Circus for a Psycho

! Варнинг!! Парни разговаривают матом. Думаю, NC — не мой рейтинг, но я честно пытался. (Текст пока не вычитан.) Очень советую послушать песню, потому что писалось под нее

Skillet — «Circus for a Psycho»

You push me 'til I break And the anger turns to rage Чонгук чует неладное, когда Тэхен не выходит из кабинета клиента через оговоренные пять минут. Он не понимает, что могло пойти не так — Ким Вонщик их постоянный клиент, периодически подкидывает им грязную работенку вроде убрать парочку конкурентов и платит исправно и щедро, а сегодня они тут и вовсе лишь за тем, чтоб передать ему флешку с заказанными данными. Никаких хитровыебнутых стратегий, тактик и прочего, никаких погонь и долгих дипломатических переговоров — пришел, отдал флешку, ушел. Все. Для такой херни с лихвой хватило бы и кого-то одного, но главное правило организации — всегда выполнять задания парами, какими бы простыми они ни были. На справедливое возмущение Чонгука — какого хрена, он только вернулся из Фукуоки! — Намджун отрезал, что они с Тэхеном единственные, кто свободен, и что приказ обжалованию не подлежит. Выразил надежду, что они смогут справиться с заданием (дословно: «если вы, долбоебы, снова что-нибудь разъебете, я вас обоих кастрирую и заставлю сожрать свои яйца»), и был таков. И Чонгук очень надеется, что окрик «иди скорей, матч начинается!» голосом Джина ему просто послышался. Впрочем, когда ты работаешь наемником на «B.H.», надежда — не лучший выбор. Особенно, если твой напарник Ким-гребаный-Тэхен. Который уже семь минут как должен был выйти из этого чертова кабинета. Чем он там занимается, черт побери? Чонгук бы не пропустил сигнал тревоги, если что, но эта тишина ему абсолютно не нравится. А потом он слышит звук. Заглушенный толстой дверью и стенами, совсем на грани слышимости — гражданский бы и внимания не обратил, да и не каждый профи бы услышал, но Чонгук не каждый. Он не спутает его ни с чем — звук, с которым пуля вылетает из пистолета с глушителем. Гук резко подрывается и дергает дверь, проклиная собственный похуизм и наглость и самонадеянность Тэхена, заявившего, что раз флешка у него, он и пойдет говорить с клиентом, а Чонгук пусть подождет в коридоре и поподпирает собой стенку. Доподпирался, блядь. Черт побери, знал же, знал, что нельзя было пускать его одного, это же Ким-ебаный-Тэхен! Чонгук врывается в богато обставленный кабинет и застывает на пороге настороженным зверем, ищет взглядом Тэхена. Находит. Блядь. Тэхен — двинутый на голову ублюдок. Гук настолько в ахуе, что пару мгновений просто стоит истуканом. Если бы где-то раздавали премии за мастерство устраивать сюрпризы, то Тэхен однозначно занял бы первое место. Именно поэтому Чонгук ненавидит работать с ним в паре. Он ненавидит сюрпризы, особенно, если они от Ким Тэхена. Youʼve got your finger on the trigger And you think that youʼre the winner But youʼre gonna get kicked, off of your throne now — Ты ебанулся? — отмерев, Чонгук быстро запирает за собой дверь, на всякий случай подпирает ее стулом и в два шага пересекает помещение, в момент оказываясь у огромного президентского стола. — Смотря что именно ты под этим имеешь в виду, — светски отвечает Тэхен, сидя на дубовой столешнице, закинув ногу на ногу и устроив на коленях хозяйский ноутбук. Он выглядит несколько более потрепанным, чем был до встречи: челка взлохмачена, повлажневшие прядки прилипли ко лбу, губы потемнели, кашемировый свитер чуть сбит с плеча, и, кажется, — Гук надеется, что это не так — у брюк полурасстегнута ширинка. А рядом с ним, на той же столешнице, предсказуемо лежит наверняка не остывший еще Глок-17 с пресловутым глушителем — тэхеновский, мать его, глок. — Что это, блядь, такое? — Чонгук смотрит вниз и сжимает кулаки, напоминая себе не забывать дышать. Тэхен, проследив за его взглядом, отставляет ноутбук и тоже тянется вперед, смотрит себе под ноги и картинно округляет глаза, словно видит впервые. — Труп, — снисходительно поясняет он. У Чонгука желваки ходят под скулами, а о выступившие на шее вены можно резаться, как ножом. — Сука, не беси меня, — он резко хватает Тэхена за свитер и с силой встряхивает. — Не заводись так сильно, Гуки, — тот кладет свои ладони поверх чонгуковых и тонко улыбается. — Всего лишь небольшой экспромт. Блядь, он сейчас убьет его. — Не заводиться? Экспромт?! Точно убьет, и плевать на Намджуна, начальство, на то, что Тэхен его напарник и что они должны поддерживать друг друга — в гробу Чонгук видел все это дерьмо. Он не подписывался быть нянькой ебаного Ким Тэхена и следить за каждым его шагом! — Ты грохнул клиента! — Ты такой наблюдательный, Чонгуки, — томно выдыхает Тэхен, полуприкрыв глаза. — Ты. Грохнул. Клиента. — Только не говори, что тебе его жаль, — он покачивает носком ботинка. Внутри Чонгука начинается обратный отсчет — чаша его терпения стремительно наполняется. Если он не получит объяснений прямо сейчас, то действительно не ручается за себя. — Тэхен. — Неужели все-таки жаль? — Объяснись. Тэхен притворно вздыхает, склоняется к ноутбуку и начинает печатать. Чонгук следит за порханием длинных пальцев по клавиатуре, как завороженный. Когда Тэхен сосредоточен и не паясничает, то выглядит удивительно притягательным. Он чертовски красивый сам по себе, но в такие моменты все его существо излучает поистине мужской, животный магнетизм, какую-то внутреннюю силу. Честно говоря, заводит дико. И бесит еще больше. Наконец Тэхен разворачивает к Чонгуку монитор. — Полюбуйся, — тоном низкого, бархатного голоса сейчас можно резать сталь: в нем сквозит бешенство, тщательно оберегаемое от чужих глаз. К счастью, Чонгук не только хорошо слышит, но и видит. Он приглядывается: на мониторе графики, отчеты о финансовых операциях и личная переписка. — Ким Вонщик… — начинает он, но Тэхен перебивает: — Эта сука нас продала. Так что пусть скажет спасибо, что я убил его быстро. Если бы у нас было время, порезвился бы вволю. Блядь. — Насколько плохо? — уточняет Чонгук, прикидывая, сколько у него с собой патронов, и вспоминая план здания. — Помимо того, что тут все напичкано охраной, готовой нас пристрелить? — Да, кроме этого. — Он натравил на нас EXACT. Будут здесь где-то через пятнадцать минут. Намджуну я уже звонил — недоступен. Никто из троих. Ну, конечно, думает со злостью Чонгук, сраный матч стоит того, чтобы вырубить телефоны и коммуникаторы. Блядь, это ведь должно было быть самое простое задание из всех — какого черта все опять идет через пизду? — Чимин и Хосок-хен? — В Шанхае, вернутся только завтра. — Сколько у тебя обойм с собой? — Две, как всегда. Я не брал много. — Окей, быстро уходим. Думаю, пока еще никто не понял, что Ким Вонщик убит, так что у нас есть пара минут форы. — Я не могу уйти сейчас, Чонгук. Ах, ты ж…! — Ты совсем поехал? Сдохнуть хочешь? — Мне нужно расшифровать оставшуюся переписку и взломать его банковский счет. — Блядь, — Чонгук трет переносицу. — И сколько это займет? — Примерно… пятнадцать минут. — Ты, блядь, издеваешься?! — не выдерживает он. По взгляду Тэхена невозможно понять, серьезен он или опять измывается. — Ладно, бери с собой ноут — заряда батареи хватит, чтобы ты доделал все, когда мы отсюда уберемся. Давай живее, — он тянет Тэхена со стола, но тот изворачивается и, разведя ноги, обхватывает бедра Чонгука, притягивая к себе. — Обожаю, когда ты злой и сосредоточенный, — пальцы Тэхена пробегаются по не скрытой рукавами футболки коже рук — толстовка Гука как-то совершенно незаметно оказалась на полу — скользят выше, оглаживают крепкие бицепсы и устраиваются на плечах. — Блядь, Тэхен, отцепись, сейчас не время, — шипит Чонгук, но Тэхен подается вперед, и его губы внезапно оказываются слишком близко. — Чертовски заводит, — выдыхает он и, глядя в глаза Чонгука, медленно обводит языком по контуру. Приглашая. Умоляя. Требуя. Тэхен чертов провокатор и, кажется, родился только затем, чтобы испытывать Чонгука на прочность. Раз за разом доводить до ручки, смотреть, как тот теряет контроль над собой, и огребать от него же по полной, будь то жестокая кровавая драка или бешеный секс на любой пригодной поверхности. Ебаный больной ублюдок. Именно поэтому Чонгук ненавидит работать с ним в паре. Он ненавидит провокации, особенно, если они от Ким Тэхена. You created this beast inside Pull the noose tighter, And lift a little higher 'Cause youʼre killing me slow, but I aint ready to die Чонгук впивается в его рот без капли жалости, набрасывается, как лев на антилопу, терзает языком и зубами, кусает, заставляя стонать от боли. В его действиях нет ни намека на нежность, только жгучее желание подчинить, заставить покориться, склонить голову. Во рту солоно от крови — Тэхен платит грубостью за грубость, и сложно сказать, кто из них на самом деле жесток. Он задирает футболку Чонгука, вцепляется ногтями в твердый пресс, ведет ровными линиями выше, оставляя красные борозды, сильнее надавливая на недавние синяки. Чонгук не может сдержать болезненного вздоха, когда Тэхен сжимает между пальцами правый сосок. — Больно? — участливо шепчет он, наслаждаясь реакцией. — Две недели с прокола прошло — сам, блядь, как думаешь? — шипит Гук в ответ. Тэхен удовлетворенно кивает и, прильнув губами к его шее, выкручивает сильнее. Нервы прошивает острой болью; Чонгук жмурится. — Чертова ж ты сука, — ругается он и, наклонившись, сдвигает в сторону тэхеновский свитер и мстительно вгрызается в плечо. — Хочешь вместе со штангой его оторвать? — Прости, не могу удержаться, — Тэхен задирает футболку еще выше и накрывает чувствительную плоть губами. — Слишком сексуально, — он нежно перекатывает штангу на языке, лижет, целует, заставляя вздыхать уже не только от боли. Чонгук сильнее прижимает его голову к себе, требуя продолжать, и Тэхен продолжает, с видимым удовольствием легонько прикусывает и всасывает в рот. Черт, Гук никогда не думал, что соски могут быть такими чувствительными, он вообще всегда считал свое тело не особенно отзывчивым. Правда, до сих пор не понимает, за каким хреном дал уговорить себя на этот пирсинг — боль его не пугала, только не с такой работой, как у них, но Тэхен не профи, пусть и с опытом. Случиться могло что угодно, это же, мать его, Ким Тэхен, но он все равно позволил ему. Черт, ладно, давно пора признать, что Чонгук такой же нахуй больной, как и он. Но, к счастью, в отличие от, у Чонгука все еще остались хоть какие-то зачатки мозга, поэтому он отдирает Тэхена от себя, широко лижет его рот напоследок и отстраняется. — Хватит, нам реально пора выдвигаться. — Ты собрался бегать со стояком? — Не привыкать, — пожимает плечами Чонгук. — Адреналиновый маньяк, — усмехается Тэхен. — Ладно, окей, если тебе норм, хер с тобой, а я отсюда не уйду, пока не кончу — с тобой или без тебя. — Ебанулся в хуй? У нас тут полный дом вооруженной до зубов охраны и EXACT на хвосте! — Блядь, ну уж прости, я не могу соображать, когда у меня ровно на двенадцать. К тому же, после оргазма мне всегда лучше думается, быстрее разберусь с этой сранью, — он кивает на стоящий рядом ноутбук. — То, что у тебя жмур под ногами валяется, тебя не смущает? — Ну, с ним теперь, конечно, не потрахаешься, но компания не самая плохая. Чонгук четко улавливает посыл и требовательно сжимает тэхеновские запястья. — Что значит «теперь»? — тот пожимает плечами, и Гук вспоминает, каким увидел его, когда только зашел. — Блядь, только не говори, что вы... — Я, по-твоему, похож на шлюху? Иногда даже слишком, хочется сказать Чонгуку, например, сейчас, когда смотришь на меня так голодно и буквально трахаешь взглядом. Вслух он не говорит ничего, ждет ответа. — Ничего не было, — Тэхен закатывает глаза. — Он полез, за что и получил. — Так ты поэтому грохнул его вместо того, чтоб сдать на руки Намджун-хену? — Скажем так, это был решающий пункт в принятии решения, — не спорит Тэхен и невозмутимо расстегивает ширинку, а после берет его руку и кладет на свой пах. — Я, кажется, ясно сказал… Тэхен в ответ только невинно улыбается, заводит их ладони под брюки, но ведет мимо члена — ниже, к ложбинке. — Чувствуешь? — он надавливает рукой Чонгука на свою промежность, и тот задыхается. Под ладонью прощупывается твердый предмет, и… нет, блядь, просто нет. Даже Тэхен не настолько… Гук на пробу обхватывает предмет через ткань белья, чуть тянет на себя, а потом резко вдавливает внутрь. Тэхен крупно вздрагивает и откидывает голову назад. Да. Настолько. — Ты ебнутый, — со смесью злости и восхищения выдыхает Чонгук, но руку не убирает. — Ты просто, нахуй, ебнутый. — Не больше, чем ты, поверь мне, — Тэхен склоняет голову к плечу и смотрит из-под полуопущенных ресниц. — Я хотя бы не пихаю в себя всякую дрянь, сраный извращенец. — Сказал человек, который проколол себе член. — Идя на задание, Тэхен! — В трех местах. Кто из нас извращенец, ммм? — Тэхен облизывает губы и вдруг тянет протяжное «о-о-о!» — Ох, да, детка, сделай так еще… Чонгук мстительно останавливается и вытаскивает руку из чужих штанов. — Обойдешься. Тэхен разочарованно вздыхает, но на удивление не спорит. — Ладно, окей, я больше не держу тебя, — и в подтверждение действительно перестает удерживать Гука ногами. — Впрочем, если хочешь, можешь смотреть, как я дрочу, я не против. И, ерзая по столешнице, пытается стянуть с себя брюки. Сука. Чертова течная сука. Чонгук ненавидит его до ярких звезд перед глазами, потому что несмотря на то, что теперь свободен, он все еще не двигается с места. Он до ужаса хочет разбить в мясо это красивое лицо напротив, сломать ему руки и ноги. Но еще сильнее — снова почувствовать крепкую хватку на своих бедрах. Почувствовать Тэхена, снаружи и изнутри. А внутри у того сейчас твердая… черт. В горле становится сухо. Тэхеновские брюки, шелестя, соскальзывают к щиколоткам. Чонгук тяжело сглатывает вязкую слюну, глядя на обнажившиеся длинные ноги, на влажное пятно смазки на серых боксерах, но все еще стоит на месте. Тэхен — ебаный псих, его нужно просто приложить башкой об этот самый стол, а потом унести, не спрашивая, пока еще есть шанс убраться отсюда безболезненно, и донести Намджуну, что он поставил под удар напарника и операцию в целом. Но Чонгук отчего-то ведется на дурацкую игру, хотя, кажется, еще чуть-чуть, и его собственные яйца лопнут от напряжения. Он сглатывает снова: слюна обжигает пересохшее горло кислотой и нихрена не помогает. У Чонгука дикий сушняк. Сушняк по Тэхену, иначе сжигающую нутро жажду не утолить, Чонгук сможет напиться лишь им одним — его губами, телом, его стонами и безумием на дне антрацитовых зрачков. Тэхен сжимает свой член через трусы и длинно выдыхает, а после вскидывает на Чонгука неожиданно ясный взгляд. — Ну, так что: будешь смотреть или перестанешь ломаться и трахнешь меня? Тэхен — ебаный псих, думает Чонгук, но абсолютно крышесносный. Башню с него сорвет любому. Именно поэтому Чонгук ненавидит работать с ним в паре. Он ненавидит терять над собой контроль, но по-другому невозможно, если рядом Ким Тэхен. Killing me slow, but I aint ready to die! Тэхен болезненно кривится, когда Чонгук резко опрокидывает его спиной на стол. Перед глазами красная пелена, а в мозгу бьет набатом одна-единственная мысль: выебать суку. Так, чтобы орал и визжал, извиваясь на его члене. Чтобы рыдал и просил пощады. Чонгук молниеносно лишает его ботинок, стаскивает брюки до конца, не церемонясь, сдергивает белье — кажется, он слышал треск ткани? Похуй. Тэхен с готовностью разводит ноги, Чонгук смотрит вниз, и дышать становится еще труднее, когда он видит черное основание анальной пробки. Гук, словно завороженный, протягивает руку, тянет ее на себя, а после снова вгоняет внутрь. Блядь, только Ким Тэхен мог осмелиться отправиться на задание с ебучей пробкой в заднице. Психованный извращенец. Впрочем, Чонгук не лучше, потому что его это чертовски заводит. Тэхен цепляется ногтями за гладкую деревянную поверхность столешницы, упирается в нее затылком и стонет, не скрываясь. — Давно бы так… — вздыхает он, когда Чонгук проворачивает пробку внутри и почти агрессивно стимулирует простату. — Детка, ты иногда ломаешься как целка, ей-богу. Ох, сильнее… Чонгук! — последнее выстанывает разочарованно-обиженно, потому что Гук резко вытаскивает из Тэхена игрушку, отбрасывая на стол, и крепко пережимает твердый член у основания. — Заткнись, — коротко бросает он, расстегивая свои джинсы. Трусы насквозь промокли от смазки — все блядский Ким Тэхен — и выебать эту дрянь становится просто жизненно необходимым. Тэхен нарвался, окончательно и бесповоротно: Чонгук абсолютно не собирается сдерживаться. Никак. Вообще. — Смазка… у меня в заднем кармане, — всхлипывает Тэхен, нетерпеливо елозя задницей по столу. — Потерпишь, — жестко усмехается Чонгук, но в противовес словам все же наклоняется и выцепляет из кармана тэхеновских брюк одноразовый пакет лубриканта. — Готовился, значит? Может, у тебя и резинки есть, ммм? — силиконовый гель приятно холодит налитый кровью член, и Чонгук выдыхает сквозь зубы, размазывая его по стволу. Как хорошо, Господи. А сейчас будет еще лучше. Тэхен снова обхватывает его ногами, заключая в желанную западню. — Ты можешь просто меня выебать, без лишних слов? Чонгук сужает глаза и, усмехнувшись, смыкает ладонь на чужом горле. — Готовься визжать, детка, — говорит он прямо в призывно приоткрытые губы и, мазнув по ним языком, входит в раскрытую задницу одним слитным движением. Tonight, get ready for a fight So now you know itʼs time to ride The circus for a psycho Чонгук сразу набирает темп, нисколько не заботясь об удовольствии Тэхена — за сегодняшнее мозгоебство тот Чонгуку немножко должен. Он вымещает свою ярость, глядя в глаза напротив, потерявшие карамельную радужку за чернотой зрачков. Лицо Тэхена краснеет от нехватки кислорода, когда Чонгук усиливает хватку, он хрипит, царапает увитое венами предплечье короткими ногтями, сдирая тонкий слой кожи. Чонгуку не жаль. Тэхен сам разбудил в нем зверя, беспрерывно и методично тыкая того палкой, словно бестолковый юный натуралист — а что будет, если я сделаю вот так? — тем самым самостоятельно накинув на свою красивую шею петлю. И теперь Чонгук любезно поможет ему ее затянуть. Туже, как можно туже. Он хочет связать Тэхена так крепко, как только сможет. Повязать его собою навечно — неважно, болью или удовольствием — чтобы Тэхен мог дышать только рядом с ним. Только в его присутствии и с его личного разрешения. И никак иначе. И сейчас Тэхен, наконец, под ним, его жизнь полностью во власти Чонгука, именно ему решать — жить ему или умереть, он зависим от него и абсолютно беспомощен. И Чонгуку бы радоваться своей победе, вот только Тэхен вскидывает на него взгляд абсолютно невозможных глаз, смотрит в самую душу и еще глубже, словно мысленно разбирает Чонгука по кирпичикам, и, высунув язык, тянет вверх уголки квадратного рта, улыбаясь мечтательно и немного безумно, показывая Чонгуку, что вот это настоящая реальность. Чонгук может властвовать над его телом, но ни разум, ни сердце Тэхена ему не принадлежат, тот сам по себе — абсолютно самодостаточная система, вход в которую только по золотым пропускам. Чонгук может влегкую убить его, если захочет, и знает, что Тэхен ему даже позволит. Потому что это не изменит ничего. Чонгук не победит. Чонгук держит Тэхена за горло в буквальном смысле, Тэхен его — в переносном. Глядя в гипнотические глаза, Чонгук ощущает себя волкодавом, на которого накинули цепь и играючи пытаются приручить — не из желания, из простого любопытства. И именно поэтому Чонгук так сильно его ненавидит. Он ненавидит проигрывать, но выиграть у Ким Тэхена в их маленьком ментальном сражении ему не удавалось еще ни разу. Round and round we go Look out below, itʼs time to ride The circus for a psycho Тэхен не жертва, хоть некоторое время строит из себя таковую — исключительно, чтоб потешить его, Чонгука, самолюбие. Его глаза закатываются от удовольствия, а не от боли, а член все еще истекает соками, пачкая дорогой кашемировый свитер — Чонгук задирает его до груди, обнажая красивую смуглую кожу и темные соски с маленькими колечками в каждом. Его маленький личный фетиш. Было бы неплохо скрепить их цепью и дергать, словно за поводок — Тэхен бы определенно оценил всю иронию этой аллегории. Возможно, они обсудят это когда-нибудь потом, а может (скорее всего) Чонгук на следующее совместное задание просто возьмет с собой цепь. И ошейник захватит. Но пока он просто отпускает чужое горло — Тэхен со свистом втягивает в себя воздух и жадно хватает его ртом, — склоняется к манящей коже и накрывает одно из колечек губами, сжимая второй сосок между пальцев. Со вкусом облизывает тонкое серебро, чувствуя легкий привкус металла, и резко тянет зубами на себя, вырывая из груди Тэхена хриплый стон. — Господи, — выдыхает он, — Гуки, мальчик мой, еще… сделай так еще раз. Обращение резко бьет по ушам. Чонгук должен бы злиться, но отчего-то его безумно вставляет, когда Тэхен зовет его так, и к бешеному коктейлю из эмоций примешивается нечто сродни благоговению — совершенно неуместное, глупое чувство. Он тянет кольцо снова, кусает сосок, тут же зализывая, и отстраняется. Подхватывает Тэхена под бедра, широко разводя ноги, сжимает до синяков и принимается вбиваться в него с поистине бешеной силой, вытрахивая из чужого тела все мысли, какие еще оставались. Тэхена размазывает под ним тонким слоем тягучей патоки, гнет в спине, он бьется затылком о столешницу и кричит, не стесняясь. Дрочит себе в том же ритме, беспрестанно облизывая сохнущие губы, а потом, выгнувшись, кончает себе на живот. От того, как сильно он сжимается, Чонгука ведет, и ему хватает всего пары минут, чтобы последовать за ним, излившись глубоко внутрь. Он валится на Тэхена, прижимаясь лбом к влажной от пота груди, и пытается восстановить дыхание и прийти в себя. Тэхен скользит ладонями по его плечам и тянет на себя, пачкая в своей сперме, а потом целует, влажно и глубоко. Запутывается пальцами одной руки в его волосах, ласково перебирает смоляные пряди, массирует кожу головы — благодарит. Чонгук нежно гладит его лицо тыльной стороной ладони и отстраняется, тут же ощущая внутри сосущее чувство пустоты. — Надеюсь, теперь ты доволен. — Более чем, — Тэхен выглядит таким разморенным и удовлетворенным, что Чонгук бы схватил его в объятия и завалился куда-нибудь на кровать часов так на десять. Но он только хмыкает и выходит из его тела. — Удерживай ее внутри, — бросает Гук и, потянувшись, берет в руки откинутую ранее пробку. — Ты чт… — Я не собираюсь оставлять тут свою ДНК, — говорит он и вставляет игрушку в растраханную дырку. Закусывает губу, наблюдая, как растягивается припухшее кольцо мышц, обхватывая гладкие черные бока пробки, и как смыкается вновь, когда та погружается внутрь. — Отлично. — Жестокий ублюдок, — Тэхен, кряхтя, садится и оглядывается в поиске салфеток. Таковые, к счастью, находятся в подставке неподалеку. — Надеюсь, теперь ты будешь соображать быстрее, — припоминает ему Чонгук недавние слова. Он обтирается, оправляется и морщится от отвращения: белье все еще влажное. Черт, скорей бы добраться до штаба и принять душ. Тэхен усмехается краем рта, соскальзывает на пол и по-солдатски быстро одевается. — Сколько тебе нужно времени, чтоб закончить здесь? — Черт, свитер… — вместо ответа расстроенно тянет он, пытается оттереть пятна салфеткой, но быстро бросает бесполезное занятие и добавляет. — Минуты три-четыре, — возвращает к жизни успевший уйти в «сон» ноутбук и начинает остервенело печатать. Чонгук прикидывает их реальные шансы выбраться: почему-то внутри тлеет ощущение, что все будет в порядке. Странное, иррациональное в такой ситуации ощущение, но внутреннее чутье Чонгука никогда не ошибается — за годы работы он привык ему верить. Очень странно: они с Тэхеном в полном дерьме, чутье должно просто орать, предупреждая об опасности, но оно молчит. Чонгук недоуменно хмурится, расхаживая по кабинету, то и дело поглядывает на сосредоточенного Тэхена и хмурится снова. Что-то во всем этом не сходится. Что-то… Понять бы еще, что. — Готово, — объявляет Тэхен. — Все самое важное я отправил Намджуну, остальное разберу дома. Пора валить, Гуки, шевелись, — он засовывает ноутбук в валяющийся на полу рюкзак, закидывает тот на плечо и бодрым шагом двигает к двери. — Ким Тэхен, — рычит Чонгук, когда Тэхен, убрав подпирающий дверь стул, уже кладет ладонь на круглую ручку. — Ничего не хочешь мне объяснить? — Например? — Мое чутье молчит. А ты знаешь, что будь мы в опасности, оно бы орало, как резаное. — Я думал, оно орет всегда, когда я рядом? — Тэхен приподнимает брови. — Уже нет? — Оно молчит, и я отчего-то верю ему больше, чем тебе. Так что выкладывай. Все. Немедленно. Тэхен сокрушенно вздыхает. — Я даже не знаю, чему именно расстраиваться: тому, что ты заметил только сейчас, или тому, что ты заметил вообще. Но спасибо за поправку, я рад, что ты уже не чувствуешь опасность рядом со мной. Аж сердечко колотится. — Тэхен, не беси меня снова. — Прости-прости, — абсолютно не искренне выдает тот и серьезнеет. — Гуки, давай поговорим после того, как съебемся отсюда? У нас есть пять минут, чтобы подняться на вертолетную площадку, Намджун сказал, что пришлет за нами Джина и Юнги. Чонгук до фиолетовых полукружий на коже сжимает кулаки. — Намджун в курсе? — с нажимом спрашивает он, на что Тэхен возводит очи горе. — Ну, разумеется, Намджун в курсе. Блядь, Гуки, солнышко мое неумное, не тормози. Наш контрол-монстр никогда не выключает телефон. Ни-ког-да. И уж конечно, он бы ни за что не выключил его из-за какого-то ебаного бейсбольного матча. Я позвонил ему сразу же, как прикончил эту падаль, — он хватает Чонгука за руку и вытаскивает его в коридор. — Так, — быстро говорит он, — я отправил охране сигнал типа от хозяина, что все в порядке, поэтому пара минут у нас есть, но не больше. Чонгук чувствует себя неимоверно тупым. Как он мог не догадаться раньше?! Намджуна прозвали «Монстром» не только за жесткие методы и тягу к разрушениям, но и за неимоверное желание держать все под контролем. Тэхен прав: он бы ни за что не вырубил телефон, когда двое его подчиненных на задании, каким бы простым оно ни было, но Чонгук так повелся на Тэхена, что совсем перестал мыслить критически. Фатальная ошибка. — То есть ты меня целиком и полностью наебал. Так? — Не совсем. Ким Вонщик, и правда, нас сдал, так что проблемы нас ждут немалые. И он реально ко мне приставал, так что… — А EXACT? Они бегут по черной лестнице наверх, и просто чудо, что им на пути никто не попадается. — Боже, Гуки, ты же не думал, что я стал бы трахаться с тобой, зная, что у нас на хвосте лучший отряд наемных убийц «SME»? Я, конечно, люблю твой член, но не настолько, чтоб прощаться с жизнью. Дверь на крышу предсказуемо заперта, и Тэхен, не раздумывая, отстреливает электронный замок. Оглушительно пищит сигнализация — прямо, как в мозгу Чонгука — и парой этажей ниже слышится топот. — Ты у меня попрощаешься, — обещает Гук, угрожающе понизив голос, — ты у меня, блядь, попрощаешься с жизнью сразу, как только мы отсюда съебем, — он вслед за Тэхеном выскакивает на крышу и тут же щурит глаза от резкого ветра. От шума приближающегося вертолета закладывает уши, но внутри ощущается что-то вроде облегчения. Тэхен оборачивается и, пока вертолет садится на площадку, притягивает Гука к себе за шею и грязно целует, тщательно вылизывая его рот языком. — Я ведь говорил, что меня дико заводит, когда ты злишься? — тяжело дыша, шепчет он, отстранившись. — Еще, блядь, потрахайтесь тут! — искаженный громкоговорителем голос Юнги прорывается сквозь спадающую завесу шума. Чонгук отшатывается от довольного собой Тэхена и в пару секунд оказывается у вертолета. — Зуб даю, что они уже, Юнги-я, — выглядывающий из-за M240H* Джин лыбится во все тридцать два и приветственно машет рукой. А потом меняется в лице и выпускает очередь по ногам выскакивающей на крышу охраны. — На борт, живо, чего встали! Юнги поднимает вертолет, Чонгук залетает внутрь и затаскивает Тэхена. Тот устраивается напротив, отвечает что-то на вопросы Джина, неотрывно смотрит в его глаза и многозначительно играет бровями. Доволен собой, сука. Бесит до дрожи, думает Гук, но взгляд не отводит. Тэхен — ебаный псих, двинутый на голову абсолютно и бесповоротно, без шанса на выздоровление. Он всем своим существованием напоминает, что, как бы ни старался Чонгук это скрыть, на самом деле он точно такой же. Съехавший с катушек ублюдок, которому все это нравится. Безумно нравится. Именно поэтому Чонгук так ненавидит работать с ним в паре. И любит — настолько же. _______________ *FN Herstal M240H — модель пулемета, обычно используемая в вертолетах.