Не нужно стесняться своих чувств

Кутаясь в теплый платок, Маша сидела возле бойлера и грела руки о кружку с горячим чаем. Поднявшаяся с утра температура не давала покоя, горло буквально разрывалось от боли, язык опух так, что с трудом ворочался, – вот они, «веселые» последствия прогулки под затяжным осенним дождем. В таком состоянии не хотелось даже думать об испытании, не то что проходить его. – Мария Ган, на площадку, – послышался голос модератора. – Уже, да? – вынырнув из омута собственных мыслей, спросила она, тряхнула рыжими кудрями и отправилась в съемочный павильон. Платок мягко упал с плеч, и девушка почувствовала прикосновение ледяного воздуха. По коже пробежали мурашки. Обняв себя руками, девушка зашла в темную комнату и увидела напротив большой прямоугольный предмет, накрытый черной тканью. – Мария, здравствуйте, – с улыбкой поздоровался Сафронов. Маша натянуто улыбнулась ему в ответ и принялась слушать суть задания, которое ей предстояло пройти (впрочем, слово «выстрадать» было бы здесь уместнее). Усевшись перед зеркалом, чтобы было легче и не так сильно кружилась голова, Маша закрыла глаза и вызвала из памяти последние сны. Перед глазами возник яркий образ, и она не могла понять, то ли это какое-то непонятное видение, галлюцинация простуженного мозга, то ли действительно сознание подкидывает кадры из сна. Маша увидела фигуристую девушку-брюнетку, напоминающую ковбоя. Она извивалась перед зеркалом, как змея под дудочку заклинателя, и заставляла раскачиваться ей в такт. А за ней прятался Свами Даши, который повторял те же движения. Они двигались настолько слаженно и синхронно, что сердце Маши слегка заколотилось от непонятных чувств. «Ревность», – вспыхнула в мозгу догадка. Но нет, Маше легче было признать, что она сошла с ума, чем то, что суфийский мистик вызывает в душе нечто большее, чем уважение и дружескую симпатию. Внезапно образы танцующих задрожали и поплыли, растворились в темноте, и девушке пришлось открыть глаза. Маша почувствовала, что вместе с Даши и неизвестной танцовщицей-змеей уходит и сознание, и коротко пересказала Сафронову сон. – К сожалению, вы ошиблись, – развел руками Сергей. – В зеркале отражались мыльные пузыри. Ледяной пот прошиб тело девушки. Майка неприятно прилипла к телу, а по щеке прокатилась капля, правда, Маша не поняла, пот это был или же слеза. – Как же.... ну как так-то... – она стояла перед зеркалом и смотрела на себя, съежившуюся, жалостливую, как побитая собачонка. «Умей признавать свои ошибки, Ган», – твердил назойливый внутренний голос, причинявший еще больше боли. Впрочем, неизвестно, чья именно ошибка была здесь. Сафронов выдул на зеркало целую серию мыльных пузырей, которые красиво переливались всеми цветами радуги в лучах света и словно посмеивались над опечаленной Машей. И вот здесь бы взбурлить негодованию, взыграть в попытках восстановить справедливость – но нет. – Они же неживые, как их увидеть-то можно, – в последней попытке что-то доказать сквозь застилающие глаза слезы переводила взгляд с Сафронова на зеркало и обратно Маша. Сергею оставалось лишь развести руками. Прижав ко рту холодную подрагивающую ладонь, Маша вылетела из зала, не обращая внимание на пытающихся остановить ее людей, и прислонилась спиной к стене, ибо в этот момент ноги дали слабину, отказываясь ее держать. Девушка медленно скатилась вниз и мгновенно провалилась в черную бездну. Она не помнила, как в здание вернулся забывший что-то Даши, как увидел ее, бесчувственную, свернувшуюся клубочком на ледяном полу, как поднял на руки, завернул в свою куртку и понес в машину, как ругался и проклинал тех, кто находился на съемочной площадке, за то, что прошли мимо больной. В нем проснулось беспокойство за эту девушку, к которой он относился как к родной дочери. Лихорадка, мучившая ее даже в болезненном сне, не на шутку пугала. Мужчина пригладил растрепанные рыжие кудри – от девушки, как от печки, исходил жар. У него не было конкретного плана действий, куда везти Машу, он не знал. Однако делать было нечего. Он решительно вставил ключ в замок зажигания и тронулся с места.

***

– Как ты, Машенька? – с улыбкой заглянув в палату девушки, Даши прошел к ее кровати. Маша отложила планшет и улыбнулась, приподнявшись на локтях. – Здравствуйте! Я хорошо, лечусь вот потихоньку. – А чего грустная такая? Из-за «Битвы» переживаешь? – участливо осведомился мужчина. – Да не совсем из-за этого… – Маша вздохнула, а лицо ее погрустнело. – Что-то дома случилось? Даши не знал о Машиной семье почти ничего, слышал только, что у нее есть мама и младший брат-школьник, а еще – молодой человек, имени которого он не знал. Впрочем, по лицу девушки нетрудно было понять, что ее проблемы связаны именно с молодым человеком – ну, а из-за чего еще она стала бы так грустить! – Да не совсем дома… Просто поругалась с молодым человеком, – кому-кому, а Даши было врать бесполезно – Маша это прекрасно усвоила. Он читал людей, как раскрытые книги, поэтому и ее вранье тоже наверняка оказалось бы разгаданным. – Ну-у, Машенька, это еще не так страшно! Если вы правда любите друг друга, то я уверен, что очень скоро все наладится, и он сам придет к тебе мириться. – Вы думаете? – Я уверен, Машенька, – улыбнулся медиум. Маша кивнула ему и вдруг осознала, что рядом с ним все отходит на второй план. С этим человеком хотелось разговаривать, ему хотелось доверять проблемы, его советам хотелось следовать. Даже со своим парнем Маша не испытывала подобного. Отсюда, видимо, и шли бесконечные ссоры, недопонимание. Раньше девушка не понимала, откуда это взялось, теперь же прекрасно осознавала. Она считала, что причиной являлись «Битва», ковен, малое количество времени, которое молодые люди проводили вместе, – нет, вовсе не это. Причина была в самом человеке, рядом с которым она находилась. С появлением загадочного мистика, годящегося девушке в отцы, ей вдруг расхотелось доверять своему парню секреты, делиться проблемами и переживаниями. Не было ощущения, что ей помогут, утрут слезы, подставят плечо. А Даши был другим, от него всегда шла светлая и доверительная энергия. Маша относилась к мистику как к родному отцу, тепло которого не познала, будучи подростком, когда это было нужнее всего. Пару раз девушке даже хотелось назвать Даши папой, но природная стеснительность останавливала. А потом, неожиданно для нее самой, дружеские чувства к мужчине сменились на нечто большее, возникшее откуда-то из глубины. И тогда в ее жизни поменялось все. Она понимала, что никаких шансов нет, потому что у Даши жена, которую он безумно любит, четверо детей. Юная рыжая ведьмочка ему совершенно не нужна, разве что как еще один ребенок – Маша на семь лет младше его старшего сына. Молчание в палате было нарушено мистиком, который внезапно пересел со стула на кровать рядом с Марией и положил руку на прикрытый одеялом живот. Маша удивленно проводила его взглядом, чувствуя, как организм пронзило током от его касания. – Машенька, тебе следует беречь силы. Они тебе очень скоро понадобятся, – ответил он на ее вопросительный взгляд. – Со мной что-то не так? – удивилась девушка. – Наоборот, – улыбнулся Даши. – Я думаю, скоро ты узнаешь сама. Или врачи скажут. Ну, я пойду, наверное. Восстанавливайся, береги себя и не переживай. Маша недоуменно проводила мистика взглядом. Из ступора ее вывела лишь захлопнувшаяся дверь палаты.

***

– Уважаемые экстрасенсы, добрый вечер! – Марат выглядел, как обычно, приветливо, улыбался собравшимся в зале ясновидящим. – Только что закончился совет жюри, и его результаты – в этих двух конвертах, – он оглядел зал: Мэрилин насторожилась, а Свами Даши потупил взгляд. Мужчина сегодня вообще был грустным, казалось, что-то задело его до глубины души. – Кто же признан лучшим на этой неделе? Как вы думаете, уважаемые экстрасенсы? Мужская энергетика здесь или женская? Там инь или янь? – принялся задавать вопросы ведущий. – Склоняюсь к янь, – Надежда Шевченко усмехнулась и посмотрела в сторону суфийского мистика, а затем добавила: – Либо там настоящий янь, либо женщина с перекошенным янем, – по залу прошелся смешок: не все поняли, что сказала загадочная ведьма и может ли вообще такое случиться. – Так тоже бывает, – добавила она и стрельнула глазами в сторону рыжеволосой эстонки, лицо которой потемнело. – Ну хорошо… Лидером по итогам недели становится… – Марат снова окинул взглядом экстрасенсов, – настоящий янь! Свами Даши, я вас поздравляю! В зале прозвучали аплодисменты в адрес мужчины, лицо которого впервые за весь этот вечер озарила улыбка. Впрочем, даже в ней прослеживалась грусть. Мэрилин лишь смиренно опустила голову: она снова не получила главный приз недели. Надежда коротко кивнула Даши, поздравляя его, а остальные с выжиданием смотрели на ведущего. Во взгляде практически каждого из них мелькало удивление и даже страх. Лишь Дария и почему-то Виолетта были странно спокойны. – Ну, что ж, друзья, теперь переходим к черному конверту, – когда аплодисменты стихли, объявил Марат. – Обычно это самый грустный момент наших с вами встреч в этом зале. В черном конверте, – он достал оттуда фотографию и повернул ее к экстрасенсам, – Мария Ган. Как вы видите, сегодня ее здесь нет. Маша сама решила покинуть проект, потому что сейчас ей совсем не до битвы. Маша, – Марат повернул лицо к камере, стоявшей ближе к нему, – я понимаю, что сейчас тебя волнует совсем другое. Но все-таки надеюсь, что ты нас сейчас смотришь. Я желаю тебе в первую очередь здоровья. Ты дошла аж до восьмого места. Я уверен, что если бы не эта более чем уважительная причина, то прошла бы ты и дальше, – на этих словах он доброжелательно улыбнулся. – Но все сложилось как сложилось. Поэтому удачи тебе и еще раз здоровья. Телекамеры окинули стеклянными глазами Мэрилин, скривившуюся в недоумении, облегченно выдохнувшего Ивана Власова, Дениса Высоцкого, на лице которого проскользнула ухмылочка, как всегда, спокойную Дарию, улыбающуюся Виолетту, Надежду, которая, казалось, искренне радуется за девушку. В видеоряде, который позже покажут в субботу вечером на ТНТ, телезрители не увидят лишь одного участника – Свами Даши, который всю съемку стоял с опущенной головой.

***

Новый год стремительно приближался к уставшему Санкт-Петербургу, окутывал его разноцветной дымкой праздничных огней. Улицы были припорошены недавно выпавшим снегом, а витрины магазинов приветливо зазывали в свою сказку. Улыбчивые деды Морозы и Снегурочки возле украшенных блестящими шариками и дождиком елок с подарками встречали каждого, кто проходил мимо, сияние светодиодных гирлянд вызывало усмешку даже на самом грустном лице. Казалось, по небу уже несутся сани, на которых сидит дед Мороз с огромным мешком подарков. Еще чуть-чуть – и простучат по асфальту копыта оленей, а ГАИшники, как в мультфильме «Когда зажигаются елки», засвистят им вслед. Под вечер приятное тепло сменилось отвратительным порывистым ветром, в лицо начала бить колючая снежная крупа. Впрочем, большую часть людей это не волновало – дома и в гостях они готовились к Новому году, накрывали столы, дарили подарки, поздравляли родных и близких. Улицы квартала были пусты, лишь изредка бродили по ним компании подростков и молодых людей. Грея замерзший нос шерстяными рукавицами, Маша брела по направлению к дому. Она жалела, что погода испортилась. Ей хотелось подольше погулять по новогоднему вечернему городу, усыпанному яркими огоньками, похожими на разноцветные снежинки, ведь дома ее, в отличие от других петербуржцев, совершенно никто не ждал. Наряженная елка стояла в гостиной, но у девушки даже не было настроения зажигать на ней праздничные огни. Еще больше не было настроения готовить салаты, месить тесто на пирог – да и зачем? Не одной же все это доедать наутро… Кафе были закрыты на корпоративы и вечеринки, куда без приглашения не пробиться. Впрочем, не очень-то и хотелось: когда человек ответственный не только за свою жизнь, тусовки отходят на второй план. А в Маше эта жизнь жила уже четыре месяца. Квартира встретила ее пугающей пустотой и темнотой. Маша разулась и прошла в гостиную и включила телевизор. Традиционная и уже навязшая на зубах «Ирония судьбы» была все же лучше, чем тишина, и добавляла хоть капельку человеческого присутствия. Девушка с ногами забралась на диван, накрылась пледом, положила под голову локоть и прикрыла глаза. Вскоре она провалилась в сон. Разбудил ее неожиданно громкий звонок в дверь. Маша испуганно подскочила на диване и прислушалась. Откуда-то доносилась музыка, веселые голоса. Она быстренько надела тапочки и укуталась в плед. В голове не было ни одного предположения насчет того, кто мог заглянуть к ней в гости в последний вечер 2016-го. Все ее друзья провожали год со своими семьями, кое-кто даже и за границей, а с молодым человеком отношения закончились уже давно. Он даже не узнал, что она ждет от него ребенка. Мама и брат уехали в Германию, но Маша из-за беременности опасалась перелетов и не решилась отметить Новый год с ними. Раздумывая в коридоре возле двери, она даже не замечала, что прошло уже достаточно времени и сейчас ее гость может решить, что ее нет, и уйти. Но он не торопился, словно чувствовал, что она дома. – Кто там? – наконец подала голос девушка и удивилась, насколько же охрипшим из-за сна он оказался. – Машенька, это я, – послышалось из-за двери. От этого голоса, хриплого, низковатого и магического, у Маши заколотилось сердце и подкосились ноги. Она даже схватилась за стену, чтобы не упасть. После еще пары секунд раздумий девушка посмотрела в глазок и убедилась, что на лестничной клетке действительно стоял он. – Д-даши? – робко произнесла Мария, открывая дверь. – Проходите, пожалуйста, вы извините, у меня вообще ничего не готово… Вот тапочки, разувайтесь, проходите, – засуетилась она. – Машенька, я ненадолго, – улыбнулся мужчина и расстегнул куртку. – Хотел зайти извиниться за то, что на финале к тебе не подошел, я видел, что ты хотела поговорить, но… – Нет-нет, не извиняйтесь, я же все понимаю, – усмехнулась Мария. Она опустилась на стоящий рядом пуфик и сложила ладони между бедер. От внезапной доброты мистика по щекам заструились слезы. – Машенька, не плачь, – Даши все-таки услышал, что она шмыгнула носом, подошел к девушке и присел возле нее на корточки. – Тебе же нельзя, ты помнишь. Девушка согласно кивнула и вытерла щеки ладонями, но это не помогло. Одиночество, тоска, разрывающие душу совсем не дочерние чувства к мистику нахлынули на нее, и слезы потекли еще сильнее. – Машенька, ну-у, чего ты? Совсем расклеилась… – Даши сочувственно покачал головой. – Пойдем-ка на кухню с тобой, попьем чайку. Вот, это тебе небольшой подарок, кстати, – он достал из-под куртки букет завернутых в красивую бумагу роз. Лицо Маши моментально посветлело. – Спасибо, – прошептала она, принимая букет и обнимая мужчину за шею. – Спасибо огромное! Просто за то, что вы есть и что вы рядом, спасибо! Даши достал из-под куртки небольшую игрушку. – Это для маленького, прости, повелся на разговоры, что до рождения ребенка нельзя ему вещи покупать… – Даши, вы… Боже… – эмоции переполняли Машу, она с трудом могла собрать мысли в кучу. Дрожащие руки едва не выпустили медвежонка и розы, а она все смотрела в глаза мужчины и тонула. Они затягивали ее в свою пучину, а у нее не было сил выкарабкаться. – Я так люблю вас! – вырвалось у нее, и это вернуло ее в реальность. – Ой! Она сама испугалась себя. Даши узнал о ее чувствах, и это было самым ужасным, что могло произойти в тот вечер. Она зажала рот ладонью и опустила голову. Как она вообще могла позволить себе это? Как теперь смотреть Даши в глаза? Хотелось провалиться под землю, сбежать, исчезнуть, чтобы никогда больше не видеть его. Но он вдруг обнял ее за плечи и прошептал: – Запомни, Машенька: никогда не нужно стесняться своих чувств.

***

Проснувшееся умытое солнце осветило землю своими лучами. Снег, выпавший за ночь, сверкал и переливался всеми цветами радуги и был похож на драгоценные бриллианты. Маша приоткрыла глаза и посмотрела на часы: двенадцать дня. Самое время начать первый день Нового года. Девушка оглядела квартиру. Она не верила в то, что произошедшее ночью случилось на самом деле. Однако плюшевый медвежонок, подаренный Свами Даши, сидел на кровати, а на столе в вазе красовался букет роз. «Значит, правда», – улыбнулась девушка и коснулась своего живота. Мозг тотчас вернулся к событиям вчерашнего вечера, когда после ее внезапного признания Маша и Даши долго разговаривали по душам. Впервые в жизни Маша чувствовала такую духовную близость с человеком. Она улыбнулась, вспоминая, как они за разговором едва не забыли загадать желания под бой курантов, а вскоре после этого ее сморил сон, и мужчина помог ей переместиться на кровать, потому что сама она бы не смогла. И все же, несмотря на отсутствие шумной компании, гуляния и прочего, Маша понимала, что этот Новый год был лучшим в ее жизни. В животе почувствовалось плавное и мягкое шевеление. Девушка улыбнулась про себя и приложила руку к животу, ощущая несколько толчков. «Пошевелился», – радостно поняла она и едва сдержалась, чтобы не запрыгать от счастья. Удивительно, но именно сегодня ее не мучили ни токсикоз, ни отечность, ни отвратительный привкус во рту. Такое чувство, что это Даши наколдовал ей прекрасное пробуждение. А может, так оно и было? Точно знать она все равно не могла. Зато отчетливо понимала другое: у нее будет мальчик, и она назовет его Петром.