Очень

Тина закрывает тончайший ноутбук и устало массирует виски чересчур холодными пальцами. Чёртов конец месяца — одни сплошные дедлайны, а свет в конце тоннеля превратился в галочки напротив строчек в «Напоминаниях» на телефоне. Галочек пока очень мало, и Тина физически чувствует, как не успевает закончить всё в срок. Впрочем, кто бы сомневался. Она теперь вообще мало что успевает. График очень плотный, дел очень много, а дни очень короткие. Тина думает, что в её жизни слишком много «очень». Очень рано вставать, очень поздно ложиться, очень ветреный день, очень горячий кофе, очень симпатичный специалист из Европы для очередного интервью... — Дорогая, я дома, — баритон её мужа доносится до неё сразу же после звука захлопнувшейся двери. — Забрал наш ужин из Nobu, — Персиваль заходит в просторную гостиную с пакетами в обеих руках. — Всё в порядке? — он пристально смотрит на Тину, которая слишком доверяет мужу, чтобы надевать при нём маску Полной-Энергии-Порпентины. Поэтому она устало качает головой и морщит тонкие брови, откидываясь на спинку высокого стула. — Не успеваю отредактировать блок третьей недели, а на подходе ещё столько же, — жалуется она, проводя ладонью по остывающей крышке компьютера. — Все сдают материалы позже сроков, а страдаю я... — Тина поджимает губы и снова трёт виски. Она действительно очень устала. Грейвз аккуратно ставит пакеты около стены и подходит к Тине, обнимая её за плечи и мягко прижимая к себе. Она упирается головой в его грудь, вдыхая травяные нотки купленного ею месяц назад Sauvage. Она вдыхает — и чувствует, как уходит головная боль, как теплеют кончики пальцев, как постепенно возвращается спокойствие. Рядом с Персивалем Тине очень хорошо. Грейвз целует её в макушку и легонько гладит её спину. — Думаю, нам обоим не помешает небольшой отдых, — говорит он, и Тина согласно кивает. Отдых ей очень нужен. — Я забронировал виллу на Лазурном побережье, тебе ведь там очень понравилось, — продолжает Персиваль, и Тина поднимает голову, касаясь носом его шеи. — Ещё как, — мурчит она, оставляя невесомый поцелуй на коже Грейвза. Персиваль рвано выдыхает, но его голос всё такой же ровный. — А потом можем заехать в Лондон; у меня там есть знакомый, он всё время зовёт погостить... — его руки забираются под домашнюю футболку Тины, очерчивая линию позвоночника. Тина на мгновение замирает. Лондон. Совпадение?.. — Что думаешь, м-м? — Грейвз целует Тину в лоб, а потом смотрит в её потемневшие глаза. Вместо ответа Тина улыбается как можно более нежно и выгибается навстречу тёплым ладоням мужа. — С тобой — хоть на край света, — шепчет она, приникая к его губам в протяжно-долгом поцелуе. Сегодня днём Тина точно так же целовала другого мужчину. — Закончу своё последнее дело — и сразу же улетим, — бормочет Грейвз, прикусывая кожу за ухом Тины. Она издаёт едва слышный стон и плавно поднимается на ноги, всем телом прижимаясь к мужу. — Когда слушание? — Тина стягивает пиджак Персиваля, и ткань с тихим шорохом падает на пол. — Снова перенесли, — в голосе Грейвза проскальзывает недовольство. — Гриндевальд — одна сплошная палка в колесе. Тина знает Гриндевальда в лицо; журнал, в котором она работает, в том месяце делал про него целый разворот. Лучший прокурор страны и завидный холостяк, несмотря на слушки про криминальное прошлое — материал получился отличный, но осадок от встречи со светловолосым британцем остался пренеприятнейший. Хотя, если вдуматься, Гриндевальд и Грейвз очень похожи. Но вдумываться Тине очень не хочется. Может, поэтому её почти сразу же покорил мистер Ньютон Скамандер — полная противоположность Персивалю и вообще тому, что Тина всегда считала своим типажом. Эксцентричный, встревоженно-дёрганый, с длинными нервными пальцами и потерянным взглядом янтарных глаз, он в мгновение ока превращался в уверенного и принципиального ученого, стоило речи зайти об интересующей его сфере. Статья про редких животных готова одна из первых. Тина расстегивает верхние пуговицы белоснежной рубашки мужа, когда в его кармане звонит телефон, и Персиваль, тихо чертыхнувшись, отстраняется от Тины и достаёт смартфон, мельком глянув на светящийся экран. — Грейвз, — почти рявкает он в трубку, одновременно накручивая на палец прядь волос Тины. — Да. Через неделю. — Персиваль вдруг на мгновение замирает, и тон его голоса неуловимо меняется. — Что?.. Пусть... Пусть тогда снимут... Нет, я сам. Я сниму ему номер в каком-нибудь отеле, пусть пока поживёт там. Звони, пусть собирает вещи. — Грейвз завершает звонок и несколько секунд прожигает взглядом выключившийся телефон. Тина смотрит на его нахмуренные брови и впервые за долгое время видит на его лице искреннее беспокойство. — Что случилось? — осторожно спрашивает она, касаясь его плеча. Взгляд Грейвза снова фокусируется на Тине. — Эта сумасшедшая приёмная мать Бэрбоуна хочет пойти на сделку, — в его голосе сквозит холодная ненависть. — Десять лет! Десять лет для бедного парня, — он качает головой и стискивает челюсти. — И ведь она убедит его согласиться; Криденс и так в полной прострации, он плохо понимает, что происходит, а его мать имеет на него сильнейшее влияние, — интонация Грейвза чересчур эмоциональна; Тина не помнит, чтобы хотя бы одно его дело привносило столько волнения. За этого неприметного забитого мальчишку сражаются титаны, и Тина не понимает, почему. — Хочешь, я посмотрю отели где-нибудь рядом?.. — предлагает она, кивая в сторону ноутбука. Персиваль отрицательно качает головой. — Спасибо, дорогая, я всё сделаю сам. И, возможно, ненадолго отлучусь, — он нежно проводит большим пальцем по её щеке. Тина накрывает ладонью его руку. — Иди, спасай судьбы людей, милый, — она улыбается и, не удержавшись, снова целует мужа, наслаждаясь его объятиями. Всё-таки Тина очень любит Персиваля.