Гуль из подворотни

Я шла по улице. Было очень темно и ничего не видно. Тишина раздражала меня так сильно, что хотелось орать во весь голос. Но я всего-лишь напевала песенку из рекламы себе под нос: — О, Палмолив, мой нежный гель… Да, мне действительно страшно и я пытаюсь себя хоть как-нибудь отвлечь. Я шла слишком долго. Может, свернуть в подворотню и пойти дворами? «Хорошая мысль,» — мелькнуло у меня в голове. Я шла, шла, шла… И не дошла. Да, вот такая история. Ну ладно, ладно, шучу. Кто-то положил мне свою руку на плечо. Я резко повернулась и тыкнула человеку в лицо рукой. Парень схватил меня и начал раздевать. Как, сука, досадно! Я как раз охрипла в этот день! Где же мой звонкий голос… Пичалька. Я попыталась закричать, но у меня не вышло. Он снял с меня мою футболку. Да, блядь, футболку! У меня нет парня, да… Мне надоели эти прелюдия и я просто выколола пальцами ему глаз. Он очень сильно заорал и попытался вымыть лицо слюнями. — Хорошо, что мне попался такой отброс как ты! — с этими словами я ударила его по голове куском трубы из мусорки, которая была неподалеку. Кровь из его головы хлынула мне в лицо. Она текла не переставая. Он уже не жилец. Это тааак скучно! Я ударила его еще пару раз, пока не показался мозг. Мда, как я и думала, он воистину мелкий. Ну что ж, приступим к трапезе! Из своей желтенькой сумочки я достала перечный ножичек и разрезала одежду. — Слишком маловат, нужен нож побольше!!! — я не могла сдерживаться от криков. Радовалась, как ребенок новенькой игрушке… Большой нож для резки свиней действительно мне помог больше. Он мягко пронзил плоть открывая путь кровушке и моим любимым органам. — Больше всего в свиньях я люблю сердце. Надеюсь, что у тебя оно окажется таким же вкусным, как и у твоих собратьев! — я схватила нож и вырезала орган оттуда. Ох уж эта красная жидкость! Она текла везде: по асфальту, по стенам окружающих меня домов, и даже по моему лицу. Ох, этот металлический запах! Он не выветрился бы даже если бы тут все помыли с мылом… — Вот так я и съела гражданина Кэйтолл в ночь с 27 на 28 января. Он был виноват сам. Это всего лишь самооборона… — я оправдывалась как могла. Но, мне никто не верил. — Суд приговаривает Вас на срок до 8 лет тюремного заключения…