Иракский снег

— Как думаешь, а в Ираке бывает снег? — неожиданно спросил Хассер, повернув голову и пристально смотря на любовника. Рэй молчал, задумавшись о своем: это их первая зима в Ираке, первая зима на войне. Страшная и кровавая зима с грохотом артиллерии вместо новогоднего салюта, дюнами вместо привычных сугробов. Уже через несколько минут — десять, если быть точнее, — наступит заветная полночь — переход в две тысячи четвертый год, но почти никто из их взвода и резервистов не ждал этого. Для солдат (по крайней мере для большей части) уже не существовало понятия «праздник», хотя прошло не настолько много времени, чтобы о праздниках можно было совсем забыть, и не настолько опасно на данный момент, чтобы даже сильно скромно не отпраздновать. Вместо этого для солдат был один сплошной день сурка, отличающийся лишь количеством потерь и немного погодой. Все слилось в одну серую полосу: крики, выстрелы, смерти как боевиков обеих сторон, так и мирных жителей... Для многих слилось, но не для всех поголовно. — Рэй? — Уолт помахал рукой перед глазами Персона, возвращая его в суровую реальность из, возможно, сладких мыслей, хоть по его выражению лица этого нельзя было сказать. Он был слишком напряженным и смотрел практически без перерыва в одну и ту же точку — на какой-то не шибко большой и заметно опустевший город. Но после действий Хассера взгляд капрала заметно прояснился, и Рэй тихо произнес: — Ты что-то спрашивал: Хассер облегченно вздохнул и опустил руку. — Я уж думал, тебя эти чертовы иракцы заколдовали. Так как ты думаешь, в Ираке вообще бывает снег? — терпеливо повторил Уолт, чуть улыбаясь ему — искренне и нежно, даже чуть... по-детски. «Уолт, как же ты мне иногда напоминаешь ребенка», — едва не вырвалось у Рэя, но это было скорее умиление, чем попытка пристыдить напарника. — «Ты, блять, еще бы спросил, почему небо синее и откуда дети берутся». — Возможно. Хотя мне вообще похер, есть он, нет его... к тому же я на географию хер положил еще в детстве. — Рэй пожал плечами и вновь задумался, переведя взгляд на разрушенные здания перед собой. «Да, скорее всего. Редко, но идет...» Уолт берет его за руку и нежно целует капрала в щеку — на большее он пока не может рассчитывать, хотя и сам не знает, почему. По идее они должны скрывать свои отношения, но всем уже похрен, учитывая то, что Брэд-мать-его-Колберт заявил об их отношениях с лейтенантом Фиком еще несколько месяцев назад, и, в общем-то, взвод отреагировал нормально. Ладно, некоторые ядом все равно плевались, но это достаточно быстро прекратилось. Рэй улыбается и смотрит на часы. Пятьдесят девять минут и тридцать секунд. Капрал закрывает глаза и выдыхает, а через секунду он поворачивается к любимому и аккурат в полночь под звуки бьющихся друг об друга жестяных кружек, доносящихся из разных палаток, и громкие поздравления («Неужели они не разучились праздновать и хоть что-то чувствовать?» — отмечает про себя Персон) целует Уолта. — Я хочу, чтобы война окончилась как можно скорее и мы вернулись в штаты, — шепчет Уолт после поцелуя, соприкасаясь лбами с любимым и держа его чуть холодные руки. — Я хочу начать жизнь с чистого листа. Вместе с тобой. Рэй широко улыбается и вновь целует его, на этот раз настолько нежно, что Хассер чувствует, что вот-вот расплавится. — Я обещаю, что мы скоро вернемся. Рэй поднимает взгляд на звезды на небе, на висящую над ними огромную молочно-белую луну. — Да, он идет, — приглушенно говорит Персон и сильнее сжимает ладонь парня. — Но сейчас наш снег здесь — это пепел.