Ничто не напрасно

Казалось бы, ничего не изменилось. Просто отчего-то стало тяжелее вставать по утрам, словно бы на плечи легла тяжелая каменная плита. И засыпать… Восстание не спит, - с горькой усмешкой думает Лея. Считать звезды, продумывать планы – все, что генерал Органа привыкла делать, когда бессонница в очередной раз наваливалась с неумолимой силой, давно уже перестало помогать. А в Силе… …в Силе пустота. Призрачная вспышка предсмертной агонии, острая боль, пронзающая сердце. И ничего, абсолютное ничего. Теперь уже – ничего. А ведь, казалось бы, ничего не изменилось. У них были хорошие годы, оставшиеся далеко позади. Годы, когда бессонница, мучившая тогда еще принцессу, отступала, изгнанная горячим, твердым и бесконечно родным телом Хана, спящего рядом. Была у него эта привычка – обнимать во сне, подминать под себя. И ровное, размеренное биение его сердца успокаивало. Всегда успокаивало. Только годы эти давно прошли. Подернулись паутиной и плесенью прошлого, померкли вместе со всеми яркими мечтами юности. Кажется, принцесса Лея мечтала о счастье. Генерал Органа мечтает только о победе. Или нет, не о победе. Просто, чтобы не было кажущегося таким неумолимо-скорым поражения. И чтобы Бен… А в Силе пустота. Безответная безбрежность, глухой колодец, куда можно до бесконечности кричать, зная, что не получишь ответа. Раньше можно было хотя бы ощутить Хана – слабо, искоркой, просто осознать, что он жив где-то там, на краю галактики. Раньше можно было верить, что скоро будет очередная случайная встреча – быстрая, чуточку неловкая, поднимающая в душе все прошлые, да и настоящие тоже, чувства. Теперь… …теперь пустота. И каменная плита на плечах, как несуществующее надгробие для несуществующего тела. Призрачная боль в сердце. Тяжесть. И ожидание. Лея не джедай, но где-то глубоко внутри, в душе, знает, что все они связаны Силой. Знает, что однажды прозрачно-светлый Хан протянет ей руку, и сердце совершит свой последний удар. Уйдет боль, уйдет эта непроходящая тяжесть. И хорошие годы вновь вернутся к ним – там, когда они оба растворятся в Силе, твердо зная, что Бен, их Бен, вновь ступил на путь света. И все не напрасно. Ничто не напрасно.