Пожалей меня!

За окном сияет солнце, скользящее по земле лучами, не несущими тепла, поют птицы, изо всех сил надрывая глотки, в небе летает одинокий пластиковый пакет. Короче говоря, царит идиллия. Из-за такого прекрасного дня Мартен даже встаёт пораньше, тихо-тихо выскользнув из квартиры, чтобы совершить утреннюю пробежку. Следить за тем, чтобы Антон не очень растолстел, конечно, надо, но и про себя любимого забывать не стоит. Он предусмотрительно оставляет записку, где говорится, куда Мартен уходит, чтобы Шипулин не волновался. А то ему такое может в голову прийти… На улице морозно и свежо, что не может не радовать насидевшегося в квартире француза. За три дня, которые Антон не отпускал Мартена от себя, Фуркаду успевает так надоесть сидеть в четырёх стенах, что сейчас он чувствует себя летящим по небу орлом. Лёгкий ветерок, снег, хрустящий под ногами — всё это вызывает детский восторг в душе брюнета, его телефон уже устаёт от количества сделанных фотографий, а ботинки успевают немного промокнуть. — Как жизнь прекрасна-а-а, — поёт Мартен песню собственного сочинения, пробегая один круг по его любимому маршруту Дом — Покровка — Какие-то ебеня — Дом. Он с удовольствием отмечает, что ничуть не устал за этот час, и уже всерьёз помышляет о том, чтобы навернуть ещё два-три круга, но тут на телефон приходит смска от Антона. «Мартош, завтрак уже готов, советую тебе возвращаться домой <3» — И что ему не спится, — вздыхает Фуркад, пряча телефон обратно в карман, и поворачивает по направлению к дому. С одной стороны, завтрак это хорошо, но с другой — всё-таки хочется немного побыть одному, размяться. В голове француза мелькает мысль, что он, пожалуй, слишком потакает капризам и прихотям своего возлюбленного и скоро станет подкаблучником, а не главным мужиком в семье. Брюнет твёрдо решает, что с сегодняшнего дня будет относиться к Шипулину строже, но будет делать это постепенно, чтобы Антон ничего не заподозрил. Надо брать ситуацию в свои руки, а то Тоша привыкнет к нежному, полному практически раболепного обожания обращению, а потом будет обижаться, если Мартен будет не в духе или будет из-за работы игнорировать его. — Доброе утро, — улыбается Антон, помогая Мартену снять верхнюю одежду и аккуратно вешая её на вешалку. Француз налюбоваться им не может: в последнее время Шипулин выглядел не ахти, немного замученно и устало, а сейчас так и сияет, порхая от Мартена на кухню и обратно.  — Доброе утро, — Фуркаду удаётся поймать мельтешащего туда-суда парня и оставить на его щеке мимолётный поцелуй. Антон краснеет, как девушка на первом свидании, и трётся носом о щёку брюнета:  — А я тебе завтрак приготовил. Пойдём кушать? Они садятся за стол и приступают к трапезе. В этот момент Мартен думает, что он никогда не пожалеет о том, что полюбил Антона.

***

Приятно возвращаться домой, когда тебя там кто-то ждёт и бежит тебе навстречу, обнимая или целуя. И вообще не в кайф возвращаться домой, когда тебя вместо улыбки и поцелуев встречаешь заплаканное лицо и обиженное «Где ты был?», произнесённое таким тоном, словно ты виноват во всём, что происходит в этом мире. Мартен ничего не понимает. Он, как всегда, вышел на пробежку, оставив записку, где говорилось, куда он уходит. Телефон был включен, так что Антон не может обвинить его в том, что француз не отвечал на звонки или сообщения. Поэтому Мартен абсолютно ничего не понимает, когда Шипулин, утирая слёзы, смотрит на него таким взглядом, что у Фуркада сердце словно на кусочки режут.  — Тошенька, что случилось? — мужчина растерянно хлопает глазами, осторожно подходя к возлюбленному и заглядывая ему в лицо. — Тебя кто-то обидел?  — Да, — кивает Антон, громко хлюпая носом, — Ноготь. Брюнет впадает в лёгкий ступор, а потом облегчённо вздыхает:  — Ноготь сломался? И только-то?  — В смысле, и только-то?! — если бы возмущение Антона было материально, Мартена сейчас попросту им завалило. — Больно, между прочим!  — Ну, ноготь это не нога, зарастёт, — пытается успокоить Мартен оскорблённо сопящего Шипулина. Ему всё ещё не до конца понятно, почему шатен так себя ведёт. Может, всплеск гормонов? Антон исподлобья смотрит на француза, пытаясь унять тревогу. Если он сейчас будет скандалить, то точно сделает хуже. Но ему не по себе. В последние дни Мартен стал будто холоднее, более отстранённый, чем раньше. А вдруг он его разлюбил и теперь не знает, как отвязаться от требующего большого количества внимания Шипулина? И всё же Антон не может удержаться от колкости:  — Ну конечно, ноготь совсем не проблема! Настоящая проблема это я, всё остальное просто меркнет по сравнению со мной! Мартен перестаёт понимать что-либо в принципе, зато появляется злость.  — Зачем ты это делаешь? — тихо спрашивает Фуркад, стараясь не вылить на парня рвущееся наружу раздражение. Пусть Антон истерит, француз сможет вытерпеть. Наверное.  — Зачем я вообще здесь! — вдруг срывается на крик Антон и, вырвавшись из объятий ошарашенного Мартена, уходит в спальню. Фуркад тут же следует за ним, но на пол-пути натыкается на Шипулина с рюкзаком за плечами, и ему становится нехорошо. Он встаёт посреди прохода, не давая шатену и шагу сделать в сторону двери.  — Куда это ты собрался? — внешне Мартен спокоен и твёрд, но сердце обливается кровью. Антон же не может уйти, верно? Он не может его бросить, он ему нужен.  — Я? — хмыкает русский, смотря на брюнета с оттенком превосходства. — Я собрался к маме! Всё, дорогой мой, ты свободен, как птица!  — Никуда ты не пойдёшь! — рычит Фуркад, пытаясь вырвать у парня рюкзак и не дать ему сбежать. Но Антон с неожиданной ловкостью уворачивается от рук биатлониста и пулей выскакивает за дверь, захлопывая её и быстро запирая на ключ. Когда Мартен находит свои ключи, и ему удаётся отпереть дверь, на лестничной площадке уже никого нет. Француз бежит сломя голову на улицу, но там тоже пусто. Фуркад оглядывается, чувствуя, что сейчас у него начнётся истерика.  — Куда он свалил, мерзавец, — шепчет брюнет, оббегая всю площадь вокруг дома. Никого. Кажется, сейчас Мартена хватит удар.