Багряный чай с кусочком ели

- Она колется, - досадливо протянул Шифти и надул губы, пока Лифти бесцельно закручивал фиолетовую мишуру вокруг его шеи. - Это не особо приятно. Да и вообще, зачем ты меня разбудил? - На мой взгляд два часа дня лучшее время для подъёма. Ты опять лёг в шесть утра? - В пять двадцать одну, - лениво пробурчал Шифти, снова уткнувшись лицом в подушку, когда близнец наконец закончил заматывать его шею в импровизированный шарф. - Будь добр, сними это с меня. Я слишком устал. - Ты ещё даже не встал, - получив в ответ лишь нечленораздельное сдавленное мычание младший вор усмехнулся, начав раскручивать мишуру обратно. - Я вот что предлагаю. Давай сходим куда-нибудь. - По поводу. - Когда на календарь последний раз смотрел. По поводу Рождества. - Сегодня же девятнадцатое. - Сегодня двадцать четвертое. - А. После томительного молчания и попытки понять сказанное братом, Шифти шумно выдохнул, отлепившись от подушки. Голова и плечи сползли с кровати, слегка свисая с неё лицом вверх, пока кончики ладоней покоились на ковре. Он зажмурился, отрицательно покачав головой. - Не-а. - Ожидаемо, - усмехнувшись, Лифти опустился и сел на колени, убрав пальцами челку с сонных глаз близнеца. - Удобно? Кровь в мозги перельется, - тычок пальцем в лоб. - Переливаться некуда. -... Хм, я б с тобой однозначно согласился, однако слишком уж умно ты говоришь. Значит точно перельется. Подъем, подъем! Возгласы одного сопровождались нескончаемым мычание другого, пока наконец Шифти не сел в нормальном положении. - Чувак, тебе двадцать три! Ведешь себя как тринадцатилетний, - поднявшись с колен, Лифти сел в ногах кровати, беззлобно отчитывая сгорбленного субъекта рядом. - И что, тебе тоже. - Сколько тебя знаю, за десять лет вообще никаких изменений. Только лживым придурком куда страшнее стал. Мои поздравления. - Мои тебе тоже, копия лживого придурка. Ыгыгыгы... Получив от раздраженного близнеца мощную затрещину по лбу, Шифти недовольно нахмурился, угрожающе заявив: - Сейчас сам получишь. - Выражения выбирай. - На правду не обижаются, - Шифти крутанул пальцем у виска, вызывающе оскалившись.- Придурок. - ... твоя правда, - тот лишь натянуто улыбнулся, подойдя к двери. - Ну все, подъем, собираемся. *** Вытащить Шифти удалось только под вечер. До пункта назначения они добрались уже в сумерках. Оба в какой-то степени обомлели от представившегося им вида настоящего полотна из звезд на Рождественской площади. Пройдя сквозь литые чугунные ворота на площадь, увитыми меж штыками золотой электрической гирляндой. Выждав какое-то время, Лифти с широкой восторженной улыбкой подмигнул брату и с каким-то несвойственным ему воскликом что есть силы рванул вперед, широко расправив по сторонам руки. Бежит куда-то как дурачок и скачет из стороны в сторону, с расстегнутым, развивающимся на ветру серым пальто. Еще и врежется в кого-нибудь. Шифти с улыбкой рванул за ним и цапанул брата за шарф, беззлобно ухватив за плечи. - Балда, куда летишь? Навернешься еще, что делать будем? Тот лишь наивно пожал плечами, внезапно тыкнув Шифти пальцем в кончик носа. Старший аж слегка шарахнулся, вопросительно поглядев на хохочущего брата. - Бдительность твою проверял. Гляди, - и указал пальцем на вход ярмарки. - Пойдем? Шифти все еще недоуменно улыбался, однако одобрительно кивнул. Младший вор не оглядываясь забежал вперед и остановился лишь у входа с большой пестрой табличкой над головой, дожидаясь брата. Тот не спешил подходить, с интересом во взгляде и приоткрытым ртом всматривался во все себя окружавщее, будь то выставленные в ряды наряженные ели или серебряные вывески на укутанных гирляндами стенах. Народу было на добрую долю. Город маленький, откуда они тут только все понабирались. Оба близнеца сперва не слишком воодушевленно реагировали на праздник, так как ничего интересного для себя не находили. Гудящие и хохочущие пухляши, укутанные в добротную партию всякой одежды - дети, столпились около нескончаемо крутящейся расписной двухэтажной карусели, со жгучей завистью сверля глазами тех, кто уже успел оседлать белоснежных скакунов, пока их мамы рьяно оспаривали свои позиции о том, что сейчас их черед брать "этот чертов билет". Чертовски трудно быть вором и не воровать, когда вокруг пестрит такое добро. Близнецы с неподдельной болью в глазах закусывали губы, ослепленные манящим блеском близ стоящих во весь рост витрин. Вкупе со свисающими огоньками золотых гирлянд витрины горели под ореолом ожерелий и вылитых белым золотом колец, янтарных топазов и аметистов, выставленных в несколько этажей. Зачем выставлять это именно здесь? Под шоколадными вывесками деловито, задрав к верху безликие головы стояли манекены, укутанные в позолоченные шляпы и платья с пайетками. Странно все это, но народ привлекает однозначно. На бесцельное блужданием было убито почти два часа, пока рассудок и желудок не дали о себе знать. Коль уж это ярмарка, но стоит найти чего-нибудь действительно стоящее внимания. Ярмарка была до отказа заставлена вразброс стоявшими ткаными палатками и невообразимым количеством кофе и выпечки, пряников и печенья. Даже не глядя братья ловко проскакивали сквозь палатки, что-то горячо обсуждая, пока не становились у одной совершенно обычной и неказистой, но, увы, с громадных хвостом из очереди. Фетровая шляпа сползла с растрепанных зеленых волос старшего, неудобно прикрыв глаз, однако Лифти любезно вернул ее обратно метким щелчком пальцев. - Поведешься на этот развод? Да я тебя не узнаю. А не отравимся? - Вот и узнаем, - Шифти лукаво усмехнулся, запрокинув голову на плечо. - А теперь бери деньги и, о боже, не верю, что говорю это, идём покупать это чудо заморское. Оживленно обсуждая все в округе, близнецы простояли в гудящей очереди за этим заморским чудом добрые восемнадцать минут, пока наконец не оказались за открытым столиком со съестными "трофеями" на обе руки. Лифти с недоверчивым прищуром воззрился на тарелку, уже целенаправленно готовый тыкнуть пластиковой вилкой в нечто покоящееся на горячих оладьях. Молодые еловые шишки насквозь пропитались сиропом, теперь чем-то походя на ягоды ежевики. Со стороны тянуло пряным дымком от чая сочного багряного цвета, также имевшего в наличии эти самые шишки и смородину. Неуверенно вскинув брови, Шифти прислонил край стакана к губам, потихоньку пытаясь распробовать содержимое. Он начал будто смаковать каждый глоток, прежде чем довольно вымолвить: - Боже, вкусно-то как... Слушай, этот странный шишковой чай вообще тема. Серьезно, попробуй. Лифти взял стаканчик, осторожно отпив. И вправду, такой вкус, как ель укусил. Кисловатый, словно смолой отдаёт. Только сперва эти колкие еловые ветви издевательски кусают тебя, как сейчас этот чертов чай внезапно обжигает язык. - Осторожно, он горячий, - задумчиво протянул Шифти, уже нацелившись взглядом на оладьи с мягкой шишкой. - Пф, да я заметил, - Лифти лишь шыкнул, тоже принявшись за оладьи, куда более приятные и мягкие. Все же чай для парня прижился не так, как брату. Тот же ходил за ним ещё раза четыре, буквально в три глотка выпивая еловый кипяток, на что Лифти ошалело глядел на него со слегка приоткрытой челюстью. - У тебя горло железом залито, не иначе. - И не поспоришь, - в ответ Шифти лишь лукаво щурился, словно сытый кот, беспощадно заканчивая с пятым стаканом. *** По площади безустанно носился румяный желтоволосый парниша, в коем близнецы не сразу узнали Каддлса. Крепко сжимая в ладонях грузную камеру, что в мгновение ока выдавала вылетавший снимок, он мчался вдоль по дорожкам, сбивчиво щелкая залитые янтарным блеском здания и улыбающихся ему людей. Внезапно обнаружив идущих ему навстречу братьев, Каддлс, не долго думая, поманил их рукой, резво нацелив на парней объектив. Близнецы недоверчиво посмотрели друг на друга, выжидая кого-либо действа, однако Лифти лишь живо подмигнул брату и, крепко приобняв его рукой за плечи, развернул к сияющему в лучах огней Каддлсу. Шифти смятенно уставился на него, однако на радостях все же вскинул руки в сторону, сложив ладони ровным сердечком. Обычно бледные и хмурые лица обоих озарились приветливой лучезарной улыбкой, практически не покидающей их лица на протяжении всего праздненства. Каддлс удоволетворенно кивнул, в два прыжка оказавшись около братьев, уже с готовностью протягивал им сделанный снимок, после чего тут же ускакал, вмиг затерявшись в гудящей толпе. Сжимая в пальцах небольшую фотографию, близнецы с интересом разглядывали себя тепло улыбающихся на фоне цветных фонарей, сине-оранжевых флажков и залитых золотым отблеском палаток, таких несвойственно им радостных и счастливых. *** Близнецы ещё очень долго ходили по залитыми светом площадям и переулкам, с разгоряченным и живым блеском в изумрудных глазах впиваясь взглядами во все дорогое, украшенное и сверкающее. Эта давно забытая детская радость буквально захлестнула с головой, будто объёмные хлопья снега, что заладили мерно осыпаться с серебристого небосвода цвета блеклого индиго. Лифти брата совершенно не узнавал. Прежде безразличный ко всему, кроме наживы и драгоценностей человек теперь буквально носом утыкался в витрины со всякими дешевыми позолоченными статуэтками оленей и ряды ароматных плюшек в глазури, творожных колец или пряников, сопровождая это изумленным "вау" или молящими репликами "давай купим это, это и то." Держа в руках тот самый багряный чай, они нескончаемо трепались и заходились в хохоте, расхаживая под рядами сияющих арок белого, оранжевого цветов. Первая, четвёртая, шестая... И вот они уже на очередной мощеной площади, удивительно просторной и необъятной. Свежий ветер с терпким сахарным запахом закутывался в их тёмные растрепанные волосы, ненароком заставляя вдыхать пропитанный ароматом елей морозный воздух. Эта площадь отличалась от других. Каждый, кто присутствовал здесь, обязан был иметь в наличии один или более бенгальских огней совершенно различных и необыкновенных цветов. Кто не имеет - нужные люди с корзинками на входе - пожалуйста. Оказавшись на ступеньках у открытой местности у обоих ненароком сперло дыхание от такого невероятного скопления бенгальских огней и фонариков в одном месте. Стеклянное здание ратуши смогло бы легко затеряться среди такого подобия скачущих лучистым бликов. Вставные стекла действительно разгорались над лиловыми, изумрудными, голубыми и золотыми огнями, словно бы отплясывающих кадриль под гулкое музыкальное сопровождение Рождественских композиций на мощеной площади. Шифти буквально залпом выпил половину шишкового чая, все с таким же невероятным изумлением глядя на каскад огней. Лифти вывел его из такого подобия транса, потащив за собой к корзинке огоньков. Улыбчивая женщина дала и зажгла им два длинных цветных прута. Такие потухнут минут через десять. Лифти с довольной ухмылкой наблюдал за искрами наливного ядовито-зелёного цвета, в то время как в руках у близнеца вспыхнул фиолетовый искрящийся огонёк. Иронично. Недвусмысленным жестом младший вор потуже замотал шарф вокруг своей шеи, саркастически усмехнувшись. Шифти с беззлобной улыбкой отреагировал на подобную издевку. И вот они уже мчались вперед, в толпу смеющегося народа, оставив на небольшом бортике два стакана с дымящимся багряным чаем. Ну ничего. Возьмём ещё. Кто-то просто кружился, мчался, смеялся, скакал, утопая в полосах искрящихся дорожек. Огромное скопление незнакомцев слились в один огромный искрящийся факел, буквально озаряя небосвод подобием далекого и недосягаемого северного сияния, что не угасал ещё долгие ночные часы. *** В руках опять по чашке шишкового чая. Кисловатый, словно смолой отдаёт. - Все, это был первый и последний раз, - с продыхом стонет Шифти, облегченно упав на скамейку. А с лица все также не сползала улыбка. - В следующем году ты скажешь тоже самое. Позже они, уже изрядно вымотанные, с набитыми всяким барахлом руками возвращались обратно домой и, сонно моргая, встречали последний день перед Рождеством, уставшие и лохматые, но счастливые-счастливые. Хм... удивительно, правда?