Падающая звезда.

— Четыре долгих года в темноте, пустоте и холоде, — говорит Билл, подлетая ближе к Мэйбл. — И вот, наконец, кто-то произносит заветные слова. И что я вижу? Одного из близнецов, сломавших мой идеальный мир кошмаров. Признаюсь, вы смогли меня удивить. Вам стало скучно жить, и вы решили сами создать себе неприятности? Так я вам обеспечу их по полной программе. На последней фразе голос Билла разлетается на сотни других, громогласных и пугающих. Сам треугольник меняет цвет на красный и увеличивается в размерах. Мэйбл же напротив старается сжаться, казаться меньше. Слова застревают в горле. Но она смотрит все так же прямо. Билл становится прежним так же быстро, как выходит из себя. Его гнев сменяется любопытством, а жажда мести желанием поиграться с этой девчонкой, которая совершила такую большую ошибку. — С другой стороны, — уже куда более приветливо произносит Билл, — мы ведь так давно не виделись. Почему бы нам не поболтать, как старым-добрым друзьям? У вас с Елкой наверняка произошло много нового. Мне очень интересно. О, и к слову, — демон облетает Мэйбл по кругу, изучая внимательный взглядом одного глаза, — я, конечно, люблю, когда мне поклоняются, падают передо мной на колени, но тебе было не обязательно это делать. Мы ведь давно знакомы. Хотя такое уважение приятно, приятно. Но можешь уже вставать. Мэйбл кривится. Внутри нее закипает возмущение. Вот уж в последнюю очередь она бы стала поклоняться одноглазому треугольнику. Она встает так быстро, что голова начинает кружиться. Царапины на руках и ногах саднят. Из раны на правом колене течет тоненькая струйка крови. Но Мэйбл сжимает кулаки и продолжает в упор смотреть на Билла. Она сильная. Ей не страшно. Ей ни капельки не страшно. Сайфер отлетает на расстояние и садится на протянутую руку своей статуи. Ему смешно смотреть, как эта девочка храбрится. Он щелкает пальцами, и около Мэйбл вырастает кресло из корней деревьев, сидение которого выложено мягким мхом. Девушка недоверчиво на него смотрит, хоть место выглядит и соблазнительно, а она очень устала. — Присаживайся, — подбадривает ее Билл. — Никакого подвоха. Я всего лишь хочу обменяться с тобой новостями. Мэйбл колеблется, но все-таки опускается в кресло. Она ожидает, что оно захлопнется, как ловушка, что корни деревьев обовьют ее и начнут душить. Однако кресло оказывается достаточно удобным и приятным. Но девушка все равно запрещает себе расслабляться. Демон насмешливо хмыкает. — Ну, кто начнет свой рассказ? Я могу быть первым. В конце концов, что интересного может происходить в вашей людской короткой и никчемной жизни, совершенно лишенной смысла? Ну, я четыре года провел в… — У меня нет желания слушать о твоей жизни, — резко обрывает Мэйбл. Глаз Билла удивленно расширяется. Откуда только храбрости набралась? Но демона это интригует. — Ну хорошо, Падающая Звезда. Рассказывай ты. Что у вас с Елкой произошло? И где его носит, пока ты балуешься заклинаниями призывов темных сил? И зачем ты, вообще, это сделала? Откровенно говоря, Билла не интересуют ответы на эти вопросы. Он и так прекрасно все это знает. Но ему просто нравится наблюдать, как Мэйбл теряется, смущается. Как стыдно ей озвучивать причину, по которой она сидит перед ним. Как мучительно больно ей за каждое выплюнутое слово. — Я… хочу… заключить договор… с тобой, — едва слышно шепчет девушка, теребя в руках край синего свитера и рассматривая раны на ногах. — Так вышло, что мой брат… Диппер… находится сейчас… в неприятном положении. — Ты имеешь в виду, — нарочито громко перебивает Билл, — что он находится в психушке из-за того, что рассказывал всем о произошедшем в Гравити Фолз, а никто этого не подтвердил, включая тебя? Щеки Мэйбл мгновенно вспыхивают. От стыда ей хочется провалиться под землю вместе с этим креслом. Она пыталась поддержать брата, когда они только вернулись с летних каникул. Рассказывала эти истории вместе с ним. Конечно, никто им особо не верил. Но их было двое, и взрослые думали, что они просто рассказывают о какой-то своей детской игре. Время шло, и Диппера все так же не отпускала одержимость Гравити Фолз. Мэйбл становилось неловко, стыдно за то, что все смеются над ними. И она все больше молчала. Ей хотелось заводить друзей, отношения с мальчишками, но ее клеймили званием «сестра того самого чокнутого». Это продолжалось еще некоторое время. И когда Диппер в очередной раз рассказывал на семейном ужине в какой-то праздник о гномах, зомби и ужасном демоне в форме одноглазого треугольника с долларовой купюры, который пытался захватить мир и убить всех, Мэйбл не выдержала. Родственники и гости тревожно переглядывались, смотрели с жалостью на Диппера, кто-то шептался и хихикал в стороне. Но самое унизительное было то, что на нее смотрели так же, словно это она рассказывает о призраках и оживших восковых фигурах. Мэйбл вспомнила, как ее высмеяли самые популярные девчонки школы перед мальчиком, который ей нравился, за те рассказы Диппера. И все то, что копилось в ней долгое время, все больше закипало, пока не вырвалось наружу отчаянным криком: «Да замолчи уже, Мэйсон, не было такого никогда». Наверное, впервые она назвала Диппера настоящим именем. Впервые накричала на него. И, конечно, впервые предала его. Но это было более чем достаточно, чтобы привести к катастрофе. Они отдалились друг от друга. Мэйбл знала, что Диппер продолжает рассказывать все эти истории, пытается восстановить по памяти дневники, хочется вернуться в Гравити Фолз. Но она больше не вмешивалась в это. Не становилась на его защиту. И даже когда родители сначала заявили, что Дипперу нужно ходить к психотерапевту, а потом и вовсе принудительно отправили на лечение, Мэйбл молчала. От стыда. И страха отправиться вслед за братом. Все стало слишком серьезно. Девушка пыталась навещать брата в больнице, но за полгода он так и не сказал больше, чем вялое «Привет, Мэйбл». И она чувствовала, что убила его своим молчанием. Ее предательство привело к слишком ужасным последствиям. Настолько ужасным, что он теперь сидит перед Биллом Сайфером и давится своими словами с просьбой о помощи. — Я… хочу заключить с тобой договор, — едва слышно выдавливает Мэйбл. Горло словно кто-то сжимает. А перед глазами все расплывается от слез. Билл едва сдерживает восторг от этого зрелища. — Повтори еще раз, — просит он. — Что-то совсем плохо слышно. Кажется, за четыре года в небытие у меня образовались проблемы со слухом. Мэйбл понимает, что демон просто издевается над ней, что это доставляет ему удовольствие. И если бы она могла кинуть в него камень, она бы это сделала. Но она слишком подавлена, расстроена и унижена, чтобы хоть как-то сопротивляться этим насмешкам. Она растирает грязными руками слезы, оставляя на щеках полосы, и снова повторяет: — Я хочу заключить с тобой договор, — ее голос дрожит и ломается. — Мне нужна твоя помощь. — О, так ты хочешь моей помощи? — театрально заламывает руки Билл. — Чтобы я понял, простил и заключил с тобой договор? Любопытно. — Я соглашусь на любые твои условия, — уже увереннее говорит Мэйбл. — Нууу, в этом я не сомневаюсь, — ехидно тянет Билл. — Уж ради своего братца-то. Ты всегда была готова на слишком многое ради него. А он не мог даже просто прекратить позорить тебя перед окружающими. С другой стороны, если бы не тупость и паранойя Елки, то ты бы не призвала меня, и неизвестно, когда я бы смог выбраться. Так что я могу сказать ему спасибо. А ты? Уверена в своем решении? Ты же просто предала его во благо себе. Ничего такого, с кем ни бывает. — Замолкни, — отчаянно выдыхает Мэйбл, совершенно по-детски закрывая уши ладонями и зажмуривая глаза. Как будто это спасет ее от страшной правды. Она настоящая предательница. — Так что ты хочешь, чтобы я сделал? Голос Билла нельзя ничем заглушить. Он проникает прямо в мозг, множится, давит. Мэйбл отнимает руки от головы и затравленно смотрит на демона. Беспощадного. Жесткого. Едва не разрушившего весь мир. И как он стал ее последней надеждой? — Я хочу, чтобы ты вытащил Диппера из лечебницы. И дал ему возможность прожить долгую и счастливую жизнь до самой старости. Мне не важно, какой ценой. — Можно, конечно, — задумчиво протягивает Сайфер. — Да и заявление про цену более чем заманчивое. Но Елка заперт в Калифорнии. А я здесь. И аномалия Гравити Фолз все так же не дает мне возможности вырваться в большой мир. — Я знаю, как это сделать, — внезапно выпаливает Мэйбл. И у Билла впервые просыпается к ней искренний интерес. Девушка это видит. Это значит, что силы перевешивают в ее сторону. Сайфер материализуется напротив Мэйбл внезапно и протягивает ладонь, горящую синим пламенем. — Я согласен заключить с тобой договор. Я спасаю Елку из психушки, а ты оказываешь мне кое-какую помощь в людском мире. Девушка тянет пальцы к маленькой черной руке треугольника, но останавливается в нескольких сантиметрах от пламени. Нет, с Биллом нельзя так просто. Нужно учесть все мелочи. — Ты отправляешься вместе со мной в Калифорнию, слушаешься меня до конца договора, спасаешь Диппера из лечебницы и обеспечиваешь ему долгую и свободную жизнь до самой старости, никогда в нее не вмешиваясь, — на одном дыхании выговаривает Мэйбл и хватает Билла за руку, пока тот не успевает опомниться. Ладонь обжигает, а по телу проходит разряд тока. Девушка крепко сжимает руку демона, словно если она ее отпустит, он сразу ее обманет и убьет. Единственный глаз опасно прищуривается. Края треугольника краснеют. Билл не любит, когда ему ставят такие жесткие условия. Но, как бы человек ни старался, всегда можно найти лазейку. Состарить Елку, как только он выйдет из больницы. Ввести его в кому. Превратить, в конце концов, в пуфик, и пусть доживает жизнь до самой старости. Но Сайфер, конечно, это не озвучивает. Он принимает обратно спокойный вид и почти весело говорит: — А ты, в свою очередь, выведешь меня из Гравити Фолз и исполнишь одно мое желание. Пламя гаснет, и Билл рывком выдергивает свою руку из хватки Мэйбл. Она не успевает возразить, но это уже и не имеет значения. Договор есть договор. — Какое желание? — спрашивает девушка, разглядывая свою ладонь на наличие ожога. Совершенно неуместно в голове мелькает мысль, что у Билла слишком маленькая и нелепая ручка для могущественного существа. — Не знаю, еще не придумал, — отмахивается демон и отлетает обратно к своей статуи. — Но у меня будет полно времени, пока мы вытащим елку из больницы. Ну что, напарник, готова к увлекательным совместным приключениям? Будет весело. Мэйбл молчит. Они и так оба знают, что ни к чему такому она не готова. Но Билл не подталкивает ее к скорейшему решению. Ему нравится эта неторопливая игра, в которой уже заранее известен победитель. — Мне… надо зайти в Хижину Чудес и забрать кое-какие свои вещи, — шепчет девушка. — Отлично, тогда вперед, — воодушевленно провозглашает Билл и щелкает пальцами. Кресло под Мэйбл мгновенно исчезает, и она больно падает на землю. Сайфер делает вид, что ничего не замечает, и спокойно летит в сторону Хижины. Девушка же непроизвольно ищет взглядом камень, который можно кинуть в этот мерзкий треугольник. Но, конечно, она этого не делает. Встает, отряхивает юбку и свитер от грязи, и шагает за Биллом. Ей кажется, что каждая клеточка тела болит и ноет. Билл определенно знает дорогу, поэтому к Хижине они выходят уже через пятнадцать минут пути, хотя сама бы Мэйбл искала это место больше часа. Завидев Хижину, Мэйбл собирает последние силы и ускоряет шаг, оставляя Билла позади. Но когда девушка добегает до двери, за спиной раздается глухой удар и гневные возгласы демона. Мэйбл оборачивается посмотреть, что произошло. Сайфер колотит рукой в барьер и возмущается, что как это его, повелителя кошмаров, смеют не впускать, и что он чуть не разбил себе глаз. От этого зрелища Мэйбл не выдерживает и хихикает в кулак. Она и забыла, что Хижину все еще оберегает барьер из волос единорога. Но девушка не спешит снимать защиту. Происходящее позволяет ей чувствовать себя отомщенной за ситуацию с креслом. Заметив веселье Падающей Звезды, Билл прекращает тщетно биться в барьер и осуждающе смотрит на нее. Ну, то есть, насколько позволяет смотреть осуждающе его мимика, состоящая из единственного глаза. Мэйбл примирительно поднимает руки. Присматривается и отклеивает волосок единорога, разрывая защиту. Не дожидаясь Билла, она заходит в Хижину и поднимается к себе. Она надеется успеть на последний автобус до Калифорнии. Чем быстрее они вытащат Диппера, тем быстрее закончится этот кошмар. Хотя бы для него. Девушка заходит в комнату и заглядывает в свою походную сумку. Ехать в таком виде куда-либо было бы не самой лучшей затеей. В первую очередь Мэйбл ищет пластырь, но его, как назло, нет. Она смотрит на свои колени и думает, стоит ли принимать душ, чтобы хоть так улучшить вид ран. Но тут же с ужасом осознает, что в таком случае она опоздает на автобус, а значит будет ночевать в Хижине вместе с Биллом. По коже пробегают мурашки. Уж лучше пусть все смотрят на ее разбитые колени, чем это. Мэйбл достает из сумки свежий свитер. Она все еще вяжет их сама. Это успокаивает. Правда, теперь, чтобы не упасть в глазах сверстников, ей приходится делать их скучными, однотонными и неоригинально-модными. Но сейчас она специально взяла с собой самый яркий свитер из всех имеющихся. В сиренево-розовую полоску. Так наивно. Стягивает синий и начинает вынимать из него веточки, травинки и листики. Он даже успел промокнуть от лесной влажности. Что уж говорить про грязные пятна. Девушка прикидывает в голове, можно будет его отстирать или придется связать новый. — Может поделишься секретом, как ты собираешься преодолеть вместе со мной аномалию Гравити Фолз? — спрашивает Билл, выплывая из пола прямо перед Мэйбл. — Ну, дедушка Форд сказал… — начинает она, не поднимая взгляда от свитера, а потом до нее доходит. — Убирайся отсюда, я переодеваюсь! Не раздумывая, она кидает в Сайфера свой синий свитер. Тот полностью накрывает ничего не ожидавшего демона и придавливает его обратно к полу. Мэйбл сдерживает желание пнуть очертания треугольника под одеждой. — Какие мы нежные, — фыркает Билл, не вылезая из-под свитера, нащупывает рукой слетевший цилиндр и проходит сквозь пол на нижний этаж. Можно подумать, его хоть сколько-нибудь интересует тело семнадцатилетней девчонки. Вот это самомнение. Демон залетает в зал продаж и осматривается. Ничего нового. Оригинального. Интересного. Как только люди ведутся на такую нелепость? На пыльном столе он пишет пальцем «скупай золото». Любопытно, как там Шестипалый? Вернется ли он еще? Хотя, если бы собирался возвращаться, не позволил бы Елке попасть в психушку. Ну и семейка, конечно. Одни неприятности от них для почтенного демона. Билл замечает на вешалке феску с полумесяцем. Движением руки он притягивает ее к себе и внимательно рассматривает. Вот уж о ком он точно не будет сожалеть, так это о мошеннике Стэне. У Сайфера до сих пор глаз дергается от воспоминаний, как его пытались стереть вместе с памятью старика. Билл хмыкает. Этот план бы мог сработать, если бы они стерли память вообще всем в Гравити Фолз, кто знал о существовании одноглазого треугольника. И не вернули воспоминания Стэну. А так… По кусочку из каждого сознания, и Билл смог сам себя восстановить. Выбраться из пустоты только не смог, но это уже другое. Эту проблему решила Падающая Звезда. Демон снимает с себя цилиндр и нахлобучивает феску. Контуры треугольника вздрагивают от омерзения. Билл быстро кидает головной убор в сторону и отряхивает руки, будто держал в них грязную канализационную крысу. То, что Билл восстанавливал себя из человеческих воспоминаний, сильно отразилось на нем. Вероятно Звезда даже не обратила на это внимание, но он был все еще частью материального мира, а не сновидений. Правда, теперь это не имело никакого значения. Трещины-то больше нет. И все его новые способности, связанные с материальным миром, — не более, чем забавное развлечение, чтобы напугать людей. — Билл, — тихо зовет Мэйбл, поднимая с пола феску Стэна. Как же она по нему скучает. Демон оборачивается. Девушка неуверенно топчется в проходе. Сайфер видит, что ей неудобно ходить. А красивый яркий свитер совершенно не сочетается с кровавыми ранами на коленях. Билл колеблется с решением, но все же щелкает пальцами. Залечить раны Мэйбл, просто исказив немного время и пространство, — сущая ерунда. Но это поможет заслужить ее доверие. Которое, в свою очередь, выведет его из аномалии. Никакой жалости — голый расчет. Девушка чувствует, как раны сначала начинает невыносимо печь. Она пугается, что Билл решил отомстить за нападение свитера и сделать что-то ужасное. Но огонь сменяется прохладой, а потом любые ощущения дискомфорта и вовсе пропадают. Она опускает глаза и видит, что на коже не осталось никаких следов. Удивительно. — Так что с аномалией? — нетерпеливо напоминает о себе Сайфер. — Что тебе наговорил Шестипалый? Мэйбл молчит и смотрит на одноглазый треугольник. Она, как никто другой, знает, чем может грозить человечеству свобода Билла. И единственная ее надежда — это его добросовестность в исполнении договора. И надежда эта, честно говоря, хрупкая, как первый лед. Но она и без того сделала уже достаточно рискованных, необдуманных и глупых шагов, чтобы спасти брата. Может ли стать еще хуже, если она расскажет про выход из аномалии? Даже если она отступит и оставит Билла в Гравити Фолз, это может обернуться катастрофой для жителей городка. И у демона будет полно времени на раздумья. Рано или поздно он поймет, как выбраться из аномалии. Биллу хочется схватить Падающую Звезду за плечи и потрясти, чтобы она соображала быстрее, но нужно быть осторожным, иначе она испугается и точно ничего не скажет. Поэтому он ждет. Долго ждет. Наконец, взвесив все за и против, Мэйбл говорит: — Дедушка Форд говорил, что выбраться из аномалии можно разными путями. Можно высчитывать сложные формулы, сооружать механизмы, вспоминать древние заклинания. Но потом он говорил про очень простой способ. И всегда удивлялся, как такой умник, как ты, не пришел к нему… — Да не тяни уже! — не выдерживает Билл. Как же он ненавидит все эти предисловия. — Что с тобой произойдет, если ты не выполнишь условия договора? — внезапно спрашивает девушка, строго глядя на демона. Тот немного теряется. И чуть не говорит правду, что ему, в общем-то, плевать на все эти договоры, и ничего с ним серьезного не произойдет, если он нарушит условия. Но потом до Сайфера доходит, что это такая проверка. И если он не убедит девчонку, что договор — это очень важная и опасная для него штука, никогда в жизни она не будет с ним сотрудничать. Даже ради спасения брата. — Ну, за нарушением договора следуют всякие неприятные штуки, — не слишком убедительно протягивает Билл. — Такие, что маленьким девочкам лучше про них не знать. И очень серьезный разговор с Верховным Демоном. «Который давно мертв», — добавляет про себя Сайфер. Но Мэйбл все еще смотрит с недоверием. Неужто за четыре года Билл разучился врать и убеждать? — Чем больше нарушение, тем страшнее наказание, — продолжает он уже увереннее. — Это может быть просто ограничение сил. На время или навсегда. Заключение в мире кошмаров на разные сроки. А могут быть и вечные пытки в тюрьме. Одного моего приятеля сто двадцать лет перемалывали в жерновах, пока те не сломались. Ох, и жуткое было зрелище. Правда, потом все поленились ради него чинить эти жернова, и он пошел дальше бесчинствовать, но это уже другая история. Вообще, для бессмертных существ можно придумать много изощренных пыток. К концу своего рассказа Билл сам почти что начинает верить в наказание за несоблюдение договора и тревожиться по этому поводу. Мэйбл еще минуту думает над сказанным, а потом кивает сама себе. — Хорошо. Форд сказал, что выйти из Гравити Фолз могут только люди. — Ээээ, — разочарованно протягивает Билл. — И что мне с того? Я-то все равно буду демоном. Тоже мне великий секрет. — Это не важно, что будет скрываться под человеческой оболочкой. Главное, чтобы ты выглядел, как человек. Был физически осязаем. То есть, тебе всегда было бы достаточно просто занять чье-нибудь тело, и ты бы смог покинуть Гравити Фолз. — Вот как… — задумчиво проговаривает Сайфер. Если бы он мог сейчас улыбнуться, эта была бы самая широкая улыбка из всех возможных. Все оказалось так просто! — Но свое тело я тебе не дам! — сразу предупреждает Мэйбл, вырывая Билла из фантазий по захвату мира. — Мы… можем найти кого-нибудь другого. Но не из числа моих знакомых. И не навсегда. Только чтобы выйти за пределы Гравити Фолз. А потом ты снова можешь становиться треугольным. Я могу повезти тебя в сумке. — Ты что такое придумала? — возмущается Сайфер. — Я тебе что, щенок? Сама едь в своей сумке. — Нууу, ладно, — соглашается Мэйбл. — Это было глупое предложение. Ты же можешь спрятаться в каких-нибудь своих тонких материях. Но! Не будем терять времени. Пойдем к остановке, а по дороге найдем кого-нибудь, чье тело можно одолжить. — Ох, моя Падающая Звезда, — слишком уж самодовольно говорит Билл. — У меня есть другая, более экономичная по времени идея. — Ничем хорошим еще твои идеи не заканчивались, — настороженно реагирует Мэйбл. — Что ты там уже удумал? — Нахождение в разуме Стэна дало мне новый, богатый опыт. Я узнал много нового. — По контуру треугольника снова проходит дрожь омерзения. — Большинство из этого, конечно, я бы предпочел никогда не знать или хотя бы забыть, но как есть. Но среди всякой гадости, находящейся в голове у твоего дядюшки, были и полезные для материального мира штуки. Например, я научился делать вот так. Билл дважды хлопает в ладоши, и треугольник распадается сначала на кирпичики, а потом и вовсе на облако золотистой пыли. В воздухе остаются висеть только цилиндр и бабочка. Мэйбл заворожено наблюдает за происходящим. Сердце гулко стучит от страха. Она совершенно не знает, чего ожидать от Билла, но происходящие с ним изменения выглядят, как волшебство. Опасное и древнее. В облаке золотистой пыли, прямо под цилиндром, раскрывается крупный желтый глаз с узким вертикальным зрачком. Девушка вздрагивает и охает. Облако становится все плотнее, в нем начинают угадываться очертания. Но уже не треугольника, а совершенно иного существа. — Ну как тебе такие фокусы, Звезда? — смеется Билл. Его голос больше не множится, но он очень хриплый, царапающий слух. Мэйбл несколько минут смотрит на существо перед собой широко распахнутыми глазами, и, совершенно забыв о своем ужасе перед могущественным демоном, медленно выдыхает: — Это еще что за хрень, Билл?