У Сераны ангельский характер

      У Сераны ангельский характер.       Я убеждаюсь в этом каждодневно, когда оглядываюсь за спину и вижу этот ее взгляд.       Пару дней назад мы выгоняли Изгоев из шахты близ Маркарта. Я палила вокруг огненными шарами, она вздыхала из-за моего плеча, уворачиваясь от пламени. Она прелесть, но лезет под руку, а я делаю вид, что игнорирую факт ее вампиризма и повышенную восприимчивость ко всему горяченькому. Бой был элементарный, так что я думала не об Изгоях, а об очаровательных месторождениях золота повсюду. Они так блестели, что ух!..       Серана, видно, думала о том же, потому что одна из ее молний прилетела мне прямо в зад.       Я оглянулась. Она сделала виноватое лицо.       Ну да, как же.       Я погрозила ей пальцем, она покачала головой, и в ее глазах явственно читался упрек:       «Опять ты будешь махать киркой посреди горы трупов и, согнувшись в три погибели, тащить гору глыб на себе».       Да, опять.       Она всегда фыркала, когда на пути к спасению человечества я заглядывала в каждую треклятую погребальную урну и выгребала оттуда грязные золотые монеты. У нее это вызывало прямо-таки зубовный скрежет.       Пока я махала киркой, Серана расхаживала вокруг в подаренном мной капюшоне теней и сверкала желтыми глазами. Это она так молчала.       Я обернулась к ней, разгибаясь.       - Мне надо обменяться с тобой вещами.       Секунда молчания, и ее бледные губы изогнулись в такой улыбке, что я пожалела, что открыла ее гнилой гроб в Крипте Ночной Пустоты черт знает, сколько времени тому назад. Не то чтобы я пожалела об этом только сегодня, просто в этот раз – особенно сильно.       - Серьезно-о-о-о?.. – нежно протянула она. - И что это будет? Кирка? Та пивная кружка, за которую «можно выручить пару монет»? А может быть, тухлая тыква? Что?       Я вытащила из сумки кости.       Серана закатила глаза.       Да, кстати, по пути к шахте мы убили дракона.       Серана шипела, что, черт побери, нужно бежать к генералу Туллию с донесением от Рикке. Я отвечала, что в тридцать третий раз не буду возвращаться в эти Азурой забытые ебеня, чтобы искать сомнительный холмик с костлявым птеродактилем. В итоге мы все никак не могли донести Зубчатую Корону до Солитьюда и все потому, что я знаю, каким трудом добываются деньги!       Она взяла кости дракона безмолвно, но кожа у нее чуть не позеленела.       Помогло это ненадолго. Спустя пару часов я плелась медленно, как пьяный силтстрайдер, в надежде на плавильню у входа в шахты. Серена шла рядом как ни в чем не бывало, и только из-за плеча у нее выглядывала одинокая драконья кость. Выглядывала с таким хитрым и презрительным видом, что я почти прониклась. Даже порывалась сбросить один кусок руды, но мысль о новом поместье в Солитьюде вернула руку на место.       Еще сутки мы бегали по всему Скайриму, как собачонки, разнося короны, топоры, письма, записки и прочую лабуду, попутно распродавая мои запасы, чтобы хватило на кусок хлеба и отварной оленины.       В Вайтране пыхтение Сераны достигло своего предельного предела, и я кивнула на свой дом, тем более, дело было к ночи, а я не вампир, чтобы в полутьме таскаться по снежным пустырям.       Я - данмерка, в конце-то концов и мне тоже бывает холодно!              Мы второй час торчали в моем доме в Вайтране, и Серану наконец-то прорвало. Я ждала этого, как манны небесной, потому что когда она молчала, было в разы страшнее.       Она сидела у очага, положив на колени красивые белые руки, и вызывала бурю негодования у Лидии, которая была в бешенстве от того, как вампирская дочка разговаривает с таном Вайтрана.       Мы обсуждали далекое будущее, в котором я предлагала Серане проживание в двухэтажном поместье с личной кузницей, библиотекой, возничим и бардом, а она изображала из себя капризную выскочку.       - Я не стану жить в твоем поместье у Фолкрита, - повторила Серана.       Голос у нее был кукольный. Нежный и грудной. Она взглянула на меня этим своим желтым взглядом, и я вздохнула.       - И сними свою дурацкую маску!..       Лидия на втором этаже дернулась, доски скрипнули.       Я вздохнула, стянула Накринас лица и поморщилась. Когда гоняешь в каменной скорлупке по нескольку дней, забываешь, что у тебя на лице есть кожа и что свет такой яркий. Неудивительно, что все драконьи жрецы такие озлобленные.       Серана немного угомонилась, замолчала и надулась.       Губы у нее были чертовски красивые и волосы без капюшона отливали смолой. Когда-то она была нордкой, и вроде бы была ею и сейчас.       Но нордки мне не нравились никогда, а Серена – да.       - Почему не станешь? – без интереса спросила я. Передо мной в котелке уже закипал супчик, а он был куда важнее.       - Там твоя жена, - протянула Серана. – Эта данмерка с голосом овечки. Еще дети. У них такие лица, когда они видят меня, словно я – тролль Стражей в панцире.       - Конечно, ты же вампир.       - Не все вампиры такие уж и ужасные.       - Ну конечно.       Она насупилась, а я планировала навестить Солстейм через пару недель и ее истерики мне были ни к чему.       - У меня есть дом в Маркарте, - вполне миролюбиво сказала я.       - Он мне нравится, - кивнула Серана. Помедлила. Подумала. – Но Маркарт я не люблю.       Лидия встретилась со мной взглядом, ее ноздри раздувались. Секунду мы смотрели друг другу в глаза, потом я качнула головой, и хускарл ушла к себе, оглушительно хлопнув дверьми.       Серана на это конечно же плевать хотела.       - Ты издеваешься?       - Нет, серьезно! Там так красиво, но жители очень убоги. Некультурны и необразованны.       - Там храм Дибеллы, - я пожала плечами. – Подземные руины города. Чудесный водопад и…       Серана молчала, но очевидно было, насколько она не желает спорить просто потому, что ведь и так все очевидно.       - Солитьюд?       - Сдается мне, там тоже не жалуют вампиров.       Как будто их вообще где-то жалуют.       Я вздохнула. Золота у меня было много, ведь я заглядывала в каждую, мать ее, погребальную урну, что кое-кому не нравилось. Но дело было не в золоте.       После разгрома Волкихара Серана не знала, куда ей податься. Вот уже около года она путешествовала со мной, но это не могло длиться вечно. Для всех однажды наступает день, когда хочется вернуться в место под названием «дом». У Сераны такого места не было.       - Новое поместье? – вздохнула я, прикидывая бюджет.       Серана вскинулась.       Это же сколько нужно терпения, чтобы разыгрывать весь этот спектакль и ждать, когда я расколюсь!..       Иногда я забываю, что она принцесса. За такие выкрутасы в обычном обществе ей бы давно прострелили голову, но ее воспитывали, как избранную и ей не понять жизни простого люда. Она привыкла к подчинению, а мне, в общем-то, наплевать. Пусть будет, как она хочет.       - Надо было отдать тебя отцу вместе с Луком Ауриэля и уйти жить в Черный Предел. К фалмерам и великанам, - я дочистила картофель, и он дружелюбно булькнул в котелок.       - Что ж ты не ушла? – язвительно уточнила Серана. – Еще не все гробницы осмотрела?       Она умела говорить так, что мне хотелось вылить ей прямо в лицо булькающий капустный суп. Но она также знала, что она слишком хороша, чтобы я пожертвовала ей в угоду эмоциям. Она - прекрасный боевой маг и отличный некромант. Последнее, впрочем, скорее недостаток. Ненавижу, когда за моей спиной мычит поднятый Изгой, а вот Серана просто обожает, как меня от этого звука передергивает.       Зараза.       - В Уинстаде тебе понравится, - говорю я, и Серана хмурится. Она просто еще не в курсе деталей.       - Я чувствую подвох, - ей становится интересно, она немного остывает, и язвительное выражение сменяется любопытством. Сейчас она безумно красива.       - Там очаровательное окружение. Могильники, драугры, очень атмосферно. Твой гроб будет к месту.       Серана смотрит на меня секунду, потом вскакивает и выходит из дома прочь.       Ну что же, ей положено гулять в такое время.       На втором этаже появляется Лидия. Смотрит неодобрительно на дверь, потом на меня, но молчит.       Мы долгое время путешествовали вместе, но потом появилась Серана и Стражи Рассвета, и все само собой закрутилось… Не было времени извиняться, а теперь как-то уже и не к месту.       Лидия была рядом, знакомила меня с культурой Скайрима. Варварской и, по-моему, довольно убогой. Но не она путешествовала со мной по Забытой Долине, восхищенно вздыхая за плечом. И не она билась с двумя ошеломительный драконами, проломившими лед озера.       Лидия была верной и смелой, но слишком нордкой. Слишком суровой, прямой и сухой.       Она всегда кротка и послушна. Вот и сейчас она вздыхает и уходит в свою комнату без слов.       На нижнем этаже остаюсь только я.       Дом в Вайтране такой маленький и теплый. Довольно скудный, но он – символ места, откуда все начиналось. Здесь моему сердцу спокойнее, чем в просторном Влиндрел-холле. Здесь никого нет: ни бардов, ни управителей, ни извозчиков. Дети с Брейлиной в Озерном, и мне нравится думать о времени, когда я в очередной раз вернусь туда. Но мне ровно также нравится и уходить.       Другое дело – Серана.       Без ее фырканья за плечом мне неуютно. Почти страшно.       Недавно я искала алые корни Нирна в Пределе, а она отказалась туда идти. Сказала, что с нее хватит этих проклятых руин. Я обходила всю пещеру, но меня всякий раз передергивало, когда, оглядываясь, я видела лишь мерцающие своды, и нигде не было видно желтых глаз.       Она, как маяк, после того, как я вручила ей Сияние Рассвета.       Я подарила ей этот меч с полгода назад. О, у нее был такое лицо… Она взяла его, аккуратно и брезгливо подцепила пальцами, изучила.       Вручить вампирской принцессе сияющий солнечным светом меч, предназначенный для убийства нежити!       В тот день мне в зад «случайно» прилетело целых три молнии. Пришлось латать штаны. Меч ей нравился, но сам факт подарка, в котором было столько иронии… Это наша негласная игра.       Она вампир-норд, я проклятая данмерка.       Она ненавидит солнечный свет и пламя, а моя специализация – огненные заклятья.       Она - нежить, а я дарю ей светящийся меч и размахиваю повсюду солнечными эльфийскими стрелами.       Вытряхиваю из скелетов монеты, залажу в пыльные углы под брюхо паукам, если вижу затаившийся сундук, лазаю по отвесным скалам, чтобы сократить дорогу, и она все это почему-то терпит.       Наверное, потому что в целом мире у нее больше никого не осталось. Ни семьи, ни своего народа. Наверное, она последний вампир на всем материке, но у меня и в мыслях не было предложить ей исцелиться, хотя я знаю, как. Я не хочу, чтобы она становилась нордкой. Не хочу, чтобы она переставала быть моей Сераной.       Дверь отворяется, внутрь врывается ветер вместе с эманациями злости. Она замерзла, еще и забыла в доме капюшон.       Ну пусть не ждет, что я буду бегать вокруг нее, как наседка.       Серана садится к огню, греет руки.       - Маркарт тоже неплох, - глухо говорит она. Она редко признает поражение, и в такие моменты интонации у нее становятся агрессивными. Серана защищается.       - Я подумаю над поместьем в Белом береге.       Серана ничего не отвечает и уходит наверх. В единственную здесь спальню, помимо той, что принадлежит Лидии.       Я слоняюсь по первому этажу, тихо мурлыкаю песенку и начищаю Накрина. Он переливается, словно рыбная чешуя в свете сумерек, и будто бы становится глаже и чище. У этой маски есть еще одно приятное достоинство – если какой-то драугр перед смертью вздумает вывернуть гнилые кишки мне на лицо, я этого не почувствую.       Через час мне надоело мое снулое времяпровождение и я удалились в Йоррваскр.       Месяц назад, когда Серана узнала о том, что я намереваюсь спутаться с Соратниками, она закатила мне скандал. Я ни черта не поняла, почему, но в общем и целом наплевала на ее мнение. Зато потом, когда Фаркас превратился в жирную черную псину перед моим носом в Древнем Каирне, я была вынуждена с удовольствием или без выслушивать нудное, просто бесконечное ворчание о том, что: «Я же говорила!»       Ну да. А толку?       Еще через сутки у меня возникла идея о том, чтобы рвануть в вервульфы. У Сераны почти случился обморок.       Она нескончаемо ныла о том, что ни за что, ни за какую древнюю кровь не согласится ходить бок о бок с оборотнем. Я посмеивалась, потому что по большему счету мне нравилось подтрунивать над ней, а еще потому, что она впервые была так эмоциональна, что даже повышала голос.       Мы едва-едва помирились после того, как наконец-то разобрались с шахтой, драконом, Туллием и семьдесят шестью золотыми кольцами, которые я пыталась продать в каждой попавшейся лавке.       Серана утверждала, что никогда не купит у меня ни одно блядское кольцо моей работы, потому что оно убого. И никто не купит. Ни то чтобы она назвала его блядским на самом деле – она ведь интеллигентная женщина знатного рода, - но ее тон всегда умеет вложить вам в головы именно то, что она хочет, чтобы вы услышали.       Из Йорваскра я вернулась на рассвете.       Серана стояла у дома, кутаясь в черный плащ, накинув на голову капюшон и пронзительно, как кошка, глядела на меня. Наверное, почуяла запах псины издалека, так что отступила на шаг и сморщилась. Не знаю, какого черта она забыла на улице. Может быть, ждала, но это звучало слишком дико.       - Что? – прямо спросила я.       Серана молчала. Затем поежилась и сказала тихо-тихо:       - Я подумываю о том, чтобы создать новый клан. Новую семью.       Это было неожиданно. Мне пришлось продать свою душу и все, кои у меня имелись, чтобы завалить ее проклятого папашу. Я даже научилась колоть дрова, чтобы, черт его, сделать вдоволь эльфийских стрел!       - То есть возродить? – брякнула я.       Серана взглянула прямо и отчаянно.       - Я думала, ты спросишь меня, не хочу ли я исцелиться, - медленно сказала она. – Но проходят недели, а ты не спрашиваешь. Значит… если и ты не видишь в этом смысла, единственная, кто так близко знает меня… значит, мне нет смысла меняться. Но и одной я быть не хочу.       - Ради того, чтобы избавить мир от Харкона, мне пришлось добывать идиотскую Бритву Мерунеса. Убить Сила!       - Ты могла бы этого и не делать.       - На тот момент Бритва казалась мне единственным шансом. Я же не знала, что она не поможет.       - Я не стану такой, каким был мой отец.       - О да.       - И мои кровные дети не станут.       - Ну конечно.       - Замок все равно пустует.       - Верно Изран сказал. Надо было подорвать его сразу.       - Ты не можешь подорвать целый замок.       - Я всадила смертельную стрелу твоему отцу промеж глаз. Я убила Алдуина. Я перерезала Темное Братство. Существует очень мало вещей, которые я действительно не могу сделать. Так мало, что я даже не могу о них вспомнить.       Это был день, когда Серана сказала, что уйдет прогуляться и не вернулась.       Я пробыла в Вайтране трое суток.       Чуть не сдохла от скуки и от тяжких вздохов Лидии за спиной.       Затем навестила Аркадию, развела ее на пару тысяч золотых за зелье от поноса с эффектом невидимости, заскочила к Йорлунду, потом к Балгрофу, сковала пару ожерельиц на продажу и освежевала с пяток оленей.       У меня кончались идеи, которыми я могла бы оправдать столь длительное присутствие здесь.       Но Серана не возвращалась, и я не стала ждать.       Мне это не казалось ошибкой, хотя я знала, что не права. Нужно было взять ответственность за вампирскую девочку, у которой никого не осталось.              Мой путь лежал в Виндхельм.       Город я ненавидела.       Он стоял прогорклый в дыму вечно зажженных костров, дым раздувало ветром и темно-сизые камни городских стен недружелюбно торчали отовсюду. Но там был «Новый Гнисис», Нирания и Садри – отголоски былой славы Морровинда.       Я не могла не любить Серый Квартал, это ободранное гнилое местечко. Ведь только там на всем проклятом материке меня называли сестрой.       И еще я порой навещала Софи, чтобы скинуть с десяток другой золотых за ее пожухлые цветы.       - В прошлый раз с тобой была черная девочка, - сказал Амбарис, натирая иссохшее дерево. Он имел в виду ее вампиризм. Наверное, считал, что у всех вампиров душа – черная. – Куда ты ее подевала?       Я пожала плечами.       - Мне кажется, в этой стране не стоит путешествовать в одиночку, - продолжил гнуть свое Амбарис.       - Я думаю, что мне нечего бояться. Вчера напоролась на пещерного медведя и какую-то бандитскую шайку. Они вспыхнули похлеще факелов.       - Да… огонь… - Амбарис зажмурился.       Мы, данмеры, помним, что погубило наши земли, но как бы то ни было вулканический пепел въелся в нашу кровь. Мы любим тепло, сухой жаркий ветер и пыль. Мы любим свои пустоши. От Скайрима нас воротит.       - Она ведь нордка?       - А это - допрос?       Еще мы – расисты. Странно наблюдать, куда нас завело наше высокомерие. Никто не желает помочь бедным данмерам. Все гонят нас, и только единицам удается устроиться.       - Твоя жена ведь Брелина из дома Телванни?       Я закатила глаза.       - Причем здесь это?       - Она никогда не спрашивала тебя про…       - Серану.       - Да-да, про нее.       - Никто не любит Серану, - буркнула я.       - Что немудрено. Она же… она же неживая. Ты могла взять в спутники ее, а не эту…       - Иди-ка ты к Ситису, Амбарис.       - О…       Он всегда предлагал мне свою койку, если я хотела выспаться, но не сегодня. Сегодня он промолчал.       Так что я вышла на продуваемую всеми ветрами улицу и поплелась в сторону рынка.       Софи пропела историю о своей матери в очередной раз. Она была умной девочкой и начинала учиться тому, как нужно давить на людей, чтобы заполучить пару монет. Я хотела поговорить с Квинтом, чтобы он взял ее к себе в ученицы. Один черт, он живет один после смерти учителя, а девчонка ночует на холоде. Даже у данмеров в Виндхельме есть свой дом!       Никак я не пойму, куда смотрит Ульфрик.       Я навестила Озерное, и Брелина спросила у меня украдкой, почему я одна? Она обрадовалась, я знаю, и это отчего-то было неприятно.       Затем Маркарт. Но там было пусто.       Волкихар. Только пыль и паутина.       Форд Рассвета. Изран и его удивленное лицо.       Солитьюд. Рифтен. Коллегия.       Вы не видели Серану?..       Керану?       Серану.       Нет, не видели.       Везде одно и то же. Те же лица, те же ответы. Всем наплевать.       В сущности, если поразмыслить, это должно быть довольно жутко – остаться уникальным и единственным экземпляром своей нации.       Будь я последним на Нирне данмером, никто не сказал бы мне: «Здравствуй, сестра», как это умеет мой народ. Вкрадчиво. Бархатно.       Никто бы не вспомнил про Азуру.       Про то, где взяло начало Темное Братство.       Кто такие силтстрайдеры.       Нам всем нравится быть уникальными ровно до того момента, пока не остается никого, с кем нас можно было бы сравнить. Дерьмо.       Я подбросила на руке золотую монетку, словила жадный взгляд проходимца и бросила золотой ему. Он поймал его споро и ловко и тут же сбежал. В Винтерхолде держи ухо в остро, а то заметет метелью – не откопаешь.       Снег…       «…это, должно быть, та самая чудесная скайримская погодка…»       Через четыре дневных перехода я была в Забытой Долине.       Немыслимо красивые место, если, конечно, не брать в учет прозрачных истуканов у колодцев со святой водой. Помню, как таскала на себе этот кувшин, как прокаженная, а Серана подшучивала и подшучивала…       Она была на балконе храма. Сидела на парапете, беспечно болтала ногой, а под нею над пропастью кружил скайримский снег.       - Ты решила обратить в свою веру последнего снежного эльфа? - Я перекинула ногу через парапет и опустилась рядом.       Серана повернула голову, уставилась на меня этим своим взглядом. Ах да, я же не сняла Накрина. Ну и черт с ним, здесь слишком ветрено.       - Здесь спокойно, - отозвалась Серана и отвернулась.       - Здесь холодно. Не с кем поговорить. Да и жрать нечего. Кем ты тут питаешься?       Она скосила на меня глаза.       - Кровь животных.       Ну что же, об этом я не знала.       - Слушай… - Серана покачала головой туда-сюда. – Каково это было? Когда твою родину похоронило под пеплом?       - Странно.       - Странно?       - Ну да. Ты живешь, у тебя есть дом, быт, уклад, дело. Потом случается неведанное дерьмо, и ты остаешься совершенно без всего. Не за что цепляться, не кого обвинить. Все, что ты можешь сказать – так случилось. Вчера было все, а сегодня ничего. Это страшно. Страшно, потому что никакой опыт не подскажет тебе, а что же дальше? Не знаю, как нордам, но данмеры слишком сильно привязаны к своей культуре. Перекочевать в другую страну, просить помощи… О, это мучительное испытание.       - Скажи, что Азура ниспослала его вам за грехи ваши.       - Ты настолько плохо меня знаешь?       Она хмыкнула.       - Из какого ты дома?       - Хлаалу.       Серана прыснула:       - Стоило догадаться.       Я пожала плечами.       Это было так давно.       Было и не было.       Все похоронено в пепле, нет ничего, за что мог зацепиться крюк воспоминаний.       - С этой стороны мне повезло, - сказала Серана. – Я сама выбрала, на чью сторону мне встать.       - Ты хочешь исцелиться?       Это был довольно болезненный вопрос. В какой-то мере, для нас обеих, хоть я и не сентиментальна.       Серана посмотрела на меня. Долго и пронзительно, как только она это умела. Ветер трепал ей волосы, бледные щеки румянились, болезненная белизна кожи отступала. Замри она сейчас, и не отличишь от мраморной статуэтки.       - Нет.       Я знала ответ.       Я должна была расстроиться, но мне стало легче.       Нет. Она не хочет исцелиться. Она навсегда останется ехидной, почти бессмертной и отчасти неживой принцессой, одаренной самим Молаг Балом грандиозной силой.       - Он же сущий придурок, - сказала я.       - Кто?       - Молаг Бал.       Серана округлила глаза и закашлялась.       - Да брось. Тут дяденька Ауриэль, он нас защитит.       - Здесь его статуя!       - Ну должно быть и что-то еще.       Она моего веселья не разделила. Итак припоминала мне тот заброшенный дом в Маркарте, наверное, с месяц.       Быть героем иногда утомительно. Иногда упоительно. Сейчас, например, мы беспечно болтали ногами, сидя на балконе храма снежных эльфов – единственно известного храма с единственно известным эльфом. Красиво жить не запретишь.       Я приподняла Накрина, сжевала кусок пепельного батата, а хвостик сбросила в пропасть.       - Ты мусоришь, - фыркнула Серана. – А это место, между прочим, почти исторический памятник.       - Могу себе позволить.       Мы помолчали еще немного.       - Я решила купить все поместья, - наконец сказала я то, зачем сюда пришла. - Будешь разводить там свою культуру. Можешь даже основать кланы и называть их в честь близлежащих городов.       - Серьезно?       Я пожала плечами. У меня было много золота и большая репутация, непомерно раздутая, впрочем. Как разберемся с Ульфриком, я планировала построить небольшое поселение данмеров где-нибудь в пустошах близ Рифтена. Там довольно тепло и почти нет никаких селений.       - Полагаю, что сообщество новорожденных вампиров моя репутация тоже выдержит.       Серана фыркнула, качнула головой.       - Я подумала об этом. Я не буду этого делать.       - Вот как.       - Да… Это не одно и то же. Моя кровь и моя сила иные. Я настоящее порождение даэдры, а мои кровные дети будут просто больными, зараженными людьми. Я не хочу так. Пожалуй, останусь единственным и уникальным…       - …последствием ошибок молодости твоего отца?       Клянусь, эта гарпия почти сбросила меня с балкона!..              Мы вернулись в Солитьюд через сутки. Вернее, дошли до него через сутки.       В таверне не было мест, так что пришлось купить «Высокий Шпиль», чтобы переночевать.       Эта женщина разорит меня.       По пути из города мне бормотали вслед что-то про звезду Азуры, сладкие рулеты, Алдуина, Соратников, Темное Братство и больные животы. Никак не пойму, почему все в треклятом Скайриме пытаются со мной поговорить. В Морнхолде такого не было.       - Не морщись, они просто пытаются быть ближе к прекрасному.       Я оглянулась, хмыкнула.       Серана шла рядом своей удивительно мягкой, крадущейся походкой молодой гибкой кошки. Она всегда была словно сошедшей с картинки – кожу хотелось гладить, шею целовать, руки отогреть.       Никаких татуировок на лице, никаких алых глаз и бельма на одном из них. Наследие Красной Горы.       - Ты тоже ничего, - пояснила она.       Серана знала, о чем я думаю. Кажется, всегда.       - Что будет, если меня убьют? – спросила я буднично.       - Что?       Это было неожиданно.       Всплеск беспокойства на ее лице был искренним. Я думала, она отшутится.       - Во что ты ввязалась?       Она подобралась. Волнующаяся кошка. Испуганная. Взъерошенная. О да, это по мне.       Я засмеялась хрипящим рваным смехом, и Серана со всего размаху всадила мне в живот ледяную стрелу.       - О…о-ох…       - Думай, что говоришь, - зашипела она.       - Но это правда! За моей головой три четверти Скайрима гоняются.       Серана шла впереди. Спина прямая, меч сверкает на поясе праведным гневом, в левой руке плещется молния.       - Так что тебе стоит задуматься!       Она остановилась, обернулась, посмотрела.       - Сначала я найду тех, кто это сделал, потом убью их. А потом все.       И пошла дальше.       «А потом все».       Вот так вот.              Мы еще раз заглянули в Виндхельм и убили Ульфрика. Мне понадавали всякой железной лабуды, так что Серана настояла на покупке Хьерима с оружейной. Хочу сказать, что сделать детскую рядом с комнатой, в которой раньше проводили жертвоприношения и некромантические ритуалы, - очень свежая и оригинальная идея. Я оценила.       Потом мы вернулись в Озерное и по пути заглянули в Фолкрит.       Здесь случилось то, что случилось.       Мы дошли до Фолкрита, и на нас напал оборотень. Эта серая волосатая мразь стянула с меня маску одним ударом лапы, а потом вспорола старый шрам. Я, конечно, красотка, но зачем было делать меня еще неотразимей?       Серана смазывала мой шрам каким-то дерьмом. По ощущению было похоже на то зелье от поноса, что я впарила Аркадии. У нее были легкие пальцы, она водила ими по моему лицу и тихо вздыхала. Почти неслышно. Звучало все это до черта трогательно и даже немного романтично.       Ага, романтично.       - Все данмеры такие черствые?       - Все, кто выжил, - да.       Она замолчала.       Продолжала обрабатывать ново-старый шрам и что-то бормотать себе под нос.       - Закрой глаза.       - На хрена?       - Шор… Ты что, не можешь быть мягче?.. Шрам пересекает веко.       Я закрыла глаза.       Ее пальцы мимолетно пробежались по коже вновь, исчезли и через мгновение я почувствовала тепло. Оно коснулось моего второго глаза будто крыльями и улетело.       Когда я открыла глаза, Серана сидела рядом и смотрела на меня, как на свой эксперимент.       - Ты решила превратить в вампира меня? – поинтересовалась я.       Она вскинулась очень удивленно, вздохнула и махнула на меня рукой.       Не могла же я сказать ей: «Ух ты, ты поцеловала меня, женщина, продолжай!»       Удобно притворяться черствым дебилом в такие моменты.       Удобно делать вид, что ты считаешь кого-то черствым дебилом и веришь в то, что он на самом деле такой.       Детские игры взрослых детей.       Серана легла спать, и я последовала ее примеру.       Никак не думала, что свяжусь когда-то с неотесанной нордкой, но чем Азура не шутит. Может, в прошлой жизни я уронила Луну на Морровинд, и это – моя расплата?..       Да нет, слишком сурово. Даже если бы я была виновна в исчезновении подземных меров, это было бы слишком жестокое наказание.       - Эй, - позвала ее я. - Как часто я задеваю тебя огнем?       Мне в общем было просто интересно, не то что бы я беспокоилась.       Невнятное бурчание сказало мне что-то среднее между "Постоянно, мать твою" и "Когда же ты сдохнешь".        - Есть способ избежать этого. - Тишина всколыхнулась интересом. - Для этого нужно кое-куда сходить и кое-что изучи...       Серана со вздохом повернулась на другой бок, ко мне лицом.       - Кому нужно будет продать душу на этот раз? - вздохнула она.       - Это недалеко. На Солстейме.       - На Солстейме?! Снова?! - она подскочила в буквальном смысле, уставилась на меня своими янтарными темным глазами. - Только не говори, что...       - Всего лишь быстренько разберемся с Мираком!       - С Мираком?!       - С Мираком.       - Да какая разница!       - Ну там еще пепельные стражи, несколько драконов, наверное, но в общем и целом...       - Пепельные стражи! Серьезно?!       - Да, и заодно выбьем из Мирака информацию о том, как можно оседлать дракона.       К рассвету следующего дня мы были на Солстейме.              Серана ворчала про пепел, про пыль, про противных данмеров. Ворчала постоянно, и от нее не было никакого толку. Так что я вместо молока подлила ей в кувшин суджамму Садри. Вроде бы я должна была ее распродавать, но не помню, чтобы соглашалась на это, да и мне было плевать, если честно.       Серана сказала, что здесь еще хуже, чем в Скайриме. Там ледяной ветер, а здесь он жаркий, колючий и забивает легкие, так что все время хочется кашлять.       В общем-то, это было правдой.       Солстейм всегда был кошмарным местом даже для данмеров, здесь селились с неохотой и только те, кому идти было некуда. Как оказалось, есть места и похуже, вроде Скайрима, но вряд ли мое мнение разделяли те, в чьих жилах никогда не текла наша кровь.       Серана стояла на пристани, смотрела вдаль, выглядела очень романтично, как, знаете, в книжках, где какая-нибудь Нирания ждет какого-нибудь Фалиса, и вокруг все тонет в закате, и тебе хочется блевать от того, насколько тупо все это звучит и выглядит.       Я подошла к ней.       - Я видела вампира, - сообщила мне она.       - Н-да?       - Да. Обыкновенного, довольно слабенького. Он страшно перепугался, когда почуял меня.       - Скайримские вампиры тебя не боялись.       - Потому что их посылал мой отец. Он не разрешал им бояться. А эти...       - Мы можем навестить их.       - А ты не хочешь стать такой, как я? - она посмотрела пристально и зловеще.       - Вечно бояться солнца, света, огня, охотников, уворачиваться от слюны ярлов, когда они будут в меня презрительно плеваться?       - Ты станешь сильнее. Намного.       - Солнышко... - Я улыбнулась с оскалом. - Один огненный шар, усиленный зельем, и ты уже не поднимешься никогда. У нас разные понятия о силе.       Она поморщилась, недовольная тем, что я не признала в ней блядскую королеву ночи. Так привыкла к поклонению, что всякий раз дергалась, если с ней обращались, как с обычной... нордкой.       - Но я бессмертна, - сказала она весьма уязвленно.       - Ты мертва, - поправила я. - Ты труп. Как двемерский центурион, собранный из металла, с куском камня душ внутри корпуса.       - Неверно. Я знаю, что меня можно исцелить, а это значит, что я не мертва, просто развитие моего тела остановлено. Я не старею, не молодею, не меняюсь.       - Ах, да. Семантика.       Она уставилась на меня так, будто я только что сожрала Мирака и пережевала его заживо вместе с яйцами.       - Что?       - Ты знаешь такие слова?..       - О, Азура, откуда столько стереотипов! Я же наследница дома Хлаалу. Ты что думаешь, наше развитие останавливается, как только мы выучим слова: деньги, прибыль и золото?       Судя по ее взгляду, именно так она и думала. Признаться, и я не ожидала от нордки особого умственного развития, тем более от той, что гнила в запертом гробу несколько столетий. Но, выходит, среди северных женщин есть те, с кем можно поговорить.       - Один-один, - фыркнула она наконец и покачнулась. - Кстати, что ты за молоко мне налила из того кувшина?..              Серана храпела. Хочу сказать в ее защиту, она никогда раньше этого не делала, потому что почти не спала. Ну и потому, что в принципе не имела такой привычки - храпеть.       Вампирам спать надобности нет, они залезают в гробы, чтобы наверняка спрятаться от солнца, но никак не для того, чтобы подремать часок другой. Дремать стоя – а они именно так и делают, - удовольствие весьма сомнительное.       Но эта чудная суджамма так подействовала на ее застарелый организм, что, хочу сказать, храп получился знатным.       Я сидела в таверне на стуле у тумбы и посмеивалась. У меня в поклаже нашлась какая-то идиотская книжка про Потему, которую мы с Сераной повторно замочили вечность назад, и теперь я хихикала, читая про ее похождения. Вроде бы умная и сильная была баба, даже Пелагия на последнем издыхании достала, а когда мы нашли ее в гробнице, оказалась просто тупеньким привидением.       В этом вся скайримская проза.       В литературе тебя возносят до небес, а на деле ты сдох в своей моче в каком-нибудь закутке типа Хелгена, и тебя даже не нашли.       К примеру, Ульфрик.       Сказал, чтобы его убил Довакин, чтобы песня получилась красивее. Умер он гордо, понимаете ли. Мученически. Героически. Подох под своими идеалами. Да только что-то в его собственном городе ходят бездомные дети-сироты, придурки-некроманты убивают молодых женщин, жрать нечего, холодно, страшно, убого, и стражники не способны сделать даже три шага по кровавым следам, чтобы отыскать улики убицы.       Только листовки и горазды развешивать.       И все старые норды таковы.       Пока суровые прагматики пытаются отстоять их свободу, понимая, что войны ведутся исключительно из-за денег и власти, они ноют о том, что Скайрим уже не тот. Ну так, сходили бы в Рифтен, посмотрели бы на "тот Скайрим"!       И пока они ноют, их спасают данмер вместе с вампиршей.       По-данмерски иронично.       Храп Сераны пошел на убыль, превратился в тонкое посвистывание, от которого мне неудержимо хотелось ржать.       Я знала, что когда она проснется и разберется, в чем дело, еще неизвестно, кто из нас побежит впереди быстрее - я или Мирак.       Она в гневе страшна и прекрасна, как скайримская богиня.       Иногда я думаю, что можно было бы действительно отдать лук Ауриэля Харкону. Может, тогда бы в Скайриме поумнели.       Как я устала жить в чужой стране. Спасать чужой народ. Спасти бы свой.       Серана проснулась.       Поворочалась, затихла и открыла глаза.       Уставилась на меня, и тут я не выдержала. Мое лошадиное ржание разнеслось по всей гостинице. Еще через пять минут я летела вперед, как парус на волнах, и вокруг сверкали молнии.       Очаровательно.              Мы добрались до деревни Скаалов в считанные часы, по пути заглянули к Нелоту, двемерам и паре Камней, на которые нужно было наорать.       Потом умер Сторн. Вернее, его убили.       Наверное, я отупела к таким зрелищам, еще когда в ночи полыхал мой дом, а с неба сыпался пепел, повсюду текла лава и обожженные данмеры падали замертво.       Я кивнула Серане, поймала ее взволнованный взгляд и открыла книгу.       Скажу честно – мне понравилось.       Вокруг было много хорошей литературы, так что я пожалела, что у меня так мало места в поклаже и так мало времени. Книги были знатными, к тому же, иногда весьма редкими. Потом была череда унылых боев с какими-то серыми хреновинами, которые появлялись из ниоткуда и раздваивались. Мы обменивались электричеством на огонь, и в общем-то ничего страшнее легкого покалывания я не чувствовала.       На драконе летать, скажу я вам, удовольствие с большими оговорками.       Эта дура под тобой несется, куда хочет, и ей поебать, что тебя со всех сторон обдувает ветрами, снегами, кто-то нассал сверху и так далее.       Последний посредственный бой с Мираком расстроил меня до глубины души.       Я ожидала какого-то драйва, феерии, накала страстей, а в итоге он просто попытался сбежать, и старый хрыч с щупальцами насадил его на одно из них, как на кол. Было в этом что-то мерзко-эротическое. К тому же, выходя из Апокрифа, я забыла обыскать его труп от переизбытка разочарования, так что все вышло из рук вон плохо.       Я знала, что когда вернусь на Солстейм, увижу там ее.       Она будет своей неспешной, чуть нервной походкой расхаживать туда-сюда подле трупа Сторна рядом с рыдающей Фреей. Будет оглядывать вокруг глазами тоскливый пейзаж, оборачиваться на любой шорох и в нетерпении кусать свои губы.       Так и вышло.       Я вернулась из Апокрифа и нарвалась прямо на ее взгляд. Надо сказать, это было чувственно.       Она смотрела с ясной, отчетливой тревогой и хмурилась.       Верила в мою победу до последнего, но подтачивала себя сомнениями. А вдруг Мирак подчинит мою волю? А вдруг уже подчинил? А вдруг?..       Потом Серана перевела взгляд за мою спину. Секунда осмысления, и в ее глазах взметнулась чистая сильная радость, словно волна.       Да, кстати, о моей спине.       Мирак прикончил пару драконов. Я, честно сказать, не хотела тащить их кости на себе, но это были драконы, убитые в Апокрифе самим драконьим жрецом и вообще… Так что Серана мгновенно прознала меня в этих костях.       Потом я сделала крохотный шажок вперед.       По законам жанра я должна была дернуться вперед в последний раз, упасть перед ней ниц и издать предсмертный хрип. Что-то такое она и заподозрила, потому что шла я из рук вон медленно. Беда в том, что мне просто было очень тяжело идти. Даже медальон Джиуба не спас в этот раз, а было то там – всего лишь девяноста лишних килограмм!       Через мгновение и Серана поняла, почему я так медленно плетусь.       Клянусь, это была первая в моей жизни ее истерика, когда она на меня орала. Так орала.       - Я думала, ты там сдохла, а ты опять?!       Ох ты ж, спаси меня, Азура.       - Я чуть с ума не сошла – так долго тебя не было! Думала, что бой затянулся! Что ты подыхаешь где-то внутри этого даэдрического принца! А ты… ты…       Оправдаться было нечем. Я вроде бы даже прониклась ее представлением и немного раскаялась.       Потом подняла обе руки вверх ладонями к ней. Как ни странно, она заткнулась.       - Я научилась седлать драконов.              - Й-у-ху-у-у-у-у!..       Ей-то что. Она завывает как резанная, от счастья, а мне этой глыбой управлять.       Честное слово, самый настоящий ребенок верхом на летающей горе.       Стоило вызвать Дюрневира и нахлобучиться на его многострадальную и недовольную шею, как все было мигом позабыто. Мое ехидство, мое жлобство, мое скупердяйство, мое безразличие, моя безответственность, мое бессердечие, мое не-сочувствие и мое не-сострадание.       Это цитата, конечно же, включая все бесконечные «мое». То есть, она говорила «твое», но да и черт с ним.       Приземлились мы минут через пятнадцать. Серана от счастья светилась, как будто всю свою проклятущую жизнь каталась на драконах, а потом сделала большой перерыв, и я, аки добрый маг-волшебник, вернула ей утраченное сокровище.       Меня традиционно тянуло блевать от полета и собственной добродетели, но я героически держалась. Даже улыбнулась Дюрневиру, но не уверена, обратил ли он на это внимание – бедняга побыстрее упростал в Каирн Душ, который раньше вроде бы ненавидел.       - Спасибо!       Она кинулась на меня совершенно счастливая, обняла и чмокнула в щеку, как раз, когда я имела неосторожность снять Накрина. Губы обожгли щеку, словно тонкие льдинки. Поцелуй растаял на коже, и я даже позабыла, что часть моего желудка застряла где-то в районе трахеи.       Я изобразила как можно более ненатуральный восторг. Вообще не люблю, когда ко мне лезут со своими эмоциями.       Но Серана была неугомонна.       Она прыгала вокруг, как бешеная, что-то быстро-быстро говорила про детство, драконов, птиц, крылья и прочую чушь. Меня посетила мысль о том, что она была первым моим пассажиром после того, как я освоила этот неблагодарный навык.       Черт.       Мысль вызывала острое ощущение и заново скрутила желудок.       Я даже не подумала о Брелине. О Лидии. О ком-нибудь там еще. Даже мысли такой не возникло.       Сразу рассказала все Серане.       Как будто так и надо.       - Что? – недоуменно спросила она, взирая на мою физиономию.       - Ничего.       - У тебя такое лицо, будто ты тронулась.       О да. Похоже на то.       - Ты определилась, что будешь делать дальше? – прямо спросила я, и Серана скисла.       Если кто-то забыл, то я мастер задавать неподходящие вопросы в неподходящее время, а мастерство, как известно, не отнять.       - Почему ты спрашиваешь сейчас?       - Ульфрик сдох. Алдуин сдох. Мирак сдох. С большими приключениями покончено. Наконец-то можно отстроить ферму и по-человечески разводить курей со свиньями.       - Ты же Довакин, - губы Сераны сложились в ухмылку, но глаза остались напряженными. – Какие куры? Какие свиньи?       Я смерила ее насмешливым взглядом. Было гадко от того, что она больше не веселилась, и легко одновременно.       - Я в гробу все это видала. В твоем, собственно. Мне должны были снести голову в Хелгене, и я подумала, что все лучше, чем торчать здесь, в вашей провинции. Но потом прилетел дракон, и я решила – почему нет? А дальше все закрутилось. Всем понадобилась моя помощь, а раз уж я могу ее оказать, значит, мне могут за нее и отплатить. Можно накопить деньжат, разжиться, встать на ноги - подумала я. Так что…       Серана в этот раз не закатывала глаза. Только стояла и молчала, грустно опустив руки.       - Ты же знаешь, как я отношусь к тебе, - робко сказала она наконец.       - Я знаю, но понять мне того не дано.       - Ты не можешь быть настолько бессердечной.       - Хах… Для тебя мир – большая игрушка, Серана. Ты пережила смерть отца и даже поучаствовала в ней. Херово. Но ты всегда была, как бы это сказать, - особенной. Все у тебя получалось. Все шло к тебе в руки. Сначала родилась важной дочкой в важной семье, получила отличное образование, знания и бессмертие. Потом появилась я, взяла тебя под крыло, защитила от твоей семьи. Теперь, когда с большими делами покончено, тебе становится скучно. Сегодня мы летали на драконе. Что понадобится завтра, чтобы тебя развлечь? Черт, я не знаю. Меня мало волнуют все эти душевные переживания. Больше меня заботит теплая кровать и крепкие стены дома.       Серана смотрела исподлобья, потом немало удивила меня вопросом:       - А там… в Морнхолде. У тебя был кто-то?       Я смерила ее взглядом. Зараза.       - Пожалуй и был.       - Вот как…       Я фыркнула.       - А что же Брелина? – продолжила она.       - А что она?       - Неужели… ничего?       Святая наивность.       - Да брось, Серана. Брелина – умная девочка. Когда архимаг коллегии, в которой ты учишься, предлагает тебе брак, хороший дом и сытую жизнь за просто так, нужно соглашаться. Она и согласилась. Брелина – беженка, как и я, так что особого выбора у нее и не было. Она знала, что с Довакином ничего не построить, но зато теперь она защищена, одета и может не беспокоиться о будущем дне. Даже если я сдохну, ей будет, где жить, не говоря уже о запасах вещей, которые она сможет распродать и купить на эти деньги весь Солитьюд.       Серана глядела на меня с непонятным выражением на лице. Не злоба, не жалость, какая-то сложная эмоциональная херня, которой она меня время от времени терроризировала.       Потом подошла, взяла за руку.       - Я, пожалуй, пока останусь с тобой, - проникновенно сказала она. – Если захочешь разводить курей, уйду конечно. Зачем мне такая унылая спутница? Но пока… пока я не прочь остаться.       Посмотрите-ка, она мне еще и одолжение сделала!       Я усмехнулась.       Я не люблю тебя, Серана. Не знаю, любишь ли ты меня или не любишь в ответ. Но пока я чувствую, что мою спину прикрываешь ты, мне безопасно.       Я выдрала руку из ее цепких когтистых ручонок, водрузила на место Накрина под ее раздраженный вздох и сказала:       - Хрен с тобой. Хочешь путаться со мной – твое дело. Но в следующий раз, когда тебе поджарят зад, даже не вздумай ныть и сетовать на то, что связалась со мной.       Серана только фыркнула.       Я подхватила вещи, лук и пошла вперед. Она неотступно следовала за мной.       Проклятая нордка.       Спасибо тебе, что ты есть.