Зелёная улица

— Как ты могла так поступить? — сидя на кровати перед худощавой женщиной средних лет, он продолжал задавать ей этот вопрос, в который раз не получая ответа. — Послушай, сынок, ты всё неправильно понял… — женщина не успела договорить, как её сразу перебили. — Не надо держать меня за дурака, мама! Я прекрасно знаю, чем вы тут занимались! — его тон всё больше переходил на крик. — Не надо разговаривать со мной в таком тоне, юноша! — мать начала возмущаться, оскорбленная тоном своего сына. — С этим я уже сам разберусь, и не называй меня так. Мне противно находится с тобой в одной комнате, — парень в той же слепой ярости перешёл на полушёпот. — Сынок, ну зачем ты так говоришь? — она аккуратно поднесла руку к его лицу и мягко, словно боясь, прикоснулась ею к его щеке. По её грустному, с ноткой фальши, лицу ровной дорожкой текли слёзы. Всем видом она пыталась показать, что сожалеет о том, что случилось. — Убери от меня руки, грязная… — он хотел было что-то добавить, но решил промолчать. Резко встав, он начал раздраженно мерить комнату шагами. — Ну давай! Назови мать шлюхой! Ты ведь это хотел сказать? Ну так чего молчишь? — она кричала это, разводя руками, будто, провоцируя парня сделать это. Тут же в комнате послышался треск от пощечины. Она была настолько сильной, что хрупкое женское лицо с силой развернулось. С минуту в помещение стояла оглушающая тишина, казалось, что до сих пор был слышен звон удара. — Да как ты смеешь… — ей снова не дали договорить. — О нет, мама! Как ТЫ смеешь?! — парень наклонился так, что между их лицами было расстояние размером с кулак. — Как смеешь ты спать с другим мужиком, когда твой муж трудится в поте лица, пытаясь прокормить семью? — Ты не понимаешь! Твой отец сам в этом виноват! — мать всё никак не унималась. — Не смей винить в этом его! Он не просил тебя спать с тем уродом! — его крик, должно быть, доносился до соседей, но ему было плевать, он не намерен сдерживаться в высказывании своего недовольства. — Значит так, — он отошёл и, задумавшись, выдержал паузу. — Либо ты сегодня же расскажешь ему всё, либо это сделаю я. И только попробуй сказать, что я рушу нашу семью, ты прекрасно знаешь, что сама её уже давно разрушила, — с этими словами он вышел из этой злосчастной комнаты, не забыв при этом громко хлопнуть дверью. Он выбежал на улицу из родительского дома, словно из горящего. На его лице читалась злоба вперемежку с грустью. Казалось, он сейчас заплачет от злости. Он быстро шёл, не обращая внимания на лужи, образовавшиеся после утреннего дождя. Наступая в очередной раз в неглубокую лужицу, он едва ли не забрызгивает штаны. Его тяжёлые сапоги уже промокли, а в новом кашемировом пальто внезапно стало неприятно холодно. Ему сразу вспомнились последние полчаса. Такие же холодные и неприятные. До того момента он почти два года не был в родительском доме. А решив сегодня навестить своих стариков, застаёт свою мать в постели с неизвестным ему мужиком. И вместо приветствия и тёплых семейных объятий, разразился огромный скандал с криками разочарования. Больше всего ему было обидно за отца. Ведь пока тот трудится на работе в поте лица, чтобы у его любимой жены было всё, что пожелает, та самая любимая жена развлекается с первым встречным мудаком. Внезапно, неотвратимая жажда справедливости охватила парня с ног до головы. Не думая ни о чём, он чуть не спотыкаясь замедлив шаг, схватил телефон и лихорадочно начал искать номер своего старика. Наконец, найдя его, он не спешил нажимать на кнопку вызова. В самый последний момент он понял, что такие новости по телефону не сообщают. Несмотря на это, он всё же позвонил. Он был настолько напряжён, что недолгие гудки казались бесконечными. Наконец, гудки пропали и, увидев чудом оставшуюся сухой лавочку, он не упустил возможность сесть. — Здравствуй, пап, — облегченно начал парень. — Здравствуй, сынок. Не часто ты звонишь, что-то случилось? — добрый и спокойный голос, доносившийся с того конца, немного успокаивал раздражённого сына. С самого детства мальчишка больше любил проводить время с отцом. Для него он был более добрым и понимающим, нежели его строгая и вечно недовольная мать, к которой он с самого детства относился холоднее, не чувствуя от неё должного тепла. Может быть, поэтому он и хочет, чтобы отец поскорее понял, кто на самом деле его жена. — Я хотел сказать, что хочу зайти сегодня к вам, ты не против? — аккуратно подходя к главной теме, спросил сын. — Конечно не против! — мужчина радостно хохотнул. — А что за повод? Ты к нам уже почти два года по пустякам не заходил. — Я хотел серьёзно поговорить, это касается вас с матерью. Но я надеюсь, что она расскажет первой, — досадное чувство застыло комом в горле, эти слова давались ему с трудом. — О чём ты говоришь? — Ну, я же за тем и приду, чтобы рассказать, — на его лице мелькнула непроизвольная улыбка. — Ладно, буду ждать тебя к ужину. Извини, я больше не могу говорить, на работе всё же, — не дождавшись ответа трубка была повешена, и пара громких гудков раздались из телефона громче, чем ожидалось. Прежде чем убрать телефон в карман он взглянул на время. 14:44 — идеальное время для коротания дня в баре.

***

И вот он уже сидел в дешёвом баре, устало потягивая холодный виски. Бар выглядел очень старо, что сейчас казалось ему идеальным. Старая, обшарпанная под старину, барная стойка. Такие же стулья, с протёртой гипюровой обивкой. Позади стояли простые столы из тёмного дерева, с непонятно вырезанными узорами на ножках. Стулья за этими столами идеально подходили к ним. На стенах были грязно-красные обои, которые уже больше походили на коричневые, а затёртый золотой рисунок на них прекрасно дополнял отсутствие любой картины на какой-либо из стен. Откуда-то из потолка, словно на заднем фоне, доносились прелестные звуки джаза, дополнявшие обстановку. И хотя, сам бар выглядел потрёпанно, в такие сложные моменты он был весьма атмосферным. А полное отсутствие людей (ведь сейчас только день), за исключением пьяного до невменяемости мужика за дальним столиком, придавало, некое, необходимое одиночество. В стороне двери послышался звон колокольчиков. Он невольно обернулся. В бар зашла девушка в простеньком платье в горошек, стиля американских шестидесятых годов, конечно, кроме платья на ней было ещё и небольшое сиреневое пальто. Казалась, что она по ошибке зашла сюда, и вообще ожидала оказаться в ретро-баре, но всё же она уверенно сняла с головы шляпку и села за барную стойку. Она заказала мартини, получив его, обернулась и спросила: — Я Джейн, приятно познакомиться, — она искренне улыбнулась и протянула руку. — Приятно, Джейн. Я Джеймс, — он устало пожал ей руку, грустно улыбнувшись. — У тебя что-то случилось, Джеймс? Или ты всегда такой? — она решила осторожно поинтересоваться, всё ли в порядке. — О чём это ты? — парень решил сыграть в дурочка — ему не очень хотелось рассказывать о своих личных проблемах первой встречной. — Ну, ты понимаешь... — девушка не знала как сказать. — Нет, не понимаю, — парень посмотрел на неё и усмехнулся, издеваясь, ему нравилось смотреть, как Джейн терялась в словах. — Да ты издеваешься! — прикрикнула она, ударяя его кулаком в плечо. Вильям разразился тихим смехом. — Ну так, ты расскажешь мне, что случилось? — Почему я должен рассказывать о чём-то незнакомой девушке? — он обернулся и посмотрел на неё, прищурив глаза. — Наверное, потому что я хочу помочь, — она говорила это осторожно, боясь сказать лишнего. — А если я скажу, что мне не нужна помощь? — Тогда я отвечу, что мне просто очень любопытно, — Джейн выглядела по-детски наивной, Вильяму даже показалось, что спроси он её о существовании единорогов — она непременно ответит, что они существуют. Он невольно улыбнулся своей мысли. — Ну, тогда я отвечу, — немного подумав, он добавил. — Только перед этим ты ответишь на мой вопрос. — Идёт! — девушка радостно воскликнула. — Итак, что такая молодая и красивая девушка делает в дешёвом баре на Грин Стрит? И да…, — он перевёл взгляд на настенные часы, висевшие рядом с дверью. — Сейчас всего лишь почти половина четвёртого, — он облокотился локтями на стойку и пристально смотрел на свою собеседницу, в ожидании ответа. — А у меня сегодня праздник! — девушка, словно хотела похвастаться. — Вот как, праздник, значит. — Да, — она продолжала вести себя словно капризный ребёнок. — И что за праздник, если не секрет? — А я в институт поступила! В один из лучших, между прочим! — Да что ты говоришь! Прям-таки в конце семестра и поступила? — Вильям решил подыграть капризам девушки и пойти до конца. — А мне просто повезло, внезапно, освободилось одно место и меня приняли, — Джейн уже говорила более мягко. — Кстати, ты никогда не думал, почему эту улицу назвали именно "Грин Стрит"? — Девушка поразительно моментально сменила тему. — Ведь, летом здесь почти ничего не растёт, а зимой почти нет снега, поэтому везде одна грязь. Ты никогда об этом не думал? — её глаза загорелись, как у первоклашки на первом в её жизни уроке. — Как-то не приходилось, — парню такое поведение девушки казалось необычным — за всю жизнь он не встречал таких жизнерадостных людей. — Ты уже не кажешься таким расстроенным, Вильям, но ты всё равно расскажи, что произошло. — Ну я же обещал. В общем, сегодня я застал свою мать в постели с незнакомым человеком, — вспоминать это парню не хотелось, после своей реплики он заметно поник. — А отец что? — Джейн всеми силами пыталась сдержать своё любопытство. — Он пока ничего не знает. Сегодня я приду к ним на ужин и заставлю мать рассказать, даже, если она этого не сделает, это сделаю я. — Ты не думаешь, что тебе лучше не вмешиваться в их жизнь, — заметив на себе недоброжелательный взгляд парня, она добавила: — Не то, чтобы я вмешиваюсь, просто хочу сказать, что это, может, даже хорошо, что он не знает. — Что ты хочешь этим сказать? — он в самом деле не понимал, почему его отцу лучше не знать об изменах своей жены. — Просто... Дай им самим во всём разобраться, они же взрослые люди и должны сами решать свои проблемы, верно? — она улыбнулась и как-то тепло посмотрела на него своими большими светлыми глазами. Такой взгляд немного удивил парня, он был уверен, что покраснел. — Ну, может ты права, — задумавшись он потёр переносицу двумя пальцами. — Как думаешь, стоит ли вообще идти сегодня к ним? А то, я уже сомневаюсь, что правильно поступил. — Джеймс нервно вскинул уголки губ. — Этого я уже не знаю, сам решай... — девушка выглядела так, будто хотела ещё что-то добавить, но её перебили. — Знаешь, что я сейчас хочу больше всего? — парень обернулся, чтобы снова столкнуться взглядом с глазами Джейн. Та в свою очередь лишь коротко качнула головой. — Я хочу уйти отсюда, неважно куда, неважно как далеко, главное подальше от этого бара с дешёвым виски, подальше от этой "Зелёной Улицы". Ты со мной? — говоря это, парень всё время смотрел на неё, улыбаясь как идиот. В ответ она радостно закивала, снова у неё, как у ребёнка загорелись глаза, а на губах заиграла восторженная улыбка. Джеймс быстро встал, небрежно бросил бармену деньги за заказы, схватил бедную девушку за руку, и они вдвоём выбежали из бара. — Стой! Подожди! Я, кажется, забыла свою шляпку в баре, подожди, я быстро... — он вовремя схватил за кисть, пытающеюся убежать девушку. — Стой! забудь о ней, слышишь? — он объял ладонями нежные девичьи щёки. — Пойдём! Я куплю тебе ещё тысячу таких же шляпок, не волнуйся! Пошли отсюда. Несколько секунд они молча смотрели друг другу в глаза, каждый словно утопал в них. Джеймс медленно приблизился к ней, их губы почти соприкоснулись, не понятно чего же они медлили. Но они, кажется, наслаждались этим мгновением, когда сердце стучит почти оглушающе, когда губы дрожат в предвкушение. Они оба будто сорвались с цепи: с бешеной страстью они впились в губы друг друга, словно это был такой необходимый глоток влаги в жаркой пустыне. Они кусали губы, надеясь услышать ответный стон, они оттягивали волосы друг друга от наслаждения, они проникали жаркими языками в рот для большей страсти... На углу "Зелёной Улицы", около старого дешёвого бара стояла пара, целующихся влюблённых. Проходящий мимо редкий прохожий, презрительно смотрел, балуя себя возможностью съязвить. Но влюблённым было всё равно, они наслаждались моментом, они так долго ждали друг друга.

В этот момент, в этом месте, в это время они были только друг для друга...