Merry Christmas

Белые пушистые снежинки, кружащиеся в воздухе из-за сильного ветра, падают на окрашенные волосы Сынри, создавая «снежную шапку». Сынри резко мотает головой, отряхивая голову от снега, и теплее кутается в мягкий вязаный шарф. — Боюсь, не смогу приехать сегодня, малыш, — раздается в трубке усталый голос вперемешку с небольшими помехами, — сходи к друзьям, повеселись. — Хорошо, — тихо отвечает ему младший, отключаясь первым, и сует руки в карманы, чтобы отогреть почти ледяные пальцы. Это будет первое Рождество без Джиёна. Сынри бездумно бредет по почти пустынным улицам спального района, хмуро оглядывая яркие, разноцветные и мигающие вывески магазинов и ресторанов. Повсюду развешены гирлянды, маленькие ёлочки с цветными шариками, подарки, обмотанные пестрыми лентами с каким-нибудь рисунком. «Merry Christmas» играет почти в каждом заведении, ещё больше усиливая настроение праздника и всеобщего веселья. Ли Сынри, ссутулившись и прикрываясь маской, почти вбегает в один из супермаркетов, думая, что к чему весь этот фарс? Подумаешь, какой-то праздник. Не стоит придавать этому такое большое значение, если это не что-то значащее в твоей жизни. Ещё Ри думает, закидывая в тележку мандарины и другие фрукты, что он сегодня останется дома и вообще никуда не пойдет, да и телефон вообще отключит. Парень знает, что ему точно будут присылать пожелания счастливо отметить эту ночь со своим парнем или просто будут приглашать на сомнительные вечеринки. Сынри не хочет напиваться сегодня. Сынри хочет уснуть и не просыпаться до завтрашнего вечера. Когда он доходит до кассы с почти полной тележкой всякой еды, часы на его руке двумя тихими сигналами оповещают о семи часах вечера. Невольно Ри вспоминает, что самолет Джиёна должен был прилететь в девять, а он должен был встретить его в аэропорту с подарком и счастливой улыбкой, как происходит во всех романтических фильмах. Но они не живут по законам кино, поэтому рейс отменяют из-за непогоды, и Джиён остается в холодном и сыром Китае. А Сынри — Сынри отключает свой мобильник, и уходит с двумя огромными пакетами не в их общую с лидером квартиру, где не так уютно без него, а в свою собственную — большую, с двумя комнатами и ёлкой до потолка, ведь праздник должен царить во всех их квартирах. Даже если никто не планировал отмечать этот праздник в одиночестве. В квартире тепло, но Ри всё равно чувствует легкий холодок и озноб по всему телу. Он нарезает какие-то овощи на кухне и думает, что может, это из-за того, что Джиён не прижимается к нему со спины, как обычно, когда младший готовит что-то? А может это подступающая болезнь в преддверии холодов, опустившихся на Сеул? Овощи вместе с нарезанным мясом летят в духовку на сорок минут, А Сынри уходит в гостиную и садится на огромный диван, где для одного слишком много места. По большому экрану телевизора показывают новости, и Ри листает каналы дальше, пока не натыкается на популярное развлекательное шоу. Пусть оно и не развлекает, но хотя бы создает эффект присутствия людей с щепоткой радости и веселья других. Через час Сынри переодевается в домашнюю одежду, надевая свободную футболку со штанами, и идет накрывать на стол. Он отодвигает кофейный столик напротив дивана, прямо на мягкий белый ковер. Затем ставит на него несколько маленьких тарелок с закусками, на большую выкладывает ароматное мясо, а вместо полусладкого достает апельсиновый сок. Теперь на столе выложены все блюда, которые больше всего любит Джиён. Ровно в одиннадцать вечера Сынри садится за стол, напротив телевизора. Это кофейный столик, а значит и стулья здесь не нужны, поэтому макнэ удовлетворенно вытягивает ноги и спиной откидывается на диван. Напротив него должен был сидеть Джиён. Сынри закрывает глаза и представляет, как они сидят вдвоем в приглушенном свете огней и гирлянд, в окружении лишь одного телевизора. Младший представляет, как Джи загораживает ему весь экран и с заливистым смехом переключает каналы с развлекательного на новостной. Сынри недовольно ворчит, отбирает пульт и заставляет лидера пересесть к нему рядом. Джиён крепко держит его за руку и кладет голову на плечо. Джиён всегда был нежным романтиком, но именно в праздники его больше всего тянуло на милости рядом со своим парнем, что он и выплескивал на него, когда они оставались одни. Квон отдавал безграничной любви всего себя, чтобы доказать всем в округе, что он действительно любит, искренне, безумно и сладко. Он показывал это и Ри, доказывал это, словно Сынри нужны были какие-то доказательства. Сынри приоткрывает глаза, и идиллия вмиг испаряется, оставляя после себя место лишь поглощающему одиночеству. Младший думает, что всё-таки надо позвать кого-нибудь из друзей, иначе эта тоска съест все его положительные эмоции. Он не может долго находиться в этой меланхолии, поэтому встает и идет искать свой отключенный телефон. В дверь неожиданно звонят, и Сынри вздрагивает от постороннего звука. Возможно, это кто-то из его бесчисленных друзей пришел поздравить лично, может, всё те же друзья беспокоятся о том, что не могут дозвониться до Ри, а может просто курьер с подарками от поклонников. Но нет, он не попадает ни в одно предположение. Прежде, чем Сынри успевает открыть дверь полностью, его обдает холодным порывом воздуха, а после кто-то, весь в снегу, притягивает к себе и крепко обнимает. Младший чувствует, как его футболка постепенно становится мокрой из-за того же снега, а сам он вздрагивает от резкой смены температур. — Малыш, — неожиданно горячий шепот обдает ухо парня, а холодные и потрескавшиеся губы мягко целуют побледневшую щеку в порыве эмоций, — я так соскучился! Джиён немного отстраняет от себя Сынри, чтобы только увидеть родные глаза и широко улыбнуться, почти засмеяться из-за ошарашенного лица своего парня. — Но… Ты же… Младший заикается, не в силах произнести фразу полностью, тогда Джиён просто притягивает его обратно к себе, сжимая в объятиях так сильно, насколько это возможно. — Я приехал вторым рейсом и был обеспокоен тем, что твой телефон отключен. Не заставляй меня так волноваться о тебе, детка. Не обижайся на меня из-за глупого графика. Джиён целует его так нежно и мягко, словно это их первый поцелуй, что у Сынри не остается выбора. Он обвивает шею старшего, так же нежно отвечая ему и мимолетом думая о том, что как всё-таки замечательно получать вот такие неожиданные подарки в столь волшебный и семейный праздник, как Рождество.