Skin to skin

      - Хань…       Томный шепот ложится пылинками на пол и мебель номера отеля. Свет погашен – их не должны увидеть. Луна, светящая в окно, никому не расскажет. Ким Чонин стоит у самых дверей и тонет в сладости таких долгожданных поцелуев. Лу Хань отменил все мероприятия на сегодня, узнав, что ЕХО приезжают на два дня в Пекин. Всего одна ночь, украдкой, в отеле, под вымышленными именами. Лу даже не помнит, как подписался на ресепшене. Все, что сейчас имеет значение, это горячие полные губы, с жадностью отвечающие на его ласки. Чонин блуждает руками по телу Ханя и чувствует, как каждая его клеточка дрожит от прикосновения пальцев. Лу целует смуглую шею и задевает ворот свитера.       - На тебе так много одежды.       - Прости.       - Не за что извиняться. Я сейчас все исправлю.       Чонин тихо смеется и ловит любимые губы своими.       - Я скучал.       - Я тоже… - Хань роняет его пальто на пол и тянет за собой в темноту, поочередно натыкаясь на стул, стол и прикроватную тумбочку.       - Только давай без травм, - улыбается Чонин и валится вместе с ним на кровать.       - Ничего не могу обещать, - кажется, Лу не хватает воздуха. С момента их последней встречи прошло полгода. Мучительных шесть месяцев без горячих рук и страстных губ. Сегодня он хочет наверстать упущенное.       В темноте исчезают рубашка и свитер. Хань блаженно выдыхает, ощутив кожу к коже:        – Люби меня.       Чонин ухмыляется, медленно проводит ладонью у него между ног и опускается к коленкам, выглядывающим из модных нынче штанов.       - Мне так нравится этот фасон. Особенно на тебе. Очень сексуально.       - Очень жмет, - намекает Хань и смеется, когда штаны соскальзывают с бедер. – Вот так лучше.       - Неужели? – Чонин оглаживает выпирающие ребра и целует пупок. Еще два коротких поцелуя ниже, и Лу вздрагивает от влажного языка на своем члене. Чонин неторопливо целует его, ласкает пальцами головку и внутреннюю сторону бедер. Хань одновременно и обожает и ненавидит эти его игры. Низ живота сводит судорогой. Тело требует более активных действий от Чонина. Но он сегодня никуда не торопится, поэтому придется потерпеть.       Чонин любит исследовать тело Ханя. Сводить с ума поцелуями и нежными поглаживаниями. До еле слышного «Прекрати…» и коротких всхлипов. Любит изучать смазанными в ментоловой смазке пальцами изнутри. Дарить наслаждение и доводить до оргазма. Чонин никогда не был примерным мальчиком. У него было достаточно партнеров, чтобы понять, что именно с Лу Ханем он хочет «улетать в Гонконг». Этот парень подарил ему себя целиком и полностью. Чонину отплатил тем же.       Приподняв Ханя за бедра, он плавно входит в растянутый анус, целует маленький нос и шепчет:       - Поехали?       Если бы Чонин был достаточно смелым, он бы записал стоны Ханя на диктофон и сделал вызовом по умолчанию. Чтобы от каждого звонка все окружающие смущенно отворачивались, а он ловил бы кайф. Но мир недостоин знать такие пикантные особенности их отношений. Для всего мира они – бывшие коллеги по ЕХО. Только им двоим известна правда.       Хань покачивает бедрами в такт движениям Чонина и громко стонет, цепляясь пальцами за края простыни. Изгибы его тела так соблазнительны, что Чонин не выдерживает и оставляет несколько ярких засосов на самых видных местах. Жаль, он не увидит, как Лу будет оправдываться перед гримерами на очередной фотосессии.       - Чонин… Еще… Пожа… луйста…       Хань шепчет на смеси корейского и китайского. Чонин ловит губами его сумбурный лепет и усаживает парня к себе на колени, чтобы целоваться было удобнее. А еще – скользить пальцами по позвоночнику. Это еще одно секретное место Лу Ханя. Китаец резко поднимается и опускается на любовнике, а затем глубоко вдыхает и замирает. Тогда Чонин берет инициативу на себя – толкается в разомлевшее тело и несколько секунд спустя наполняет его теплой жидкостью.       - Не вздумай останавливаться, - шепчет ему в губы Лу. Его руки соскальзывают с лица партнера и опускаются по груди к испачканному прессу.       - И не собирался, - Чонин укладывает его на живот и аккуратно вытирает салфетками липкий анус. Еще одна порция смазки, коленно-локтевая поза, и Хань снова задыхается от резких глубоких движений. Его не жалеют. Каждый толчок выбивает воздух из легких. Дышать трудно, но Лу лучше задохнется, чем прекратит все это хотя бы на секунду. Ведь никто не знает, когда эта ночь повторится снова. Завтра он в зеркале с восторгом будет рассматривать синяки на бедрах и засосы на шее. Наденет кофту с высоким воротником и откажется от парочки открытых фотосетов. Ночь с Чонином стоит этого.       Его накрывает очередной оргазм, и тело отказывается слушаться. Но падает он не на липкие простыни, а в горячие объятья. На второй половине двуспальной кровати свежо. Поцелуи на шее и пальцы на пояснице не дают телу прийти в норму. Хань продолжает сгорать в своем персональном пламени. Сегодня ночью он счастлив.       - Люблю тебя, - шепчет он, кутаясь в Чонине словно в одеяле.       - И я тебя… хен, - его целуют в макушку, и Ханю это кажется настолько милым, что он снова рассыпается на мелкие частички в любимых объятьях. – Люблю…       Лу отчаянно не хочет засыпать. Ему хочется еще немного послушать ускоренное сердцебиение в груди Чонина, его глубокое дыхание, насладиться скольжением пальцев по спине. Но сил после любовных игр не осталось, и он все же проваливается в сон, чтобы проснуться утром в одиночестве.       За окном уже светло. Его вещи аккуратно сложены на стуле рядом с кроватью. А на подушке – вырванный из записной книжки листок с нарисованным медвежонком и множеством сердечек. Ханю хочется и плакать, и смеяться одновременно.       «Люблю», - написано крошечными буквами внизу рисунка.