What Am I To You?

Легкие протяжно выталкивают наружу противный белый дым, метаморфозно рассеивающийся в полутьме непонятным узором. Кёниль вертит в пальцах догорающую сигарету, оглядываясь на смятое ложе, на котором не так давно под ним жарко стонала знойная шатенка с ярким цветом глаз, которые мужчина забудет уже через несколько часов, возвращая в сознание обожествление совершенно иного человека. Он трёт переносицу, цепляя подушечками пальцев мокрые кончики длинной чёлки. Всё, чего хотелось сейчас – всего лишь забыться. Всего лишь?.. Сколько бы девушек или парней у него не было, какой бы кайф не доводилось ловить от их гибких, и порой не очень, тел, томных признаний в искренней и надуманной любви, всё меркло, становилось сизым, как и быстро распадающийся на молекулы дым. Нужен лишь один человек, ловко лавирующий на краешке чувств Сон Кёниля, как игривая кокетка призывно взмахивая ресничками, изгибая свои капризные губы в лёгкой улыбке, но всякий раз ускользая от брюнета, словно диковинная птица, которая позволяет любоваться собой лишь избранным.

Если задуматься, ты ужасна Но в моих глазах, черт, ты прекрасна Я знаю, как изменять, а ты - как играть Я был глуп, думая, что ты легкая добыча

- Ты превосходен в постели, - едкий запах дыма смешивается с приятным ароматом ежевичного геля, принесённым на коже из ванной комнаты. Обнажённое женское тело жмётся к спине Кёниля, обнимая его руками за широкую грудь, - я очень хотела бы повторить эту встречу, мистер обаяние, - шепот щекочет кожу сбоку на шее, но мужское тело больше не отзывается на соблазнение. - Спасибо, малышка, - бросает окурок в пепельницу, сиротливо стоящую на прикроватной тумбе. Полуоборачивается, притягивает красавицу ближе, развязано целуя лишь несколько секунд, и не обращая внимания ни на пышную грудь с призывно торчащими сосками, возбуждённо поднимающуюся от такой ласки, ни на манящий блеск глаз, обещающий новую порцию услад, оставляет её одну полностью обнажённую на кровати. Поднявшись, набрасывает поверх белого гольфа кожаную куртку, – ты тоже горяча, - не искренняя улыбка на лице, он, безусловно, хочет произносить эти слова не случайной знакомой на одну ночь, но кто-то настолько глуп, что не может понять и принять его чувства. – Прощай, - без сожаления хлопает дверью отельного номера, покидая девушку в смятении, и без единой надежды на продолжение ни сегодня, ни когда-либо ещё.

Должен ли тебе объяснять, чтобы ты, наконец, поняла? Должен ли я тратить свое время на тебя? Я не из таких, и не столь дружелюбен обычно Я пытаюсь… Да. Изо всех сил Почему ты не можешь понять? То, что я говорю

Продолжительные гудки нервируют, снова хочется получить порцию никотина и нервозно разбить витрину, в которой собственное отражение выглядит чертовски сексуально, так почему же, почему, чёрт возьми, ты всё ещё играешь и не принимаешь меня?!! Я не достаточно хорош для тебя?.. С другой стороны происходит соединение, но собеседник молчит, разжигая в настойчивом ухажёре больший интерес к своей персоне. Кёниль слышит его дыхание сквозь улыбку, и приваливается спиной к фонарному столбу на обочине дороги, надеясь на содержательный диалог.

- Говори Перестань улыбаться Ответь мне Хватит менять тему Скажи, что любишь Почему ты не хочешь делать этого? Скажи, что любишь Что ты пытаешься сделать?

- слова даются легко, белыми стихами слетая с губ, только что целовавших чужой рот, но которые хотят обладать непокорным изгибом иных уст. - Романтик ты, Кёнили~, - собеседник знает за какие ниточки дёргать, чтобы завязать узел и ещё крепче привязать к себе несчастного мужчину, который и без того принадлежит ему. – Но нет, тебе не услышать от меня желаемых слов. И знаешь почему? - Хотелось бы узнать, - отталкиваясь от опоры, ловит мимо проезжающее такси, в задумчивой паузе собеседника называет адрес места прибытия, после чего водитель добавляет звук в играющем радио, уделяя внимание дороге. – Ведь предупреждён, значит, вооружён. - Потому что у меня нет тех чувств, к которым ты взываешь. - Лжёшь, - усмехаясь, перечит Кёниль, откинув голову на спинку сидения. - Какой же ты самоуверенный, - кокетливое хихиканье стухает под приглушённо-томным тембром голоса Сона, издавшего лишь расслабленный выдох, но от этого, неприметного на первый взгляд, звука внутри телефонного собеседника всё сжалось, уверенно ползя тугим комком вниз, туда, где бёдра. - С тобой по иному нельзя, Джехо, - Кёниль дышит этим именем, произнося его таким образом, что блондин чувствует, как кожа покрылась пупырышками, и язык непослушно прилип к нёбу. - Не делай так, - разве это твёрдая просьба уверенного в своей просьбе парня?.. Сон уверен, что нет.

Почему просто не скажешь, чего хочешь? Что я должен сделать? Не знаю, что делать дальше Скажи, что любишь Ты играешь со мной? Что я для тебя?

- А то что будет?.. Сдержанный Ким Джехо стыдиться спустить в штаны всего лишь от голоса нелюбого сердцу человека? – перехватывает аппарат удобнее, прикрыв глаза, немного съезжает на сидении вниз, приняв более расслабленную позу. – Не бойся. Тебе понравится. - Что… - в горле пересыхает ещё больше, Джехо облизывает губы то ли от нервозности, то ли от накатывающего возбуждения, - что мне понравится? - Мои прикосновения. Ты понятия не имеешь, каким я могу быть. Оххх, как не представляешь этого… Когда мои пальцы коснутся твоей кожи, ты обожжешься приятным пламенем, - зная, что водитель занят своей работой, Кёниль не стесняется расстегнуть штаны, запустив под них ладонь. – Ты будешь в полуобморочном состоянии от моих поцелуев, и провалишься в блаженство за ночь не раз, - не под стать размеренному голосу, удел которого соблазнить, пальцы под тканью движутся быстро, надрачивая стремительно восставший член. Кёниль дышит часто, ударяя по слуху возбуждёнными флюидами, и Джехо начинает подозревать происходящее, сбрасывает звонок, тоже предаваясь самоудовлетворению. – Ах, какая жалость, даже не дослушал меня до конца… И конец решил устроить без меня, паршивец. «Ты кончил для меня, не пытайся это отрицать хотя бы перед собой» - читает взъерошенный Ким пришедшее текстовое послание, лениво размазывая по стволу сперму. - Сатана ты, Кёниль! * * * Джехо манерно ковыряется в панцирях улиток, с наслаждением поедая содержимое изъятого изнутри деликатеса, изредка бросая взгляды на непрекращающего улыбаться мужчину. Кёниль выглядит холёным, дорогим, знающим себе цену, и он может себе позволить сидеть в дорогостоящем ресторане с до неприличия расставленными ногами, держа аккурат между них бокал хорошего вина. Джехо словно дорогое и очень красивое украшение при Кёниле, и это немного сжимает его в тески неудобных рамок, вынуждая ожидать подвоха в нынешнем прекрасном вечере, в котором брюнет сводил его в кино под открытым небом, где, как последний романтик, трепетно держал за руку, теряющуюся в его огромной ладони; подарил букет орхидей, по его мнению, олицетворяющих красоту Кима; и вот теперь они находятся в изысканном ресторане. Ухажёр загадочно молчит, только смотрит влюблёно, словно юный мальчишка. - Что я должен буду тебе за это хорошо, и по финансам дорого, проведенное время? – в какой-то момент Джехо не выдерживает внутреннего напряжения, и задаёт мучающий донельзя вопрос. - Ты шлюха? – Кёниль по-прежнему умиротворён и даже чуточку счастлив. Его сегодня не прогнали, даже позволяли прикасаться. Может к нему на встречу всё же сделают шаги? - Что? – блондин вскипает и готов вскочить с места, раздосадованный таким поворотом разговора, но Кёниль жестом руки просит умерить пыл оскорбления. - Нет. Тогда с чего решил, что что-то мне должен? – опустошает бокал, и, подавшись через стол немного вперёд, прикасается костяшками пальцев к скуле. У Джехо почти фарфоровая кожа, светлая и гладкая, приятная для касаний, и неимоверно хочется прикоснуться к ней губами, но нельзя. – Мне хотелось сделать приятное, чтобы ты хорошо провёл вечер. И если хоть немного удалось, то это и будет для меня самая большая награда, - Джехо немного смущается, но смотрит собеседнику прямо в глаза, тёмные, излучающие тепло. В какой-то момент ему даже хочется дать слабинку и душевно подойти к Кёнилю ближе. - Удалось. Этот вечер был замечательным. - И может стать ещё более замечательным, если ты позволишь проводить себя домой, - Кёниль и не думал намекать на интим, но Джехо воспринимает всё по-своему, желая теперь как можно жёстче отшить этого настойчивого мужчину. - Вот здесь я и живу, - кивает блондин на одну из четырёх дверей на лестничной клетке, но не спешит её отпирать, вальяжно прислоняясь спиной к стене у своего жилья. - Не хочешь угостить кофе? – Кёниль непозволительно близко, рука раскрытой ладонью прижимается к окрашенной в серо-голубой цвет поверхности, вторая проводит по плечу Джехо вниз, пока не достигает его пальцев, легко их сжав. - Нет конечно же, - не забывая игриво кокетничать отзывается Ким, но большим пальцем гладит держащую его руку, тем самым не лишая последней надежды. - Там внутри кто-то есть? – Кёниль не ревнует, он и сам не святой, но узнать, что его фарфоровая куколка кому-то принадлежит серьёзнее, нежели секс без обязательств, будет больно. - Даааа, - загадочно тянет, задирая голову вверх, чтобы нормально видеть лицо на голову обгоняющего в росте Сона. – Мы давно вместе. Спим в одной кровати, всегда вместе завтракаем и ужинаем, очень любим друг друга, - Джехо слышит, как над его ухом пальцы скрипят по окрашенной стене, сжимаясь, и улыбается шире. – Ну что ты, ревнуешь что-ли?.. Я не давал тебе на то права. - Да у меня на тебя вовсе нет никаких прав, кроме дрочки на лик, - раздосадовано хмыкает брюнет. - Этого я тебе тоже не разрешал, - тонким пальчиком опускается меж ключиц, где расстегнуты верхние пуговки белоснежной рубашки, трогает горячую кожу, и, приподнимаясь на носочки, тыкается туда носом, нюхая. - Ещё не хватало, чтобы я у тебя спрашивал, как мне снимать напряжение, которое, между прочим, ты и вызываешь, - дыхание щекочет чувствительное место, Кёниль царапает краску уже для отвлечения, иначе сейчас он развернёт этого соблазнителя и бесцеремонно трахнет прямо здесь. - Не знаю даже, стоит ли мне радоваться этому, - шевелит губами почти по коже. Ему нравится, как пахнет Кёниль, нравится каков он на ощупь. Интересно, какой он на вкус?.. – Целовать будешь? – снова запрокидывает голову, смотря в глаза теряющие фокусировку. - А как же тот, кто ждёт тебя за этой дверью? – пока ещё остатки разума не разлетелись разломанным паззлом, стоит призвать совесть. - Я ему не скажу, - выдыхает почти в губы, шепотом, который старший скорее логически додумывает, нежели слышит, потому что слишком близко его счастье, слишком он красив и позволяет то, чего доселе нельзя было. Всё слишком. Кёниль склоняется ниже, почти касается чужих губ, но вместо них натыкается на тёплую щеку, и блеск глаз из-под выбеленной чёлки. – Спасибо за хороший вечер. Настолько прекрасного у меня в жизни ещё не было, - Джехо целует подушечки двух своих пальцев, после прижав их к губам Сона. – Ещё увидимся, - звучит многообещающе, но, в то же время как-то пусто. Старший молча провожает взглядом вошедшего в тёмную и тихую квартиру, мысленно жалея не только себя, влюблённого дурачка, но и того, кто ожидает Джехо дома. Интересно, какой он? Наверное в противовес Кёнилю такой весь правильный, уютный, хлипенький, может быть из того типа людей, которых называют ботаниками. Вставляя ключи в замочную скважину квартиры, где его уж наверняка никто не ждёт, кроме пятилетнего кактуса, Сон получает на телефон сообщение с фотографией Джехо, на которой с ракурса сверху видно как на нём по-хозяйски растянулся во всю длину крупный пушистый кот серебристого окраса. «Он меня всегда ждёт дома. А ты о ком подумал, глупый?» - Ким Джехо, ты сведёшь меня в могилу своими играми, - истерично смеется Кёниль, устало падая в гостиной на диван.

Я делаю шаг ближе, ты отходишь на два Покажи, что у тебя есть Еще один раз сделать такое будет опасно, плохая девочка С тобой мне спокойно Я в смятении Ты дразнишь меня, делая, что вздумается Ты переходишь все границы Ты - опасная штучка

Скорый поезд двигался настолько быстро, что не позволял нормально рассмотреть мелькающие за окном пейзажи, а Джехо было настолько любопытно, что он даже прилипал к прохладному стеклу ладонями и лбом, силясь запечатлеть в памяти хотя бы что-то. Кёниль предложил на день съездить в небольшой городишко, расположеный недалеко от их места проживания. Старший был наслышан, что там прекрасные сады, озёра и целый набор романтических мест, в которых он всё же надеялся в очередной раз попытать своё счастье. - Может, всё-таки стоило на машине добираться? – Кёниль совсем не привык к такому виду транспорта. В его распоряжении всегда был автомобиль, и это вполне комфортно, удобно, и, безусловно, устраивало его. - Ты чего, нет, конечно же! – Ким скашивает взгляд лишь на несколько секунд и снова смотрит в окно. – В такие места добираться автомобилем кощунство. Это неправильно, теряется изюминка. - Да уж, изюминка… - бурчит Сон себе под нос, находя привлекательным в таком передвижении лишь то, что он не за рулём и свободно может любоваться Джехо. Несколько часов в дороге оправдались прекрасным парком. Сразу было видно, что приезжают сюда в основном парами, и, Кима это немного смутило, потому что никто на свидание его не звал, а он, в свою очередь, не помнит, чтобы соглашался на него. - Пожалуй, стоит подкрепиться для начала, чтобы у нас были силы на долгую прогулку. Я читал, что здесь есть на что посмотреть, - Кёниль, предусмотрительно прихвативший с собой провизию для перекуса, отыскал дерево с пышной кроной, и разложил под ним импровизированный пир. Июль немного жарил, цикады призывно пели, а мужчины, просмотрев треть парка, в котором было собрание разных выдающихся мест мира, добрались к саду гортензий. Уже издалека эти цветы манили своим пышным убранством, и накрепко приковывали к себе восторженные взгляды. Забыв о собственных рассуждениях о Греции, которые навеял отведённый в парке под эту страну уголочек, Ким подбежал к большому кустарнику, возвышающимся над его головой где-то сантиметров на двадцать, и, как ребёнок поднялся на носочки, в попытке сровняться с дивным цветком в росте. - Маленький ещё, - рассмеялся Кёниль, которому кустраник с розовыми цветами был как раз в рост. - Зато ты вон какой! – фыркает Джехо, и утыкается в пышный шар соцветий, раздосадовано выдыхая после. - Гортензии не имеют аромата, - Сон проделывает тоже самое, заведомо зная, что кроме свежести зелени не ощутит ничего. – Они прекрасны внешне, но, лишены красоты аромата. Это как раз из тех случаев, когда прекрасно должно быть что-то одно, но не всё. Джехо кивает, скорее не в согласии, а по инерции, потому что размышляет, что с людьми, наверное, так же: они прекрасны либо внутри, либо снаружи. Кёниль - мечта, которой нужно грезить наяву, он статен и красив внешне, и Джехо всеми силами отгоняет от себя опасения, что внутри этот человек окажется как и цветок гортензии – без аромата. Свидания, которые не свидания, редкие позволения прикасаться со стороны Джехо, и не давящая настойчивость Кёниля. Кажется, это уже стало походить на азартную игру «Кто первый сдастся», но пока, ни один, ни второй не собирались отступать со своей намеченной дороги. Ким неприступным был, таковым и остался, а Сон понемногу сходил с ума от этого. Хотелось выкрасть эту кокетливую чертовку, запереть в башне, и не отпускать, пока не ответит взаимностью на чувства. - Джехо, - глубокий голос сотрудника офиса, в котором работает мужчина, отвлекает его от прочтения записки, что была вложена в букет белых гортензий. Он кротко вздрагивает, пряча листок подальше от посторонних глаз, но уже поздно – возвышающийся над ним Шихён слишком коварно улыбается, поправляя очки на переносице. – У тебя есть парень? - Нет! – нервно выкрикивает блондин, заливаясь пунцовым цветом. – Это не то, о чём ты подумал! – машет руками, прибавляя ещё большей нервозности своим оправданиям, в которые, кажется, товарищ не верит. - Ну, хорошо, нет, значит, нет, навязывать не стану, но записка говорит совершенно об ином, - Шихён берёт Джехо за руку, разжимает его пальцы, расправляет скомканный лист, читая содержимое послания:

Возможно, ты плохо меня знаешь Ты не видела и четверти меня Ты совершаешь ошибку Я сошел с ума Мои грезы только лишь о тебе Да. Я слетел с катушек Смотри сюда На меня!

- То есть, это просто товарищ прислал цветы и такое признание, которое сложно воспринимать как-то по-иному. Или нет, - Ким старший театрально закатывает глаза, - ещё прелестнее вариант – ошибочка вышла и эти цветы совсем не тебе. - Да, именно так, - Джехо настолько понравился этот некомпрометирующий вариант, что он и рад был к нему примкнуть. - Вот лгун мелкий! – Шихён ударяет Джехо запиской по носу и, скрестив руки на груди, присаживается на край столешницы. – Будешь врать, отрастёт нос как у Пиноккио, а он у тебя и так выдающийся, зачем ещё больше? - Но это правда, - не унимался блондин, не осмеливаясь прямо смотреть на друга. - Значит так, Пиноккио, этот букет в офис занёс я, и получил его самолично из рук от того, кто написал эти строки. Такой высокий, крепкий мужчина, очень хорошо и ухожено выглядит, я бы даже сказал, что дорого выглядит, с приятными чертами лица. Приехал на чёрном автомобиле, - Ким на секунду затихает, а после усмехается, - марку машины называть? Джехо сдаётся: - Не нужно. Но он не мой парень. - Судя из того, как горели его глаза, когда он о тебе спрашивал, то он очень сильно хочет получить данный статус в твоей жизни. - Наверное, - пожав плечами, блондин отнимает записку, пряча её в личный блокнот, чтобы она выровнялась после их с Шихёном беседы. – Мне кажется Кёниль хороший, но… - Но ты почему-то продолжаешь в этом сомневаться и отталкиваешь его, верно? – Джехо едва заметно кивает, соглашаясь с предположением. До конца законного обеденного перерыва оставались считанные минуты, самое время собирать себя в единое целое и окунаться в трудовой процесс. – Смущает, что он мужчина? - Немного, - честно признаётся он, подпирая ладонью щеку. - Не уверен в серьёзности намерений? - И это есть. - Ну, тогда ходить тебе девственником до конца дней своих. - Но я не… девственник… И вообще, какое тебе дело до моей сексуальной жизни?!! – бросает в друга шариковой ручкой, но спортивный Шихён умело укорачивается от неё. - А может я тоже претендую на место твоего парня, м? – сделав шаг ближе, упирается ладонями в стол, смотря своими тёмными глазами настолько серьёзно, что Джехо даже немного верит в услышанное. – Попытайся не бояться, а дать шанс, - тихо произносит брюнет, легко касаясь плеча, и удаляется к своему рабочему месту, оставляя Джехо наедине с мыслями о том, кому же из них его друг просил дать шанс? Проще не стало совсем. Августовский ночной дождь барабанил крупными каплями по козырьку незастеклённого балкона, на полу которого, на нескольких плотных подушках, расположился мужчина, с завидной периодичностью подливающий себе в бокал алкоголь. Сдерживать себя было всё сложнее. Джехо попросил не беспокоить его некоторое время, и, третья неделя без взгляда любимых карих глаз для Кёниля казалась уже невыносимой. В конце концов, почему он постоянно должен делать только то, что хочет именно Джехо? А как же он, Кёниль?.. Как его желания, чувства, потребности, кто с этим будет считаться и когда уже это произойдёт, в конце концов?!! Не совсем трезво усмехнувшись тому, что часть виски пролилось мимо стакана, Сон залпом выпивает остаток горячительного напитка, вместе с тем принимая решение забыть человека по имени Ким Джехо. Неустойчиво поднявшись на ноги, он облокачивается на перила, подставляя лицо небесной воде и тщетно пытаясь закурить в этом сыром пространстве. Влажная пачка сигарет летит вниз, и Кёниль очень надеется, что наутро забудет свою цель – разлюбить Джехо, но, кажется, у его памяти на этот счёт совершенно иные планы... Доселе приятная для слуха мелодия кажется звуком ещё более худшим, нежели скрип от проведения острого предмета по стеклу. Губы слиплись, и глаза, кажется, тоже, но рука машинально тянется к гаджету, включая громкую связь, по которой отчётливо слышится голос Иджона. - Ты, задница, что, спишь ещё? – Кёниль молча прячется под одеяло, в попытке сделать громкий и недовольный возглас друга как можно тише. – Эй, отвечай мне! – требует звонящий. - Ну, такое… - честно признаётся Сон, непосильными усилиями заставляя свою голову отлипнуть от такой желанной сейчас подушки. – Я сегодня не приеду. - Я тебе не приеду! – Иджон уже злится, но понимает, что просто так Кёниль работу не пропускает, и, тем более, не позволяет себе так сильно напиваться без весомой на то причины. – Ты забыл, что сегодня у тебя подписание важного контракта? - Ох ты ж чёрт, - стонет старший, осознав всю тяжесть этого дня, и, жалея о ночной слабости, которую себе позволил. – Через сколько я должен быть? - Через полтора часа, и не минутой позже. Я пришлю за тобой автомобиль и закажу что-то перекусить, не задерживайся, - парень сбрасывает вызов, и Кёниль благодарен небу за такого друга и секретаря в одном лице, как Иджон. - Держи, пьянь, - злорадно усмехается Чан, ставя перед начальником стакан, в котором шипя и задорно подпрыгивая резвилась таблетка от похмелья. Кёниль не разделял радостного настроя пилюли, хмуро иссушая содержимое стеклянной тары. – С тебя премия за то, что я выполняю обязанности, которые не прописаны в моём трудовом договоре. - Угу, договорились, - без сопротивления звучит в ответ, и Иджон этому удивляется. - Какой-то ты странный. Не дерзишь в ответ, как обычно, не отпускаешь саркастичных шуток. Ты здоров? – склоняется почти к столешнице, на которой покоится голова старшего, постепенно переставая болезненно ныть, заглядывает в едва приоткрытые глаза друга. – Это из-за него? – Иджон сразу невзлюбил Джехо, не смотря на то, что никогда с ним не встречался, но, ему никогда не нравилось то, как Сон птицей взлетает вверх от возвышенных чувств, но, через время падает вниз, регенерируя раненые крылья. – Может уже хватит за ним бегать и ожидать непонятно чего? Смотри, во что ты превращаешься! Даже не в кого, а именно во что, дружище, понимаешь?.. Выбрось его из головы и живи спокойно. Сколько этот человек ещё будет морочить голову и пользоваться чувствами. Вот же ты влип, как идиот. Словно тебе не тридцатник скоро, а как малолетка. - Хватит уже мне морали читать, - Кёниль сцепляет пальцы на затылке, - я сам разберусь. - Вижу, как ты разбираешься. Сколько вчера выпил, бутылку, две? Это не выход ведь. По тебе столько девушек текут, а ты гоняешься за призрачным парнем, который, прости, конечно, за прямоту, но, мне кажется, что просто использует тебя в своих корыстных целях. Забудь его и станет легче. - Иджон… - совсем тихо говорит Сон, поднимая всё ещё немного рассеянный взгляд. – Я люблю его, но, этой ночью решил, что ждал достаточно долго, и, наверное, действительно хватит летать в облаках, - резво поднявшись, словно совсем не он десяток минут назад страдал от похмелья. Поправив костюм, который придавал статному облику ещё большей привлекательности, Кёниль возвращает себя прежнего. – Пойдём, пора колотить состояние.

Все говорят, чтобы избавился от тебя И на этом закончатся мои муки Думаешь, я этого не понимаю? Думаешь, что делаю все это не осознавая этого? Я не могу отпустить тебя.

Мелодия доносилась из телефонного аппарата уже во второй раз. Кёниль смотрит на экран и взвешивает все «за» и «против». От приёма или отклонения этого входящего звонка зависело его душевное равновесие, которое по-прежнему находилось на стадии шаткости, и грядущая беседа скорее обещала расшатать его ещё больше. Выдох-вдох. Мужчина на несколько секунда прикрывает глаза, заранее ругает себя, но проводит пальцем по экрану, принимая звонок. - Да. - Привет. Давно не слышал тебя… - голос Джехо мягкий, немного заискивающий, он словно осторожничает, пытаясь не спугнуть собеседника. - Если моя память всё ещё не подводит, то именно ты и попросил не беспокоить, - к пальцам Кёниля подбирается лёгкая дрожь, он не хотел слышать Кима, и хотел одновременно. Все планы забыть этого человека полетели в Тартар с той секунды, как только телефон издал мелодию входящего звонка. Щелчок – мужчина закуривает, но не с первого раза. Зажигалка словно отображение его собственных чувств – не желает давать пламя, как и разум не хочет ввязываться в эту историю по новой, но с сердцем сложно спорить, оно уже стучит во всю и стремится к тому, чей голос желаннее всех голосов мира. - Помню, - с сожалением выдыхает Джехо, и выдерживает паузу. – Пойдём завтра со мной на спа-процедуры? Я знаю отличное место, где делают потрясающий массаж, после которого ты чувствуешь себя заново родившимся человеком. Даже в голове проясняется, - он боится услышать отказ, и осознаёт, что только он сам и будет виноват, если именно это и прозвучит в ответ, но Джехо надеется, и, воспользовавшись молчанием собеседника, назначает время и место встречи, завершив беседу словами: - Увидимся завтра! Кёниль никогда не был слабохарактерным, но, подъезжая к тренажерному залу, около которого Джехо назначил встречу, мужчина именно так себя и чувствовал. Всегда волевой и расчётливый, сейчас он словно забыл эти свои черты характера, потому что покорно паркуется у здания со стеклянными стенами, которые совершенно не скрывают происходящее внутри. Поправив на переносице солнцезащитные очки, Сон неторопливо прогуливается по дорожке вдоль спортивного комплекса. Пунктуальность – отличная и ценная черта каждого бизнессмэна, срабатывающая и в повседневной жизни, а привычка являться на встречу немного раньше положенного времени вынуждает порой скучать в ожидании, но, не сегодня… Наблюдая через стекло за разными людьми и их комплексами упражнений, Кёниль вспоминал как сам, ещё в юности, подсел на усовершенствование собственного тела, и сейчас, имея такой соблазнительный торс, он мог гордиться собой, что не ленился и выточил сам себя такого, каким он является ныне. Из раздумий заставила вынырнуть до боли знакомая светловолосая макушка, которая мелькала на одном из тренажёров, на котором прокачивали спину. Сон остановился, засмотревшись на взмыленного парня, который усердно выполнял упражнения, периодически поглядывая на наручные часы. Конечно, фантазия мужчины богата на картинки, на которых милашка Джехо представал перед ним в разнообразных образах, позах, и всегда выглядел привлекательно, но Кёниль не мог и подумать, что фантазии о красивой фигуре Джехо настолько приближённые к реальности – у парня красивые бицепсы, тонкая талия и привлекательный рельеф вместо животика. Ким провёл ладонью по лбу, убирая с него прилипшую чёлку, отпил воды и пропал из поля зрения подсматривающего мужчины. - Давно ждёшь? – Джехо появляется практически в оговоренное время. За те десятки минут, которые Сон ожидал облокотившись о капот, парень успел, по всей видимости, принять душ, и более–менее привести себя в порядок. Влажные волосы небрежно падали на глаза, и это придавало ему ещё больше кокетливого шарма. - Прилично для того, чтобы успеть увидеть достаточно много интересного, - Кёниль снимает очки, и кивком приглашает товарища сесть на место рядом с водительским. – Но не волнуйся, ты не опоздал, это я рано приехал. - Мммм, так приятно, что твоё желание меня увидеть настолько велико, - Ким не мог утаить радость от таких слов - после них отступил страх, что им более не интересуются, ведь когда старший повернулся, в его глазах, не прикрытых тёмными стёклами, он увидел прежний огонёк. - Кто сказал, что я по-прежнему желаю тебя? – усмешка появляется на лице, лживо отрицая очевидное, и Джехо улыбается ещё ярче, откидываясь на спинку. Он знает, что его желают. Ким не обманул, в этом салоне делали поистине замечательный массаж. Кёниль давно не бывал на подобных процедурах и его тело, привыкшее к физическим тренировкам и нагрузкам, совершенно забыло, как нужно и можно получать удовольствие и пользу. Парни лежали на соседних кушетках, обволакиваемые пряными ароматами от масел, которыми их натирали и сгораемыми ароматическими палочками, которые придавали ещё большего эффекта. С закрытыми глазами можно было смело думать, что ты находишься в Тибете, и самые искусные мастера массажа ублажают твои потребности, вплоть до того, что разминают даже каждый палец на ногах. Непередаваемое блаженство, от которого дух возносился к облакам и совершенно не хотел возвращаться в реальность этого мира, но, это пришлось сделать. - Спасибо за такой вечер, – чёрный автомобиль неторопливо продвигался по вечерней магистрали по направлению к дому Кима. – Давно мне не доводилось испытывать подобного блаженства. - Рад, что тебе пришлось по нраву. Мне кажется, что при твоём довольно активном образе жизни, в котором нет нормального отдыха, как раз для тела такой услады и не хватало. И то, что ты за меня заплатил, я верну как приедем ко мне, - Джехо сжимает в руке край джинсовой куртки. – Прости, что так получилось. - Да всё нормально, с каждым может случиться такое, что он забудет дома карточку. Да и чем не отличная причина напроситься в гости?.. – Кёниль улыбается, скосив взгляд на попутчика, и видит лёгкий кивок в ответ. Стоит только снаружи вставить ключ в замочную скважину, как около входной двери, во всей своей кошачьей красе, появляется самое близкое для Джехо создание, которое терпеливо ждало его. - Привет, мой славный, - парень включает в прихожей освещение и, не успев разуться, берёт на руки питомца, который ласково потёрся своей милой мордочкой о его щеку. – Соскучился и проголодался, да? – пушистый комок в ответ издал продолжительное урчание, и, крепко вцепившись лапками в рукав, наконец, обратил внимание на уже закрывшего двери гостя. – Знакомьтесь, - на пятках Ким поворачивается, и подносит кота к лицу брюнета, - Солис, это Кёниль, мой очень хороший друг, - улыбаясь, выглядывает из-за животного, - Кёниль, это Солис – бог моего сердца. - Ну здравствуй, бог сердца того, чьё сердце я собираюсь у тебя отнять, - игриво произносит Кёниль и проводит ладонью по макушке кота, вызывая у того презрительный прищур. - Ахахха, Кёнили шутник, - Ким задорно смеётся, толи от неловкости ситуации, толи ещё что-то его вынуждает на секунду превратиться в хохочущую истеричку, но опустив Солиса на пол, вне поля его зрения грозит Сону пальцем. – Он очень умный и всё понимает, - Кёниль лишь фыркает, возводя глаза к потолку, и облокачивается спиной о дверь, ожидая приглашения, либо выпроваживания. – Снимай обувь, - выдаёт мужчине мягкие тапочки, попутно ныряя ногами в свои. – Прости, ужином угостить не смогу, ничего не готовил сегодня, но, зато, вкусный чай, и ещё более вкусные творожные кексы с удовольствием попадут в твой желудок, - подмигивая, уходит на кухню, махнув в сторону ванной комнаты. – Оранжевое полотенце для рук. Кексы оказались действительно вкусными, как и травяной чай, который Сон отродясь не любил. Видимо такова уж магия Джехо – делать для Кёниля прекрасным всё, даже то, что до этого времени он не считал таковым. Вдоволь наевшись и недобро насмотревшись на гостя, кот покинул гостиную, в которой парни общались, и не приходил до тех пор, пока старший не решил, что пора ему отправляться домой. - Вот, - Джехо протягивает бумажные банкноты, - спасибо ещё раз, а то вышло совсем не хорошо, сам тебя пригласил, а по глупости даже за себя не смог заплатить, - поднявшись на цыпочки, Ким прижимается губами к щеке Кёниля, оставляя на ней лёгкий, но такой приятный для последнего поцелуй. Деньги небрежно отправляются в карман куртки, освободившаяся ладонь Кима прихватывается тёплыми пальцами. - Скажи, зачем ты вернулся? – мужчина смотрит в глаза, да так, что хочется отвести взгляд, потому что сложно ему сопротивляться - он затягивает в пучину и затуманивает разум. Во взгляде Кёниля просьба, граничащая с мольбой, он не понимает, что происходит между ними, имеет ли он право надеяться хоть на что-то хорошее после этой встречи, или его снова отправят летать вольной птицей с подрезанными крыльями. - Соскучился, - это честный ответ. Внутри Джехо теплится нечто большее, он хочет стать чуточку теплее по отношению к этому человеку, и осознаёт, что будет вознаграждён за этот шаг навстречу, но, наверное, семена ещё не созрели настолько, чтобы дать росток. Кёниль усмехается, отпуская руку. Конечно, хотелось услышать совершенно не это, а более откровенные слова, но, наверное, сейчас и это не особо серьёзное «соскучился» довольно значимое. - Это приятно, - мужчине сложно скрыть толику разочарования, но, он сам виноват, что нарисовал в голове большее откровение от Джехо. – Думаю, в следующий раз нам стоит вместе сходить в тренажёрный зал, - парень согласно кивает, подавая гостю куртку, но тот, сунув вторую ногу в ботинок, замер, брезгливо сморщив нос. - Что-то не так? – учтиво интересуется хозяин квартиры, и подходит ближе, ощущая не особо приятный запах. - Думаю, это война, - Кёниль сбрасывает обувь вместе с носком, и оба понимают, что ревнивый кот испортил ботинок гостя, успешно сделав из неё туалет. - Ахх, прости, Кёни, - виновато тянет Джехо, отправляя верхнюю одежду обратно в шкаф, потому что понятно – босиком никто никуда не поедет, - я не знаю, что на Солиса нашло, он никогда такого раньше не позволял себе. - А теперь позволяет, как мы оба можем видеть, и чувствовать своим обонянием, - отчего-то Сона эта ситуация даже смешит. Он никогда ни с кем не соревновался за право на любовь, и кто бы мог подумать, что первым соперником станет никто иной как кот. – Забавно. - Ничего забавного, - Джехо злится, и в этом Кёниль тоже находит нечто милое: как он сжимает губы в тонкую полоску, как напрягается челюсть и раздуваются ноздри. – Этот пушистый засранец будет наказан! – забирает ботинок, отправляясь в ванную комнату отмывать его, а Кёниль смеётся пуще прежнего. - Что засранец, то засранец. С этим и не поспоришь ведь даже, - и остаётся в коридоре, с одной босой ногой, ожидать пока его обувь избавят от проделок питомца.

Когда пытаюсь забыть, ты возвращаешься Когда пытаюсь поймать, ты уходишь Скажи, что любишь Почему ты не хочешь делать этого? Скажи, что любишь Что ты пытаешься сделать?

- Надеюсь, твоя девушка не будет ревновать, если ты сегодня заночуешь здесь? - вернувшись, Ким снова протягивает мягкие тапки, вздыхая. - Да нет, - Сон приподнимает одну бровь, настолько велико его удивление словам, которые слышит. - Просто, ну, понимаешь, - Джехо теряется, он не знает, как не смущаться и правильно сказать, чтобы быть понятым, - твоя обувь не высохнет в ближайшее время, хотя я даже феном подсушил, босой ты не можешь даже сесть за руль, и, уже достаточно поздно, чтобы в магазине приобрести что-то достойное, а не просто первое попавшееся по твоему размеру, - он смотрит на мужчину. – И, кроме того, я не знаю твоего размера, - в завершении речи, Дже пожимает плечами, вызывая у брюнета широкую улыбку. - Она не будет против, - Кёниль берёт тапочки и уже по-свойски отправляется в ванную. – Надеюсь, я могу принять душ, раз уж наступил на дары твоего бога? - Конечно, - парень растеряно хлопает глазами до тех пор, пока из ванной комнаты не слышится шум воды. - Можно мне полотенце хотя бы? Одежду не вижу смысла просить, ты такой маленький, - произносится мягко, с чувствами, а не целью обидеть или задеть. - Сам ты маленький! - приоткрыв дверь, Джехо бросает в Кёниля махровое полотенце, и, не успев во всей красе рассмотреть его обнажающуюся фигуру, ушёл от греха подальше. – Ничерта себе маленький, - шепча сам себе, проводит ладонью по лицу. Всё-таки нехорошо врать самому себе – Кёниль ему нравился, и отрицать это становилось всё глупее и глупее с каждой их встречей. – Хоть успокоительное пей теперь. - Надеюсь, он не собирается передо мной щеголять в полуобнажённом виде, - Джехо молился всем богам, чтобы этого не произошло. Пока гость принимал водные процедуры, парень всё же отругал кота за содеянное, наказал его путём ареста в спальной комнате, и решил, что раз уже так сложились обстоятельства, то стоит хотя бы заказать пиццу на ужин, а поутру он встанет пораньше и уж наверняка не опозорится перед другом, приготовив хороший завтрак. - Мммм, я чую аромат еды холостяка, - брюнет появился в комнате, дав понять, что молитвы хозяина дома явно не достигли небожителей – обнажённый торс, и только плечи слегка прикрыты полотенцем, на которое капала вода с волос. Джехо отвернулся, сделав вид, что откупоривает бутылку вина, и, переведя дыхание, мысленно благодарит за то, что этот человек хотя бы надел штаны. - Извини, в такое время готовить мне лень, потому, пока так, - белый напиток игриво выплеснулся в бокал. – Садись, перекусим, - бросает взгляд на часы, - да, пиццей почти в полночь, как раз самое оно. - Всё хорошо, мне нравится пицца, и эта марка вина тоже неплоха, - Кёниль как-то неожиданно быстро оказывается совсем близко, и Джехо хочет отодвинуться на противоположный край дивана, чтобы не чувствовать так явно исходящий жар от тела. Или, ему это уже мерещилось от переизбытка сексуальной энергетики гостя? Нет, определённо стоило поесть, выпить, чтобы не думать о лишнем, да лечь спать, чтобы утро принесло в жизнь новые мысли и решения. - Тогда хорошо, - протягивает бокал и ближе пододвигает целую коробку ароматной еды, вторую притягивая к себе. – Может под фильм какой-то? - Не откажусь, - поставив фужер на колено, придерживая его кончиками нескольких пальцев, Сон откинулся на спинку дивана, прикрыв глаза, пока Джехо хаотично щёлкал пультом, пытаясь среди множества телевизионных каналов отыскать стоящий фильм. - Какие жанры ты предпочитаешь? – Ким, имея неосторожность, поворачивается к собеседнику и видит то, что не стоило – невзирая на расслабленность, пресс Кёниля выглядел так, слово под кожу ему внедрили камушки, которые потрясающим рельефом украшали тело. Широкие плечи, узкая талия с красивыми бёдрами, тазовые косточки, виднеющиеся из-под пояса низко опущенных брюк, и такие красивые руки... Джехо сглотнул вязкую слюну и сделал большой глоток холодного вина, чтобы избавиться от желания раскрошить кусочек пиццы над этим нереальным животиком и собрать всё языком. - Порно, - звучит в ответ, на что Джехо машинально кивает, продолжая искать то, что было озвучено, и не осознавая до конца, что именно это было. Кёниль проводит подушечками пальцев от локтя к запястью, и мягко берёт из чужих рук телевизионный пульт. Кожа Джехо покрывается мурашками, и он немного ёжится. Ему приятно и хочется такой ласки ещё. - Давай лучше я сам найду что-то, - несколько переключений каналов и старший останавливает свой выбор на приключенческом боевике. – Как насчёт такого порно? - Какое ещё порно? – приходит в себя Джехо, глядя расширенными зрачками. - Так и знал, что ты не услышал о моих предпочтениях, - Кёнилю определенно нравится такое смятение блондина, он заметил, что тот отреагировал на его прикосновение, хотя и пытался это никоим образом не показать. – Мне нравится экшен, фентези, комедии, но в такое время подобное редкость, потому, для фона сгодится просто что-то более-менее годное. Кстати, а где это чудовище? - Не называй так Солиса, он очень замечательный котик, - откусывая от пиццы кусок, пытается отстоять любимца. – Просто, ну, видимо чем-то ты ему не понравился. - Я не кошка, чтобы ему нравиться. Джехо в ответ разводит руками, потому что в действительности, что тут скажешь?.. Он никогда не мог подумать, что его кот такой ревнивый, и очень надеялся поутру увидеть Сона не с разодранным лицом. Прокатившись по телу приятной волной расслабления алкоголь требовательно начал укладывать младшего в постель. - Думаю, нам пора бы уже и спать, - пицца съедена, одинокая и совершенно пустая бутылка из-под вина стоит около дивана, вместо фильма телевизор показывает ряд скучных второсортных музыкальных клипов, а Кёниль только то и делает последние минут двадцать, что сидя в пол оборота смотрит на Кима. - Вместе? – знает, что тому не бывать, по крайней мере, не в этот раз, но Кёниль не будет Кёнилем, если не испытает судьбу. - Конечно, - посмеивается Джехо, плавно, чтобы не потерять равновесие, поднимаясь на ноги, - вместе в одной квартире, но в разных комнатах и на разных кроватях. Постель пахнет чистотой и совсем немного весенними цветами. Кёниль накрывает голову подушкой, шумно выдыхая, и мечтает поскорее погрузиться в сон, чтобы не думать о том, как близко тот, кого он любит, но как недосягаем. Пальцы горели, настолько хотелось прикоснуться к Джехо, обнять, и уснуть, прижав его к себе. Никакого сексуального подтекста, лишь желание ощутить лёгкость этого мира, вдыхая аромат кожи, волос… - Тяжело, - шепчет в подушку Сон, и с головой прячется под одеялом, не желая ощущать на себе пристальный взгляд вызволенного из заточения кота. Кончики пальцев поддевают тёмные волосы, немного отодвигая их со лба, по скуле перебираются на щеку, указательный палец едва ощутимо прикасается к нижней губе, словно проверяя её на мягкость. Кёниль не спит, но мастерски притворяется, чтобы как можно дольше пребывать в блаженстве этих касаний. Когда ещё он сможет такое почувствовать – неведомо. Джехо замирает, и, старший более чем уверен, что смотрит на него. - Доброе утро, - Ким толкает ладонью Кёниля в плечо, и когда тот открывает глаза, видит, что младший сидит на полу, опираясь подбородком о диван, а их глаза практически на одном уровне. – Завтрак готов, обувь высохла, я имел наглость прогладить твою верхнюю одежду, чтобы ты явился на работу в более-менее презентабельном виде. За это ты подвезёшь меня до офиса, - Джехо не даёт ничего возразить в ответ, целуя мужчину в кончик носа и уходя на кухню. - Манипулятор, - Сон чувствовал себя крайне странно и неопределенно – ему было и не хорошо, и не плохо, но мучила некого рода потребность в свежем воздухе, словно после этой ночи стало труднее дышать. Джехо не отпускал, но и не позволял сделать себя счастливым. Круг сужался, сдавливая тесками.

Посмотри, я стал игрушкой в твоих руках Это смешно? Так забавно? Это игра, где лишь я опечален

В законный выходной день Джехо позволил себе полностью расслабиться: он спал до полудня, бродил по квартире нагишом, питался лапшой, заказанной из ближайшего китайского ресторанчика, слушал тишину, нарушаемую лишь периодичным мурлыканьем кота, которому парень не забывал уделять внимание, и совершенно никого не ожидал в гости, отчего, крайне удивился звонку в дверь. Наспех закутавшись в банный халат, приоткрывает дверь, лицезря в щель букет из мелких белых ромашек и ароматной лаванды. - Ким Джехо? – интересуется совсем молодой паренёк, смотря через стёкла очков для улучшения зрения. - Да, это я. - Пожалуйста, распишитесь на бланке получения заказа, - парень протягивает планшетку, и Джехо уже смелее открывает двери на полную, чтобы оставить на листе размашистую роспись, получив в замен цветы. - А от кого? – вопрос достигает курьера практически у подъехавшего лифта. - Смотрите записку, - бросая кроткий ответ, исчезает из поля зрения. Конечно же, Джехо догадывался, кто может сделать ему сюрприз подобного рода, но с Кёнилем никогда нельзя быть ни в чём уверенным до конца. Вновь оголившись, Ким долго вдыхал запах цветов, вытянувшись на диване. Этот пряный букет полностью овладел сознанием, отключив его от внешнего мира практически на час, казалось, что даже тишина стала гораздо тише. Джехо не уснул, это было гораздо прекраснее любого сна, так сладко и расслабляюще… - Всё-таки, - приняв сидящее положение, он аккуратно разводит в стороны пышные цветы, - нужно убедиться, прав ли я в своих предположениях, - нащупав конверт, улыбается, увидев на нём почерк Кёниля. «Послезавтра буду ждать тебя в аэропорту. Я сочту за неимоверное счастье провести с тобой дни в городе влюблённых. Если ты не придёшь, буду расценивать это как окончательный отказ мне, как потенциальному бойфренду» - и следом Джехо достаёт билет в Париж и разрешение на вывоз животного за пределы страны. - Ничего себе!!! – никогда не мечтал о Франции, даже и не думал о ней, как о стране, в которой хочется побывать, но сейчас Париж у него в руках, ведь Сон даже побеспокоился о коте, который его невзлюбил, и теперь Джехо предстояло лишь отпроситься на несколько дней с работы, и, что ещё проблематичнее – навести порядок в собственной голове, окончательно разобравшись, готов ли он принять чужое тепло, или так и будет продолжать бегать от того, кто ради него готов на многое. - Сожалеть не будешь? – Шихён раскручивает Джехо на стуле, немного катает взад-вперёд, возвышаясь над ним, сидя на рабочем столе. - Кто знает, - поджатые губы выдают волнение за собственный выбор, но он уже сделан, и отступить, означает не довериться своему внутреннему чутью. - Такие мужчины не часто встречаются на жизненном пути, и наверное кое-кто у нас любимчик судьбы, раз он попался тебе, а не к примеру женщине, которой такой мэн, возможно, даже нужнее, - Ким старший отталкивает стул со всей силой, и Джехо едва успевает затормозить стопами о стену, внезапно оказавшуюся перед ним. - Эй, чего это ты? – недоумённый взгляд цепляется за скрывшийся за дверью силуэт. По бегло прибранному столу было понятно – на сегодня рабочий день Шихёна завершён. Но всё же, что с ним - не давало Джехо покоя. * * * Кёниль волнуется до безобразия. Если бы в зале ожидания было позволено – сейчас он скуривал бы едкие сигареты одну за другой, и немного немеющими пальцами сбрасывал пепел прямиком на чистый беж кафеля, представляя, что так он избавляется от внутренних переживаний. Он никогда не был ни в чём так неуверен, как в том решении, которое может принять Джехо, и это бесило властного Кёниля – не привык он к такой неизвестности в своей жизни. Наручные часы отсчитывают последние минуты до часа икс, табло оповещающее пассажиров о рейсах обновляет данные, и Сон вздыхает, видя, что оглашена посадка на их с Джехо самолёт... их с Джехо… Теперь от этого словосочетания ещё болезненнее. Брюнет отсчитывает последние минут надежды и направляется прямиком к кассе сдавать билеты. Одному ему нечего делать в Париже. - Девушка, давайте я доработаю за Вас, а Вы слетаете, - он натянуто улыбается, протягивая в кассу билеты, и миловидная девчушка растеряно изгибает уста в ответ. - К сожалению, наша авиакомпания не возмещает стоимость возвращённых билетов, - она протягивает руку, чтобы принять два продолговатых листика, но их резко перехватывают тонкие пальцы. - Ничего ненужно! – весь вид Джехо ясно говорит о том, что парень торопился как мог – отдышка, покрасневшие щёки, учащённый пульс. – Мы ведь летим? – звучит с надеждой. - Летим, - кротко отзывается Кёниль, которому враз расхотелось бросать пепел на беж кафеля. Он хватает Джехо за руку, быстрым шагом направляясь к выходу из помещения. – Простите леди, Вам придётся доработать этот день самостоятельно. Девушка прячет смех за ладошкой и возвращается в привычный мир кассира аэропорта. Франция страна любви, а французы лучшие любовники – такое поверье знают едва ли не все обитатели планеты Земля. Ещё пребываючи в небе, но пересекая границу этой державы, сознание само настраивается на романтичный лад – хочется напевать непонятные слова на чужом языке, от незнания которого коверкать его; бегать по улице с надувным шариком в виде красного сердечка; пить изысканное шампанское, которое можно попробовать только здесь; и делать ещё множество романтичных глупостей, но обязательно чтобы не в одиночестве… Сотни километров над землёй, а внизу, из-под мягких, на вид как сахарная вата туч, расстилается знакомый только по красивым фотографиям и открыткам город. Хотелось как можно скорее сойти с трапа и набрать полные лёгкие воздуха – он непременно должен пахнуть именитыми парфюмами и хвалёными булочками. Такси доставило к отелю в считанные минуты. Джехо показалось, что всё, что он успел сделать за проделанный путь - это моргнуть раз семь, не более. Казалось бы, что такого в этом Париже?.. Он ведь никогда даже не хотел там побывать, но эйфория укутала своим плащом и не обещала отпускать как минимум ближайшие несколько дней. Небольшой, но уютный номер из двух комнат выполнен в бело-бежевых тонах с ненавязчивыми акцентами светло серого. Уже само пребывание в этом помещении дарило отдых, а большое панорамное окно в опочивальне порадовало видом на саму Эйфелеву башню. Вот, немножко левее, и она - такая серая и невзрачная при дневном свете, безобразный скелет, да и только. - Что только в ней нашли? – риторически спросил Кёниль, отодвигая в сторону громоздкую штору, сквозь которую солнечные лучи не имели возможности пробиться в комнату. - Ты о башне? – Джехо уже нашёл место для приёма пищи своего любимца, и выдавив ему из пакетика корм в виде паштета встал рядом с товарищем, устремляя взор на объект о котором шла речь. – Нууу… - Ким даже прищурился, силясь понять, а действительно, чем же так привлекательна эта конструкция? – Она большая. - Триста двадцать четыре метра. На данное время башня не входит даже в пятьдесят самых высоких сооружений мира. В сотню, кажется, всё же попадает. - Ты не поленился навести справки, - Джехо кладёт руку Кёнилю на плечо и упирется в неё своим подбородком. - Ехать в чужую страну совершенно неподготовленным было бы немного глуповато, - он поворачивает голову и смотрит в прищуренные глаза. Джехо снова дразнит, откровенно соблазняет самим только взглядом. Но стоит Сону на несколько сантиметров податься, как младший отпархивает от него, словно и не он вовсе только что смотрел на него взглядом куртизанки. – Ладно, - мужчина снова разочарован этими играми, но сдаваться в планы не входит, - пойдём гулять, обломщик. Джехо, переодевавшийся в облегающую водолазку, выныривал из ворота, старательно сделав вид, что не слышал, как его назвали, зато предложение идти изведывать окрестности до его слуха более чем донеслось. В самом сердце Парижа разбит старинный парковый комплекс Тюильри, который является не только площадкой для классического и современного искусства, парком аттракционов, но и замечательным уголком природы, по которому с наслаждением можно прогуливаться часами, забыв обо всех бренностях мира. И Лувр, какой же Париж без этого большого, и самого богатого на мировые достопримечательности музея Франции?.. Неторопливо шагая по тропинкам парка, парни добрались до огромнейшей живой очереди. - Кажется, не только мы пожелали осмотреть музейное богатство, но вместе с нами ещё пол мира, - вздыхает Ким, понимая, что время уже послеобеденное, и даже если они и смогут дождаться, чтобы приобрести билет, то после такого продолжительного ожидания вряд ли успеют посмотреть хотя бы треть экспонатов. - Не беда, если билеты у тебя в кармане, - не из кармана, а из кожаного портмоне Кёниль извлекает два талона, уверенно направляясь ко входу, где их никто не сможет остановить. - Ты что, волшебник? – Ким обгоняет на несколько шагов, заглядывая в глаза. – Да? - Для тебя я готов им быть, - уверенно отвечает старший, с полной готовностью нести ответственность за произнесённое. Лувр похож на огромный дворец в котором переплелись многовековые эпохи разных стран, их история, поражения и возрождение, увековеченные в произведениях искусства. Главной достопримечательностью этого музея несомненно является портрет загадочной Джоконды, которую вживую очень хотел увидеть Кёниль, в желании понять – чем же так совершенна эта хвалённая работа… Лестницу второго этажа, перед входом в зал итальянской живописи, украшает скульптура Виктории Самофракийской, богини, которая утратила голову и руку, но сохранила свой главный шарм - ощущение полёта. Её фигура, облачённая в тонкое платье, так и норовила взлететь ввысь, разбив кров музея. - Думаешь, боги действительно имели крылья и могли летать? – Джехо рассматривал крыло, ярко представляя, как эта женщина, лишённая некоторых частей тела оживает, и, потеряв несколько мягких белых перьев горделиво взмывает ввысь. - Каждый умеет летать, только кто-то вверх, а кто-то вниз, - настроение Кёниля стало немного пасмурным, он ощутил, как все эти реликвии давили на него своим величием и столетней мудростью, словно каждая из них своим видом указывала на никчёмность всех здесь присутствующих. Группка людей в сопровождении экскурсовода вынудила пройти в зал, и, по пути к Джоконде повстречать несколько иных работ Да Винчи. Картина покрыта толстым слоем брони, по-королевски охраняема двумя особями мужского пола – словно самое большое сокровище мира. - Хорошо живёт эта мадмуазель, - пытается пошутить Ким. - Её уже давно не вывозят из этого музея, и так бдительно охраняют… Боюсь представить какова же стоимость этой работы. Говорят, что Леонардо рисовал улыбку Моны Лизы целых тринадцать лет, - пожав плечами, быстро теряет интерес к загадочной даме с холста. – Что там можно было вырисовывать такой продолжительный срок?.. До закрытия успев обойти лишь треть всего музея, Кёниль с Джехо были рады, что вечер уже настал и был повод покинуть эти стены – уж больно они были голодны после такого насыщенного дня, в котором их желудки видели лишь ранний завтрак. Ближайший кафетерий ничем не отличался от тех, которые есть в Сеуле, ничем, разве что кроме предоставленных блюд. Заковыристые французские названия пришлось расшифровывать при помощи официанта и предоставленных в меню изображений, основываясь на которых и происходил выбор пищи. Посмотрев на заказанное Кёнилем Эскарго, Джехо возжелал более приземлённого и человеческого блюда, и заказал луковый суп с тертым сыром. Уж улиток ему совершенно не хотелось поглощать, как и лицезреть картину того, как умело Сон извлекает их тушки из раковинок. - Как после лука целоваться будем? – макая хлеб в масло, на котором были приготовлены моллюски, мужчина игриво смотрит, ожидая колкости в ответ. - Также как и после улиток, - Джехо ставит локти на столешницу, скрещивает пальцы, ставя на них подбородок. - То есть, - томно вздыхает, – никак. - Значит, камень преткновения сейчас только улитки? - Отчего же лишь эти несчастные создания виновники того?.. Ещё луковый суп давай не лишать почестей, - демонстративно облизывает ложку, - он ведь такой луковый, - задерживает язык на кончике блестящей поверхности столового прибора, - такой неприятный, - прищур тёмных глаз. - Всё, прекрати, - отодвигая тарелку в сторону, Сон больше не желает есть, а если и желает, то не в этом месте, а в уютном номере отеля, в котором они поселились после полудня этого дня, и совсем не еду, а сексуального Джехо, пробуя каждый сантиметр его тела на вкус. Переступив порог отельного номера, Кёниль сразу отправился в душ, молча, не снимая верхнюю одежду, лишь оставив у входа уличную обувь. Джехо издал смешок, когда за старшим закрылась дверь, но где-то там внутри его щекотала совесть, посылая крик о том, что его вина в таком угрюмом состоянии Сона. Что делать? Блондина по прежнему терзали сомнения и неопределённые чувства к этому мужчине. Бесспорно улыбка, прикосновения и трепетное отношение Кёниля находили отклик в душе Джехо, волнуя его спокойную гавань, но не до того, чтобы изнутри поднялось цунами. - Что же не так? – произносит парень вслух, присаживаясь на корточки у тумбы, украшением которой была ваза с хрупкими люпинами. – Он такой хороший, внимательный, страстный, - скулы украсил лёгкий румянец от осознания, что он действительно считает Кёниля привлекательным в сексуальном плане, и не раз в его присутствии ощущал на себе прилив желания. – Что не так, Солис? – обратился он к коту, который сел рядом с цветами, завершив собой прекрасную картину, которой можно было любоваться часами. Животное мурлыкнуло, поластившись мордочкой о щеку хозяина, даруя ему поддержку. – Это не с ним не так, а со мной, - проведя по гладкой шёрстке любимца, Джехо развернул кресло к окну, погасил основное освещение, оставив лишь сумеречный поток света в соседней комнате, и сел, устремив взгляд к башне. Теперь, во тьме ночи, она была совершенно иной – нарядной, словно мадмуазель, которая облачилась в вечерний наряд в желании покорить сердца многих мужчин. Сейчас Эйфелева башня уже была не просто непримечательным железным скелетом, а приятным объектом для любования – она подсвечивалась тысячами огоньков светло коричневого цвета, и теперь Джехо понимал тех, кто восторгается этим сооружением. - Ванна в твоём распоряжении, - большой Кёниль вернулся по-тихому, словно кот, чьих шагов не слыхать, и Джехо немного напрягся, когда горячие ладони сзади опускаются на его плечи, начав немного разминать мышцы. Позволив себе забыться в этих касаниях, Ким закрыл глаза, расслабился, и даже томно, пусть и совсем тихо, ахнул, когда пальцы переместились на шею, поглаживая кожу. – Я могу помочь раздеться, - шепчет в затылок старший, задевая волосы, и вынуждая их становиться дыбом. Ладони ведут по груди вниз, непозволительно медленно и нарочито плотно прижимаясь к ткани одежды, чтоб сквозь неё ощущать рельефы тела. – Могу помочь и в ином, - ненавязчивое предложение будоражит сознание, и так хочется ответить «да», сползти на пол, утянув за собой Сона, оседлать его бёдра, укутанные лишь небольшим банным полотенцем, а Джехо ни на долю секунды не сомневался, что из ванной Кёниль вышел практически без ничего, тягуче медленно целовать этого брюнета. - Спасибо, но я сам уж как-нибудь справлюсь, - словно ужаленный, Ким вскакивает и в несколько шагов оказывается в помещении, покрытом персиковым кафелем, запирая защёлку замка. - Самому будет не так приятно, как если бы это был я, - Кёниль проводит ладонью по закрытой двери и совершенно не надеется на то, что ему откроют и отдадутся. Не в этот раз. - Если бы это был ты… - выдыхает Джехо, опуская руку на пах, где возбуждение явно давало о себе знать. Врать Кёнилю он может, а вот себе сложно – он хотел этого холёного самца, и хотел не примитивно тело, а всего его. - Моих чувств хватит, чтобы разжечь внутри тебя огонь, - Кёниль уверен в этом как никогда, язык Джехо может лгать, а вот тело и разнеженный разум – вряд ли. Когда Джехо возвращается обратно в комнату – она темна, и лишь освещение из окна позволяет неплохо различать силуэты мебели, человека, который лежит на кровати, и даже увидеть нетёмного кота, растянувшегося на светлом пуфе. Они провели практически весь день в этом городе, несколько часов в этом номере, а Ким только сейчас задумался о том, что здесь лишь одна кровать. Большая, просторная, но одна. - Это такая уловка, взять номер с пусть и двуспальным, однако, лишь одним ложем? – Джехо опускается коленями на кровать и подбирается ближе к свободной половине, заботливо оставленной ему Кёнилем. Он догадывается, что под тонким покрывалом, коим мужчина укрыт лишь по пояс, больше ничего нет, ни спальных штанов, ни, уже тем более белья. И это смущает. - Нет, - Кёниль расслаблено полусидит в кровати, облокотившись о спинку. На фоне большого окна он хорошо видит Кима: как ещё мокрые после душа волосы падают на лоб, широкая футболка скрывает его хорошую фигуру, и, блеск глаз – в них новая, более яркая искорка. – Шампанского? – на прикроватной тумбе ведёрко со льдом, в котором охлаждается уже откупоренная бутылка. Джехо положительно кивает - шампанского действительно хотелось. – Это самый популярный отель Парижа, - негромко поясняет Кёниль, протягивая бокал с искрящимся напитком, - можно сказать, что он как раз для туристов, потому, номера здесь очень быстро занимают. Мне довелось ждать боле трёх недель, чтобы поймать хоть какой-то приличный номер вблизи главной достопримечательности города. - Не стоило так тратиться ради меня, - «неловкость» скоро станет синонимом к имени «Джехо», потому что ощущает он её всё чаще, и с каждым разом всё в больших масштабах. – В конце концов, я провожу с тобой время не потому что у тебя хороший финансовый достаток, - пригубив алкоголь, смотрит прямо перед собой. А всё-таки, почему он с Кёнилем?.. Этот вопрос совершенно не хочется сейчас слышать, и Ким благодарен, что он не озвучен. - А потому что я тебе нравлюсь, - констатирует старший, подавшись вперёд. Джехо зажмуривается, чтобы не видеть, как вниз от талии скользит покрывало, обнажая мужское достоинство. - Прикройся, пожалуйста, - выдыхает Ким, ощущая, как его берут за руку, трясётся, представив, что сейчас Кёниль опустит его ладонь на свой член… и что дальше? Девственницей бежать прочь из номера? Кричать? Выплеснуть в лицо алкоголь? Приласкать? - Прошу простить, но я сплю обнажённым, и тебе придётся это принять, - ни одно из нафантазированных предположений Джехо не воплощается в жизнь, потому что Кёниль прижимается поцелуем к его ладони, осторожно, без намёка на пошлость. – Можно я тебя обниму? – ведя губами к запястью, спрашивает выдохом по коже. Меж рёбер Джехо разливается море из трепетности, над гладью возвышается алое солнце, греющее своими лучами… Меж рёбер тонкими крыльями бьются птицы, мягкими перьями обволакивая часто бьющееся сердце. Вместо ответа он сам обнимает за спину свободной от выпивки рукой, пододвигается ближе, оказываясь почти меж разведённых в стороны коленей старшего, щекой прижимается к ключице и замирает, слушая, как стучит сердце в широкой груди Сона. Там, в груди брюнета такая же стая крылатых созданий, которые хотят выбраться наружу. - Ты слишком хороший для меня, Кёниль, - лоб Кима трётся о плечо, и даже это незамысловатое прикосновение приятно обоим. - Нет такого понятия, как кто-то для кого-то хорош или плох, Дже. Моё сердце выбрало тебя среди десятков претендентов. Тебя, понимаешь? Джехо понимал. Понимал, что такой человек как Сон Кёниль мог получить себе в любовники, возлюбленные, развлечения на ночь-две - многих, но выбрал тот именно его, Джехо, значит, возможно, он действительно чуть более особенный, нежели сам о себе думает?.. - Понимаю, - приподнимает голову встречаясь с тёплым взглядом карих глаз, и сам тянется, сам желает быть ближе. Птицы внутри Джехо порхают целой стаей, которая бьется о грудную клетку, отдавая эхом в висках. Ближе – громче… Так хочется заглушить эти удары крыльев поцелуем, но неожиданно лицо Кёниля искажает гримаса боли, он шипит почти в самые губы Джехо, и птицы тонут в море, затихая. – Что-то случилось? – Ким искренне не понимает, что сделал не так, и почему на его желание быть ближе так мерзко реагируют. Не этого ли хотел сам Сон?.. - Всё нормально, - старается как можно дружелюбнее ответить брюнет, но его рука дрожит, слегка расплескав шампанское на одеяло, а тело напряжено. Джехо выпрямляется, и через плечо Кёниля видит, как потягиваясь, Солис глубоко вогнал коготки в спину старшему. - Эй!!! – громко выкрикивает Ким, роняя на пол свой бокал, чтобы поймать злобного ревнивца. – Ты что творишь?!! – кот знает что сделал, знает, что виноват, и знает, что будет наказан, возможно не сейчас, но всё же будет. За загривок вытащив животное из-под столика, подносит его к Кёнилю, почти тыча в лицо. – Проси прощение, - кот молчит, лишь глаза большие-большие, и уши плотно прижаты к голове. – Я сказал извиниться, и немедленно, - Джехо никогда не бил Солиса, и сейчас себе этого не позволит, хотя и очень хочется физически дать ощутить ту боль, которую он сам причинил. – Я жду! - Кёниль никогда не видел Кима таким рассерженным, и не мог даже представить, что тот может настолько рассвирепеть по отношению к богу своего сердца. Солис сдаётся и выдаёт протяжное «Мяууууу» глядя Кёнилю прямо в глаза. – И запомни, если что-то подобное повторится – я приму более жёсткие меры, - опускает на пол, сразу же отходя в ванную. Аптечки в номере нет, но находится бутылочка с антисептиком для рук – как первая помощь вполне подойдёт. – Прости его, Кёнили, - Джехо садится позади и несколько раз встряхивает пузырёк. – Наверное, будет немного неприятно, - нажав на дозатор, распыляет чуть выше поясницы. Щиплет совсем немного, и Кёниль это ничем не показывает, но Ким сам гладит пальцами вокруг поврежденной зоны, и зачем-то целует меж лопаток. - Если будешь каждый раз так утешать, то я готов терпеть твоё животное ещё долго, - делает глоток уцелевшего шампанского, предлагая испить и Джехо. Тот не отказывается и допивает остаток, вспоминая, что своё разлил, и завтра ох как неудобно будет перед горничной, которой придётся убирать влажный след. - Мы вполне можем обойтись и без увечий твоего тела, - гладя плечо, перебирается на свою половину кровати, натягивая покрывало почти до плеч. Как же хотелось сейчас укутаться объятиями Сона. Джехо лежал на боку и смотрел, как тот аккуратно устраивается, зеркально копируя его позу. – Только прикройся, я тебя умоляю, - почти воет Джехо, - а то я сам покалечу тебя, и просить прощение не стану. Кёниль смеётся, но просьбу выполняет, хотя и считает это глупостью – Джехо и так уже с ним в одной постели, и когда он увидит его полностью нагим – лишь вопрос времени. - Не буду тебя смущать. Пока что, - тут же добавляет он, косясь на осторожно подкрадывающегося Солиса. Наличие кота в постели обозначало лишь одно – физически быть ближе к объекту своего вожделения он теперь не сможет. Это понимает и сам Джехо, когда видит, как животное устраивается посредине кровати, прямиком между мужчинами, словно барьер, который обязан держать их на расстоянии друг от друга. Выбравшись из номера ближе к полудню, ребята долго спорили чему посвятить этот день: Джехо хотел увидеть как можно больше знаменитых мест, Кёниля же тянуло в музей эротики. Младший вздыхает, сдаваясь, и соглашается на порнографическую экскурсию, но, только при условии, что они побывают в парке под названием «Франция в миниатюре», который позволит увидеть много достопримечательностей в одном месте. Сорок минут - и такси уже было за границей Парижа. Пригород встретил лиловым морем из цветов лаванды, которое пряно щекотало обоняние своими ароматами. Ким опустил стекло в дверце автомобиля и прикрыл глаза, ловя дурманящие запахи, полностью заполонившие сухой воздух немного пыльной дороги. Совсем немного, и вот он Версаль, а рядом с ним удивительное место – парк, в котором в масштабе один к тридцати, воссозданы копии архитектурных достопримечательностей Франции. Здесь всё хоть и миниатюрно, но настолько живо, что каждый посетитель уходит с самыми яркими ощущениями, что он посетил все сто шестьдесят мест вживую, а не прошёлся шагами гиганта по их уменьшенным копиям. По всей территории парка пролегают крошечные железные пути, по которым проносятся маленькие поезда, по дорогам ездят машины, во всех соборах идет служба, около Лувра играет марш, на стадионе слышны звуки футбольного матча, на лесенках сидят люди – и ты словно Гулливер возвышаешься над этим произведением искусства… Кёнилю и Джехо понадобилось около четырёх часов, чтобы неторопливо обойти это удивительное место, и теперь старший считал, что был бы полным идиотом, не согласись на эту поездку. Обратный путь в Париж пролетел лёгкой лентой подхваченной резвым ветерком. Обед в старинном ресторанчике, попытки Джехо отговорить Кёниля от похода в музей эротики, но, старший был непреклонен, и припомнил, что к Версалю они съездили, как Джехо того и хотел, теперь очередь посетить и желаемое им место. Музей оказался многоэтажным зданием с многообразными предметами искусства на эротическую тему: здесь можно было увидеть комиксы, скульптуры, картины, статуи, фотографии и много иного. Инсталляции с совокупляющимися в разных позах человеческими скелетами вызвали отвращение; стул с фаллосом в сидении – веселье и задорные подколки на соответствующую тему; садовые гномы-геи - непонимание; эротические фотографии кукол – единственное, что пришлось к эстетическим вкусам обоих мужчин. Предоставленные на фото композиции привлекали внимание не пошлостью, а чувством прекрасного. - И почему тебе в обязательном порядке нужно было побывать в этом месте? – непонимание Джехо не желало рассеиваться даже после того, как стены музея остались позади. – В действительности ничего интересного там не было. - Мне требовалось в этом убедиться воочию, - отшучивается Кёниль, листая на смартфоне карту. – Теперь я могу со спокойным сердцем исследовать город дальше, и не думать, что не посетил такую достопримечательность. - Вон достопримечательность, - Ким тычет на виднеющуюся из-за крон деревьев Эйфелеву башню, - а то, что мы видели там, это немного не то. Кроме того, насколько я знаю – музеи подобного плана имеются не только во Франции, но и ещё в некоторых странах. - В нашей стране такого нет, поэтому мы побывали здесь, - Сон уверенно берёт Джехо за руку и без единого намёка на смущение сплетает пальцы в замок. - На самом деле я не против, просто, - Ким приподнимает уголки губ вверх от ощущения тепла чужой руки – осенние сумерки опустились на землю вместе с прохладой, - мне кажется, что здесь есть более интересные места, которые стоит посетить. - У нас впереди ещё вся жизнь – успеем, - уверенно заявляет Кёниль, ведя парня к башне, украшающейся постепенно загорающимися огоньками. - Она такая огромная на самом деле! – блондин стоял в нескольких шагах от железной конструкции, немного боясь подходить ближе – этот подсвечиваемый скелет казался таким ненадёжным, что вот его тронешь пальцем – и дрогнув он наклонится, или, и того хуже – вовсе упадёт. - Всё потому, что ты маленький, - шепчет сзади Кёниль в ухо, предварительно убрав за него волосы. - И вовсе нет, - ярый протест застряёт в гортани, так и не выбравшись наружу. Ведь и правда он мал в сравнении с мощным Соном. - Поднимемся наверх? Оттуда открывается вид на весь город, и сейчас это очень красиво, - обнимает за живот, ненавязчиво, но так, что совсем нет желания сопротивляться. - Нет. Пусть вид оттуда останется для нас пока загадкой и будоражит фантазию каждый раз, когда в памяти будет всплывать эта поездка. Подойдём лишь ближе, под самый центр башни, - расцепив руки, но снова переплетаясь пальцами, становится под массивной конструкцией, задрав голову вверх. – Выглядит как новогодняя ёлка, только в стиле модерн, - яркие огоньки тёплым светом заливали всё вокруг, люди толпами ходили взад-вперёд, неподалёку шумела автомагистраль, а Джехо наконец понял, что сейчас ему хочется узнать тёплые ли губы у Кёниля, и плевать на людей, яркий свет вокруг. – Знаешь, что под омелой принято целоваться? – шаг ближе, он уже чувствует, как от тела старшего исходит жар – с таким уж точно не замёрзнешь в холода. Кёниль обладает хорошо развитой интуицией, и понимает такой корявый намёк. Уста тёплые, как и рука, нежно огладившая линию челюсти… поцелуй касается верхней губы – Джехо затаивает дыхание; язык проводит по нижней – Джехо зажмуривается; проникает в рот, ловя в томный танец язык Джехо – коленки трясутся как у только что родившегося ягнёночка. Ким цепляется обеими руками, крепко сжимая куртку брюнета, он целовался не первый раз, но с Кёнилем как-то всё совсем иначе, не так как с иными – тогда его не трясло, даже впервые, а сейчас весь мир рассыпался на миллиард мелких частиц, и страшно было подумать, как его скрутит, если они с Соном станут физически ещё ближе. Более тесных объятий будет достаточно, для того, чтобы распрощаться с частью рассудка. Джехо был уверен – чувства и ощущения Кёниля в этот момент очень близки к его. - Париж на тебя хорошо влияет, - дыхание по губам, невесомое касание. Целоваться хотелось ещё - долго, страстно, нежно, ласково, глубоко, едва прикасаясь… как угодно, лишь бы ощущать друг друга. - Может дело не в нём, - блондин поднимает взгляд к глазам напротив, и видит в них не блеск от окружающих огней, а своё отражение, которое обожают. – А просто мне пришло время разрешить себе стать чуточку счастливее?.. – ладони на щеках Кёниля, Джехо ворует ещё один кроткий поцелуй, взмахивает дрожащими ресницами и опускает ладони с лица на шею. – И не менее того я желаю, чтобы такой замечательный ты тоже был счастлив. Сердце Сона прыгает резиновым мячиком, губы горят огнём от долгожданной ласки. В мужчине столько сил, что он готов сейчас поднять Эйфелеву башню, и, как дурак-романтик скрутить из неё сердечко. - Я уже счастлив, Джехо, но знаю, что это не предел для такого чувства. Тьма чёрной пеленой окутала город. Яркие вывески и витрины манили, зазывая к себе разнообразными развлечениями, товарами и услугами, но туристы из Кореи уже знали, где хотят побывать в свой последний день пребывания в городе любви и романтики. Какая же поездка во Францию без посещения знаменитого на весь мир кабаре?.. Заранее заказанное место в зале, с которого видно сцену, как на ладони, изысканное меню из нескольких блюд, приготовленные именитым шеф-поваром, и бутылка красного вина - отличные спутники для пары, отношения которой переходят в новую фазу. В воздухе витал запах сигарет, дорогих парфюмов и счастья. Ужин в молчании, сопровождаемый кроткими взглядами и улыбками, предназначающимися лишь друг для друга, и когда бутылка приятного спиртного была опустошена – на сцене развернулось фееричное шоу. Буйство красок и эмоций. Шикарные костюмы и красивые танцовщицы с фигурами как на подбор. Умопомрачительна хореография. А какая атмосфера и энергетика в зале! Здесь можно было находиться всю ночь и не заскучать ни на минуту. К занимающемуся на горизонте рассвету, Джехо с Кёнилем покинули здание кабаре. Пропахшие алкоголем, табаком и смесью эйфории от насыщенной шоу-программы, они полной грудью вдохнули свежий утренний воздух. Автомагистраль была почти тихой, улицы безлюдными, а время на наручных часах едва добиралось к пяти. Что может быть прекрасней утра в малознакомом городе, в котором в такие моменты ты чувствуешь себя королём мира? Лишь факт того, что есть с кем разделить трон. Кёниль смотрит на слегка взъерошенного Джехо, и чувствует, как солнце поднимается в его внутреннем мире. Он не знал, что Ким думает об их отношениях, но имел твёрдое намерение больше не отпускать этого парня от себя. - Голоден? – обнимает за плечи, видя, что младший слегка ёжится от прохладного осеннего ветра. - Немного, - Джехо машинально подаётся к теплу, словно только этого и ждал. Поворачивается в объятиях, просовывая руки под куртку обнимает за талию. – Но так не охота тратить это утро на ресторан или кафетерий, ведь во второй половине дня нам нужно возвращаться, и хочется махнуть рукой на потребности тела, а по максимуму впитать здешний колорит. - Впитаешь и останешься сытым, обещаю, - гладит по спине, разворачивает, направляясь по новому, проложенному навигатором маршруту, но руку с плеч не убирает, продолжая дарить тепло. Ближе к реке рассекающей Париж на две части, становилось холоднее. Ветер трепал волосы в разные стороны, от него хотелось спрятаться в тёплой комнате, обняв ладонями чашку с горячим кофе. Сена всегда была душой и сердцем парижан, эта река большая судоходная магистраль, на водной глади которой можно было встретить разнообразие кораблей, лодок, катеров, барж, яхт и теплоходов. - Нам сюда, - Сон показывает на крупную лодку оснащённую тентом, и смело ступает на её борт, на плохом английском излагая персоналу свои пожелания к предстоящему круизу. Плавно двинувшись по волнам, судно приятно и расслабляюще покачивало. - Ты ещё тот выдумщик! – смеётся Джехо, переклоняясь через перила, рассматривая, как нос лодки рассекает водное пространство. - Ты хотел увидеть максимально больше достопримечательностей? Хотел, - Сон устраивается рядом, облокачиваясь спиной о стальные прутья, - эта река одна из самых отличных возможностей это осуществить. Считается, что столица Франции разбита на две части: правый берег реки, - Кёниль указывает рукой в соответствующую сторону, - где сосредоточенна торговая и деловая часть города. И левый берег, с её культурной и образовательной жизнью. Официанты принесли еду, и потрясающий аромат свежесваренного кофе притянул к столу, обволакивая приятным благоуханием жареных зёрен с тонкой вишнёвой ноткой. Сон вдохнул восхитительный запах, от которого стало теплее и бодрее. Завтрак парижанина, состоящий из апельсинового сока, кофе с молоком, круассана, тартинок и джема - лёгкий, приятный, но самое то, что нужно после сытных блюд из меню в кабаре. - Круассан божественен, - Джехо смакует его с нескрываемым удовольствием, не забывая осматриваться по сторонам, чтобы не пропустить ни единого интересного момента этого водного путешествия. Лодка проплывала под множеством разнообразных, и совершенно не похожих друг на друга мостов, их можно было рассматривать часами. Собор Парижской Богоматери — духовное сердце Парижа, Святая капелла – восхитительная жемчужина готики, и мрачное здание Консьержери, грозный средневековый замок – они приковывали восторженные взгляды, держа в плену интереса даже после того, как оставались позади. - Ах, какие мосты, а уж какая архитектура вокруг! – так сложно сдержать восторг, когда Париж ещё почти спит, а ты романтично завтракаешь, размеренно покачиваясь на спокойных волнах Сены. * * * - Это тебе, - Джехо почти опоздал утром на работу и всё, что успел в последние секунды отсчитывающие его своевременное появление - это приветственно махнуть Шихёну рукой, поэтому, в обеденный перерыв он прижимается бедром к его рабочему столу, ставя на него коробку разноцветных и разновкусовых макарон. – Кажется, ты не большой любитель сладкого, но я не мог не привезти такое вкусное достояние Франции. Вот эти, - через прозрачное окошко в крышке показывает пальцем на изделие сиреневого цвета, - мне понравилось больше всего. - Спасибо, - Шихёну действительно приятно, что находясь вдали от него, друг не забывал, и побеспокоился о презенте. – Не думал, что у тебя будет время, да и желание, заботиться о подарках, - пододвигает ближе, с любопытством рассматривая и принюхиваясь. – Как слетали? - Отлично. На фотографиях всегда всё красиво, но Париж и его окрестности как раз тот случай, когда изображение сходится с реалиями, которые нужно увидеть воочию. Казалось бы, у нас было не так уж и много времени, а повидать удалось столько достопримечательностей, что сейчас я даже удивляюсь, как мы везде успели. Парки, музеи, прогулки, кабарэ… Столько всего было. - Небось, и времени на потрахаться не осталось, настолько были заняты, - смеётся брюнет, откусывая угощение, и тут же давится им, потому что Джехо испепеляет взглядом настолько явственно, словно побывал не во Франции, а в гостях у самого дьявола, обучаясь мастерству сжигания взглядом. - Мы и не собирались, между прочим! – обиженно бросает блондин, горделиво возвращаясь к своему столу. - Ты может и не собирался, а вот твой бойфренд наверняка да. - Он мне не бойфренд, - бурчит Ким младший, прячась за монитором. Противоречия - часть Ким Джехо. Он всегда знает, чего хочет, но внутри как будто обитает второй человек, который подчас вливает неуверенность в правильность решений. Сон Кёниль для него неуверенное правильное решение. Джехо знает, чего хочет от этого человека, но едкие кислотные капли немного разъедают прочную почву. После полуночи он отправляет Кёнилю краткое «Спокойной ночи» и ещё с час сидит на кухне с чашкой остывшего кофе, которое совершенно не хотелось пить, и от того неясен мотив его приготовления. Кажется, Джехо просто маялся, и необходимо было себя чем-то занять. Под папкой с бумагами Ким находит конверт, в котором ему принесли билеты на самолёт. Джехо вертит его в руке, извлекая записку. «Послезавтра буду ждать тебя в аэропорту. Я сочту за неимоверное счастье провести с тобой дни в городе влюблённых. Если ты не придёшь, буду расценивать это как окончательный отказ мне, как потенциальному бойфренду». - Я ведь улетел тогда с ним, - Джехо смеётся над собой, своей глупостью и нежеланием признать очевидное – он влюблён в этого мужчину. Над чем он ещё раздумывает, если ещё тогда, несколько дней назад, дал Кёнилю ответ?.. Солис запрыгивает на рядом стоящий стул, и глядя на него, Джехо думает, что если бы кот умел – он бы закатил сейчас глаза. - Ты тоже считаешь, что я дурак, и нужно было давно принять свои чувства? Кот с важным видом отворачивает голову – он не привык ни с кем делить Джехо, этот человек только его, и если понадобится, то он готов ещё многократно подвергать обувь того мужлана своим атакам, а ещё лучше – самого мужлана. - Ты ведь меня любишь, - блондин не может сдержать нежностей по отношению к животному и обнимает его, - позволь, чтобы меня любил ещё и человек, а я любил его, - почёсывая за ушком, заглядывает в глаза, совершенно не ожидая познать настолько серьёзный кошачий взгляд. – Это никак не отразится на моих чувствах к тебе. * * * - Я принёс предпоследнюю коробку, - кричит Кёниль из прихожей, вынуждая Джехо выбраться из вороха собственных одежд, которые он развешивал в шкафу, чтобы расслышать слова. – Не думал, что ты захочешь перевезти ко мне едва-ли не половину своей квартиры, - притягивает блондина за запястье к себе, сжимая в кольце рук. – Может, в таком случае мне было проще к тебе переехать? – глаза Сона светятся счастьем, он готов был уехать хоть в трущобы, если бы это строптивое создание было рядом с ним. - Так что, я иду паковать всё обратно в коробки? – Джехо дёргается в желании начать воплощать слова в реальность, но по его боку поднимается горячая ладонь, немного задирая свободную футболку и касаясь кожи. - Пожалуй, уже нет, - дыхание Кёниля Ким ощущает на щеке, и по вредному упирается взглядом в глубокий вырез на его одежде, чтобы не поддаваться чарам как можно дольше. – Не для того мы потратили почти неделю, чтобы сначала всё собрать, разобрать, а теперь снова собирать-разбирать. Это время охотно направлю на более приятные действия. - Например? – немного игриво интересуется Джехо, цепляясь пальцами за ремень мужчины. Кёниль предпочитает не рассказывать, а показывать: он шепчет мягкое «Люблю», целуя своего парня в губы. Джехо тепло и спокойно прижиматься к этому большому человеку и чувствовать, что он действительно ЕГО человек.

Теперь у них всё будет хорошо…

- Неси последнюю коробку, - выговаривает в губы Джехо, понимая, что искры меж ними летят с каждой секундой более яркие, и пора притушить этот разрастающийся костёр. – Сегодня мы должны закончить, - за лямки на джинсах резко притягивает к себе собравшегося отходить мужчину, утыкаясь носом в открытый участок на груди. – Ты пахнешь как мой человек. Кёниль улыбается. Взяв лицо в ладони, касается губами лба – он знает, что так Джехо говорит, что любит его. - Вернусь через несколько минут, двери запирать не стану, - снова звучат слова из коридора, за которыми следует отборный мат, среди которого Джехо слышит имя своего кота, снова нашкодившего в обувь своего соперника. - Кажется, эта война только разворачивается, - отчего-то умиляется блонидн, отправляясь на поиски Солиса.

Или, почти всё хорошо. (=^･ｪ･^=)