Величайшее тайдзюцу

Тяжёлое предчувствие грызло душу Наруто, пока он поднимался по ступеням Башни, чтобы пройти в кабинет Хокаге. По возвращению в Коноху у него состоялся тяжёлый разговор с Сакурой-чан, после которого она просто разрыдалась на его плече, и не менее неприятная беседа с сенсеем. Вызов к Хокаге он воспринял бы даже с облегчением, если бы ждал от него что-то хорошее. И первые признаки показывали, что ничего хорошего не будет. Неподалёку от двери в кабинет из широкого пролома в стене торчала половина очень знакомого стола — свидетельство того, что Хокаге очень не в духе. Наруто стиснул зубы и решительно ступил в открытую дверь — он готов к любым последствиям своих действий, ведь он поступал лишь так, как считал правильным! Хокаге не обратила на него внимания. На её столе — новом столе, приятно пахнущем свежим лаком — не было привычных книг и бумаг. Все они до сих пор стопками стояли на полу (очевидно, аккуратно собранные сестрёнкой Шизуне после вспышки гнева Цунаде), а поверх столешницы был расстелен длинный свиток, который Хокаге читала. Наруто молча стоял, собираясь с мыслями, не собираясь отвлекать её от этого важного занятия. — Итак, генин Узумаки, — сказала Цунаде, не отрывая глаз от свитка, — ты участвовал в возвращении в деревню похищенного вражескими шиноби Учиха Саске. Я позволила твоё участие, несмотря на низкое звание, не соответствующее параметрам миссии, несмотря на личную заинтересованность. И каков итог? Команда, вместо последнего представителя Учиха Ичизоку возвращается с… — … с ещё одним членом Узумаки Ичизоку! — С подручным Орочимару! Которую, вместо того, чтобы отправить в тюрьму, мне предлагают включить в активный реестр шиноби Конохи! Что ты мне скажешь, генин? — Таюя-чан не виновата! — Она принимала участие в убийстве Сандайме! — И что? Звук сражался с Конохой! Мы убивали их, они убивали нас. Если кого и надо винить, то Змеиного Ублюдка, устроившего нападение! — То есть твоя «Таюя Узумаки» просто следовала приказу? На обратном пути Наруто много говорил с девушкой и имел представление об её характере. Он знал, что его слова пойдут во вред Таюе-чан, но врать или искажать правду он не мог — он шиноби Конохагакуре перед лицом своего Хокаге. — Нет. Она любит сражаться, любит вызов. Только сила, даруемая меткой, могла её хоть как-то примирить с рабством у Орочимару. Но теперь всё изменилось, она свободна, и свою силу сможет применить на пользу Листу. — И ты считаешь, что раз у неё красные волосы, раз она пошла за тобой, то я просто забуду обо всём, и включу её в регулярные силы? — Эй, я такого не говорил! — Да ну? Значит мне что-то мерещится? — Не просто! Сначала она должна будет пойти к Ибики-сану, исписать километры свитков, раскрыть все секреты Змеиного Ублюдка, что знает и нанести на карту все его базы. Затем ей нужно в госпиталь, чтобы ты взяла у неё кровь или сделала какие там ещё тесты, чтобы проверить, действительно ли она Узумаки. К тому же не обязательно регулярные силы, можно в Анбу, как Хаку-чан! — Итак, мы отвлеклись от темы. Почему ты позволил Учиха Саске уйти к главному врагу Конохи? — Потому что он — мой друг. Потому что не было выбора. Потому что он ушёл по своей воле! — Не было выбора? — Он решил искать силу. Пошёл к змеиному ублюдку добровольно. Да, я мог бы его притащить в Коноху. И что потом? — Да, и что? — Ну, допустим, я бы смог тем или иным образом уговорить тебя не отправлять его в тюрьму. Его либо отстранили бы от активной службы, либо вновь вернули в команду. Все три варианта — тупик. Заключение меня не устраивает, Саске — мой друг, и пусть он лучше будет в бегах, чем гниёт в тюрьме не за столь уж тяжёлый проступок. Отстранение от службы противоречит его желанию отомстить, а значит он будет искать способ получить силу и, скорее всего, снова сбежит к Орочимару. Ну а если вернётся в Команду 7… Саске показал себя ненадёжным, вряд ли Какаши-сенсей будет его чему-то учить. Проклятье! Он учил его только перед Чунин Шикен! И вновь, у него не останется выхода, кроме как уйти к Орочимару. — С чего ты решил, что это получится? — Хочешь сказать, что приставишь Анбу следить за ним? Им что, больше нечем заняться? Может мне снова пару раз покрасить Монумент? Нет, тем более мой вариант самый лучший! — И что в нём хорошего? — У Саске есть цель и есть учитель. Я знаю, он ни за что не уступит Орочимару, будет тренироваться не щадя сил, потому что знает, что иначе я надеру Итачи его унылую учиховскую задницу! В конечном итоге, Коноха получит очень сильного шиноби. Считай его отлучку тренировочным путешествием, разведывательной миссией, инфильтрацией, да чем угодно! Ну а чтобы Орочимару не было скучно, мы можем его развлечь — Таюя-чан знает расположение четырёх баз! — Тренировочная миссия, говоришь? Принять ещё одного нукенина в регулярные силы? Наруто, — прошипела Хокаге, — почему ты уверен, что подобные решения сойдут тебе с рук? — Я поступил, как считал правильным! Так будет лучше для деревни! — И это все твои оправдания? Ты не останешься безнаказанным! — Я готов нести ответственность за все свои решения! — сквозь сцепленный зубы сказал Наруто. — Саске — мой друг, мой напарник. Таюя — член моей семьи. А защищать тех, кто дорог — это мой путь ниндзя! — И ты понесёшь ответственность, чунин Узумаки! — Конечно понесу… Что? Цунаде протянула руку куда-то в глубины стола и вытащила наружу очень знакомый жилет с красной спиралью на спине. — Но… — Как ты думаешь, почему генину было позволено участвовать в миссии такого ранга? Миссии, где предполагалось столкновение с четырьмя шиноби А-ранга? — Потому что у меня океан чакры, и я знаю много мощных дзюцу? — Ну, и это тоже, — рассмеялась Цунаде. — Но основной целью было проверить твою способность принятия решений. Именно поэтому Момочи Хаку была проинструктирована дать тебе некоторую свободу действий. Ты справился неплохо. — Всего лишь неплохо? — Ты справился отлично, но не сильно зазнавайся! — А что насчёт вот этого? — Наруто махнул рукой в сторону письменного стола, торчащего из проёма в стене. — Сам понимаешь, что новости о том, что Учиха Саске, последний член клана-основателя Конохи не просто ушёл из деревни, но к тому же был отпущен тем, кому поручено его вернуть, меня не обрадовала. Но когда я успокоилась, то пришла примерно к тем же выводам, что и ты. Я Хокаге — и вынуждена была бы отправить его в тюрьму. Разыгрывать карту Проклятой Метки было нельзя — раз, в отличие от Митараши Анко, поддался её влиянию, он не пригоден к службе, потому что будет нести угрозу любой команде. Отправить в отставку, запечатав чакру — тоже не выход. Так что, как бы не хотелось этого признавать, его бегство из деревни — самый удобный вариант. — Но чунин? А как же экзамен? — Обычно полевое повышение возможно только во время войны. Но, учитывая, что экзамены были совсем недавно, достаточно просто пересмотреть результаты. Ты впечатлил экзаменаторов, вот только до сих пор доверить тебе руководство командой было бы не слишком разумно. В этой же миссии ты взял на себя роль лидера, принял несколько очень непростых решений, руководствуясь не только сердцем, но и разумом. Твоя команда вернулась целой и невредимой, при этом деревня получила некоторую выгоду — ценные сведения и умелого шиноби, способного усилить наши ряды. Я прочитала твой рапорт насчёт Проклятой Печати Орочимару, очень жаль, что ты не умеешь её ликвидировать сознательно. Но у меня есть пара неплохих мыслей. Наруто подошёл к Хокаге и дрожащими руками взял со стола чунинский жилет. Он гладил крепкую ткань, до сих пор не в силах поверить в случившееся. Затем он подозрительно глянул на Хокаге. — А для чего было нагнетать всю эту драму? «Ты отпустил Саске! Ты провалил миссию! Ты понесёшь ответственность!» Лицо Хокаге приобрело невинное выражение. — Дедуля так тоже делал! Когда Карин-чан вернулась в деревню, то он напугал меня почти до мокрых штанов! Быть Хокаге — обязательно становиться засранцем? — Наруто-кун, не забывай, Хирузен-сенсей был моим учителем! Я не могла не набраться от него привычек! — Дерьмо! Если бы это было правдой, то Йондайме должен был бы подглядывать в источниках, а я читать порнуху и вечно опаздывать! — Ну, в книгах Джирайи-куна всё-таки неплохой сюжет! — Ты поняла, что я имею в виду! — Видеть твоё ошарашенное лицо было бесценно! — Но Цунаде-чан! Это нечестно! — Как ты меня назвал? — спросила она, сложив на груди руки. Наруто ни на миг не поверил — для оскорблённого человека она слишком уж лучилась удовольствием. — Ой да ладно! Тебе это нравится! Или мне сказать Цунаде-баа-чан? А что, наши кланы — родственники, твоя бабуля была Узумаки, так что ты можешь быть моей многоюродной бабушкой! — Можешь попробовать, если считаешь, что у тебя слишком много ног. Парочку я с удовольствием оторву. — Тогда не надо изображать обиду! К тому же у тебя отвратительно получается. Ладно, Хокаге-сама! Чунин Узумаки готов к несению службы. — Что же, Наруто, теперь ты чунин. Будешь вести за собой шиноби, планировать, и принимать решения. — Конечно! Я готов! Считай, что это ещё одна ступень к тому, чтобы сменить тебя на посту Хокаге! — Тебе ещё предстоит долгий путь, Наруто-кун, — мягко сказала Цунаде. Широкая улыбка Наруто озарила кабинет. — И начну я его с месяца бесплатного рамена! * * * Чунин. Наруто всячески представлял себе, что случится, когда он станет ближе к своей мечте, взойдёт на следующую ступеньку карьеры шиноби. В его представлении это были крутые миссии, в которых он проявляет свою неимоверную крутизну, побеждает нукенинов, спасает принцесс, освобождает страны, получает за это горы хрустящих рьё и признание своей деревни. Он подсознательно полагал, что стоит ему надеть жилет, как тут же всё заиграет новыми красками, как под влиянием резких перемен его жизнь кардинально изменится. Он ошибался. В спасении принцесс и свержении тиранов не было ничего нового — ведь этим он занимался ещё в ранге генина. С нукенинами дело обстояло точно так же — пусть новые противники были сильны, но Наруто встречал врагов и сильнее. С деньгами тоже было не очень — Гама-чан только-только начал приобретать приятную округлость, а до того слишком много денег ушло на жизненно важные инструменты шиноби: от взрыв-тэгов, кунаев, сюрикенов, свитков и насыщенных чакрой чернил (к сожалению, несмотря на наследие, фуиндзюцу ему давалось очень плохо, поэтому приходилось брать количеством клонов, а значит и возмутительно высоким расходом материала) до тех самых проводящих чакру ножей, что покоились в горизонтальных ножнах у него за спиной. Все попытки пожаловаться на недостаток финансов наталкивались на полное непонимание подруг — Ино и Хината не испытывали в финансах нужды, у Сакуры-чан не было особых затрат, а все остальные, от Хаку и Хисаме до Таюи, Кин и Карин, просто подымали его на смех, утверждая, что в Конохе платят неприлично много, что даже сопливый генин, выполняя низкоранговые миссии, по сравнению с остальными деревнями купается в рьё. Причём, попытка привлечь к спору прибывших с дипломатической миссией Темари-чан с братьями, провалилась не менее позорно — виной тому был финансовый кризис в Суне, из-за которого и случилось нападение. Карин в Кусагакуре практически не получала денег, Орочимару не слишком заботился о своих шиноби, даже настолько высокоранговых, как Таюя, чего уж говорить о Кин. Хисаме и Хаку так давно были нукенинами с их нестабильными заработками, что воспринимали жизнь в Конохе как беззаботную идиллию. Фубуки-чан, несмотря на достаточно высокий достаток в нищей Стране Снега, считала, что в Конохе просто швыряются деньгами. Ещё одним величайшим разочарованием оказался чунинский жилет. Наруто обожал свой оранжевый комбинезон, он справедливо считал, что сравниться с ним по крутизне могут разве что костюмы Ли и Гай-сенсея. Но стоило знакомым увидеть чунинский жилет поверх старого костюма, как его тут же подымали на смех. Ино была в полном ужасе, Сакура обречённо закатывала глаза, даже Хината, к которой он пришёл, зная, что она поддержит его в любом начинании, лишь отрицательно замотала головой. Попытка смены оранжевого на зелёное, на прекрасный костюм, подаренный Гай-сенсеем, вызвал такой же результат. Наруто воспользовался хитростью, и появился перед глазами Команды Гая, в надежде на всеобщее одобрение, но и тут вышло не так, как он ожидал. Нет, реакция Толстобровика и сенсея была предсказуема — по их лицам полились густые слёзы, они начали обниматься между собой и обнимать Наруто (их сила была столь велика, что вспышки перед вылезающими из орбит глазами Узумаки казались огромным диском солнца, а бьющая в уши кровь напоминала звук морского прибоя). Нейджи тактично пытался сохранить бесстрастное выражение, в чём бездарно провалился, а Тентен-чан обречённо стонала и лишь сильнее вдавливала обе ладони себе в лицо. Хаку проявила сострадание и напомнила, что ношение чунинской униформы никогда не было обязательным, так что Наруто может продолжать ходить в своём любимом комбинезоне. Наруто лишь расхохотался, услышав такое нелепое предложение. Стать чунином, но при этом не показывать это всем окружающим? Не иметь возможности самодовольно задирать нос перед Кибой, выпячивать грудь перед девчонками и не втирать в лицо жителям деревни годы и годы пренебрежения? Смехотворно! К тому же, замена разорванного, пробитого, испачканного кровью и грязью комбинезона всегда ложилась тяжёлым бременем на Гама-чан, а униформа бесплатно предоставлялась интендантской службой, поэтому Наруто колебался недолго, отдав должное любимому цвету лишь в виде оранжевых бинтов, стягивающих теперь его щиколотки и предплечья. Ещё одним испытанием стало командование кем-то другим, отличным от теневых клонов. Наруто, получив тяжкое бремя ответственности за подчинённых, первое время старался всячески уберечь их от любой опасности, ведь защищать дорогих людей — это его путь ниндзя! Это благородное желание, отдыхавшее лишь на низкоранговых хозяйственных миссиях, заставляло его пытаться всё сделать самому, не дать врагу добраться до тех, кто был ему действительно дорог. Это злило Кибу, вызывало неодобрение Нейджи, Толстобровик считал это «неюным», довольным был лишь один Шикамару. Наруто пытался всё объяснить, но никто не принял объяснения. Сакура попыталась выразить неодобрение кулаками (при этом Наруто чувствовал её правоту, так что пришлось уворачиваться и уходить с помощью дзюцу), Ино обиженно дула губки, а Тентен обрушивала на него горы очень острого железа. Но хуже всего было с Хинатой-чан, она, решив, что Наруто считает её слабой, пыталась уйти, опустив плечи, выглядя, словно избитый котёнок. Наруто пришлось долго извиняться и лишь когда он дал обещание (а Наруто Узумаки никогда не нарушает своих обещаний), девушка успокоилась. Нет, пусть служба чунином и не была тем, что Наруто ожидал, но и назвать её разочарованием было нельзя никак. Узумаки видел множество новых стран, сражался со множеством сильных противников, узнавал новые дзюцу и совершенствовал старые, с каждым днём продвигаясь навстречу мечте. В своих бесчисленных путешествиях он встречал кучу новых людей, среди них было множество женщин, от просто симпатичных, до восхитительно прекрасных. Он знакомился с ними, узнавал историю их жизни, после чего знакомство с их лицами производила его покрытая мозолями ладонь. * * * Несмотря на то, что Саске отсутствовал считанные дни, Наруто по нему скучал. Пусть в жизни Узумаки случилось много перемен, пусть команда давно перестала быть единственным светлым пятном его жизни, пусть его окружали друзья и люди, которых он полюбил всем сердцем, но это не меняло одного-единственного факта. Команда 7 была для Наруто семьёй. Какаши-сенсей был ленивым извращённым дядюшкой, Саске — неприветливым придурком-братом, а Сакура… При мыслях о прекрасной Сакуре-чан щёки становились очень-очень горячими, а на лице сам по себе появлялся лёгкий румянец. Поэтому Наруто не мог дождаться, когда Саске уже прекратит страдать глупостями, а вернётся домой, к тем, кто его ценит и любит. Ведь, как говорил Джирайя-сенсей, «дом — это там, где кто-то думает о тебе». Правда не всем слова учителя следовало прислушиваться, время от времени он говорил что-то пошлое, к примеру, «хорошие сиськи — глазам радость» или непонятное — «голая женщина — как кунай в подсумке, их слишком много не бывает». Наруто признавал желание Саске учиться у Змеиного Ублюдка, но это ни коим образом не значило, что Орочимару должен остаться безнаказанным за всё то зло, что причинил людям. Так что, когда, после череды довольно скучных миссий, он прибыл на вызов Хокаге и увидел в кабинете Таюю, Анко и Джирайю-сенсея, сердце его замерло в приятных предчувствиях. — Благодаря сотрудничству Таюи-сан, мы узнали расположение нескольких укрытий Орочимару. Коноха не может оставить его злодеяния безнаказанными, поэтому вашей предстоящей миссией будет их обнаружение и уничтожение, а также подавление возможного сопротивления. Для вас, Таюя-сан, это будет испытанием лояльности нашей деревне и по итогам миссии я лично рассмотрю вопрос получения вами протектора Конохи. Таюя молча кивнула. Наруто понимал Хокаге — если все предыдущие нукенины, что приходили с ним в деревню, были из союзных и нейтральных деревень, то Таюя, как и Кин, была шиноби Орочимару. И если Кин была всего лишь генином, то шиноби той силы, что Таюя-чан, мог натворить дел. К тому же у неё была Проклятая Печать. Наруто её вроде бы обезвредил, но он не мог объяснить, как это сделал, а значит Цунаде должна учитывать худшие варианты. — Миссии присваивается А-ранг, — продолжила Хокаге, — лидером будет Митараши Анко. Наруто, недоверчиво перевёл взгляд с довольно скалящейся Анко-чан на Джирайю-сенсея и обратно. — Понимаешь, Наруто-кун, — ответил на невысказанный вопрос Джирайя, — я предпочитаю одиночные миссии. К тому же, моя специализация — силовая поддержка, разведка и шпионаж. — Под шпионажем ты подразумеваешь подглядывание на источниках? — уточнил Наруто. — Как бы мне не хотелось этого говорить, но Джирайя действительно очень хорош в добывании информации, — сказала Цунаде. — Ладно-ладно, верю! — ответил Наруто, не поверив ни на секунду. — Впрочем, мы отвлеклись. Параметры миссии заданы, цель ясна, все, кроме Наруто, свободны! Шиноби кивнули, и покинули кабинет. — Наруто-кун, ты хотел что-то спросить? — обратилась к нему Хокаге. — Да, Цунаде-чан, у меня есть пара вопросов. В первую очередь, почему я? — Наруто, увидев, что Цунаде хочет что-то сказать, замахал руками. — Нет-нет, я знаю, что я супер-офигенный и всё такое, к тому же мне очень хочется надрать задницу змеиному ублюдку, и я очень рад, что выбрали меня! — Ну так в чём дело? — У этой миссии высокий ранг, очень странно, что туда взяли чунина, несмотря на всю его крутизну. Таюя-чан нужна, чтобы показать все эти убежища, без неё не обойтись. Эро-сеннин — один из сильнейших шиноби деревни, да и Анко-чан, пусть и совершенно безумна, но всё равно очень крута. Почему я? — Дело в Таюе. Ты нужен для того, чтобы проследить за ней, не дать совершить какую-нибудь глупость. Какую-нибудь кхуиньйа. — Что? — Наруто вытаращился на Цунаде, словно у неё выросла вторая голова. — Но как… Она расхохоталась, залезла в ящик и вывалила на стол очень знакомый свиток. — Я Хокаге, Наруто-кун. Не забывай это. Наруто, почувствовав, что мир вокруг него завертелся, упёрся рукой в стену, чтобы сохранить равновесие. — Сначала я, увидав это дзюцу, решила его уничтожить — сама его суть оскорбительна для любой куноичи. Но затем, поразмыслив и успокоившись, я решила его оставить. Во-первых, это наследие Тобирамы-оджи-сана. Во-вторых, оно уже принесло немалую пользу деревне. Ну и в-третьих… Ладно, не важно! — Ты сама хотела его изучить? — Наруто расширил глаза во внезапной догадке. — Хотела, — призналась Цунаде. — В конце концов, куноичи составляют около трети от всех шиноби. Но, несмотря на мой контроль, несмотря на весь опыт, ничего не вышло. Описанных сенсеем ощущений просто не возникает. Хокаге спрятала свиток обратно в стол и вновь пристально взглянула на Наруто. — Твоя основная задача — проследить за Тайюей. В остальном — следуй приказам Митараши-сан. — Но ведь у Анко-чан не все дома! — Наруто, Анко — лидер миссии… — строго начала Цунаде, но внезапно её глаза расширились, а на лицо наползла пугающая улыбка. — Но ты, Наруто-кун, совершенно прав! — Прав? — подобная перемена настроения Хокаге была необъяснима. — Совершенно прав! Наруто-кун, я открою тебе А-ранговый секрет. Анко когда-то была личной ученицей Орочимару. Она была первой, кому он успешно поставил Печать Небес. Влияние Проклятой Метки прорывается сквозь печать Метода Запечатывания Зла и иногда заставляет её делать разные не совсем разумные вещи, но всё равно, Митараши Анко — прекрасный и лояльный шиноби. Ну а теперь иди, тебя ждёт миссия. — Да, Цунаде-чан! — Наруто вскинул в воздух кулак. — Мы наваляем змеиному ублюдку! Будь в этом уверена, даттебайо! Когда за Наруто захлопнулась дверь, Цунаде вновь достала из стола свиток и мягко провела по нему рукой. Затем она громко рассмеялась, спрятала свиток назад, достала керамическую бутылочку и небольшую чашку. Всё так же хихикая, она налила сакэ и поднесла чашку к губам. — За твою ученицу, Орочимару-кун!