Шаги навстречу

— Ваш камзол порвался, — вежливо заметил Рутберг, глядя на позднего посетителя. — Я могу его зашить. — Сколько это будет стоить? — спокойно поинтересовался Георик, забрав с прилавка свертки с ингредиентами. Казалось, прореха на рукаве его нисколько не волновала. — Это бесплатно, — Рутберг чуть склонил голову набок. — В знак нашего сотрудничества. Георик задержал на нем внимательный взгляд, но кивнул. Рутберг легко улыбнулся: — Прошу за мной, — он бы мог попросить его подождать у прилавка, но не стал. Георик прошел за ним в дальнюю комнату; сев на табурет, снял плащ, расстегнул пуговицы. Сняв камзол, протянул Рутбергу. — Это не займет много времени, — Рутберг был сама вежливость. Георик коротко кивнул в знак согласия. Устроившись за столом, Рутберг расстелил камзол, оглядывая прореху. Достал нитки с иголками; отмерил нужную длину нити и принялся за дело. На Георика он не смотрел, лишь знал, что тот терпеливо ждет. Работалось Рутбергу хорошо, присутствие посетителя ничуть не мешало. Закончив шить, он расправил камзол, оглядев ровный, незаметный шов, и кивнул Георику. — Все готово, господин Забериск. Георик поднялся, подошел к столу и взял заштопанный камзол. Оглядел заштопанный рукав, довольный проделанной работой. — Благодарю. Рутберг легко улыбнулся, вновь склонив голову. Георик, отвернувшись, оделся, не суетясь. Рутберг молча скользнул по нему взглядом. — Если что-то подобное вам понадобится, можете ко мне обратиться, — добавил он, убрав нитки. — Я буду знать, — голос Георика был учтив, как и всегда. Взгляд его порой был уставшим, тяжелым, но сейчас был почти безмятежен. Рутбергу это понравилось, хотя вида он, конечно, не подал. Выйдя из-за стола, он проводил Георика к двери. — Приходите еще. — Непременно, — Георик незаметно кивнул, так, что даже волосы не всколыхнулись. Рутберг вновь улыбнулся, открыв дверь. Край плаща коснулся проема, и вот уже Георик спустился с крыльца, не обернувшись. Рутберг закрыл дверь не сразу, спустя пару мгновений осознав, что еще стоит на пороге. Негромко хмыкнул, тряхнул головой — капюшон накидки качнулся — и лишь потом закрыл дверь. *** — Добро пожаловать, — произнес по обыкновению Рутберг, пропуская Георика в лавку. Тот тихо закрыл дверь и подошел к прилавку. — Что вас интересует? Георик осмотрел ряды склянок и назвал список ингредиентов. Рутберг слушал, не пропуская ни слова. — Подождите немного, — посоветовал он. Георик кивнул в знак согласия. Уходя в подсобку за товарами, Рутберг подумал, что ему нравится, как держится Георик. Он не видел его нигде, кроме лавки, не бывал ни разу в его доме, но то, как алхимик вел себя в его владениях, его привлекало. Вернулся Рутберг довольно быстро и выложил перед Геориком несколько склянок и свертков. Георик проверил принесенные ингредиенты. Рутберг молчал, ожидая, когда тот закончит осмотр. Георик кивнул одобрительно и протянул деньги. — Вы довольны, господин Забериск? — Более чем, — степенно ответил Георик. — Я рад, — просто ответил Рутберг, отметив, что Георик выглядел не таким уставшим. Впрочем, ко всем покупателям он присматривался. — Больше вам ничто не нужно? — Нет, благодарю. Этого хватит. — Как скажете, — кивнул Рутберг, сохраняя необходимую дистанцию. Георик привычно сложил приобретенные ингредиенты и поклонился. Рутберг подумал, что его визиты сродни небольшим ритуалам. Отточенность движений, простота важных слов — все по правилам. Он ценил упорядоченность, отсутствие излишеств, соблюдение приличий. Выделять Георика среди прочих покупателей Рутберг не хотел, но признавал, что тот совершенно следовал негласным правилам. — Доброй ночи, — произнес Рутберг. — Пусть алхимия вас хранит. Георик кивнул. Рутберг едва успел заметить неуловимую улыбку. — И вас, — ответил Георик искренне. Рутберг кивнул и последовал к двери. Отпуская Георика, он подумал, что сам говорит с ним без фальши. Рутберг даже не считал это недопустимым излишеством. Хоть общались они лишь по делу, настроение Рутберга Георик как-то улавливал. *** — Интересуют ли вас алхимические трактаты? — Рутберг много кому задавал этот вопрос, и Георик не стал исключением. Георик задумался на мгновение, будто перебирал в уме названия книг и ответил: — Я хотел бы больше узнать о влиянии металлов на здоровье. В известных мне медицинских справочниках эта проблема слабо освещена. Вы, насколько я знаю, не только алхимик, но и знахарь. Вы можете мне помочь? — Интересный вопрос, — задумался Рутберг. Он решил ответить честно, не вводя в заблуждение. — Эту проблему в наши дни изучают мало, даже в нетрадиционной медицине. Что-то в старых книгах мне встречалось; не могу сказать, насколько эти сведения вам окажутся полезны, но поискать смогу. — Я готов подождать. Рутберг очнулся от мысленного изучения книжных полок: — Вам нужнее теория или списки рецептов? Какие металлы вас интересуют? — И то, и другое, — ответил Георик; достав из кармана записную книжку, вырвал листок и написал нужные названия. — Вы сможете забрать книги уже завтра вечером, — просмотрев список, ответил Рутберг. — Благодарю, — привычно вежливо отозвался Георик. Рутберг снова открыл перед ним дверь. «Не забыть бы запереть сразу», — пронеслось в мыслях. Что-то часто он стал стоять на пороге, всматриваясь вдаль. Рутберг покачал головой. Вместе с Геориком — а тот обычно посещал лавку перед закрытием — приходило спокойствие. Размеренное, не давящее, приятное. Рутберг задвинул засов, и направился в спальню. *** — Ваши книги, господин Забериск, — Рутберг выложил на прилавок несколько томов, прибавил небольшую тетрадь сверху. — Здесь практические заметки, — пояснил он. Георик оглядел предложенные книги и кивнул: — Благодарю. Рутберг склонил голову, пряча улыбку — не дежурную, предназначенную для всех, — искреннюю. Кажется, Георику было рано ее видеть. — Если вам нужны алхимические труды, вы можете приобрести их здесь, — сказал он, распрямив спину. — Что вы уже читали? — "Химическую псалтирь" и "Пресвятую Тринософию" — из недавних. — Думаю, вы извлекли много пользы. Георик улыбнулся уголком губ: — Верно. Рутберг украдкой задержал на нем взгляд, попутно раздумывая, что может подобрать еще. — Если вы желаете что-нибудь еще... — начал он спокойно, пока не показывая, что улыбку Георика рад видеть. — Этих книг мне пока достаточно, — негромко ответил Георик, забирая покупку. Его рука случайно задела рукав Рутберга, но тот, не отстранился, замечая, что неуловимое касание его согревает. *** Рутберг улыбнулся Георику, хоть и чувствовал слабость. Недомогание, впрочем, казалось ему незначительным, иначе он закрыл бы лавку на этот вечер. — Вы в порядке, господин Рутберг? — неожиданно спросил Георик, расплачиваясь. — Да, — ответил Рутберг. — Не стоит беспокоиться. Но вместо дежурного и как нельзя подходящего ситуации «Я рад» Георик вдруг незаметно коснулся его руки. Рутберг замер, не сразу отдернув пальцы. — Вас знобит, — произнес Георик. — У вас есть лекарства? — Да, — ответил Рутберг, не возмутившись. В конце концов, Георик был врачом, а он об этом почти забыл. Профессиональное беспокойство не нарушало его личных границ. — Когда вы их принимали? — Георик, похоже, всерьез решил помочь ему с лечением. Рутберг не то что был против — озноб, как назло, не унимался. — Час назад, — ответил он, старясь сосредоточиться. Холод полз по всему телу, мешаясь с сильным жаром. — Примите еще, — ответил Георик, — этой дозы явно не достаточно. — Похоже на то, — выдохнул Рутберг. К с частью, жар не стремился сбить его с ног. — Я закрою лавку, — продолжил Георик. — У вас есть табличка или какой-либо опознавательный знак? — Нет, — выдохнул Рутберг, потирая виски. — Просто задвиньте щеколду. Георик мельком кивнул, запирая засов. Рутберг нахмурился, вспоминая, где оставил нужный флакон — внезапный жар спутывал мысли. К счастью, лекарство обнаружилось скоро. Присев, Рутберг выпил отмеренное количество, прислушался к лязгу засова. Георик вернулся к прилавку, тронул пылающий лоб. Рутберг замер, давая осмотреть себя. Пальцы Георика были чуткими, движения — точными. — Вам нужно лечь, — услышал Рутберг. — Я помогу вам. Георик говорил, как врач и действительно неравнодушный. Рутберг не стал спорить, позволил отвести себя в спальню. Раздеться он смог сам, лечь тоже. Но Георик укрыл его, прикрыл занавеску, чтобы не сквозило и присел рядом. — А как же ваши дела? — прикрыв глаза, спросил Рутберг. Озноб медленно спадал, но слабость придавливала тело. — На сегодня у меня их нет, — ответил Георик. — Я не могу вас оставить больного. В его голосе Рутберг уловил тепло и слабо улыбнулся: — Спасибо... *** Утром жар спал окончательно, тело казалось полностью здоровым. Рутберг сел, протирая глаза. Совет Георика насчет лекарства помог. Он обернулся, думая, что один окажется в спальне, но ничуть не удивился, заметив проснувшегося Георика. — Как вы себя чувствуете? Рутберг улыбнулся на этот вопрос, подтягивая сползшую простынь. Георик оставался врачом, но заботу в голосе Рутберг не смог ни с чем спутать. Пусть и не вполне привычную заботу. — Жар ушел полностью, я смогу скоро начать работу. Ладонь Георика легла на его запястье. Рутберг вздрогнул от неожиданности, но позволил проверить пульс. Пальцы отпустили руку, тронули лоб. Рутберг позволил отвести в сторону растрепавшиеся пряди и даже не счел этот жест слишком вольным. На секунду показалось, что Георик тронет лоб губами; Рутберг напрягся: один невинный жест — и недалеко от поцелуя, рокового поцелуя. Желанного поцелуя, если бы тот не мог принести смерть. Рутберг выдохнул, пораженный своими мыслями, но Георик уже отстранился, поправил свою одежду. — Мне нужно идти. Будьте осторожны, — услышал Рутберг, машинально кивнув. — Приходите вечером, — ответил он, ища взглядом часы. Рабочий день даже еще не начался. — Обязательно, — отозвался Георик, направляясь к выходу. Рутберг поймал его взгляд, увидел, как привычно взметнулся край плаща, прикрыл глаза, слушая, как сердце ускоряет свой ход не по вине болезни. *** Губы Георика почти коснулись его щеки. Рутберг инстинктивно подался назад. Приложил палец к губам, покачал головой. — Я не могу... — прошептал он. — Моя кровь ядовита. Вас убьет один поцелуй. Но Георик даже не нахмурился. — Не убьет — произнес он. — Моя кровь невосприимчива к ядам. Рутберг замер, неверяще раскрыв глаза. — Такова наследственность, — пояснил Георик, не отводя от него взгляда. — Вы... — Я не обманываю и не шучу, — ответил Георик. Пальцы его коснулись ладони Рутберга. Тот никак не мог отойти от стены, но прикосновение Георика грело его, вселяя надежду. — Значит, я могу поцеловать вас... — выдохнул Рутберг. — Можешь, — кивнул Георик, погладив ладонь. Неожиданный переход на "ты" Рутберга даже не смутил. Он наконец шагнул вперед, осторожно коснувшись губ Георика своими. Поцеловал мягко, делясь невысказанными столько времени чувствами. Георик привлек его к себе. Тепло, почти жар, охватило Рутберга. Георик поцеловал его сам, и Рутберг подался вперед, окунаясь в тепло еще больше. Георик целовал его медленно, осторожно, потом — крепче, сильнее, и Рутберг позволял, вцепляясь изо всех сил в плащ. Чувства бушевали внутри, грозясь накрыть неконтролируемой волной. Рутберг прикрыл глаза. чувствуя каждое прикосновение, каждый вздох. Георик гладил его по спине, осторожно касался бедер. Рутберг простонал на грани слышимости, почти вжимаясь в Георика, погружаясь в чувства обоих. Движения Георика были уверенными, руки — сильными, но ни тени грубости не проскользнуло в его ласках. Рутберг ответил на поцелуй снова, открываясь, принимая каждую ласку, каждое появление долго сдерживаемой любви. Георик что-то шептал, отстранившись, осторожно проводя по груди. Он не спешил раздеть Рутберга, давал время насладиться простыми прикосновениями. Рутберг подавался вперед сам, гладил камзол, сжимал пальцы, когда сердце заходилось от нежных касаний. Он выдыхал и вновь прижимался к губам Георика, вновь льнул, ощущая не отравляющую сладость. Слушал дыхание Георика, его хриплый чувственный шепот и сжимал камзол крепче. *** Рука Георика скользнула по его бедру. Рутберг вздрогнул от непривычности ласки, но придвинулся ближе. Пальцы Георика скользили и гладили, замирая, словно не желали оставить хоть царапину на светлой коже. Но Рутберг этого не боялся. Он придвинулся еще ближе, обнял Георика сам, слушая его дыхание, стук сердце. Они почти не говорили, но слова могли прийти и потом. Георик был с ним, обнимал, согревал своим телом. Рутберг целовал его снова и снова, отвечал на поцелуи, подставлялся ласкам. Губы Георика прижались к шее, Рутберг тихо охнул, чуть выгнулся. Столь чувственные ласки были для него новыми, но такими желанными. Георик целовал шею, спускаясь вниз, пальцы погладили бедро снова, дотронулись до внутренней стороны. Рутберг чуть прикусил губы, но не закрылся. Горячая ладонь легла на член, мягко обхватывая. Рутберг замер, но спустя мгновение сам погладил Георика по спине. Тот ласкал бережно, что-то шепча. Рутберг закрыл глаза, осторожно подавшись бедрами вверх. Георик не спешил дотрагиваться до входа, не спешил брать, но и этой ласки Рутбергу пока хватило. Георик поцеловал его снова, двигая рукой, поглаживая другой бедро. Рутберг тихо стонал в поцелуй, чувствуя, что уже начинает отвечать с жаром. Он двинул бедрами снова, задыхаясь от чувств. Георик касался его с такой любовью, что сердце вновь бешено застучало. Рутберг чуть приподнялся, обнимая. Георик прижимал его к себе одной рукой, а другая гладила, сжимала... Рутберг излился в его ладонь, выгнувшись сильнее. Поддавшись порыву, сжал плечи Георика, ощутил на губах новый поцелуй. И ответил на него со всей нежностью, с какой мог. Он чувствовал, как Георик осторожно стирает его семя, но ничуть не стыдился. Наоборот, стремился к каждому прикосновению. Губы Георика коснулись его плеча, вновь согревая. Рутберг улыбнулся, не открывая глаз. Он чувствовал возбуждение Георика. Прижался бедром к его бедру, кивнул, не открывая глаз. — Ты готов пойти дальше? — выдохнул Георик. Рутберг кивнуло снова, чувствуя, как любовь охватывает его всего. Тепло в голосе Георика касалось его сердца. — Готов, — прошептал он. — Я ждал этого... Он не лгал ни себе, ни ему. Ждал и томился от невозможности желаний. Георик потянулся к маслу. Рутберг вздохнул, ощутив легкое прикосновение пальцев ко входу. — Я буду осторожен, — ответил Георик. Рутберг улыбнулся, чуть разведя ноги. Он почти задохнулся от нового прикосновения и поцелуя — одновременно. Раскрыл губы, отвечая. Пальцы чуть надавили на вход. Каждое движение было чутким и внимательным. Рутберг ответил на поцелуй с жаром и нежностью, принимая непривычную пока ласку, но был готов к прикосновению. К проникновению, к чувственному поцелую. Он обвил шею Георика обеими руками, пока не двигаясь, но расслабляясь, хоть порой и вздрагивая. Тепло, осторожная ласка, желание оберечь вновь накрыло его, Рутберг горячо застонал, поддаваясь движениям Георика. Даже боль первой ночи не страшила — он готов был принять каждое жаркое, полное любви прикосновение.