Зима — сверкающее чудо, наполненное волшебством

Юи заболел. Он простудился недавно, забыв на прогулку шапку и шарф и надев тонкую куртку для осеннего сезона. И сейчас, в преддверии новогоднего праздника, Хакуя громко сопел, чихал, кашлял, завернувшись в теплый плед, и злился больше на морозную, зимнюю погоду чем на себя. Обидно, что самая обычная простуда смогла спутать все грандиозные планы юноши, свести на "нет" новогоднее настроение. Юичиро ругал всё на свете: и ужасный снегопад, из-за хлопьев снега которого, частых и крупных, невозможно было разглядеть все, что находилось дальше трёх шагов, и противный ветер, чей холод заползал под одежду и заставлял дрожать и громко стучать зубами, и вредную Шиноа, въевшуюся на Юи за безответственность и равнодушное отношение к собственному здоровью. "Так тебе и надо!" - услышал Хакуя от пепельноволосой подружки вместо слов поддержки и заскрипел зубами от досады. Но теперь уже ничего не изменить, и как бы очень не хотелось встретить Новый Год в компании друзей, а не собственных вирусов, Юи пришлось лежать на диване, уткнувшись носом в плед и, следя как медленно и лениво передвигаются стрелки на часах, сперва теряться в легкой полудрёме, а потом резко вздрагивать от нового приступа кашля. Странно было почувствовать на разгорячённом лбу чью-то ледяную руку сквозь сон. Но открыть глаза оказалось не так просто, поэтому Юи что-то промычал протестующе, схватив руку незнакомца и сжав её настолько сильно, насколько позволяли ослабленные пальцы. — Чёрт, Хакуя! Какой ты горячий! — этот голос, нежный и озабоченный чем-то не на шутку, что было очень удивительно, Юи узнал сразу же, ни на секунду не усомнившись. — Шиноа, — прохрипел он, с трудом разлепив ресницы и увидев любимую девушку. Как же безудержно и безумно застучало сердце юноши, лишь взглянув в большие, карие глаза подруги, в которых читалось сильное беспокойство, почувствовав её жаркое, частое дыхание и поняв, что девушка, стоящая совсем рядом, живая и реальная, а не очередное бессмысленное сновидение. Шиноа не сказала больше ни слова. В эту же секунду в рот Хакуе был отправлен электронный градусник, а плед бесцеремонно отобрал. — Эй! — Юи хотел было возмутиться и устроить одеяльный бунт, но девушка мгновенно осадила черноволосого, вручив ему в руки стакан с клюквенным морсом. — При такой температуре тебе нельзя греться! — грозно взглянула Хиираги на непослушного больного, с непритворным ужасом посмотрев на цифры, показанные градусником. — Иначе никакое жаропонижающее не поможет. Юи отхлебнул морса, кислого, но оставляющего сладкое послевкусие, и виновато улыбнулся, наблюдая за мелькающей фигуркой девушки. Не теряя времени даром, Шиноа готовила маленькую квартиру Хакуи к приближающемуся празднику: и пыль со всех полок протерла, и пол подмела, и развесила яркую, весёлую мишуру по всей комнате, а потом исчезла на кухне, где на скорую руку резала овощи и фрукты для салатов и пела неизвестную Юи песню. Пела тихо, грустно и нежно, вкладывая в нее все свои чувства, да так, что Хакуя, пораженный до глубины души происходящим, слушал, стараясь не дышать, печальный мотив. Для Юичиро, не знающего семейного тепла и уюта, не распробовавшего вкус предпраздничной суеты, все было ново и, соответственно, чуждо, однако от всего этого внутри мягким потоком разливалось тепло, остановившее сильный озноб, заставившее Юи широко и счастливо улыбнуться, в преддверии Нового года. — Юи, — нежная ладонь аккуратно коснулась щеки юноши, вырвав того из рук сладкого сна. — Может к курантам соизволишь проснуться? — спросила Шиноа с явной усмешкой в голосе, однако с едва проскальзывающим беспокойством. Ведь прятала вновь свои чувства, скрыла их где-то глубоко внутри себя, вот только Юи не смогла обмануть. Юноша вздохнул тяжело и громко, схватил девушку за талию и прижал к себе, словно мягкого, плюшевого мишку, и уткнулся в её пепельные волосы, вдыхая легкий, чуть сладковатый аромат шампуня. Его удивило, как все было просто... До чёртиков просто! Где же сопротивление Хиираги, где её едкие шутки и замечания, так раздражающие Юи? Нет всего этого. Шиноа, кажется, не против, сама чуть ближе прижалась к Хакуе, сжала его руку, не слишком сильно, но и чтобы заметно было. И в этот момент забили куранты. Звонко и четко выбивали они каждую секунду,что даже в комнате будто бы воздух сотрясался от каждого удара, отчего Юи напрягся и замер, с жадностью ловя каждый звук часов. Он закрыл глаза и улыбался по-детски счастливой улыбкой, словно маленький мальчишка. — С Новым Годом, Юи, — тихо прошептала Хиираги, пальцем рисуя на ладони Хакуи сердечко. — Ага, — кивнул Юичиро, пытаясь поймать палец Шиноа, но она проворно и ловко спрятала его, сжав руку в кулачок. — И тебя тоже. А потом Хакуя, слегка приподнявшись на локте, молясь, чтобы девушка не заметила вспыхнувший от смущения румянец на щеках, склонился над ухом Хиираги и прошептал еле слышно, но чувственно и пылко. — Знаешь, Шиноа... Я тебя люблю. Девушка вздрогнула от неожиданности и, развернувшись лицом к Юи, посмотрела прямо ему в зеленые, словно два горящих изумруда, глаза, выискивая подвоха в его словах, а поверив в искренность его признания, решилась на отчаянный шаг. — И я тебя тоже люблю, — закрыв глаза, она запустила свою руку в черные и без того растрепанные волосы Юи, ещё больше спутав их. Хакуя так близко приблизился к её губам, нежных и жарких, жаждущих поцелуя, провел пальцем по их контуру и, заметив отсутствие возражения со стороны девушки, коснулся своими губами её, более податливых и ласковых, неумело углубляя их первый поцелуй. И в этот момент Юи понял, что даже не смотря на простуду, он был счастлив встретить Новый Год именно так. Рядом с любимым и дорогим ему человеком.