***
Он только зашел с прогулки. Клинт стоял встревоженный, Сэм рядом с ним, а Скотт и Ванда сидели на диване, повернувшись к нему. Лица у всех были страшные, ожидающие, и Стив не понимал ровным счетом ничего, пока Клинт не кивнул в сторону. Тони так много думал. Он и до этого представлял, как теперь встретится с Кэпом впервые, как будет жестким и холодным, как, может, даст ему затрещину за всё хорошее. Но со Стивом его предположения частенько оказывались ошибочными. Как только дверь открылась, и он уже готовился сказать кое-что едкое, что репетировал всю дорогу, Роджерс не дал сказать и слова, обнял его, подняв над полом. Крепко, искренне, так, что все разбитые кусочки в душе заново собрались воедино. Старк ударил его кулаком по спине, а потом эмоции взяли верх, и он обнял Стива в ответ, вжавшись лицом ему между плечом и шеей. Команда Кэпа сидела и прислушивалась к звукам целый час, но зайти никто не решался. Чем дольше продолжалась тишина, тем страшнее было туда заходить. Но обнаружили Стива и Тони не просто живыми и не покалеченными, а сидящими на диване в обнимку. Когда Клинт зашел, Тони уткнулся лицом в грудь Стива, спрятался от всех осуждающих взглядов. Ванда картинно закатила глаза. Бога ради, бородатые дети. — И что, это всё? — недовольно спросил Бартон, сложив руки на груди. Из всех он единственный, кто мог действительно долго держать обиду. — Мы ждали скандалов, интриг, расследований. — Не осталось, Бартон. Да и надоело. Слыша, что вокруг всё спокойно, Тони решил, что можно не прятаться. — Я могу отвезти тебя домой, если ты хочешь. В принципе, это относится ко всем. — Чтобы опять вернуться в тюряжку посреди океана? — Нет, никто из вас туда больше не попадет. Я обещаю. — Твои обещания… Укоризненный взгляд Капитана остановил Клинта. Он отвернулся, было ясно, что ему очень хочется что-то спросить. Старк сел прямо на диване. В конце концов, здесь люди, сколько можно обниматься. — Что с моей семьёй? — Они в порядке. С ними Наташа. Услышав это, Клинт сглотнул и, поняв, что сейчас или заплачет, или закричит, вышел из комнаты, по-видимому, собирать вещи. — Как полковник Роудс? — Сэм спокойно подошел и сел в кресло рядом. Он выглядел виновато и, на самом деле, то, что произошло с Роуди, его до сих пор сильно грызло. — Учится ходить на протезах. Они оба опустили взгляд в пол. Ох, если бы всё можно было исправить. Эта дурацкая, дурацкая война, никому не нужная, опасная и детская – до первого раненого… — Вижн по тебе скучает, — слегка улыбнулся Тони, посмотрев на Ванду. — Скучает и без конца анализирует свои чувства. Кто-нибудь знает корень седьмой степени из привязанности? Он бьётся над этим целыми днями. Её лицо осталось непроницаемым, она равнодушно отвернулась к окну. — Эй, ну это не я сбросил на тебя несколько штук многотонных автомобилей. Было больно, вообще-то, — немного уязвленная, Ванда перевела взгляд от окна на него. — Ну прости меня. Не следовало тебя запирать. Через секунду Ванда резко вскинула кистью, и к Тони прилетел красный лучик её магии. — Расскажи какой-нибудь свой секрет. — Я ношу обувь на платформе, чтобы казаться выше, — выпрямив спину, пролепетал Тони. Потом красный огонёк из глаз пропал. — Чёрт! Все в комнате неловко улыбнулись, а Ванда, насмешливо и довольно взглянув, села около Скотта. — Ладно, мне пора. Если я задержусь здесь дольше, чем отведенные мне три часа, меня бросят в тюрьму Ваканды без разбирательств, — вставая, Тони приготовился надеть очки. Ленг всплеснул руками. Ну что за черт. Он муравей, а не пустое место! Клинт был внутри кабины вертолета уже минут пять. Все дожидались, пока эти двое закончат прощаться. — Тупые женатики, — фыркнула Ванда, уставшая ждать на солнце. Тут, наконец, Тони и Стив поцеловались, и Старк, не оглядываясь, пошёл к вертолету, лопасти которого уже завертелись, раздувая вокруг пыль. — Стойте, они что, реально женаты?! — удивленно вскрикнул Скотт. — Ты что, не видел кольцо у Старка, когда Росс… а, тебя же не было, — махнула рукой Ванда.***
Если бы здесь был Тони, он бы обязательно пошутил про Белоснежку в анабиозе. Баки уже исполнилось девяносто девять, а вот Стиву сегодня – девяносто восемь. Однажды они представляли, какими будут в старости, шутили, засыпая, пока мама Баки не говорила им спать, потому что было уже давно за полночь. Тогда им было семь и шесть. Тогда никто не мог и представить то, что произойдет с ними. — Капитан, — голос Т'Чаллы почему-то никогда не пугал. Он будто мягко сливался со всеми остальными звуками вокруг, как нечто естественное. — О чём думаете? — О чём может думать человек в моём возрасте? — обернулся Стив. — «Как же это меня угораздило?». — Именно. Т'Чалла встал рядом с ним и взглянул на Баки, но потом отвернулся. В упор и так подолгу на Барнса мог смотреть только Стив. — Спасибо, что дали Тони трехчасовую визу. Это было важно для нас всех. — Старк сказал, что сделал с твоим щитом? — вдруг спросил король. — Переплавил и сделал грудную пластину, — опустив голову, грустно улыбнулся Роджерс. Т'Чалла засмеялся мягким басистым смехом. — Советую вам пойти спать, Капитан. Баки не услышал, как Стив пожелал ему спокойной ночи, как и много раз до этого. Роджерс плелся по коридорам к своей спальне, опустив голову, задумавшись. И не сразу заметил, что на кровати лежит его щит с красным бантиком. Блестяще-серый, без краски, будто Говард сейчас заберет его на покраску. И даже без следов когтей Черной Пантеры. На внутренней стороне было закреплено письмо. Открытка. Тони писал, что он всё исправил, и что Стив может покрасить его в любые цвета, какие захочет. Стив почувствовал такую радость, обняв родной щит, ощутив пальцами гладкость металла, что даже зажмурился от удовольствия. Он целую ночь не отпускал щит и думал о белом, о черном, золотом и красном…