Жалящие перья

— Летюги там водятся. — Бубнел Шимко. — Ну летюги, милсдарь. На птиц похожи, огромных таких. Ну, и на баб маленько. Живут за перевалом на скалах и на отару иногда набрасываются, ежели шибко далеко загнать. Но на пастбища они залетают редко, больше в ущельях своих держатся.       Валоран сунул в свой жбан палец, вылавливая муху, отчаянно не желающую топиться в пиве. — Летюги… Ты имеешь ввиду гарпии? Полу-птицы полу-женщины. — Ага! — Вмешался кнехт из городского карнизона. — Видал я как-то одну такую полу-бабу с крыльями. Страшная, как говно из-под снега, а верещит до того противно, будто кто сверху по шлему когтями скребет. — Понятно. — Ведьмак выстрелил вымоченной в пиве мухой и вытер палец о стол, но пиво допивать не стал. — Ну, летюги меня ваши мало интересуют. Как мне на перевал добраться так, чтобы выйти на Торговую дорогу аккурат к завтрашнему рассвету. Если не найдете мне проводника, придется идти самому, поэтому дорога меня интересует такая, чтобы поменьше плутать ущельями. ***       Ведьмак тихо, чтобы не спугнуть, достал из ножен меч. Серебряное лезвие сверкнуло на солнце так ослепительно, что само по себе уже могло бы приманить бестию, однако, Валоран помнил с кем имеет дело. Такую старую особь одними блестяшками не проведешь.       Принятый накануне «Гром» отдавался по всему телу волнами приятной пульсации; горячил мышцы, наполняя каждую невиданным зарядом энергии. Она казалась неисчерпаемой, и если он в сию же минуту не придет в движение, энергия эта вырвется наружу и сметет горы как гигантская волна.       Сегодня было чертовски жарко. Рубашка прилипла к спине, а стекающий по лбу пот задерживался на бровях, стекая затем большими каплями на ресницы. Валоран отер лицо перчаткой.       А затем, увидев, что чудище сложило крылья и крепко вцепилось в приманку, выскочил из-за валуна с диким криком, в три прыжка сокращая расстояние до длины меча.       Они ударили друг друга одновременно. Она — пронзительным воплем, сбивающим с ног. Он — знаком, мешая ей резко взмыть в воздух. Ловким финтом уйдя от направленной звуковой волны, он подогнул ноги и широко взмахнул мечом. Серебряное лезвие завыло в воздухе, самим кончиком достав чудовище. Но удар, способный разделать напополам, лишь снес у чертовски подвижной бестии несколько перьев.       Она закричала. Дико, протяжно. Бросилась во фланговую атаку, далеко вытянув голову и метя клювом в бедренную артерию ведьмака.       Рефлексы, многократно усиленные эликсиром, позволили ему увернуться без труда и потери скорости. Меч, сыграв роль противовеса, снова сверкнул на взмахе. Из-под ног полетели мелкие камни.       Она все-таки успела подняться в воздух. В тот самый момент серебряное лезвие полоснуло её по левой ляжке, распоров до самого колена. Кровь обильно полетела на ведьмака, залила лицо. Валоран заплясал, уходя от ударов слепо бьющих когтей. Широкие крылья бестии поднимали вокруг него целые облака пыли, затрудняя видимость вдобавок к залившей глаза крови.       Он инстинктивно чуял её, слышал как она истошно вопит, чувствовал колебания воздуха вокруг него. Знал, что она достаточно высоко, чтобы эффективно атаковать её мечом или знаком. И достаточно низко, чтобы дотянуться до него здоровой лапой.       Дезориентированный, он попытался уйти из-под зоны её поражения, чтобы отыграть позицию, но шагнул не туда и едва не оступился с крутого каменистого обрыва.       В этот момента она и бросилась на него.       Валоран почувствовал, как в его куртку вцепились крючковатые когти, пропарывая кожу. Вспыхнувшая боль парализовала правое плечо. Меч выскользнул из внезапно онемевших пальцев и Валоран едва успел его подхватить второй рукой. В этот момент его ноги впервые оторвались от земли.       Она силилась поднять его в воздух, но ослабленная кровопотерей и обладая только одной рабочей конечностью, постоянно проваливалась вниз.       Ведьмак уперся каблуками в землю, заскрежетал сапогами по камням. Правая рука, кое-как слушалась. Превозмогая боль, он вцепился ею в чешуйчатую, как у орла, лапу, попытался достать мечом по бьющим над головой крыльям.       Ему это удалось в тот момент, когда бестия снова попыталась унести его наверх. Услышал, как хрустнули разрубаемые хрящи и суставы. Услышал новый вопль. Почувствовал, как в загривок бьется твердый клюв, а затем они оба, сцепившись в плотный оглушительно верещащий ком, полетели с утеса вниз.