Оно того стоило?

Битва за Хогвартс, собирающая кровавую жатву, замерла. Противостояние Гарри Поттера и Тёмного лорда достигло апогея — именно в этот момент должен был произойти поединок сильнейших магов, который и решит исход этой войны. Вспышки заклинаний вспарывали воздух, разрывая реальность в клочья. Странный рок связал Тома Риддла, Гарри Поттера и заклятие «Авада Кедавра». Ни к чему хорошему это не приводило. Но Волдеморт снова послал в Мальчика-который-уже-однажды-выжил Непростительное. Зелёная вспышка оборвала жизнь молодого волшебника и развоплотила остаток души тёмного мага. Гарри очнулся на вокзале Кингс-Кросс. Что же произошло? Он снова пережил Аваду? Тогда где он находится? Туман окутывал платформу, оставляя в видимости небольшой участок несколько метров длиной. Пустынный перрон, рельсы, как насмешка, из ниоткуда в никуда, точнее, из белёсой дымки справа в такую же хмарь слева, или наоборот. Три деревянные лавочки, на одной из которых, у левой границы тумана, застыла фигура… Стоп! Фигура? Туман искажал картину, и человек никак не прореагировал на его появление, но Гарри сразу узнал сидящего на лавочке. Несколько робких шагов дались ему с большим трудом. — Профессор? — справиться с голосом оказалось не легче. — Поттер, вы все-таки умудрились погибнуть, — сложно сказать, чего в интонациях было больше: язвительной насмешки, ставшей привычкой, досады и горечи, что не смог уберечь, или простой человеческой боли от гибели небезразличного человека. — Авада, — Гарри как-то виновато пожал плечами. — Садитесь уже, — Снейп хлопнул ладонью по скамейке. Поттер растерянно устроился на лавочке, длина которой позволяла спокойно сидеть вдвоем, не стесняя друг друга. Мысли Гарри неслись с бешеной скоростью и спутывались в невразумительный комок. Он умер. То, с чем не справилась первая Авада, завершила вторая. Странно, но никаких особых эмоций этот факт пока не вызывал. Поттер списал это на шок, все переживания придут позже. То, что после своей гибели он встретил Снейпа, тоже не вызвало особого удивления: их судьбы переплелись еще до его рождения. Так почему смерть должна изменить это? — Зато Волдеморта больше нет. Снейп изогнул бровь. — По-гриффиндорски пытаетесь найти положительные стороны в любой ситуации? — Тогда не так больно терять, — он печально вздохнул. А потом другим тоном спросил: — А что теперь будет? Мы здесь останемся навсегда? — Как вы думаете, кто бы мог вам ответить на это? — в голосе Северуса снова прозвучала язвительность: этот несносный мальчишка и после смерти умудряется вести себя так, что не знаешь, как реагировать. — Если это призрачный вокзал, то когда-нибудь должен прийти поезд, — продолжил размышлять Гарри. — И мы на нём уедем. Мастер зелий только покачал головой. На некоторое время повисла тишина. Потом парень вскочил и попытался пройти по перрону за завесу тумана, но белёсая дымка неожиданно затвердела, не давая сделать шаг. — Бесполезно. Границу тумана пересечь нельзя. Я уже пытался. Возможно, это получится сделать на поезде. Но поезда всё не было. Невозможно было сказать, сколько прошло времени. Солнца здесь нет, потребностей человеческого тела — тоже. И невозможно определить, прошли минуты, дни или недели. Осталось одно развлечение — разговор. И они говорили. То много и долго, горячо споря о чём-то, то перебрасывались всего парой фраз, обсуждали войну и людей, события и поступки. Сейчас, когда некуда было спешить, и можно было спокойно перебрать в памяти всё, они оба поняли, что были лишь пешками в сложной, грязной игре. Горечь, досада и разочарование затопили души, отравляя установившееся между ними перемирие. Прошло еще какое-то время, и в тумане появилось «окно» — непонятный экран, на котором, словно кадры кино, стали появляться картины покинутого ими мира. Сначала казалось, что экран показывает прошлое: Дамблдор что-то громко вещал с трибуны в Министерстве. Но очень быстро чародеи поняли, что события происходят уже после их гибели. И картина складывалась неутешительная. Волдеморт исчез, а Дамблдор каким-то образом вернулся. — Он что, тоже себе хоркрусты создал? — в ужасе спросил Гарри. — Я думаю, что сработали отсроченные целительские чары, — покачал головой Северус. — Моя Авада прошла слишком высоко и не зацепила его, а падение с башни для мага его уровня — не опасность, а лишь способ инсценировать собственную смерть. Старый интриган, — горько усмехнулся Снейп. С болезненным вниманием они следили за событиями в мире живых. Там после войны прошло три месяца. Школа готовилась принять учеников. Министерство, впечатлённое возвращением Дамблдора, проводило нужную ему политику. Героев войны с почестями похоронили, а их имена стали активно использовать разные деятели. Мир стремительно заращивал полученные раны и снова проваливался в ежедневные мелкие скандалы и интриги. К годовщине победы ажиотаж вокруг героев поднялся снова, но лишь для того, чтобы через пару дней утихнуть вновь. Молодые маги оканчивали Школу и продолжали обучение, строили новую жизнь и бежали от ужасов прошлого, иногда вспоминая погибших друзей. Пожирателей и тех, кто поддерживал их, судили сурово. Азкабан поглотил всех неугодных новой власти людей. Дамблдор в магической Британии практически прибрал власть к своим рукам, хотя официально отказался от должности министра магии, вернувшись в Хогвартс. Шло время. В мире живых прошло ещё пять лет, а на крохотном куске призрачного вокзала ничего не менялось. И поезда всё ещё не было. — Я смотрю на людей, и все чаще возникает удушливая мысль: «А оно того стоило?» Снейп вздёрнул бровь. — Посмотри на это с другой стороны, — бархатный голос смягчился, и словно по заказу на экране появились сцены из жизни друзей Гарри. Многие уже завели семьи и детей: души, обожженные войной, нуждались в тепле и понимании. Кто-то погрузился в работу, сделав головокружительную карьеру, кто-то неспешно занялся любимым делом. Мирная жизнь граждан, далёких от политики, сейчас действительно напоминала идиллию. — Я не знаю, стоило ли ради этого умирать, но жить, определённо, стоило. Гарри удивленно посмотрел на него: — Знаешь, Северус, — они довольно давно перешли на «ты», — я, наверное, не ожидал услышать от тебя подобное. — Все еще видишь во мне Ужас Подземелий, мрачного преподавателя Зелий? Гарри фыркнул, но ответить не успел: туман на границе их «острова» заклубился, и на перроне возник ещё один человек. Поттер замолчал, подавившись словами. Снейп, тут же проследив за его взглядом, недоверчиво прищурился. — Крёстный? — Блэк? Два голоса прозвучали, как один. Сириус, а это был именно он, весело ухмыльнулся и встряхнул головой: — Да, это я. В следующее мгновение Гарри кинулся к нему и повис на шее. — Как ты здесь оказался? — Ох, только сейчас смог пробиться к вам. Но у нас очень мало времени. И так едва хватает сил, чтобы удержать вас здесь. — Так это ты не отпускаешь нас? — в голосе Северуса злость и удивление смешались в экзотический коктейль. Это какой силой надо обладать, чтобы удерживать души двух погибших магов столько времени?! — Это связано с Аркой, — коротко пояснил Блэк. — А теперь слушайте меня внимательно и быстро принимайте решение. Я могу вернуть вас в мир живых, причем, вернуть в прошлое. Моих сил хватит, чтобы оставить вам память. Тут есть два варианта: вы оба отправляетесь в прошлое, сохранив память о том, что произошло, но так я смогу выиграть для вас лет семь и вы вернётесь в лето девяносто седьмого. Неплохо, но мне не очень нравится. Или же память сохранится только у одного, тогда я постараюсь переместить вас дальше. — В чем твоя выгода, Блэк? — Арка. Вырваться изнутри невозможно, но, скорее всего, существует какой-то способ вызволить меня оттуда. Или, если позволит время, не дать мне туда провалиться, — усмехнулся Бродяга. — Видишь, Снейп, всё вполне логично. — Отправляй нас как можно дальше и не оставляй мне воспоминаний. — Но, Гарри… — Северус, я очень прошу тебя, — в зеленых глазах застыла надежда. — Конечно, это обрекает тебя на роль тройного агента, ведущего свою игру, но только ты сможешь справиться с этим. Ты ведь поможешь мне? — он внимательно смотрел в лицо Мастера зелий, человека, которого сначала ненавидел, а потом… Посмотрев воспоминания и проговорив столько времени, Гарри узнал его настоящего, и ему было мучительно стыдно за своё поведение в школе. И сейчас, когда всё можно изменить, он очень надеялся, что Северус согласится на это. — Ну же, Снейп, ты, полукровка, смог выжить на Слизерине и даже возглавил его, тебе хватало духу противостоять Мародерам, ты играл роль двойного шпиона, столько лет рискуя жизнью, — в голосе Сириуса звучало уважение. — Не отступи сейчас, когда действительно можешь повлиять на ситуацию. Думай быстрее, счёт пошёл на минуты. — Я согласен. — Спасибо, — Гарри на секунду обнял его и отступил. — Про меня ты тоже не забудешь: Магия не даст, — ухмыльнулся Бродяга. — Блэк, — рыкнул зельевар. — Он самый, — кивнул Сириус и начал читать заклинание. Туман, до этого неподвижно застывший на границе, стремительно потёк к магам, плотно укутав фигуры. Впервые за всё время пребывания в этом странном месте навалилась сонливость. Сознание очень быстро провалилось во тьму. Солнечный луч, неизвестно как пробившийся в комнату сквозь старое грязное окно и занавески, скользнул по лицу спящего человека. Северус потянулся, ещё находясь на тонкой грани между явью и сном. Странное ощущение, что он что-то забыл, заполняло неясной тревогой. Он открыл глаза и тут же зажмурился: в сознании одна за другой пронеслись картины будущего. На осознание и принятие воспоминаний понадобилось время. Вспомнились яркие зеленые глаза, такие же, как были у его любимой, полные надежды, мягкий голос: «Ты ведь поможешь мне?» и горькие рассказы о детстве в чулане. Сможет ли он вести свою игру, выступить против директора и Темного Лорда? Сможет. И он уже знает, кто станет его союзником. Он посмотрел на календарь: июль 1985 года. Игра началась.