Ирония судьбы

Это был конец, которого никто не ожидал. Под проливным дождем я стоял в своем черном пальто с зонтиком в руках около входа в подъезд. Оттуда выходили люди, идущие с траурной церемонии — поминок — которую я сам и организовал. Я провожал их до своих машин или до ближайших остановок общественного транспорта, чтобы в такой ливень не обмокнуть окончательно. Мне постоянно приходилось на протяжении похорон и поминок слышать в свой адрес слова поддержки вроде «Крепись, дружище, все будет хорошо» или «Бедняга, это так трудно пережить, понимаю», но я почему-то пропускал их мимо ушей. И так было тошно, так еще успокаивать как маленького ребеночка будут. Уже давно взрослый мальчик. Но тут ко мне подошла одна девушка. Ростом она была небольшого, ниже меня на двадцать сантиметров, фигуристая — настоящий идеал красоты Италии времен Ренессанса. Нос был пухловат, глазки небольшие, губы пухлые… Я сначала не узнал ее, ведь никогда в жизни не видел столь яркую особу в широкополой шляпе с вуалью, в облегающем платье и в пальто. Вся гамма ее одежды сейчас — сплошь чернота и мрак. Неудивительно, что я ее не узнал. Когда человек обычно носит джинсы и футболку с единорогами не всякий раз увидишь его в черных одеяниях. Но повод так разодеться все-таки был — она же была самой близкой приятельницей покойницы, которую сегодня поминали. Она встала слева от меня и принялась смотреть на проезжающие мимо машины. Девушка вдруг заговорила: — Жалко, конечно, что Женька померла. Грустно до жути. Я не ожидал услышать от такой особы, как она, такие банальные слова. Эту фразу, что она произнесла, раз сто говорили на поминках. Пускай, конечно, и с разным набором слов, но смысл был одинаковый. Я повернулся к девушке и демонстративно изогнул бровь. — Интересно, что ты без нее делать будешь, — с насмешкой произнесла она и изогнула свои пухлые ярко накрашенные губы в улыбке. Непонятная мне реакция. Ведь она так хорошо общалась с покойницей, так ею дорожила. А сейчас насмехается над тем, что она погибла. Да как она вообще посмела так говорить?! Кто позволил ей открыть свой гнилой рот?! Двуличная мерзавка! — Остынь, дружок, — заметив мою ярость и напряжение произнесла она. — Ты лучше ответь мне на вопрос: почему ты на поминках и похоронах молчал? Я пустился в раздумья. А ведь и правда: я ни слова не сказал на церемониях. Мой рот открывался лишь для того, чтобы влить туда еще один снифтер коньяка. Мне было слишком больно говорить. — Ладно, можешь даже не объяснять, — отмахнулась девушка. — Я и так прекрасно знаю, что ты до сих пор отойти от шока не можешь. Хороший такой подарок на день рождения. — Mademoiselle Sofie, — мы оба не заметили, как к нам подошел мужчина в строгом смокинге и обратился к девушке, — votre chauffeur vous attend dans la voiture*. — Oui, Gerard, merci**, — ответила ему Софи. — Ну, что, чао! Она помахала мне вслед, садясь в свою оттюнингованную машину с личным водителем. Этой даме нечего терять. Софи была дочерью одного состоятельного француза, за которого выскочила ее мать в возрасте восемнадцати лет. Отец давно скончался от старости, успев переписать все свое состояние на жену, старшего сына Франциска и только-только родившуюся Софью. Их семейство перебралось в Россию и здесь они уже обосновались, не вспоминая теплую Францию. Естественно, у них была прислуга, лакеи, шоферы, еще нанятые отцом во Франции, — куда деньги-то такие бешеные девать? Оттого Софья, или как она просит ее называть, Софи была избалованной девочкой с самого раннего детства. Да, ей абсолютно нечего терять. Все гости уже ушли, а я все еще стоял под проливным дождем. Не долго ко мне приходило осознание того, где я находился. Когда ко мне наконец пришло в голову пойти обратно в квартиру, я все-таки поднялся по обшарпанной широкой лестнице на третий этаж в свои апартаменты. Вокруг был, откровенно говоря, полнейший срач после поминок. На столе лежали объедки и остатки заботливо приготовленной Лизой еды. Эта девчушка еще со вчерашнего дня названивала мне и пыталась донести светлую новость о том, что хочет помочь мне с траурными мероприятиями. В частности, с готовкой еды. Она с утра прибежала ко мне в квартиру с двумя огромными мешками еды и принялась стряпать блюда. Хочу сказать, что они были и правда вкусными. Все гости были довольны ее блинчиками и ее клюквенным морсом. Ну, а в выборе алкоголя занимался я: а кто же еще? И напитками гости остались довольны. Разгребать эту кучу мусора на столе мне не хотелось. Я просто мечтал в тот момент о сне, хотя часы пробили всего лишь семь часов вечера. Обычно спать я ложился за полночь, поэтому для меня стало неожиданностью то, что мне захотелось вздремнуть. Я снял с себя пальто, поставил сушиться зонт и лег на кровать в своей комнате. Мне стало так одиноко, так тяжело. Казалось, что я больше не смогу существовать без нее… Зря я решил отпраздновать свой день рождения в компании и закатить вечеринку. Ой, зря. А ведь все начиналось так хорошо. Год назад в сентябре, по обыкновению, в наш университет пошла волна зачисленных новичков-первокурсников. Среди них оказалась она — Женя. Стройная, высокая, аристократичная. Она была умна, скромна, красива. Ее короткие рыжие вьющиеся волосы прекрасно смотрелись с ее утонченным лицом и фигурой. Странно, что за ней не бегали мальчишки: умная, красивая — бери, не хочу. Но в ней правда все было не так просто. Мне она пригляделась сразу же. А чего бы и нет? Я давно таких девушек в своей жизни не видел: воспитанные в строгости, кроткости, прямо как истинные аристократки восемнадцатого века. Самая настоящая экзотика. Большая часть девушек в нашем университете мало уделяли времени своему внутреннему миру — только выставляли напоказ свое тело и вечно тусовались в кругу друзей. А Женя любила одиночество и с радостью могла окунуться в свой мир на несколько часов. Ей это нравилось. И мне тоже нравилось наблюдать за ее погружением. От этого веяло загадкой, мистикой. И эта тайна, что была в ней заключена, меня возбуждала. Я уже не мог терпеть разлуки. Через полгода после ее поступления в наш университет мы начали встречаться. После нашего дружного объявления о том, что мы теперь состоим в отношениях, нам никто не поверил. И правда: гуляющий направо и налево я и умница-разумница Женя. Смешно. Но мы не шутили. Мы жили душа в душу целых полтора года. Хотели по окончанию университета пожениться, купить большую квартиру, зажить по-семейному. Для меня мысли о семейной жизни казались раньше абсурдными. Я лишь хотел заводить знакомства, пользоваться, извлекать всю выгоду, а потом снова заводить новые знакомства. И так постоянно, без остановки. Но рядом с Женей я действительно захотел больше не гулять, а зажить по-новому. Может быть я тогда просто повзрослел? Вряд ли. Я просто понимал, что Женя всегда так влияет на людей. И я был счастлив такому влиянию. Мы мечтали с ней о тихой и мирной жизни. Мечтали о том, что мы будем всегда вместе. Думали, что ничего не способно нас разлучить. Но все-таки кое-что нас разлучило. Это кое-что — смерть. Двадцать третьего апреля этого года было моим днем рождения. Я решил собрать большую компанию, устроить вечеринку на весь свет. Купил продукты, напитки, заказал кое-какую еду с ресторанов. В общем — сделал все на пять с плюсом. Пригласил людей я около двадцати человек — больше бы в моей однокомнатной квартире не уместилось бы. Среди приглашенных на вечеринку была и Женя, но, как назло, в тот день у нее была сдача зачета. Она пообещала мне, что зайдет ко мне на следующий день и мы отпразднуем с ней вдвоем. Вечеринка прошла на ура: гости были подвыпившие, закормленные чипсами, тортами и печеньем и, конечно же, уставшие от бесконечных танцев. После такого бурного вечера сразу же спать завалишься. Некоторые ушли по домам, а некоторые остались ночевать у меня, ибо жили они далеко, а водить машину или ехать в нетрезвом состоянии на общественном транспорте не очень хотелось. После шумной вечеринки уставшие друзья легли спать. Кто-то лежал на подоконнике, кто-то на столе, кто-то на полу, кто-то на диване кучками. Но мне повезло, что я лег на свое законное место для сна — на кровать — и моментально заснул. После двух бутылок шампанского и одной бутылки пенного спать хотелось очень сильно — и это не удивительно. На утро меня разбудили странные слова: - Почему ты так поступил со мной? Я медленно очнулся и сначала посмотрел на белый потолок, следом на своих спящих дружков, а потом вперед и увидел перед собой Женю. Ее вьющиеся рыжие волосы потрепались и превратились в некое подобие одуванчика. Карие глаза налились слезами. Она была в ужасе. Но почему? Что-то разве произошло? Я решил взглянуть на свою кровать и увидел там… Впрочем, это не столь важно, что я увидел. Как она оказалась в моей кровати и почему она была голой, как и я — для меня до сих пор осталось загадкой. Женя выбежала из квартиры в коридор и на лестницу. Я бегом за ней впопыхах надевая свои брюки. Я кричал ей вслед что-то вроде «Остановись!» и «Выслушай!», но она и останавливаться не собиралась. Она бежала, бежала, бежала. Мы выбежали на улицу, впереди был пешеходный переход, горел красный свет, подлетела машина, Женя под нее, грохот, крик, кровь… Это была смерть. Она забрала ее. Я остался один. События того ужасного дня я хочу забыть поскорее и не вспоминать больше никогда. Мне страшно. Мне страшно смотреть в будущее. Да и вообще, есть ли оно у меня? Слишком все смутно. Последующие полгода я провел в полнейшей прострации. Я не знал, что говорю, я не помнил ничего. Все превратилось в полную бессмыслицу. Меня ничего не могло спасти. Я не видел впереди перед собой маячащий свет надежды. Я думал, что смерть отобрала у меня все. Она злая. Она коварная, бесцеремонная. Зачем она так меня втоптала в землю? Она слишком зло мне отомстила. Но за что? Что я ей сделал? Все эти мысли не давали мне покоя. Мне казалось, будто я тону в собственных мыслях. Мне казалось, что будущего больше нет. Тогда я впервые за свою жизнь подумал о суициде. Я не мог найти другого решения — у меня ничего не осталось, меня больше ничего не интересовало. В порыве этой идеи я схватил нож и… Кто-то подошел ко мне сзади и схватил руку с ножом. Я сначала не понял, что произошло, но человек, решивший спасти мою жизнь, явно был настроен серьезно и решительно. Человек вывернул мне руку таким способом, что орудие с грохотом упало на стол. Я резко вывернулся, чтобы увидеть этого загадочного «спасителя». Перед собой я увидел паренька с русыми волосами и яркими голубыми глазами и небольшого роста, как Софи. Я сразу же узнал его — это был мой лучший друг, Григорий. Он учился со мной на одном курсе, пускай и заочно. Мы с ним очень хорошо ладили. Вообще, Гриша — настоящая душа компании. Сколько у него друзей и приятелей по всему миру — один он знает. Насколько я помнил, он уехал в Грецию на практику на целый год. Уехал он в январе и приехать должен был тогда же, только в следующем году. Странно, что он вернулся так рано, в конце октября. — Ты чего творишь?! — Накричал на меня Гриша. — А если бы я не пришел к тебе проверить, как ты тут живешь, то что бы было? — В его голосе звучала неподдельная тревога и волнение за меня. В последнее время за меня мало кто беспокоился. Я лишь огрызался и постоянно отказывался от помощи других, говоря, что сам справлюсь. Хотя это всего лишь была моя упертость и гордыня. Я очень хотел, чтобы мне кто-то помог забыть все. Я не знал, куда деваться. Я ходил в церковь почти каждый день — хоть что-то помогало мне. Я не успел извиниться перед Женей, все ей объяснить… На душе как будто кошки скреблись. — Мне Софи позвонила неделю назад, — начал свой рассказ Гриша, когда я налил ему кружечку горячего чая, — начала рассказывать мне ужасы про то, как ты живешь после смерти Жени. Она сказала, что ты совсем впал в небытие, вот я и решил бросить практику и приехал. Будем лечить тебя! Я сначала мысленно рассмеялся над его словами. Он серьезно? Он серьезно решил так поступить? Хотя с одной стороны, Гриша бросил свою практику за границей и приехал обратно только ради меня. Только ради меня… И я согласился. Целых три недели он водил меня по разным выставкам, музеям, торговым центрам и заставлял радоваться жизни. Целых три недели он меня подбадривал, доказывал, что даже после такой коварной штуки, как смерть, жить можно и даже нужно. Но жить так, чтобы было радостно на душе: не скорбя, не мучая себя, без грусти. Нужно просто знать — это всего лишь испытание судьбы, которая всегда хочет свести нас с кем-то, кто нам обязательно поможет. Так и вышло: я смог снова встать на ноги благодаря Грише. Пускай и по началу я не мог поверить во все это, но потом я сам убедился: все возможно, если постараться. Мне стало легче, намного легче. Гриша спас меня. Он вытащил меня из паутины небытия. ***** Гришин день рождения, седьмого ноября, мы справляли в компании нескольких людей в ресторане. Там был я, Ева — наша одногруппница и по совместительству Гришина сожительница, но об этом я расскажу вам когда-нибудь в другой раз, Маша — тоже наша одногруппница, Соня — забавная девчушка с другого курса и все. За окном валил пушистый снег, а мы сидели в тепле и в теплой обстановке, шутя шутки и веселясь. — Как же круто, что ты, Гриша, вернулся! — сказала Маша. Гриша смущенно заулыбался. — Я тоже очень рад вас всех видеть! — ответил он и взглянул на меня. Ева стала водить глазами между нами и выпалила: — "Братская" дружба тому явный фактор! — все рассмеялись над ее пускай и не смешной, но очень уместной фразе. И она оказалась права: поддержка друзей всегда спасает человека, как и спасла меня. Я понял одну важную вещь: смерть — это знак судьбы, помогающий нас подтолкнуть к чему-то важному, решительному. Женя ушла, но Гриша пришел. Он не оставил меня одного в беде. Он помог мне понять простую истину: человек умирает только для того, чтобы мы встретили его самого, ушедшего в мир иной, только лучше и сильнее. К смерти надо относиться снисходительно, не боясь смотреть ей в глаза. Это же простая ирония судьбы. Просто ирония судьбы ... *Мадемуазель Софи, ваш шофер ждет вас в машине. **Да, Жерард, спасибо.