Новогодняя история

Мягкий снежок ложится на улицы Москвы. в такой поздний час в окнах все равно горит свет. И это не удивительно- на дворе Новый Год. На улицах почти никого нет. Только случайные прохожие, которым не нашлось места на семейном празднике. Среди таких прохожих был и Лёва. Он шел по заснеженной улице, закрывшись в капюшон пуховика и натянув шарф по самые глаза. Его путь не имел никакой цели- идти было некуда. Никто его не ждал, да и он по большому счету никого не звал. В последнее время он все больше стал закрываться в себе. А почему? А потому что он влюбился. Давно ли? Так сразу и не скажешь. Может сегодня, а может и двадцать лет назад, когда только встретил Шурика. Он точно знает, что нечто в этом кареглазом парне сразу зацепило его, но как и когда их дружба переросла в любовь сказать невозможно. Возможно, он сразу влюбился, просто осознал это намного позже. Хотя зачем? Зачем знать когда это случилось? Лучше узнать, что с этим делать. Сначала Лёву накрыло чувство радостной эйфории, но потом оно сменилось смятением и даже страхом. Он стал не в состоянии по долгу смотреть в темные глаза друга и нормально разговаривать с ним. Лёва любовался им на концертах, кайфовал, слушая бархатный голос друга и растворялся в нем. Так хочется ему позвонить. Но зачем? Он, наверное, сейчас проводит время с людьми поинтереснее, чем Лёва. Тем временем в квартире Шурика. Тишина. В доме почти никого нет, за исключением, пожалуй, хозяина квартиры. Пустота и скука. В углу стоит по привычке поставленная ёлка. На столе стоит ваза с мандаринами. Шурик валяется на диване, готовый завыть от скуки и пожирающих его мыслей. Он нехотя встает с дивана и идет к проигрывателю и пластинкам. Выбирает первое, что попалось под руку, а именно пластинку Muse. По комнате расходится музыка, заполняя собой все закоулки квартиры. Шурик снова заваливается на диван. Его мысли уносятся куда-то далеко, а именно к Лёве. Интересно, где он сейчас. Он что-нибудь говорил про планы на Новый Год? Ничего. А значит их и нет. Шурик берет телефон и набирает выученный вдоль и поперек номер. В кармане завибрировал телефон. Звонил Шурик. В грудной клетке зашевелилось что-то теплое. — Привет. — Лёвчик, — только Шура его так называл, — ты…ты не занят? — почему-то замялся Шура. — Нет, — Лёва напрягся. — Приезжай ко мне, — с этими словами Шура повесил трубку. Лёву как ошпарило. Настроение сразу поднялось. Он развернулся на сто восемьдесят градусов и пошел к машине, брошенной в двух кварталах отсюда. Где-то прогремел салют. Лёва поднял вверх голову и остановился, смотря на пляшущие в небе искры. Его всегда завораживали подобные вещи. Еще с минуту постояв, он двинулся дальше, буквально перескакивая через сугробы аки зайчик. Машина была найдена и выкопана из-под небольшого сугроба минут через десять. Заведя мотор, Лёва не особо разгоняясь ехал по притихшему городу. Из колонок доносила какая-то отдаленно знакомая песня. Лёва начал стучать пальцами по рулю в ритм песни. Незаметно для самого себя он начал вслушиваться в текст. Come to me Just in a dream. Come on and rescue me. Эти строки отражали его состояние в последнее время. Вот он и подъехал к знакомому до каждого кирпичика двору, в котором по иронии судьбы находилась и его квартира тоже. Он припарковал машину и пошел к Шуре. Поднявшись на нужный этаж, он нажал на кнопку дверного звонка. Через минуту дверь открылась. С теплой улыбкой на лице его встречал Шурик. — Привет, заходи, — обняв слегка заснеженного друга, Шурик ушел в гостиную, зная, что дальнейшие инструкции Лёве не нужны. Лёва оставил куртку и пошел за Шурой. Его уже ждали. — Ты, наверное, замерз, — сколько заботы было в голосе Шуры, — давай я тебе чай сделаю. — Давай, — Лёва сидел на высоком стуле и наблюдал за Шуриком. — Далеко бродил? — проницательность его друга всегда поражала. — Да не особо, минут пятнадцать на машине. — Ясно. Шура хотел поговорить. Поговорить от слова «очень». Он давно стал замечать за собой странные чувства по отношению к Лёве. Его одолевали сомнения всех цветов и размеров на этот счет, но нельзя же жить с нерешенной проблемой. — Лёв, — ставя дымящиеся чашку с мятным чаем на стол, позвал Шура, — мне надо с тобой поговорить. — О чём? — Лёва всеми фибрами души хотел поговорить о столь тревожащем его в последнее время вопросе. — О, … в общем, — Шурик пытался собрать слова в кучку, — ты, … я люблю тебя. И тишина. Только слышно как вода капала из не до конца закрытого крана. Шура смотрел на Лёву, силясь понять, что сейчас происходит с его другом, но у него не получалось ничего. — Что ты сказал? — подал после нескольких минут молчания голос Лёва. — Ничего, забудь, — Шура встал со стула и пошел к окну, решив, что это конец. — Нет, подожди, — голубоглазый перебирал в голове те три слова, недавно сказанные Шуриком, — ты сказал, что любишь меня. Шура, не поворачиваясь к Лёве, молча закурил. Лёва знал, что он может молчать как партизан еще вечность, поэтому сам подошел. — Я тоже тебя люблю, — обнимая гитариста за талию, прошептал Лёва. Шурик вздрогнул. Так хорошо ему не было еще никогда. Он ощущал тепло Лёвиного тела, передающееся ему. Лёва вдыхал запах тонких аромат шуриных волос и одеколона, смешанный с запахом сигаретного дыма. Он был готов растворится в нем, чтобы больше никогда не возвращаться в реальность. Теперь она стала для него возможной только если в ней будет этот человек. В любом другом случае его дальнейшее существование не имело бы дальнейшего смысла. — Хочешь фильм посмотреть? — первым нарушил молчание Шурик. — Угу, — Лёва отпустил возлюбленного. — Я сейчас, иди на диван, — Шурик недолго возится с телевизором и включает какой-то фильм явно на новогоднюю тему. Пошла заставка. Лёва сидит на диване в ожидании Шурика. Шурик садится рядом. — Иди ко мне, — Лёва притягивает гитариста к себе, растягиваясь во весь рост на диване и укладывая Шуру рядом. Шурик тает в его объятиях. Он украдкой поглядывает на Лёву, без особого интереса смотрящего в телевизор, всякий раз отводя глаза, как только тот поворачивался. В конечном счете Лёва таки поймал его взгляд. Лёва улыбается. Какая-то особая улыбка, полная нежности, сейчас заряжает Шурика изнутри. Солист тянется к губам друга и осторожно целует его. Шура не сразу отвечает- слишком сказочным ему кажется происходящее. Лёва не торопится углубить поцелуй. Он продолжает аккуратно и нежно целовать столь желанные губы, сцеловывая вкус сигарет и мятного чая. Гитарист обвивает руками шею фронтмена и начинает углублять поцелуй. В таком состоянии они провели всю ночь- медленно целуясь на диване в гостиной, наслаждаясь тем, что дорогой и любимый человек рядом. Тихо и без лишних людей. В эту ночь, да и во все последующие, им были нужны только они сами. Верьте в чудеса, и они сбудутся. С Новым Годом!