Сильнее Авады

Только потому, что кто-то любит тебя не так, как тебе хочется, не означает, что он не любит тебя всем сердцем. Габриэль Гарсиа Маркес

На следующий день Гарри проснулся довольно поздно. Северуса в постели уже не было. По телу разлилась блаженная истома, и Гарри лежал некоторое время недвижно, боясь ее потревожить. Настроение было прекрасным. Хотелось петь, танцевать, подставить лицо солнечным лучам и кричать на весь мир, как он счастлив! Северуса не было и на первом этаже. Гарри решил, что тот отправился в подвал, где находилась его лаборатория. Теперь, когда магия вернулась, он сможет сам варить зелья. «Он теперь все сможет делать сам», – но эту неприятную мысль Гарри прогнал. Решив не мешать, он отправился на прогулку. Гарри любовался местными пейзажами, вдыхая горячий летний воздух, и набрел на небольшое озеро. Вода прогрелась и манила своим глубоким оттенком. Вдоволь накупавшись, Гарри даже задремал на бережку. Когда вечером он вернулся в дом, Северуса не было нигде видно. Гарри отправился на второй этаж. Однако дверь спальни была заперта. Гарри долго стучал, но ему никто не открыл. Так продолжалось следующие три дня. Северус Снейп избегал Гарри: он не появлялся на кухне и в гостиной (во всяком случае, когда Гарри там был), на двери лаборатории и спальни были наложены сильнейшие запирающие чары. Даже когда гриффиндорец к ним просто приближался, магия начинала угрожающе потрескивать. Когда в один из вечеров Гарри наконец увидел Северуса, тот был холодный и отстраненный. Юноша же подскочил к нему и схватил за руку: – Северус, что происходит? От невинного касания мужчина поморщился, словно ему в ладонь втиснули горсть флоббер-червей. Неприятно оскалившись, он процедил сквозь зубы: – Трахать вас, мистер Поттер, было весьма занимательно. Но даже такой тугодум, как вы, мог догадаться, что в ваших услугах здесь больше не нуждаются, – и скрылся на втором этаже. Гарри стоял, словно его окатили холодной водой. Он ведь не думал о том, что между ними произошло, как об обычном… трахе? Что? Первой мыслью Гарри было аппарировать куда-нибудь подальше отсюда, напиться вдребезги и забыть все как страшный сон. Или не совсем страшный. Мерлин, чертовски приятный, самый лучший в его жизни… сон? Гарри не поддался мгновенному порыву. Нет, он не уйдет отсюда, пока все не выяснит. Он почти заснул на диване, когда вдруг заметил, что на кухне горит свет. Решив не ждать утра и разобраться со всем сейчас, Гарри направился в другую комнату. Подойдя ближе, он услышал неприятный смех и еле сдерживаемый стон боли. Там было двое. Сердце Гарри пропустило пару ударов и больно сжалось. Ему как-то перехотелось туда входить, но неизвестная сила заставила переступить порог. То, что он увидел, было невероятно. На полу, скорчившись от боли, лежал его Северус, а над ним возвышался… Волдеморт. Именно последнему принадлежал неприятный смех. Гарри с ужасом обнаружил, что забыл волшебную палочку на столике возле дивана, а Волдеморт уже занес свою для очередного проклятия. Заметив Гарри, он, однако, остановился. – Кто к нам пожаловал! Будешь следующим! Гарри хотел позвать Северуса, но из горла не вырвалось ни звука. Он открывал упрямо рот, не в силах сдвинуться с места. Волдеморт гипнотизировал своими крысиными глазками, а неожиданно возникшая сфера мешала движениям. Гарри ощупывал ее, со всех сторон натыкаясь на преграду. Здесь она была совершенно не такой, как тогда в лесу. Красный был глубоким и непрозрачным. Краска постепенно сгущалась, словно сфера покрывалась мелкими капельками крови, и вскоре Гарри не мог видеть ни Северуса, ни Волдеморта. Сфера начала уменьшаться, давя своей тяжестью, а Гарри все так же безуспешно пытался кричать… Он лежал на диване, весь взмокший и упрямо не желающий просыпаться. Когда Снейп наконец смог разбудить Гарри, по лицу того текли слезы, а горло неприятно саднило от непрерывного крика. Он сразу же вцепился в мужчину, нервно бормоча: – Живой… ты живой… – и уже совсем жалостно, – Северус, я так тебя люблю… не бросай меня. Снейп отстранил юношу и внимательно посмотрел в заплаканные глаза. Бережно провел ладонью по щеке, убирая мокрый след, а потом притянул к себе. Он покрывал поцелуями губы, щеки, уголки глаз, нервно бормоча между ласками: – Все закончилось, это просто сон, – а потом, – мой мальчик… Прости меня… прости… Их занятие любовью совершенно не походило на первый раз. Северус ласкал неторопливо, движения успокаивали и согревали. Когда он стянул с Гарри пижамные штаны и, разведя ноги, сначала шепнул очищающее, а затем медленно начал проникать в него языком, целуя и облизывая, юноша понял: так не касаются, когда хотят просто трахнуть, так делают, лишь когда… Горячая ладонь сжала возбужденный член Гарри. От неожиданности юноша дернулся и застонал. Диван был не очень удобный, и они переместились прямо на пол. Гарри лег на живот, но Северус его перевернул. – Хочу видеть твои глаза, когда ты будешь кончать в моих руках… Северус двигался очень медленно внутри Гарри, непрерывно целуя. Юноша хотел, чтобы их единение длилось вечно. Когда они одновременно испытали невероятное наслаждение, то еще долго лежали на полу. Гарри устроился на груди Северуса, а тот лениво перебирал черные пряди непослушных волос. Когда они поднялись, Гарри направился к дивану. Северус ловко развернул его, прижимая к себе всем телом. Он шепнул: – Пошли в нашу спальню. И это были лучшие слова, которые Гарри когда-либо слышал в своей жизни.