Медвежья свадьба

Юная девушка из греческой деревни Потейдия, звавшаяся Габриэль, готовилась к самому важному, как казалось ей, в своей жизни дню — дню собственной свадьбы. В жены ее брал не кто-нибудь, а спутник прославленного греческого героя Геракла — Иолай. Итак, невеста с бешено бьющимся сердцем ждет заветного часа, а ее мать Гекуба и младшая сестра Лила занимаются ее нарядом и прической. Они делали Габриэль разные прически: собирали волосы то в пучок, то в хвост, то распускали, так что подопытная, то есть новобрачная уже испугалась, что они ей их вырвут. В конце концов, все перемешалось на бедной ее золотистой головке, и слева на ней красовался пучок, а справа — хвостик. Матушка с сестрицей, увидев свое творение, заохали, заахали и мило, невинно заулыбались. Всем своим видом они говорили: «А мы здесь не причем». Габби, закусив губу, подумала: «Так, пора действовать». — Лила, мама, сходите за водой, — сказала она, и, как только они вышли, распустила свои чудесные золотые волосы и одела то простое, но красивое платье, в котором ее мать выходила замуж. Вообще-то, согласно обычаям полагалось, чтобы платье для молодой выбирал и покупал ее будущий супруг. Тогда Габриэль смогла бы увидеть свое одеяние лишь накануне свадьбы. Однако, у девушки еще в детстве была одна мечта: ей хотелось выйти замуж именно в том платье, в котором ее мать вышла замуж за отца и познала с ним счастье. Иолай, будучи славным малым, не стал противиться этому желанию любимой. — Ты готова выйти к Иолаю? — вернувшись, спросила Гекуба. Ей не хотелось, чтобы дочь одевала ее старенькое платье, да еще и нарушала этим старый обычай, но ругать дочь за то, что та решила иначе, она все же не стала. Это день ее Габби, пусть поступает так, как считает нужным. На душе у самой Гекубы было радостно, но в то же время тревожно, и она задавалась вопросом о том, что сейчас чувствует ее милая дочка. — Готова, мама, — с легким волнением в голосе ответила Габриэль. И Габби в сопровождении матери пошла навстречу своей судьбе… Во всем белом и с венком на голове Габри шла к своему жениху, и на губах у нее играла немного грустная улыбка. Иные невесты и вовсе плачут на свадьбах, поэтому никто не обратил на это внимание. Иолай весь сиял от радости и гордости. Он не был писаным красавцем, но золотистые волосы, серые глаза и веселая усмешка делали его довольно симпатичным. На их с Габри свадьбу собрались не только все жители родной деревни его невесты, но и мелкие божки, полубоги и герои. Конечно же, среди последних находился и друг Иолая — Геракл. Он стоял, улыбаясь и желая своему сподвижнику то семейное счастье, которого завистливые боги упорно лишали его самого. «Хоть у тебя, дружище, все будет по-другому», — сказал он мысленно, глядя на Иолая. На украшенной цветами повозке молодожены отправились к алтарю. Сопровождали их флейтисты, барабанщики, факельщики и, конечно же, шумная толпа гостей. — Погодите! — сказала мать невесты, когда Иолай и Габриэль уже собирались принести друг другу клятвы. — Давайте совершим подношение великой богине Афродите, чтобы она сохранила любовь молодых. — Да, давайте совершим подношение моей сестренке, — улыбнулся Геракл. Но тут из ниоткуда появился какой-то приятный золотистый свет, и из него соткалась сама прекрасная богиня. — Не нужны мне ваши подношения! — сказала она, погрозив хорошеньким пальчиком. — И своего благословения на этот брак я не даю! — Но… почему? — расстроенно спросила Габри. — Ответ ты должна знать сама! — произнесла богиня и тут же исчезла. Веселье тут же покинуло собравшихся. Особенно печальными и подавленными были жених и невеста. Иолай еще пытался вести себя так, будто ничего не произошло и подбадривал Габри, но та не могла стряхнуть с себя растерянность и тоску. «Почему все так вышло? — спрашивала себя она. — Почему Афродита не хочет, чтобы мы были вместе? Я ведь должна была сегодня быть самой красивой, самой счастливой, а вон что вышло…» — Проклятые боги! — погрозил небу кулаком Геракл. — Теперь вы, значит, и Иолая хотите сделать несчастным! Отец, почему вы так поступаете? Но отец его Зевс не удостоил своего сына ответом, раздался только далекий раскат грома. — Остынь, дружище, — сказал Герку Иолай, положив ему руку на плечо. — Это просто капризы Афродиты, ты же ее знаешь! А папаше твоему сейчас, видно, недосуг… — Ты прав, — ответил Геракл, немного успокоившись. — Хочешь я поговорю с Афродитой? Иолай хотел было ответить, но тут вмешалась Габриэль и сказала, что знает, кто может им помочь пожениться. Но займется этим она сама. Иолай и Геракл удивленно переглянулись, но спорить не стали. Габриэль решила отправиться не к кому-нибудь, а… к шаманке Алти. Но это была не совсем та шаманка Алти, которую вы все знаете. Страшной и могущественной колдуньи больше не было, вместо нее была добрая чародейка, которой вскоре предстояло отправиться в далекий Рим, чтобы выйти замуж за того, кто растопил ее ледяное сердце, стать добродетельной матроной и матерью семейства, правда, умеющей колдовать. Что было причиной такой метаморфозы? Любовь… Увидев у себя юную невесту, добрая шаманка хотела было поздравить ее и пожелать ей такого же счастья, какое наконец улыбнулось ей самой, но удрученное выражение лица Габриэль остановило ее. — Алти, мне нужен ответ на мой вопрос… — начала Габри, переступив порог некогда страшного жилища шаманки. — Почему я и мой избранник не можем быть вместе? — Что произошло? Расскажи, — обеспокоенно сказала Алти, с сочувствием глядя на нее. Умные зеленые глаза женщины сейчас были полны такой доброты, что никому и в голову не пришло бы, что принадлежат они бывшей злодейке. — Мы с женихом подходили к алтарю и хотели принести жертвы Афродите, но явилась она сама и сказала, что не хочет благословить наш брак, что она против него… Почему это могло быть? — расстроено спросила Габби. — Давай спросим у духов… Вместе они вышли из чума, и шаманка разожгла колдовской костер и принялась водить вокруг него странные пляски с бубном. Красивое тело колдуньи извивалось в экстазе, и под конец она упала без сознания, страшно напугав этим Габри, решившую, что она умерла. Но «покойница» довольно быстро пришла в себя… Проведя этот странный ритуал, Алти дала ответ Габби: — Ты не можешь выйти замуж за Иолая, потому что у тебя есть суженный. — Кто он? — изумленно спросила Габби. — Тот, кто подарил тебе этот амулет, — проникновенным голосом ответила шаманка, протянув руку к амулету, и впрямь висевшему на шее Габби. Девушка носила его с детства, и достался он ей в подарок от того, кто был товарищем ее детских игр, того, кому она однажды пообещала выйти за него замуж, но кто пропал без вести в тот самый день, когда им обоим — у них и день рождения был один на двоих — должно было исполниться шестнадцать лет. Пердикас, ее милый Пердикас, почти забытый всеми, но живший в ее сердце… — Пердикас?! — со слезами на глазах воскликнула Габби. — Но он же пропал без вести или… мертв! Шаманка посмотрела ей прямо в глаза и проговорила: — Нет, он жив, но он больше не человек, хоть и сохранил человеческую душу… Теперь он медведь и живет в лесу с другими медведями. — Что?! — ошеломленно вскричала Габриэль. — Как это произошло?! Алти тяжко вздохнула. Она не могла заставить себя сказать девушке печальную правду о том, что несчастный Пердикас потерял человеческий облик из-за нее, Алти, бывшей тогда злой шаманкой и проклявшей его за то, что он помог ее врагине Зене, которую она поклялась уничтожить… — Злая ведьма заколдовала его… — тихо сказала она. — Больше ничего сказать тебе не могу. Советую поискать его в лесу, но тебе нужен особый дар, чтобы ты с ним могла говорить, и я дам его тебе… Держи этот тотем в виде медведя. Одев его, ты сможешь говорить с Пердикасом. — Что мне нужно делать? — спросила девушка, сильно взволнованная услышанным. — Ты должна сжечь амулет, чтобы связь прервалась, и сделать это ты должна с Пердикасом. Поблагодарив Алти, Габриэль отправилась на поиски Пердикаса, а шаманка какое-то время предавалась воспоминаниям и терзалась угрызениями совести, но потом силой воли отогнала от себя призраки прошлого и стала ждать своего возлюбленного — великого Юлия Цезаря, который заберет ее отсюда и увезет с собой, подальше от этих мест, с которыми у нее было связано мало хорошего… Но эта история не об Алти и Цезаре, а о Габби и… ее любви. Но прежде чем мы последуем за нашей героиней, узнаем, как сейчас живет-поживает друг ее детства, обращенный в медведя. Став медведем, Пердикас бежал в леса. Там ему приходилось сталкиваться с другими медведями, настоящими, и драться с ними за территорию. Вначале ему приходилось туго, но потом он стал сильнее и мог уже не только постоять за себя, но и защитить слабого. Так, однажды он спас маленького медвежонка-сиротку со странным именем Кода. Тот стал просить своего спасителя быть его папой, но Пердикас на это ответил, что еще не такой старый. «Тогда ты будешь моим братцем», — сказал ему Кода на своем медвежьем языке, ставшим теперь языком и для Пердикаса. Жили они вместе в берлоге, и часто, засыпая рядом с названным братцем, Кода слышал, как тот зовет во сне какую-то Габби. Кода задался вопросом, а однажды хотел подразнить этим братца, но понял, что тот не в настроении и быстро оставил свою затею. — Кода, нам нужно что-то перекусить, — сказал, проснувшись тем утром, Пердикас. — О да! — весело проговорил маленький медвежонок. — Я как раз жутко проголодался! Кода начал искать еду и наконец почуял ее запах. Мишка стал рыть снег в том месте. — Эээй! Полегче! — с веселым смехом воскликнул Пердикас. — Я почти нашел! — сказал ему Кода. — Отойди, сейчас тебе большой медведь покажет, как нужно копать, — с улыбкой сказал Пердикас, которому нравилось быть в роли наставника, и продолжил копать. — Куча съедобных орешков! — Я знал, что они там, — упрямо сказал маленький мишка. — Правда? — с ласковой насмешкой спросил Пердикас. — У меня непревзойденное чутье! Тут, будто в подтверждение его слов, Кода почувствовал запах человека и испугался. Пердикас, заметив это и поняв, что именно напугало малыша, сказал: — Прячься! Братья затаились, как вдруг увидели что к ним приближается человеческая женщина — «охотница» с шестом. Пердикас ринулся на защиту Коды. С угрожающим ревом медведь-оборотень стал надвигаться на перепугавшуюся не меньше малыша Коды девушку. Но вдруг остановился, потому что неожиданно уловил что-то знакомое в ее облике, движениях и запахе. — Габриэль! — с удивлением вскричал Пердикас. Но Габби, должно быть, услышала в его голосе один медвежий рык, она стала защищаться, отбиваясь шестом и иногда нанося им весьма болезненные удары бывшему другу… по чем попало. — Габриэль, это я Пердикас! — взревел он опять. — Пердикас! — воскликнула Габриэль. — Это, правда, ты? — Это, правда, я, — добродушно ответил Пердикас. -Так это ты, Габри, — добавил он, задумчиво разглядывая ее. Потом сказал своему названому брату: — Кода, это Габриэль, Габриэль, это мой братец Кода. — Ты тут как раз снилась Пердикасу, он все твердил: «Габри, Габри…» — хихикнул малыш. Габриэль, негромко рассмеявшись, сказала: — У меня к тебе дело… Габриэль сняла с шеи амулет, который ей подарил Пердикас, когда они были еще детьми, и начала свой рассказ, конечно, не забыв упомянуть о том, что говорила ей мудрая шаманка Алти. — Пердикас, помнишь этот амулет? — спросила она бывшего друга. — Помню, ты хранила его… — дрогнувшим голосом ответил Пердикас. — Да, это так, но я не смогу выйти замуж, пока мы с тобой его не сожжем… — С волнением произнесла Габби. Она не хотела причинять боль другу детства, но теперь он был диким зверем, а она оставалась человеком, и ей нужно было устроить свою человеческую жизнь, свою судьбу. Это делало ее безжалостной. Душа Пердикаса восставала против этого, но он искренне любил Габриэль и хотел, чтобы она была счастлива, пусть и не с ним. Медведь-оборотень согласился ей помочь, и вместе они отправились на холм, где много лет назад Пердикас подарил ей амулет. По дороге они встретили забавную большую жабу, и тут Габри снова пришлось удивляться. — Квак! Здравствуй, Габ! — сказала лягушка человеческим голосом, посмотрев на нее грустными глазами. — Джоксер?! — воскликнула Габриэль. — Да, это я, — с грустью ответил милый деревенский простачок, так же, как и Пердикас, утративший свой истинный облик. — Что с тобой случилось?! — Злая ведьма превратила меня в жабу, и снять проклятие может только принцесса, но кому я такой нужен? Тем более, принцессам? — пожаловался на свою лягушачью судьбу Джокс. — Ничего, выход найти всегда можно… — попытался утешить его Кода. У малыша было доброе сердечко. — Я надеюсь, малыш, — с грустью сказал Джоксер-жаба. Габри тоже загрустила. Ей было больно видеть друга таким, но как помочь ему, она не знала. Знакомых принцесс у нее точно не было. Тут друзья увидели двух красивых, стройных и длинноногих девушек, которые забрели сюда, собирая грибы. — Смотри, какие красивые тети! — восхищенно сказал Кода Джоксеру. — Настоящие принцессы! Может, это они и есть? Жаб вздохнул и сокрушенно проговорил: — Квак! Даже если и так, квак заставить этих красоток поцеловать меня? Друзья Джокса стали дружно думать над тем, как помочь ему с этой незадачей. — Слушай! — неожиданно произнес Пердикас, чьи глаза засверкали. — Я тут кое-что придумал. Сейчас я подберусь к ним, напугаю их, а ты выскочишь и заставишь меня убежать прочь. — А зачем мне заставлять тебя убегать прочь, ква-ква? — удивленно проквакал Джоксер. — Затем, дурачок, что тогда храбрый маленький лягушонок станет в их глазах героем, и одна из них обязательно захочет тебя поцеловать, — проворчал, поразившийся интеллекту Джоксера Пердикас. — Ах вот оно квак! — наконец, начал понимать Джокс. — Думаете, это сработает? — с сомнением произнесла Габри. — А что, если барышни убегут от жабы еще быстрее, чем от медведя или все равно не захотят целовать Джокса? Джоксер снова приуныл, а Пердикас, увидев это, решил его утешить, сказав: — Этого просто не может быть, я — генератор идей! На самом-то деле он сам был не так уж уверен в гениальности своей идее, но попытка — не пытка. Когда подружки склонились над очередным грибочком, заспорив о том, кому он будет принадлежать, грозный медведь пошел на них с громким ревом. Девушки ужасно перепугались и хотели броситься наутек, тогда как Коде и Габри происходящее казалось очень смешным. — Ну, Джокс, твой выход, — легонько подтолкнула лягушонка Габриэль. Но тут Джокс, увидев, какую страшную рожу скроил медведь и услышав его ужасающий рев, квакнув, упал в обморок. Увидев это, Габби подала знак Пердикасу и тот, дав девчонкам беспрепятственно сбежать, стал возвращаться к товарищам. В этот момент к Габриэль подошел какой-то усатый молодчик и с испуганным видом сказал ей, что заблудился. Добрая девушка показала ему дорогу, и на радостях этот усач полез к ней обниматься да целоваться. Габри мягко высвободилась и пожелала ему доброго пути, после чего незнакомец поспешил удалиться. Девушка порадовалась тому, что помогла заплутавшему путнику, но тут кое-что заставило ее вспомнить о том, что ни один добрый поступок не останется безнаказанным. Ощупав свою шею, девушка обнаружила, что на ней больше нет амулета! — О боги! Пердикас! — закричала она, с ужасом подумав о том, что же теперь будет. Медведь-оборотень и его братец поспешили к ней, прискакал и уже пришедший в себя жаб Джокс. — Что случилось? — спросил Пердикас. — Почему ты кричала? — Мой амулет украден, — ответила девушка и принялась рассказывать друзьям о том, как была обманута усатым брюнетом. — Квак! Так это же был Автолик! — квакнул Джоксер. — Автолик? — переспросила Габби. Ей показалось, что она уже где-то слышала это имя. — Автолик, принц воров и Глава воровской гильдии, — пояснил заколдованный лягушонок. — Ворует все, что плохо лежит, равных ему в этом нет. — Но как же теперь быть? — Габри была готова расплакаться. — Может, мне попробовать догнать его? — спросил Пердикас. Он был страшно зол на этого типа, так бы и съел его. — Квак бы не так, — остановил его Джокс, — о том, с квакой быстротой он перемещается и о его способности маскироваться ходят легенды. Он еще легендарней, чем я… квак! — Даже став жабой, Джоксер не перестал гордиться собой. — Теперь амулет можно взять только в его гильдии, если он согласится его отдать. — А у него и у других ворюг будет выбор? — хмыкнул медведь. — Пердикас, — с видимым неодобрением начала Габри, — ты что, хочешь напугать их? — Нуу… — протянул медведь. — А у тебя есть другие идеи? — Надо подумать, — нежная ручка Габри погладила голову медведя, отчего заколдованный юноша просто растаял. — Не в том дело, что я переживаю за воров. это совсем не так. Я о тебе беспокоюсь. Что, если их там много… и они наверняка сильны и могут легко тебя одолеть? Я думаю, нам нужно добраться до воровской Гильдии и попробовать просто поговорить с Автоликом. — Думаешь, этот ворюга станет слушать нас? — с сомнением спросил Пердикас-медведь. — Думаю, да, — отвечала Габби. — Я почему-то думаю, что он не так уж плох. — Ну-ну… может ты и права. — Пердикас посмотрел на лягушонка Джокса. — Раз ты знаешь о Гильдии воров, значит, должен знать и где она находится. Веди нас туда. — Кварошо! — квакнул Джоксер. Габри взяла Джокса в карман, и он выглядывая оттуда, стал указывать друзьям, куда им идти, чтобы добраться до воровского логова. Много времени спустя они очутились возле старого, казавшегося совсем заброшенным, дома, стоявшего на краю леса. Дойдя до логова воров, друзья принялись рассуждать, как пробраться в этот дом. — Ну что, пора?! — спросил Кода. — Нет, стой! — прикрикнул на младшенького Пердикас. — Нужно немного осмотреться, я осторожно проберусь к дому и посмотрю, что там, а вы ждите здесь — я дам сигнал, махну лапой. — Хорошо, — хором отвечали друзья. И Пердикас отправился к таинственному дому, разведать обстановку. Крадучись к заброшенному дому, медведь почему-то ощущал страх. Будучи человеческим мальчишкой, он слышал от бабки истории и призраках и нечистых духах, обитающих в таких домах и нападающих на тех несчастных, которых угораздит забраться в такой дом или, еще того хуже, поселиться в нем. Вспомнилась ему и грозная шаманка Алти, повелевавшая такими духами. Пердикасу было не по себе, но он отогнал от себя эти навязчивые страхи и, подкравшись к окну, услышал голоса собравшихся воров. Он стал внимательно вслушиваться в их разговор и понял, что каждый из членов Гильдии отдавал отчет их главе в своих действиях. Выслушав «рапорт» каждого из них, Автолик насмешливо заговорил о том, что им еще учиться и учиться высокому воровскому мастерству, а затем достал из-за пазухи тот самый кулон, который он, Пердикас, в свое время подарил Габри, и принялся играть им в своих пальцах. Зачарованный юноша ощутил, как кровь прилила у него к голове. Ему хотелось наброситься на Автолика и растерзать его, но, вспомнив о Габри, он взял себя в руки, то есть в лапы. Затем он той самой лапой сделал знак друзьям, как и обещал. — Пожалуй, пойду я, а вы останьтесь здесь, — сказала Габби друзьям. — Хорошо, — соглсился Кода. Пердикас тоже нехотя согласился. Габби подошла к другу детства и спросила: — Как мы зайдем в этот дом? — Я видел заднюю дверь, зайдем оттуда. Ты попытайся заболтать их, а я стащу амулет! На том и порешили… Пердикас и Габриэль зашли в дом, и Габби начала разговор с Автоликом, а Пердикас стал искать амулет. Найдя его, он взял его в лапу. А Габриэль, тем временем, продолжала убеждать Автолика измениться. — Неужели ты не можешь зарабатывать на жизнь честным трудом, вместо того, чтобы красть чужое и учить этому других? — обратилась к Автолику Габри с укоризной. — Работать?! Кто?! Я?! — вскричал Автолик. — Это отвратительно, просто отвратительно. Я — вор, джентльмен удачи, а не жалкий работяга! — Автолик, хочешь верь, хочешь не верь, но ты добрый, и ты способен измениться… — с искренней грустью в голосе сказала ему Габриэль. Увидев, что разговор что-то подозрительно затянулся, Автолик начал смекать, что Габби не спроста ведет с ним эту воспитательную беседу. — Держите ее, это шпионка! — крикнул он остальным ворам. Тут «коллеги» Автолика кинулись на девушку, и она с ужасом обнаружила, что как на зло оставила свой шест с Кодой и жабой-Джоксером. Ей пришлось спасаться бегством. Забравшись на спину к Пердикасу, который ждал ее тут же, Габри кинулась к выходу, предупредить Коду и Джоксера. Уже вместе они, чтобы оторваться от воров спрятались в ближайшей пещере. Воры пробежали мимо, и друзья спокойно дошли до той самой поляны, где Пердикас вручил Габри амулет. — Ну что ж, — сказал ей друг детства, — теперь дело остается за малым, и ты будешь свободна. К своему удивлению Пердикас не увидел никакой радости на милом лице Габриэль. — Нет! — покачала золотистой головкой она. — Нет? — повторил медведь. — Я не хочу этой свободы, я хочу быть с тобой! — вскричала Габриэль. Затем, воздев руки к небу, она взмолилась всем богам: — Если вы меня слышите, знайте, что я больше не хочу выходить замуж за Иолая, я хочу быть со своим настоящим суженым! Хочу быть его медведицей! Тут Габри осиял волшебный свет, и теперь вместо молодой девушки рядом с Пердикасом была медведица. Они бросились в объятия друг друга… …К деревне Потейдии приближались три медведя и восседавший на одном из них медвежонок. Друг героя Геракла Иолай хотел было сразиться с медведями, чтобы оградить от опасности жителей деревни, но тут перед ним появилась богиня Афродита и запретила ему делать это. — Загляни в глаза этой медведицы, — сказала богиня любви. — Неужели ты не узнаешь их? Иолай послушно заглянул в глаза медведицы и узнал в них глаза Габриэль. — Это я, — произнесла человеческим языком медведица. — Я соединяюсь с тем, кого действительно люблю. Будь счастлив, Иолай! Медведи продолжили свой путь, а Иолай с тоской смотрел им вслед. — Это что же получается? — со вздохом сказал он. — Я никому не нужен? Тут на его плечо легла большая, теплая мужская рука — рука его друга Геракла. — Как это никому не нужен? — сказал тот. — Ты нужен мне, наша дружба для меня все! Неужели ты думаешь иначе? И два друга крепко обнялись. …И снова на свадьбу Габриэль собралась вся деревня, снова на ней присутствовали герои и полубоги. Даже Цезарь со своей новой императрицей Алти прибыли из Рима. Но, помимо них, на эту свадьбу пришли совсем уж удивительные гости — медведи и другие лесные жители. Сейчас люди безбоязненно находились рядом с ними, так как звери лесные вели себя совсем мирно. На сей раз Афродита с радостью благословила брак, но тут появилось другое, совершенно неожиданное препятствие. Как только прозвучали традиционные слова: «Если кто-то что-то имеет против этого брака, пусть скажет сейчас. Если же нет, пусть умолкнет навеки», из расступившейся толпы вышла темноволосая и голубоглазая амазонка. Это была возвратившаяся из Китая подруга Габриэль — воинственная Зена. — Я против этого брака! — мрачно произнесла она. — Я люблю Габриэль больше жизни, она является частью меня самой. Если же она выйдет замуж за Пердикаса, я потеряю ее и умру от тоски… — Но ведь я теперь медведица, а ты — человек! — сказала ей Габри, чьи медвежьи глаза наполнились слезами. Она сама очень любила Зену и не хотела терять ее. — Ты тоже была человеком, но разве это остановило тебя, помешало тебе быть с Пердикасом? — горько проговорила королева воинов. — Выбирай: он или я! — Я выбираю вас обоих, — отвечала Габриэль. — Я не хочу терять никого из вас! Алти, помоги нам! Тут шаманка принялась творить заклинание, и Зена стала превращаться в медведицу. — Теперь вы будете втроем, — громко произнесла Алти. — Ваша судьба быть вместе! Сердца трех, бьющиеся, как одно! Габриэль радовалась тому, что теперь и ее милый, и любимая подруга будут с ней, когда тайно пробравшаяся на ее свадьбу безумная по имени Каллисто хотела застрелить из лука Пердикаса. От природы Каллисто не была зла. Она была просто несчастна, и виной ее несчастий была Зена, в прошлом являвшаяся большой грешницей. Это Зена сожгла ее деревню и убила ее родителей, отчего у несчастной девушки помутился разум. Стрела этой безумной должна была вонзиться в Пердикаса, но вместо этого… жаб Джоксер поймал ее своим ртом. — Эй, тварь зеленая, ну-ка отдай мою стрелу, не то я тебя раздавлю! — шипела Каллисто, надвигаясь на бедного лягушонка. Джокс протестующе замычал, ибо квакать сейчас не мог. Тут перед собравшимися вновь появилась богиня Афродита. Помирая со смеху, она сказала Каллисто: — Ну все, теперь ты должна выйти за него замуж! — Почему это?! — возмущенно спросила Калли. — Да потому что Джоксер — не лягушонок, а заколдованный парень, и расколдовать его может только принцесса… — Так ведь я не принцесса! — ошарашенно вскричала светловолосая фурия. — Принцесса-принцесса, — лукаво промолвила Афродита. — Те, кого ты считала своими родителями, на самом деле не были твоими родителями по крови. Тебя отдали им на воспитание. А теперь целуй Джоксера! — И ты думаешь, что я поверю в эти бредни и поцелую эту мерзкую жабу?! — закричала Каллисто. Но тут в дело вмешался достойный сын Афродиты — Купидон. Он пустил свою коварную стрелу прямо в бедное сердечко Калли. — Ах, какое прекрасное создание! — восторженно произнесла блондинка, глядя влюбленными глазами на лягушонка. — Дай-ка я тебя поцелую! С этими словами она чмокнула просто ошалевшего от этого Джокса, и тот тут же превратился в молодого парня! Калли с радостным криком кинулась ему на шею и потребовала, чтобы обвенчали и их. Ее желание сразу же было исполнено, после чего они с Джоксером отправились в свадебное путешествие. А Пердикас, Габри, Зена и малыш Кода ушли в закат. Так закончилась эта удивительная история.