Рождественское Чудо

В какой-то момент Би Джей заметил, что Ястреб исчез. Только что, вздымая бокал с адским пойлом, которое гордо и неоправданно именовалось коктейлем "Лунный камень", и поднимая ветер рукавами праздничного красного кимоно, он дирижировал толпой, сыпал комплиментами и шуточками, целовал и обнимал всех подряд - медсестёр и Френка, отца Мулкахи и Радара, щедро вешал на шеи гирлянды и швырялся серпантином, и вдруг исчез. Конечно, вполне возможно, что исчез он не один, но его нынешняя пассия - белокурая Алиссия - лихо отплясывала фокстрот с Игорем. Хотя в способностях друга кружить головы девушкам, особенно как следует разгоряченным алкоголем, Би Джей никогда не сомневался. В любой другой вечер Би Джей мысленно пожелал бы Ястребу как следует отметить Рождество в одной из палаток, пустующих по поводу праздника, и продолжил бы веселиться, но не сегодня. Тот парнишка, рядовой Брентон, был очень плох еще при поступлении. Откровенно говоря, Би Джей не накрыл его простыней сразу же после осмотра только потому, что ему показалось, что под пальцами, прижатыми к холодной шее солдата, всё же толкнулось слабое доказательство жизни. Не поверив себе, Би Джей позвал Ястреба и тот, чертыхнувшись при виде очередного безусого лица, залитого кровью, подтвердил: - Жив! - тут же крикнул пробегающему мимо Клингеру. – Этого сразу на стол. Из всей прибывшей партии Ральф Брентон, которому на вид сложно было дать больше шестнадцати лет, оказался единственным тяжелораненым, и поэтому Ястреб с Би Джеем занимались им в четыре руки. Хотя Поттер, изучив снимки солдата и оценив степень его ранения, а точнее шансы на выживание, довольно сухо отметил: - В коридоре еще двадцать ребят. - В срочной операции нуждаются всего трое вместе с этим мальчиком, - в голосе Ястреба прозвенели едва заметные яростные нотки, которые возникали всегда, когда речь шла о принципиальном вопросе. - Тогда, - Поттер глянул на них строго и требовательно. – Сделайте чудо. Только оно сможет вас оправдать. На свершение чуда они потратили пять с половиной часов под ворчание Бёрнса. В течение операции у парнишки два раза останавливалось сердце, но прямой массаж помогал. Однако таяли шансы даже на то, что он доживет до конца операции. Когда наложили последний шов, глянули на медсестру, следившую за показателями. Девушка кивнула утвердительно. Дожил. Словно в награду измученным и взмокшим хирургам, и тем ребятам, которые ждали своей очереди. Брентона тут же прозвали Рождественским Чудом и каждый день весь лагерь отслеживал его состояние. Несколько суток Би Джей и Ястреб предусмотрительно дежурили у постели своего подопечного. За это время Брентон еще два раза побывал на операционном столе и во второй раз им пришлось отрезать ему правую ногу по колено. После ампутации состояние парнишки стабилизировалось, и они вздохнули с облегчением, когда он пришёл в себя на несколько минут и попросил воды. - Если дело так пойдет и дальше, после Рождества отправим его в Сеул, - пообещал Поттер. Ястреб повеселел, на радостях назначил три свидания на один вечер и ни на одно так и не явился, засидевшись с Би Джеем за бокалом засушливого как пустыня мартини. А на следующее утро по пути в столовую получил поочередно три пощёчины. Это вдобавок к жесточайшему похмелью. Но все равно он улыбался, будто по радио объявили об окончании войны. Сегодня Ястреб целый день изображал Санта Клауса то в приюте, то в ближайшей деревне. Но, вернувшись, первым делом побежал в госпиталь. И только после этого появился в клубе, благодушный и расслабившийся. Би Джей с трудом протиснулся к выходу и глубоко вдохнул морозный воздух, который в первые секунды показался даже сладким. Торопливо спрятал мгновенно окоченевшие ладони под мышки и съёжился, стремясь уберечься от порыва колючего ветра, который набрасывался как разъяренный зверь, мгновенно вырывая тепло из-под накинутой на плечи куртки. Пришлось пожертвовать правой рукой и сцепить полы куртки ладонью. Все это Би Джей проделал бездумно, стреляя глазами из стороны в сторону, высматривая знакомую, ссутулившуюся фигуру друга. Точно где-нибудь в палатке сестер, или на складе, среди тёплых одеял и в компании не менее тёплой девушки. Би Джей решил дойти до госпиталя, проверить Ральфа Рождественское Чудо Брентона и отнести предусмотрительно захваченную бутылочку вина дежурившей сегодня Бетти. Но проходя мимо Болота он увидел сидящего в одиночестве Ястреба. - Сорвалось? – с улыбкой спросил Би Джей, входя в палатку. И услышал тяжёлый влажный вдох, словно тот сдерживал слезы. Или уже не сдерживал, судя по слипшимся черным ресницам. - Ястреб, ты чего? – осторожно спросил Би Джей, склоняясь к другу, который сидел на койке, вцепившись в её края до белизны пальцев. - Он умер, - тихо произнес Пирс. Би Джей сразу понял, о ком речь. Понял и ужаснулся. - Не может быть! – возмущённо и горячо, совершенно по-детски выпалил он. – Я заходил к нему незадолго до полуночи, он был в сознании… - Осколок сдвинулся. Би Джей осёкся. Осколок, засевший в сердечной мышце и удивительным образом не повлиявший на его работу, они оставили для сеульских коллег, у которых под рукой было куда больше средств для реанимации, чем в их госпитале, где порой возникали проблемы с бинтами и пенициллином. -Ты понимаешь, что всё было зря? – яростно и глухо сказал Ястреб, спрятав лицо в ладонях. – Даже в Рождество на этой проклятой войне нет места чуду. Би Джей знал, что последует за этими словами и отступил на полшага. Пирс порывисто встал, двинул ногой по тумбочке, по собственной койке, перевернул стул. По дощатому полу глухим дождём рассыпались оловянные солдатики, коробку которых накануне прислал отец Ястреба. Он нашёл их на чердаке и решил сделать сыну подарок. Целый вечер Пирс не выпускал из рук потёртые фигурки и рассказывал: - В детстве это были мои лучшие друзья. Вот этот, мистер Саммерс, всегда летал на воздушном змее, штык капитана Дрю я использовал для препарирования найденного дохлого сурка. Понюхай, Би Джей, кажется, до сих пор чувствуется вонь. А с адмиралом Лейблом мы строили песчаные замки. Сейчас Ястреб замер, глядя на разномастные фигурки, лежавшие в беспорядке на полу. У Би Джея перехватило дыхание, так как он увидел то же, что и друг. Убитые солдаты на поле боя, застывшие в тех позах, в каких их настигла смерть. Маленькие, храбрые солдаты, не выпустившие оружие из рук даже после смерти. Кто-то лежит ничком, кто-то на спине, кто-то друг на друге. Ястреб вдруг опустился на колени и начал аккуратно собирать игрушки подрагивающими руками. Каждого солдатика он клал в коробку так бережно, что Би Джей прикусил губу, чтобы не выдать себя. Глаза безудержно щипало. Должно быть от усталости, немудрено, ведь день сегодня был очень длинный. Би Джей отвел взгляд в сторону, моргнул несколько раз. Вид окончательно сломленного, опустошённого Ястреба, с выпирающими острыми лопатками и вихрастым затылком, стоящего на коленях и шепчущего над солдатиками, бил в самое сердце. Он разговаривал с ними как с живыми, ранеными солдатами, умоляя их потерпеть, обещая, что все будет хорошо. Би Джей просто молча ждал, боясь пошевелиться. Наконец Ястреб подобрал всех с пола и сел на койку, сжав коробку с игрушками двумя руками. Би Джей осторожно присел рядом. Через минуту рискнул сказать: - Когда я заходил к Ральфу в последний раз, он спросил меня, почему какая-то небритая медсестра сказала ему: «Привет, Рождественское Чудо!» Ястреб слабо улыбнулся: - Клингер сегодня особенно обворожителен. Это было лучше, чем ничего. Лёгкий намёк на то, что разум Ястреба всё-таки справился. - Я рассказал ему, почему его так прозвали. А знаешь, что он ответил? Ястреб наконец оторвал глаза от коробки и вопросительно посмотрел на Би Джея. - Что отказывается от прозвища в нашу пользу. Это мы с тобой творим чудеса, Ястреб, хотя до богов нам очень далеко. - Я знаю, - простонал Ястреб. – Знаю. Именно это сводит меня с ума. Они все равно умирают, даже если всё сделано правильно. Это пытка… До боли знакомый нарастающий шум в небе. От которого в последнее время все чаще хочется завыть. - Вертолёты, - на одном выдохе. Друзья переглянулись. - С Рождеством, Ястреб, - улыбнулся Би Джей. – Жизнь продолжается, даже на этой проклятой войне. - С Рождеством, Би Джей. Они вышли на улицу, поплелись к операционной, спотыкаясь на комках замерзшей земли. - Ты видел Горячие Губки, когда Клингер танцевал канкан? – вдруг хмыкнул Ястреб. Би Джей прыснул. - Я видел Френка. Кажется, что в тот момент его укусил хорёк. - Так вот откуда это прозвище. - Тогда уж хорёк и лиса одновременно… Навстречу им уже ехали машины с ранеными, разрывая рождественскую ночь рокотом моторов.