***
Этот день не мог быть просто ещё одним днём из жизни Акеми. Во всяком случае, такого было мнение Насти и Олега, которые с десяти утра начали обрывать телефонные провода остальным членам группы. В ответ они слышали сонные и недовольные голоса из трубки. И это только тогда, когда они звонили первый раз. Когда позвонили во второй, чтобы убедиться, что друзья помнят, зачем они звонили, то услышали: «Вы, что, блять, совсем ахуели?! Вам заняться больше нечем?! Всё, пошли нахуй, я буду спать!» — от Роберта. «Имейте совесть! Я тоже человек!» — от Нарине. «Я не тупой и не склеротик. Я помню то, что вы мне говорили пять минут назад», — от Миши. Мелисса просто не подняла трубку повторно. А Витя, который после первого звонка тут же заснул и забыл всё, что ему сказали, был рад обновить информацию в голове. Акеми лежала на спине и рассказывала что-то Саске, который, повернувшись набок, внимательно её слушал. При этом она улыбалась, а иногда заливалась смехом прямо посередине повествования, поэтому часто поворачивала голову в сторону кресла, чтобы проверить, не разбудила ли она Какаши. Но тот спокойно спал... или же делал вид, что спал. И тут забзыкал телефон, поставленный на виброзвонок. Акеми подняла трубку и нахмурилась, услышав первые слова, доносящиеся из телефона. Саске, за время, которое он здесь прожил, уже привык к тому, что девушка часто держала эту странную плоскую штуковину, именуемую «мобильником» у уха. И теперь, увидев выражение её лица, не без труда догадался, что звонил кто-то не особо приятный для Акеми. А таких людей было всего двое: Настя и Олег. — А Роберт в курсе? Или как обычно? — спросила она. — Он знает. Только он нас послал, когда Настя звонила ему второй раз, — ответили из телефона. Саске сразу понял, что звонил Олег. — Вы бы ему ещё раньше позвонили, — усмехнулась Акеми. — Он бы не только вас, но и всех ваших родственников по десятой линии троюродной тёти послал. Ну, так во сколько? — В 13:45. Акеми отключила мобильник и положила его на прежнее место, то бишь на журнальный столик. — Звонил Олег. Сказал, что сегодня в без пятнадцати два надо быть у Роберта на собрании по вопросу Анапы. — Нас с собой потащишь? — Естественно. Это даже не обсуждается. Она рывком поднялась с дивана и пошла умываться. Саске проводил её взглядом и тоже собрался вставать. — То есть вы теперь дружите? — спросил у бывшего ученика, все это время не спавший, Какаши. — Да. А что, Какаши-сенсей? — Саске повернулся к нему. — Да так, ничего. Просто удивительно всё это... Не так давно она тебя терпеть не могла, а тут сразу согласилась на дружбу, — ответил он. А потом добавил: — А дружба ли это? Но Саске не услышал последней фразы. Честно говоря, ему было наплевать, почему Акеми так быстро поменяла к нему своё отношение. Он привык к её резким переменам настроения, и поэтому не сильно раздумывал над тем, что она говорила или делала. Хотя, может и стоило. Но одно он знал точно — когда Акеми находилось с ним рядом, то ему становилось лучше, и он забывал всё свои проблемы и заботы. Однако Саске не понимал, почему это происходит только рядом с ней. В детстве, когда рядом находились Итачи и мама с папой, он испытывал нечто похожее, но всё равно другое. Рядом с Наруто и Сакурой ему тоже было хорошо, но не так, как с Акеми. С ней было как-то по-другому, по-особому. И именно это нравилось Саске. Он всей душой хотел, чтобы это никогда не закончилось. Чтобы не прошло это чувство, столь приятное и тёплое. Дверь ванной хлопнула, а это значило, что Акеми уже умылась. Саске пошёл следующим, и когда она прошла мимо него, то он долго смотрел ей вслед. — Ты чего? — поймав его взгляд, спросила Акеми. — Да ничего, — опомнился Саске. — Странный ты какой-то со вчерашнего дня, — и она улыбнулась. Саске снова замер, смотря на улыбку девушки. Она никогда так мило ему не улыбалась. Да никто ему ещё так мило не улыбался. Даже сохнувшая по нему Сакура, даже Ино, только, если Наруто... Хотя, причём тут вообще Наруто? За завтраком Учиха вёл себя так же странно. Он внимательно разглядывал Акеми, иногда отвлекаясь на еду. И почему он раньше не обратил внимания, какая она красивая? Доходившие до пояса рыжие волосы, ярким пламенем обрамляли её заострённое к низу лицо. Глаза у неё были странного оттенка — при ярком освещении они были светло-синими, а в полумраке отблёскивали сиреневым цветом. Кожа была светлая, но не настолько, чтобы казаться белой. И всё это не осталось без внимания Саске. — С тобой точно всё в порядке? — щёлкнув пальцами прямо перед его носом, спросила Акеми. — Да, — он тупо смотрел на неё, не пытаясь отвести взгляда. — Может, перестанешь тогда пялиться? Саске молчал. Тут уже и Орочимару понял, что с его будущим «сосудом» что-то не так. Он приложил свою холодную руку к его лбу, но ничего из этого не извлёк. Саске только молча повернул к нему голову и посмотрел рассеянным взглядом. — Ты не заболел? — даже слишком заботливо спросил Орочимару. — Нет, со мной всё в порядке. Спасибо, всё было очень вкусно, — он громко отодвинул стул и быстрыми шагами пошёл в комнату. — Что это с ним? — настороженно поинтересовалась Акеми. Но никто не знал, что творилось с Саске.***
Роберт недовольно посмотрел на очередных «посетителей». Мысленно он проклял и послал ко всем известным ему чертям тот день, когда вообще согласился отдать свою квартиру под базу для группы. Но, тем не менее, Акеми и её товарищей внутрь пустил. Удивительно, но они пришли не последними, ещё нужно было подождать Мишу, который умудрился застрять в пробке, и Нарине, которая не могла выйти на улицу с мокрыми волосами и сейчас старательно сушила их у себя в комнате общежития. — А эти тут зачем? — брезгливо подняв край губ, спросила Настя. — За тем, — огрызнулась Акеми. — Тогда, пусть сидят в коридоре, им незачем слушать то, что мы планируем обсудить. Названные послушно вышли. А Роберт прикрыл дверь, разделяющую коридор и комнату. Наконец, приехал Миша, а, буквально, через минуту пришла Нарине. Можно было начинать собрание. — Итак, — на правах лидера, начал Олег. — Кто точно едет в Анапу? Руки подняли все, кроме Насти. Олег посчитал и записал на заранее заготовленный листок. — Так, перейдём к следующему вопросу. Всех ли устраивает вариант жилья у тёти Вити? Снова единогласно, только Настя в голосовании участия уже не принимала. — Всем ли удобен отъезд двадцать пятого числа? — Нахрен ты всё это спрашиваешь, если билеты уже заказаны? — перебил Олега Роберт. — Как заказаны? Уже? А почему меня не предупредили? — Предупреждаю, — сказала Акеми. — Я заказала билеты. Мы будем в Анапе до восемнадцатого августа, то есть три недели. За это время, я думаю, мы успеем со всем разобраться. — Ну, тогда, — протянул Олег. — Витя, звони своей тёте и назначай дату прибытия. — Она мне, как бы, не тётя, от слова «совсем», — сказал Виктор. — Просто я, когда ещё мелким был, с мамой у неё каждый год отдыхал, вот она меня и запомнила. А тётей я её называю потому, что тогда, в детстве, я всех незнакомых людей звал тётями и дядями. — Замечательное лирическое отступление. Но давай ты уже кому-нибудь там позвонишь, — нетерпеливо произнёс Роберт. — Так, значит, мне надо сказать ей, что мы приедем двадцать пятого июля, в... А во сколько? — В 15:30. — Ага, и будет нас восемь. Верно? — Не совсем, — поправила его Акеми. — Нас будет двенадцать. — В смысле?! — изумился Витя. — Я не уверен, что у тёти Али есть столько свободных мест... — А кто эти четверо? — поинтересовался Миша. — А ты, что, ещё не догадался? — с восхищённой улыбкой толкнула его в бок Сара. — Нет! Я категорически запрещаю брать их с собой, — влезла Настя. — А ты-то чего возмущаешься, если сама не едешь? — усмехнулся Роберт. — Давайте так, — желая избежать ссоры, предложила Акеми. — Если у тёти Али есть места для двенадцати человек, то мы берём их с собой, а если нет, то тогда уж не в этот раз. Все согласились. Витя пошёл звонить. Через несколько минут он вернулся с торжествующим видом. — Ну, чего? — взволнованно спросила Нарине, хотя чему она волновалась было непонятно. — У тёти Али есть как раз двенадцать свободных мест, и она будет рада нас видеть. Витя обвёл всех победоносным взглядом. Он заметил восхищение на лице Акеми и счастливого Роберта, хотя он, скорее всего, радовался, что его квартиру скоро освободят. Но, стоило ему метнуть беглый взгляд на Настю и Олега, как ему тут же захотелось провалиться сквозь землю. Ненависть и злоба — это наилучшее из всего, что он увидел. — Раз мы все собрались, то сейчас устроим репетицию, — кое-как совладав с собой, проговорила Настя. — Блять! Вы заебали, — крикнул на неё Роберт. — Я спать хочу, мать вашу! Какая, на хуй, репетиция?! — Внеплановая.