Бар

"Когда мир становится до приторности однообразным, он превращается в мыльный пузырь, такой длинный и бесконечный, который никак не желает заканчивать свой полет..." – подумала Реджина Миллс, загружая посуду в машину. Закрыв крышку и включив привычный режим, она почувствовала волну вибрации, ее сменил бесшумный поток воды, заключенный в квадрат и заведенный вполне себе земным электричеством. Кора Миллс стояла около стола с бокалом вина, привезенного из Италии, Зелена Миллс переглядывалась с ней, и, вероятно, каждая из них уже приготовила свое наступление, разное в восклицаниях, но одинаковое по содержанию. Генри Миллс уже который час летал на перегонки с Виктором Уэйлом, мужем несносной сестрицы Зелены, по космическим мирам в шлеме, подаренном его бабкой – Корой Миллс, которая была впереди всей планеты по знанию современных технологий, и на равных с несколькими планетарными олигархами по состоянию счета семьи Миллс-Голд. Реджина Миллс спиной ощущала, как два внимательных взгляда прожигают в ней огромную дыру. И обернулась - сил на выслушивание нравоучений и просто учений, таких, с их точки зрения, верных теорий, уже не было. Этих верных слов накопилось на огромный мыльный пузырь еще за рождественским ужином. И опережая строгое "Ну!" Коры Миллс, Реджина Миллс произнесла: - Ни одного слова о моей личной жизни! Ни одного! – кинула полотенце на середину стола. - Я устала от Вас обеих в моем доме. Вы суете свой нос в каждый проем и... У меня своя жизнь, мама, и свои правила. - Ага, - усмехнулась Кора Миллс и переглянулась с Зеленой Миллс, - ты вместо того, чтобы нанять кухарку и экономку, приобретаешь ненужные тебе знания! - Индейка не понравилась? - Понравилась. Вот это все, - Кора Миллс театрально развела руками, - не нравится. Ты не можешь меня убедить, что счастлива только с сыном! У тебя тут все так приторно и хрустально! - Ты не отчаянная, Реджина, - продолжила Зелена, выпивая залпом стакан сока, в соответствии со своим ожидающим положением, - ты не рискуешь, не живешь, не дышишь, ты... ты даже не хипповала, как мама, в молодости... - И не сбегала из дома, как ты, Зелена, с пьяным рок-музыкантом, чтобы ему отдаваться в грязной лачужке Нью-Йорка. - Уж лучше отдаваться, чем... Реджина Миллс, не дослушав слов Зелены, вышла из кухни, бросила взгляд на спины Генри и Виктора в шлемах, поднялась по лестнице и скрылась за дверями собственной спальни. Отодвинула дверь шкафа, прошлась руками по "мэрским" костюмам и дизайнерским платьям. И рассмеялась в какую-то пустоту – как бы она не раздражалась на эти монологи Коры Миллс и заявления Зелены, доля правды в них была: она никогда не хипповала, никогда не позволяла себе отступать от заданных ей же самой границ, даже в том, что она пригласила на рождество все семейство, убеждая себя, что она делает это прежде всего для Генри, но это была только часть правды... Вторая часть состояла в том, что она всеми правдами и неправдами хотела остаться в городе, а не проводить время в Италии за поеданием рыбы и устриц, на яхте Миллс-Голд, где хотела провести рождественские каникулы большая часть семьи... Бар пел на разные голоса. И алкоголь плескался в бокалах, а лица плыли в улыбках, как будто искренне счастливых. Реджина Миллс, мэр этого небольшого городка, прошла мимо удивленных взглядов к самому дальнему столу и набрала знакомый номер на телефоне. После мэрского приказного возгласа: "Срочно!" она заказала первую двойную порцию виски и огромную пиццу. Шериф Свон явилась достаточно быстро, Реджина Миллс еще не успела распробовать первый кусок пиццы. Явила свой внимательный и застывший в удивлении взгляд перед столиком мэра. - Эээ… - только и произнесла Эмма Свон. Реджина Миллс посмотрела поверх круглых очков на Эмму Свон. - Что застыли? Садитесь! Выпьем! Моя компания интересней, чем компания Ваших приторных родителей. Кстати, миссис Бланшар испекла марципановый пирог? - Испекла, - вздохнула Свон. - Что с Вами? - А что со мной? Пиццей угощайтесь, говорят, с врагами нужно делиться ужином, а делится пиццей - сам Бог велел. Ее могут есть только враги, но, черт, вкусно. - Реджина, почему Вы так выглядите? В рваных джинсах? - Вы? Выглядите? Как будто мы с Вами не враги со стажем? И, чтобы Вы знали, Эмма Свон, это дизайнерские рваные джинсы. - Существенно. Что с Вашим семейным рождественским ужином, мадам мэр? Про мой Вы угадали. - Мне его удалось вытерпеть. Моему сыну однозначно лучше в сражении в электронном пространстве, чем со мной, моя сестра невыносимо беременна, хотя и не беременная она невыносима тоже. А мать... Наши матери невероятно похожи в нудности. И я... Ваше виски принесли! Эмма Свон покрутила стакан в руке, откинула назад волосы и уставилась взглядом на Реджину Миллс. - Вы под чем, мадам мэр? - Если Вы о травке, то я бросила эту забаву после первой затяжки в колледже. Я даже трезва. Исправите положение, Эмма Свон? - Ты меня сюда вызвала мэрским приказом, чтобы я опять же по мэрскому приказу составила Вам компанию? Ваш эгоизм уникален. - Вы можете уйти, шериф. Хоть прямо сейчас. Но рождественскую ночь мы в любом случае проведем вместе. Я сейчас выпью больше дозволенного и расскажу правду о каждом жителе города прилюдно, завяжется перепалка, потом она перетечет в разгул пьяного веселья с мордобоем, и Вы выедете на вызов. У Вас будет очень много работы, поверьте, я могу это Вам обеспечить. Эмма Свон усмехнулась и покачала головой: - Шантаж? Как интересно и небывало увлекательно. Шантаж, чтобы я составила Вам компанию. Почему? - Потому, что Вы - тупая идиотка, - огрызнулась Миллс и допила стакан до дна. - Убирайтесь! Я ошиблась. - Про идиотку я слышала не один раз, и в некоторые разы я даже с Вами согласна, мадам мэр, но остальное Ваше поведение наводит меня на мысли… и Ваша одежда… тоже. - На какие мысли? - Реджина Миллс заинтересовано изогнула бровь. - Что Вам доставляет удовольствие выплескивать свою злость на меня, очевидно. - Очевидно, продолжайте. - Возможно, Вы решили завершить все дела прошлого года? Точнее, одно дело, которое долго-долго вынашивали? - Возможно, продолжайте, - Миллс хитро улыбнулась, они вместе взяли по куску пиццы с тарелки. - Вы решили, наконец, меня вышвырнуть из города! Решили устроить провокацию! - И Вы вновь - тупая идиотка, - Миллс вышла из-за стола, Свон последовала за ней. - Миллс, что ты хотела? - Неважно. - Что ты хотела? - Свон задержала за руку Миллс, и их лица оказались друг от друга на очень близком расстоянии. - Я Вам сказала почти прямым текстом, - Миллс еще секунду находилась в непозволительной близости около лица Свон и выдернула свою руку из ее руки. - Вы не поняли. И не нужно. - Стой! Миллс, - Свон вновь задержала Миллс за руку перед выходом из бара, - перейдем в другой бар, поговорим откровенно? - Откровенно, - Миллс искривила край губ, сдернула с глаз темные очки и окинула Свон огненным взглядом, - хорошо. Возьмите виски и колу. И Свон направилась к бару и вновь вернулась к Миллс, ожидавшей ее около входа и отбрыкивавшейся от улыбок и поздравлений с Рождеством. - Итак, мисс Свон, - Реджина Миллс автоматически пристегнула ремень безопасности, - мы в Вашем полицейском внедорожнике, - открыла крышку колы и сделала глоток. Свон открыла крышку с бутылки виски, - в какой бар мы едем? Жду Вашей откровенности, наконец. Эмма Свон мерила глазами фигуру Миллс на переднем сидении: - Ваш темперамент и стиль даже одеждой не перебить, - усмехнулась Свон, - особенно мэрский тон. Виски? – протянула бутылку. Реджина Миллс отрицательно покачала головой и сделала глоток колы: - Если Вы вознамерились куда-то ехать, то ограничьте себя в употреблении алкоголя, пожалуйста. Мне моя жизнь более дорога, чем Вы. Или нет? Эмма Свон завела мотор, как будто пропуская мимо ушей последнюю фразу Миллс или не намереваясь отвечать на нее. Машина аккуратно вывернула с парковки и устремилась на другую - на парковку более развязного бара. Толпы, курящие на улице около входа, были уже более не трезвы, чем в прошлом баре. Толпы, которую составляли небольшие фигуры, покачивающиеся из стороны в сторону. - Дальше от входа, мисс Свон, Вы не могли припарковаться? - Я не водитель мэрии. И даже не Ваш личный шериф. - Ну... - Миллс задумчивым взглядом посмотрела на Свон, сделала еще один глоток колы, Свон сделала такой же из горла бутылки. - Вы планируете меня напоить? - Почему нет, мисс Свон? - Дальше. Что Вы планируете дальше? Вы вообще хотите идти в тот бар? Напиться? - Напиться... я раздумывала об этом, мисс Свон, но утром мне нужно быть дома перед елкой и распаковывать подарки с Генри, поэтому напиться - нет. - Напиться, значит, не хотите, но хотите почему-то именно со мной провести эту рождественскую ночь? - Ваши аналитические способности поражают! Браво, мисс Свон! Загляните глубже в глаза? - В Ваши? - Вы видите еще кого-то? - Нет... Но соприкосновение взглядами не получилось, Реджина Миллс отвернулась к стеклу и нервно отбила такт пальцами по панели подушки безопасности пассажира, затем, резко выскочила из машины, кинув бутылку колы на переднее сиденье, и буквально влетела в подъехавшее к бару такси. "Я ошиблась", - бесконечно стучало в голове, такси отсчитывало кварталы, а на стекле отчетливо отразился удивленный взгляд Эммы Свон. Водитель убавил музыку: - Мисс, с Вами все в порядке? - обернулся и побледнел от пронзительного взгляда. - Мадам мэр? - Следите за дорогой! - скомандовала Миллс скорее по привычке. Ее сознание бередили холодные ветра, и она кожей и даже сердцем ощущала страх, который все быстрее пронзал ее тело: "Что подумала Свон?" Почему она, Реджина Миллс, так резко и так неосмотрительно решила пойти на поводу не правил и собственной холодной расчетливости, а эмоций, желания провести эту ночь в компании Свон, с которой неизменно весело... и неизменно... "Все изменяется", - подумала Реджина Миллс, расплачиваясь с водителем такси перед воротами собственного дома, теперь погруженного в сон. - Миллс, - голос Свон окликнул ее перед тем, как она успела открыть ворота, - я хотела бы с тобой поговорить откровенно. Составишь мне компанию на эту рождественскую ночь? В виски-баре?* - Эмма Свон покрутила в руке бутылку и включила музыку из салона машины громче. - Алабама?* - рассмеялась Миллс, подходя ближе к Свон. - Мэн. Я открою тебе дверь*, - машина медленно двинулась с места, унося их с уютной улицы с большими, спящими и торжественно украшенными домами. - Ты права, я законченная идиотка, мы не верим, Реджина, когда мечты идут к нам в руки так просто. Эмма Свон остановила машину и поцеловала Реджину Миллс, потом еще и отстранилась от ее лица. - Мы не верим, Эмма, никому и ничему, и больше всего - сердцу... - Я даже могу почти прикоснуться к твоему сердцу, Реджина. Миллс прикусила губу и простонала, а потом перелезла на колени Свон и уперлась в руль спиной, ощущая холод ее рук, покалывание от ее пальцев и теплоту поцелуев. Рождественская ночь для них только началась. *ирония, построенная на известной "двери" американской культуры) От Автора: мне не хотелось завершать на этой иронии, которая, возможно, для читателя не пройдет, а потому появился последний диалог и абзац.