Малиновые пикси в белый горошек

Они стоят у меня на письменном столе. Довольно кривенькие, но им всё равно, как и их создателям. Скалятся довольно. Иногда я сажаю их на чайник, где им и место. Две малиновых пикси в белый горошек. Сшитые по выкройкам из моего журнала «Бережливая ведьма». Должны быть красно-золотые, я точно знаю: у одной на лбу аккуратно вышит шрам, лысина второй старательно окружена рыжими, чуть траченными молью нитями, – но не сложилось. Не было подходящей ткани. А у меня рука не поднимется исправлять. Две пикси, сшитые в Азкабане и пересланные мне. Я не знаю, кто это сделал – может, Долохов, может, Руквуд... Мне безразлично. Я просто храню эту немудрёную поделку. Иногда ко мне приходит Браун, подолгу смотрит на развесёлую парочку и тоже улыбается. Улыбка выходит грустной, но хорошей. Тогда я прощаю Лаванде её сдвинутость на гороскопах. Приносящую мне – чего уж там – неплохие дивиденды. Прощаю до следующего раза, когда Браун прибегает ко мне, размахивая листиком с расчётами, и вопит: «Паркинсон, мы совершенно точно разоримся!» - Паркинсон, мы разоримся! Это абсолютно точно! Вот, посмотри... Я отрываюсь от рубрики «Вязание – ваш неоценимый вклад в бюджет семьи, особенно, если у вас есть дети» (у Молли Уизли великолепная практика, но никакой стиль), морщусь и тоном, который всегда приберегала для гриффиндорцев, интересуюсь: - Что на этот раз, Браун? Она давно не Браун, а вовсе даже Гойл, да и я уже несколько лет как не Паркинсон, а Джордан, но старые привычки забыть сложно. Малфой, вон, миссис Уизли-младшую до сих пор Грейнджер честит. Рона бесит страшно – скорее всего, именно поэтому Драко и нарывается... - Ну посмотри же! Кошусь на исписанный и исчёрканный кусок пергамента. Возвращаюсь к статье Молли, правлю название на «Экономьте с помощью вязания». Не гоблинский сейф в «Гринготсе», но уже лучше. - Давай своими словами. Мне некогда. Вырезаю из текста жалобы на непоседливых детей, которые обязательно всё порвут и всех взорвут; обдумываю, как бы предложить Молли вести постоянную рубрику – в конце концов, практические советы у неё на высоте. И ещё готовку бы на неё свалить... Краем уха слушаю причитания Лаванды. Общий смысл, кажется, состоит в неладах с супругом, причём почему-то у меня (и с чего бы? Вчера только из деловой поездки вернулся... я по этому поводу статью задержала. Но оно того стоило, эх...). Из-за проблем с мужем моё здоровье пошатнётся... короче, мы разоримся. И всё же хорошо, что я не стала звать на страничку пророчеств Сибиллу Трелони. У Браун иногда и позитивные гороскопы случаются. - Хорошо, я поняла. Приму меры. Спасибо, Лаванда. Это всё? Ошарашенно читаю описание «противовзрывающейся нити для вязания». Выдумщица эта Молли! Определённо, нужно звать её постоянной ведущей рубрики; стиль потом отшлифуем... Но «противовзрывающуюся» надо на что-то исправить. «Антиударная»? «Взрывобезопасная»? - Не всё. Грейнджер... тьфу ты, Уизли, хотела с тобой поговорить. Резко поднимаю голову. Мерлин, ну и тупая же мне досталась помощница! - Ты раньше сказать не могла? Лаванда дуется. Ничего, потом помиримся, в крайнем случае, выпишу ей премию... Спешу к камину, кидаю летучий порошок. - Миссис Уизли, так вы согласны? Когда я только задумывала этот журнал, дела шли – хуже некуда. Впрочем, нет: хуже войны я ничего не могу себе представить. Но муж тогда ещё не раскрутился на работе, и его, и мои родители восприняли наш брак... прямо скажем, до сих пор они этот брак воспринять не могут... Надо было что-то делать. И я пошла к Малфою. У этого семейства деньги всегда имелись. А ссудить старой подруге можно и под небольшие проценты. Или за долю в достаточно перспективном бизнес-проекте. Драко иногда подбрасывает мне идеи насчёт фасонов мужских мантий. Печатается, конечно, под псевдонимом – какая бережливая ведьма поверит Малфою? Разве что та, которая с ним лично знакома, но слизеринки, увы, редко подписываются на мой журнал. А вот гриффиндорки часто. И поэтому мне просто необходима, жизненно важна была Грейнджер. Имя, делающее продажи. Неважно, что она напишет в журнал – рецепт недорогого зелья или какие-нибудь сведения о магглах. Главное – с её статьёй журнал расхватают, как горячие пирожки в семействе Уизли. Грейнджер явно колебалась. Понять можно: наша смелая и честная гриффиндорка не привыкла связываться с тёмными слизеринскими личностями. Я отправила к ней Браун и, кажется, совершила ошибку – надо было учесть их взаимную неприязнь. В памяти всплыл «Рончик-Бончик». Да, стоило поговорить самой... - Хорошо. Я напишу статью. Правильно ли я понимаю, что тема... вольная? Я насторожилась. - Да... Какие-то проблемы? Гермиона сухо усмехнулась. - Абсолютно никаких. Текст пришлю завтра. Вот так мы всем скопом в это дело и впутались. На следующее утро статья была в редакции: Грейнджер в подобных вопросах пунктуальнее налогового инспектора. Я читала – и, как выразился бы драгоценный супруг, охреневала. Ли Джордан иногда может высказаться кратко и ёмко, жаль, в статью не вставишь, потому что по большей части цензурными в этих высказываниях являются только предлоги. Ещё никогда меня так нагло и подло не ловили на слове! Статья была про Азкабан. Про условия содержания там. Про то, что в маггловском мире эти люди уже давным-давно заслужили бы амнистию... и так далее. Очень наглядное перечисление фактов. Но при чём здесь «Бережливая ведьма»? Как это согласуется с профилем издания? И, простите, в какую рубрику мне статью совать? «Азкабан: экономим на еде, воде, одежде и человечности»? Я хотела задать все эти вопросы Грейнджер. Правда, хотела. И даже сунула порошок флу в камин. Но пока каминная сеть искала миссис Уизли, слегка остыла. И когда Гермиона, суровая и готовая к битве, соизволила мне ответить, я сказала совсем не то, что намеревалась вначале: - Миссис Уизли, это не пойдёт. Читательская аудитория не воспримет. Всё слишком сухо, понимаете? Слишком похоже на министерскую инструкцию. Ни одна ведьма не дочитает до конца. Растерянная Грейнджер – зрелище, которое я берегу и временами пересматриваю в омуте памяти. Она помолчала, похлопала ресницами (прямо как Браун, когда я ей указываю на ошибку в расчётах) и очень тихо, очень вежливо спросила: - И что же делать, миссис Джордан? Я тяжело вздохнула. Месть гриффиндорцев за Грейнджер страшна – почти все, за исключением Лаванды, называют меня по фамилии мужа. Будто сами (особенно в отсутствие Гермионы) поминают её исключительно как миссис Уизли. - Попробуем переписать... Статья вызвала... ладно, я не буду на этот раз цитировать милого супруга. Шок и ажиотаж – пожалуй, подходящие слова. Ведьмы обрыдались. Я собою горжусь. А мужья, отцы и братья ведьм прислали мне целых одиннадцать писем. Страшно негодующих. Этим я горжусь не меньше. Да, статья получилась знатной. Мучения Пожирателей Смерти были описаны так, что Грейнджер вздрагивала, а Браун облилась слезами и настрочила гороскопы неправедным судьям – в лучших традициях профессора Трелони. Их я напечатала в следующем выпуске. Вскоре после выхода экстренного номера в мой редакторский кабинет аппарировал Драко. Посмотрел, ухмыльнулся, погрозил пальцем и исчез. Так и не поняла, что он имел в виду. Переспрашивать не стала. А затем меня вызвали в аврорат. - Надеюсь, вы отдаёте себе отчёт в том, что творите? Ничего себе встреча порядочной ведьмы! - Борюсь за права человека и гражданина. И, кстати, если меня собираются допрашивать, то я требую присутствия адвоката. Ошалелое выражение лица молодого аврора служило лучшим подтверждением того, что о правах человека и гражданина в аврорате, конечно, слыхали. Но что это такое, толком не знают. А я знаю. Я с Грейнджер общалась на данную тему часа два. Очень познавательно. - Ка... какого ещё адвоката? - Миссис Уизли, естественно. Её свидетельство солиситора действительно на всей территории Британии. Другого адвоката я не желаю. - Ик?.. Через пару часов меня отпустили. И даже принесли извинения. Грейнджер вызывать не стали. Я, в свою очередь, пообещала забыть нанесённое мне оскорбление и не подавать в суд за нанесение морального ущерба. Разумеется, если подобные оскорбления не будут повторены. Больше проблем с авроратом не возникало. - Слушай, Паркинсон, ну ты... - Малфой, я давно уже не Паркинсон. И это вовсе не я, это Грейнджер. - А она давно уже не Грейнджер. И что я, твою руку не узнаю? - Ну, редакторские правки всегда были, есть и будут. В разумных пределах. А что не так-то? - Да ничего особенного, Паркинсон. С тобой Шеклболт желает побеседовать. - Что-о-о?!! - Дать интервью. По мотивам внутреннего расследования. - А я здесь при чём? Правительственные новости в «Ежедневном проро...» Стоп. Погоди. Эксклюзивное интервью? - Ну да. Как человеку, заварившему эту кашу. - Это не я, это Грейнджер... Но я уже еду! Дементоров из Азкабана убрали. И права заключённым предоставили в объёме... ну, в объёме, которые предоставляют маггловским заключённым. Точно не знаю, не интересовалась. По этому поводу я разразилась благодарственной статьёй из серии «Благодаря вам, наши неоценимые и талантливейшие читательницы...» Продажи увеличились примерно втрое. - Паркинсон, мы разоримся! - Ну что опять, Браун? - Массовый побег из Азкабана! - Ну ничего ж себе они воспользовались правами... - Знаешь, - Браун внезапно посерьёзнела, - я б из Азкабана, если на то пошло, сама бы сбежала. Но мы разоримся, ведь это же всё из-за нас!.. - Что «из-за нас»? Лаванда, успокойся. Сейчас я поболтаю с Грейнджер, напишем статью на тему «Азкабан: кто и как охраняет заключённых?», вскроем ещё одну язву общества... Браун, мы отбились от дементоров и Пожирателей Смерти, так что, по-твоему, не отобьёмся от Министерства? Подействовало. Нелюбовь к министерским чиновникам у гриффиндорцев в крови. Статью мы с Грейнджер, кстати, написали. Но это уже совсем другая история. А через три недели ко мне пришла эта посылка. На подкладке одной из пикси было вышито: «Made in Azka». На остаток надписи места не хватило. Но меня это не заботит. Как и того, кто именно сшил двух малиновых пикси в белый горошек. Кем бы он ни был. Хотя ставлю на Руквуда. Или Долохова. Подарочек в их стиле. Меня вообще ничего не заботит в этой истории. Возможно, я немного заразилась гриффиндорским духом, но, пикси всё задери, – кто-то когда-то должен поступать правильно. А если потом кто-то другой допустил ошибку – это уже не твоя проблема, верно? Пикси со шрамом смотрит на меня и ехидно скалится. Но, кажется, она со мною согласна.