four kisses

Первый их поцелуй был знойным летом, когда солнце светило с необычайной силой, а улицы во всём районе пустовали из-за того, что половина людей разъехалась по долгожданным курортам, а другая просто не выходила на улицу, боясь расплавиться от такой высокой температуры. Только они вдвоем валялись в траве на безлюдном футбольном стадионе, устроившись так, что тени, отбрасываемые пыльными скамейками прямо на землю, надежно уберегали их от попадания назойливых солнечных лучей в глаза. Йен всматривался в светло-голубое небо, на котором не было ни единого облачка, иногда хмурясь и задумчиво сводя брови к переносице, а Микки тихонько докуривал последнюю сигарету из потрёпанной пачки, изредка поглядывая в сторону рыжего. Его напрягала эта тишина, висящая в воздухе при каждой их встрече, начиная со вчерашнего дня. Надо было что-то менять. — Ты меня ненавидишь? — тихо, почти шепотом, неуверенно спросил Милкович, опустив глаза на землю, что было абсолютно несвойственно такому обычно грубому и дерзкому парню, как он. Йен снова нахмурился, словно переваривая слова собеседника, а потом хмыкнул носом и слегка улыбнулся, что стало для Микки будто спасительным жилетом, говорящим, мол, ещё не всё кончено, чувак, действуй. — Нет, я не могу тебя ненавидеть, — буднично ответил Йен, резко сменив выражения лица так, что от улыбки не осталось и следа. За всё время, что они были здесь он даже украдкой не взглянул на и без того волнующегося парня. Микки явно задевало его равнодушие, но отступать уже было поздно. — Йен, я же извинился. Я правда не знаю, что на меня нашло… Я просто не рассчитал свои силы… — парень начал запинаться из-за волнения, при этом осматривая ссадины и синяки на лице нахмурившегося юноши. Рыжеволосый перевернулся на бок лицом к Микки, оперевшись при этом рукой на землю и подложив ладонь под голову. Он наконец-то поднял глаза и с интересом посмотрел на парня, который нервно мял пустую пачку из-под сигарет и смотрел на Йена. — Я прощу, — начал тот, хитро смотря в глаза Микки, — но у меня есть одно условие… Их первый поцелуй был со вкусом травы, дешёвых сигарет, украденных Микки в местном супермаркете, и сожаления. Второй поцелуй не заставил себя долго ждать. Когда Йен, заметно похорошевший за лето, вновь вернулся в стены родной школы, прохода от заинтересованных им девушек не было: его провожали до дома, подбрасывали записки, просили помочь с домашним заданием, пытались сесть ближе к нему во время ланча, и это только малая часть всего происходящего. Это, безусловно, не могло не бесить Микки. Он вроде знал, что Йен сам не в восторге от переизбытка внимания к его персоне, но все его дни он почему-то проводил с его поклонницами, практически не оставляя времени для недовольного парня (хотя официально они еще не встречались). То ли Йен хотел этим вызвать ревность Микки, то ли он действительно никак не мог отцепиться от воздыхательниц — неизвестно. Но первое у него вышло, это точно. Однажды теплым сентябрьским днём, когда листья только начинали желтеть, а птицы ещё пищали надоедливые песенки, Йен выходил из школы вместе с толпой девчонок позади, громко обсуждающих, как рыжеволосому идёт его новая футболка. Тот в свою очередь пытался отбиться от них или просто не обращать внимания, как вдруг увидел знакомую фигуру, направляющуюся прямо к нему. «Микки?» Силуэт приближался так же быстро, как и брови Йена сводились к переносице. Второй абсолютно не понимал, что здесь забыл Микки. — Так, вы, — брюнет пальцем показал на толпу школьниц, равнодушно наблюдающих за ним. Он немного замешкался, а затем выпалил, — отошли от него. Это моя корова, и я её дою. Йен ухмыльнулся, скрестив руки на груди и с улыбкой посмотрев на своего спасителя. Ему, конечно, было приятно, что Микки «заступается» за него, но ему стало интересно, почему он это делает. — Я не твоя корова. И мы не встречаемся даже, если ты забыл, — все с той же улыбкой произнес рыжий, от чего девочки недовольно посмотрели в сторону Микки, стоящего в полной растерянности. Микки на секунду задумался, подняв глаза на небо, а затем встал на одно колено, точно уверенный, что он делает все правильно, сложил руки у сердца и воодушевленно пролепетал: — Йен, ты станешь моим бойфрендом? Йен засмеялся и устало потер ладонями глаза. — Да. Микки резко встал с колена и с гордой самодовольном улыбкой притянул рыжего к себе, нежно впившись в его губы, демонстрируя всем, что ОН только ЕГО. Второй поцелуй был со вкусом мятной жвачки, желтеющих листьев, которые уже медленно, но верно начинали опадать, так и не успев до конца сменить окраску, и со вкусом ревности, постепенно сменявшейся гордостью. К слову, Йена больше никто не доставал. Подготовка к Новому году в доме Галлагеров шла полным ходом: Фиона и Дебби накрывали праздничный стол и попутно следили за тем, чтобы Спайк, собака, которую месяц назад Карл притащил домой и всеми силами уговорил оставить её, обещав тщательно ухаживать за ней, не стащил ничего из тарелок, за которыми он по-шпионски наблюдал. Сам Карл вместе с Лиамом украшали елку, которую Липп купил за собственноручно заработанные деньги, чему Фиона была очень рада и при каждой возможности хвалила брата. Фрэнк сидел на диване перед включённым телевизором, закинув ноги на столик перед ним и насвистывая какую-то новогоднюю мелодию. А Йен и Липп мирно сидели на лестнице, наблюдая за всей этой предновогодней суетой. Рыжеволосый то и дело поглядывал на часы, ожидая прихода Микки, который немного задерживался. Все были здесь — на своих местах. В тот вечер они громко и бурно кричали и радовались приходу Нового года. Карл побежал подготавливать заряды салютов к запуску, а все остальные члены семьи остались за столом, чтобы сжечь бумажку, с записанным на ней желанием, и выпить шампанское, предварительно высыпав туда пепел. Когда все бумажки были сожжены, а бокалы из-под напитков опустели, все дружно ринулись к двери — сейчас Карл запустит фейерверки. Галлагеры с восторгом подняли головы вверх, наблюдая за разноцветными вспышками света, так красиво озаряющими тёмное небо. Микки подошел к Йену и нежно взял его за руку, не сводя с него глаз. Юноша слегка улыбнулся, сжав холодную руку своего парня. — Что ты загадал, если не секрет? — не переставая улыбаться, шепнул Йен. Микки немного помолчал, наслаждаясь последними взрывами огня. — Тебя. Йен умиротворенно улыбнулся и прикрыл глаза, прокручивая в голове ответ, который он услышал. Микки притянул парня к себе, кладя свою холодную руку ему на шею, и поцеловал его со всей нежностью и любовью, которая только могла поместиться в его маленьком сердце. Йен подумал, что это определённо отличное начало года, прижимая брюнета к себе. Это был третий поцелуй, который Йен бережно хранил в своей памяти, сдувая с него пылинки и не давая ему быть окутанным паутиной. Поцелуй, положивший начало новому году, который явно обещал быть хорошим. Его вкус был не похож ни на один из предыдущих описанных, ведь в нем не было ничего, кроме любви, самой настоящей любви. И последний четвертый поцелуй, который произошел вчера, Йен уж точно не забудет. Йену было, хоть он и всем своим видом старался этого не показывать, абсолютно наплевать на речь, которую произносит священник, отчеканивая и делая акцент на каждом слове, ведь всё, что ему нужно — это темноволосый парень, который стоит в выглаженном смокинге, с растрёпанными ветром волосами и безумно счастливой улыбкой, ради которой Йен был готов умереть. Они стоят друг напротив друга в огромном старинном здании, поражающем красотой внутреннего убранства. Фиона и Дебби не могли позволить украсить зал каким-то посторонним людям, и поэтому они решили взять всё в свои руки и украсить зал на их вкус. После целых суток упорной и кропотливой работы, всё было готово. Честно говоря, Микки был поражен тем, насколько всё было сделано красиво и профессионально, что ещё долго благодарил их, а Дебби с Фионой лишь улыбались, поглядывая на измотанного Карла, который вызвался им помогать. Парни так долго шли к этому самому моменту, что Йен никак не мог понять, что это всё происходит с ним на самом деле или это просто сон. Его сердце заметно ускорило темп, когда он услышал из уст своего возлюбленного такое долгожданное «да», что тот чуть не падает в обморок, но вовремя сдерживает себя. — А вы, — священник одарил взглядом парня, который находился чуть ли не в коматозном состоянии то ли от нахлынувшего волнения и ответственности, то ли от переизбытка любви, — согласны ли вступить в законный брак с мистером Милковичем? — Да, — без раздумий ответил Йен, расплываясь в самой счастливой улыбке на свете. — Можете обменяться кольцами и поцеловать своего супруга. Липп вручил парням кольца, и те, ни на секунду не переставая улыбаться, надели их на пальцы друг другу. В зале все закричали и зааплодировали, Фиона зарыдала, уткнувшись в плечо Дебби, а Липп с гордостью смотрел на своего младшего брата, ведь он знал, что тот не ошибся со своим выбором. Микки взял Йена за обе руки и ласково поцеловал парня, словно скрепляя их отныне неразрывную связь. И это был, безусловно, самый важный поцелуй и самый искренний для обоих парней, ведь с этого момента их жизнь кардинально менялась, что не мог не замечать каждый из них. И поцелуй пах гелем для бритья, одеколоном Микки и всё той же любовью, которая больше ни разу не покинула их сердца.