Синьор, вам брак со мною не грозит: Таким путем не побеждают женщин. А не отстанете, так причешу Я вам башку трехногим табуретом И, как шута, измажу вас при этом. Уильям Шекспир, «Укрощение строптивой»
Лизетта Азер в исступлении металась по комнате подобно дикой кошке, загнанной в угол умелыми охотниками. В медово-карих глазах полыхало пламя ярости, а аккуратные ноготки готовы были вцепиться в горло обидчику, но ему крупно повезло оказаться сейчас вдалеке от разгневанной дочери — в Париже, городе любви. Как он мог снова затеять такое?! Как мог отец так поступить с ней второй раз? Без ее согласия! Наплевав на ее чувства! Выдать замуж за человека, которого она никогда не видела, за англичанина! Лизетте так сильно хотелось топать ногами от отчаяния и кричать, чтобы услышал отец в самом Париже. — Лизетта, милая, прошу, успокойся! — Изабель Азер уже успела пожалеть о том, что рассказала падчерице о решении ее отца, Рене, до того как он вернулся домой. Она хотела подготовить Лизетту, ведь ее жених должен был приехать с минуты на минуту, чтобы погостить у Азеров до объявления о помолвке, но, кажется, только что разбудила вулкан. — Успокоиться? — Лизетт остановилась и обернулась к мачехе так резко, что та невольно вздрогнула от неожиданности. В красивых голубых, будто капли воды, глазах расплескались недоумение и растерянность. Лизетта никогда не была покорной и кроткой девочкой, но сейчас пугающе походила на разъярённую фурию. — Успокоиться? — повторила Лизетт в негодовании. — А если он старик? Если он уродлив? — «Внешность не главное», — хотела возразить Изабель, но сочла благоразумным промолчать. — К тому же англичанин! Они все чопорные сухари! Изабель, я не хочу в Англию, мне не понравился Лондон, я люблю Амьен, люблю мою страну, и должна жить здесь! — Милая, отец никогда не выдал бы тебя за недостойного мужчину, и нет речи о переезде. Может, месье Рейсфорд приезжает, чтобы ознакомиться с работой фабрики как раз потому, что останется во Франции. — Отец выдаст меня за самого дьявола, если это будет выгодно для его обожаемой фабрики! Свое дело он любит больше, чем родную дочь! — Милая, ты преувеличиваешь. Рене любит тебя. Не надо так кричать, — отчаянно взмолилась Изабель. Вулкан она разбудила, но как теперь успокоить?.. — А что мне остается делать? — Лизетта заглянула в светлые глаза мачехи с надеждой, но у Изабель не было ответа, и Лизетт совсем поникла. Отец продал ее англичанину, как рабыню. Ну как тут не кричать? Только наступила тишина, как ее тут же нарушил донесшийся с улицы противно-резкий и абсолютно не типичный для Амьена звук — рычание мотора автомобиля. В Амьене ни у кого не было этого железного чуда прогресса, а значит, прибыл гость из Лондона — человек, который увезет ее из родного дома в чужую страну, дождливую и холодную. Лизетт услышала как наяву этот звонкий щелчок — ловушка вокруг нее захлопнулась. «Ну, папочка!» Посыл отцу так и остался незавершенным, Лизетту обухом ударила другая, более полезная мысль. Нужно действовать, не медля. Отец ее в два счета раскусит, второй раз такой трюк не провернуть, но он вернется из Парижа только послезавтра, а это целых два дня форы! Эта новость взбодрила, и Лизетт воспряла духом. Изменившая было уверенность вернулась к ней. — Пойдем, Лизетта, встретим гостя, — позвала Изабель, невольно напомнив Лизетте о причине ее невзгод, и раздражение вновь стало разрастаться. — Изабель. — Она поймала мачеху за руку, полная решимости (пугающей Изабель, знавшую Лизетту слишком хорошо). — Что бы ни думал и ни решал отец, я не собираюсь выходить замуж только потому, что ему это выгодно. Пока он не вернулся, у меня есть шанс. Я не прошу тебя помочь, не хочу втягивать тебя, но, пожалуйста, не мешай. — Хорошо. — Изабель содрогнулась, вспомнив предыдущее сватовство, но она не могла не согласиться. Во-первых, потому что не желала падчерице такой ужасной участи, как несчастливый брак. Во-вторых, у нее просто не было выбора, Лизетта в любом случае поступила бы по-своему. Пробовать переубедить ее равносильно попыткам остановить мчащийся паровоз. — А теперь идем, посмотрим, с кем нам иметь дело. Англичанин появился у их дома на этом ужасном творении прогресса, что вызвало у Лизетты разочарование: предполагая, кем он может оказаться, она ни разу не угадала. Держался он важно, с достоинством, но лицо было юношеское — будущий муж всего на несколько лет старше ее. И эти веснушки… Да он просто нелеп! Впрочем, его молодость ей только на руку. — Стивен Рейсфорд, — представился гость, с почтением пожав руку Изабель. — Добро пожаловать во Францию, месье Рейсфорд. Муж много говорил о вас. Он восхищается вашим умом и деловой хваткой. — Изабель была вежлива, как и подобает гостеприимной хозяйке, но у Лизетты ее соловьиное пение вызвало лишь очередной приступ раздражения. — Рене вернется только во вторник, а пока что вы на нашем попечении. Позвольте представить вам дочь Рене и мою падчерицу — Лизетту. Англичанин перевел взор своих глаз — зеленых и теплых — на мадмуазель Азер и протянул ей руку для рукопожатия. — Надеюсь, вы не сочтете скучным и слишком тихим наш маленький скромный город, — тон Лизетты прозвучал вежливо, но прохладно; в медовых глазах не было ни капли приветливости: она смотрела на гостя с полным равнодушием, проигнорировав протянутую ей руку. Рейсфорд как ни в чем не бывало опустил руку и ответил, невозмутимо, как истинный джентльмен, не испытав неловкости: — Сомневаюсь, что мне придется скучать в обществе столь очаровательных леди. — Рейсфорд встретился с ней взглядом, давая понять, что ее поведение замечено и оценено, но Лизетта и не думала смущаться: слишком многое стояло на кону, ее свобода. Она не отвела глаз, выдерживая его взгляд, и вздернула подбородок. «Одна из этих леди скоро не будет казаться вам столь очаровательной, месье англичанин». — Амьен совсем не похож на Париж. Здесь вы не найдете светских утех, к которым привыкли в вашей столице. — Я вовсе не любитель светских утех, — вторил он, внимательнее всматриваясь в ее лицо. Лизетте захотелось опустить глаза, но она запретила себе делать это. — Месье Рейсфорд, идемте же в дом, — поспешила вмешаться Изабель, пока решимость Лизетты не стерла все границы вежливости. — Вы хотите отдохнуть после дороги или, может, выпьете чаю? Стивен последовал за Изабель, и Лизетта, немного от них отставшая, его ответа уже не расслышала. Она в упор уставилась на железное нагромождение, именуемое автомобилем. Может, испепелится от ее взгляда, заодно со своим владельцем. Жалкая надежда. Она еще не понимала, как себя вести с гостем и что делать, но ясно было одно: через два дня англичанин от такой невесты сбежать захочет — прямиком на родину! Или она сделает это, или она не Лизетта Азер!***
Стрелка кухонных часов упорно и неотвратимо подползала к римской цифре «пять». Маргарита отложила в сторону шитье и принялась хлопотать у плиты: поставила чайник, достала из печи ароматные булочки с корицей — любимое лакомство Азеров, рецепт которого не удалось выведать у экономки даже Изабель, ее фаворитке. Лизетта читала книгу, уютно устроившись с ногами в старом кресле. Чуть позже заглянула ее мачеха. — Маргарита, подай, пожалуйста, чай в пять, на террасу, — попросила Изабель и повернулась к падчерице, нехотя отложившей книгу: — Вот где ты прячешься. — Я слишком злюсь, чтобы быть вежливой. Раньше мы никогда не чаевничали посреди дня. Этот англичанин только приехал, а ты уже устраиваешь «файф-о-клок», — вздохнула Лизетта беззлобно. — Может, попробуешь пообщаться с ним? Рейсфорд кажется весьма милым, к тому же он умен — замечательный собеседник… — Изабель осеклась, заметив, как потемнели медовые глаза и тонкие линии бровей взметнулись в возмущении. Дернув плечиком, мол, как знаешь, мачеха вышла из кухни. Лизетта негодующе фыркнула. — Дай мне. — Неожиданно для себя она опередила грузную Маргариту и первой оказалась у подноса, который та готовила для «файф-о-клок». — Я сама. — Маргарита покачала головой, но возражать не стала. Изабель появлению Лизетты на террасе вначале обрадовалась, но непривычно кроткий вид падчерицы заставил ее насторожиться: Лизетта что-то задумала. Стивен Рейсфорд был не первым женихом, которого Лизетт отваживала. До него был тридцатилетний джентльмен из Парижа, приятный, но совершенно безвольный. Джентельмен этот нагонял тоску до зевоты на все семейство Алленов, даже на Рене, пригласившего месье Денев погостить в Амьене после его попытки сватовства. В тот раз даже он сам забавлялся, наблюдая, как дочь изводит беднягу, но сейчас был настроен решительно. Изабель наслаждалась бы спектаклем Лизетты для Рейсфорда, если бы не два больших «но». Англичанин вызвал у нее симпатию: прекрасно воспитан, эрудирован, он много путешествовал и мог рассказать столько интересного, но не был занудным, наоборот, весьма мил. К тому же, женское чутье подсказывало, что Рейсфорд вполне может подойти ее падчерице. Он не подавил бы ее энергичность, напротив, смог бы направить в нужное русло. Близкий по возрасту, он понял бы Лизетт и не дал бы ей заскучать. Рейсфорд кратко обмолвился, что он сирота, а Рене восхищался его умом и говорил, что он много добился в жизни сам, — значит, англичанин силен духом и в состоянии стать для Лизетт надежным тылом. Жаль только, что сама она ничего этого не видела. — Я рада, что ты присоединилась к нам, милая. — Лизетт лишь улыбнулась в ответ, заботливо наливая Изабель чай, и на какое-то мгновение та поверила в ее доброжелательность. — Месье Рейсфорд, — фамилию гостя Лизетта почти проворковала, тем и выдав Изабель свою игру. Опустив чашку на стол перед ним, она немного промахнулась — та пришлась на край стола. Императорский фарфор наклонился, покачнулся и опрокинул свое содержимое прямо на светлые брюки гостя. Тот подскочил и потянулся с салфетке. Рейсфорда ошпарило кипятком, а он не проронил ни единого ругательного слова и даже взглядом не выдал гнева или ярости. «Да он святой!» — мысленно усмехнулась Изабель. Шоу было дано официальное начало. Впрочем, пока что Рейсфорду везло. Его предшественник, по своей неосмотрительности обмолвившийся, что боится лошадей, три утра подряд сопровождал Лизетт на конной прогулке, угождая потенциальной невесте, пока на четвертой не заорал, что больше и близко не подойдет к этим божьим тварям. — О, месье! Мне так жаль! — Лизетта театрально прижала руки к лицу, рассыпаясь в сожалениях и извинениях. — Я такая неловкая, просто ужас! Я надеюсь, вам не очень больно? — Зеленые глаза встретились, столкнулись с карими, в которых не было ни намека на сожаление, смущение или раскаяние. Лизетта смотрела на гостя прямо и… с вызовом? — Мадемуазель Аллен, не нужно расстраиваться, — в бархатистом голосе Рейсфорда улавливалась едва заметная усмешка. — Леди, я вынужден ненадолго вас покинуть. Лизетта опустилась в кресло, борясь с изумлением. Денев ругался не по-джентельменски, когда она уронила чашку чая прямо на него, а с англичанина — как с гуся вода! И бровью не повел — стерпел боль, не растеряв вежливости и своей чертовой невозмутимости! Как будто она не горячий чай пролила, а стакан воды. Лизетта потянулась к своей чашке, по большему счету только для того, чтобы занять руки, и сделала маленький глоток. — Лиззи, — Изабель нарушила тишину через несколько минут. — Ты несправедлива с месье Рейсфордом, дай ему шанс. Он совершенно не похож на Денева. — Изабель, пожалуйста, пожалей меня! Будь он самым красивым на свете, я не выйду замуж за англичанина! — Чем они тебе так не угодили? Мне казалось, Лондон пришелся тебе по душе. — Вовсе нет. То есть, конечно, там красиво. Когда не идет дождь, но в основном — серый и холодный. Такой же, как его жители. Англичане чопорные и холодные. — Лизетта лукавила и прекрасно осознавала, что Изабель понимает это, — причина внезапной нелюбви падчерицы к туманному Альбиону сейчас находилась в их доме. — К тому же они плохие любовники. — О, — только и смогла произнести Изабель, внезапно засомневавшись, все ли она знает о поездке падчерицы к тетушке Эдвине, но тут же отбросила свои подозрения. Лизетт никогда не скрывала от мачехи своих юношеских интересов, о таком точно рассказала бы. Да и тетушка не спускала с нее глаз и не отпускала от себя — Лизетт умирала со скуки. Откуда у нее только берутся такие мысли?.. Изабель открыла было рот, но тут же захлопнула, не зная, что и сказать. Тишину вдруг нарушил легкий смешок, и две представительницы семейства Аллен, синхронно повернув светловолосые головы, заметили в дверях своего английского гостя. Облаченный в светлые брюки и неизменную невозмутимость, он проследовал к столу и опустился в свое кресло. — Вижу, ваша поездка в Лондон была весьма познавательной. — Зеленые глаза, остановившие свой взор на Лизетте, блеснули — он слышал весь разговор и не скрывал этого, и возмущение захлестнуло будущую невесту с новой силой. Не распознать намек в словах Рейсфорда было невозможно. Колкости так и готовы были сорваться с розовых губ, но не сорвались. Лизетта задумчиво покрутила в руках опустевшую чашку, прежде чем ответить на выпад. Англичанин дразнил ее, но она обернет шутку в правду. Он не Денев с его мнительностью, такого не запугаешь, тут нужно кое-что другое. И теперь Лизетта поняла, что именно. Ее тетушку ничто не волновало так сильно, как честь и доброе имя Лизетты, пока та гостила в Лондоне. От вечных запретов юная Аллен готова была лезть на стену — ей хотелось танцевать на светских вечерах и гулять по городу в обществе сверстников. И уж точно она не думала, что от поездки будет какая-то польза. Однако кому нужна распутная жена? — Я бы выбрала другое слово, месье, в свете вышесказанного. Поездка была ужасно скучной, — дерзко ответила Лизетта, впиваясь глазами в точеное лицо гостя. Тот, будто не замечая взгляда, отправил в рот первую булочку. — Франция, страна романтики, любви и развлечений — мне куда ближе по духу. — Значит, француженки знают толк в любви и романтике. Но какие же развлечения предпочитают юные леди в таких маленьких городах, как Амьен? — спросил Рейсфорд с неподдельным интересом. Продолжая смотреть на Лизетту, он с аппетитом съел последний кусок булочки и потянулся за следующей. Изабель захотелось закрыть глаза ладонью и сделать вид, что ее тут нет. Впрочем, последнего и не требовалось. Лизетта и Рейсфорд так увлеклись дискуссией, что напрочь забыли о третьем собеседнике. Изабель было одновременно и страшно, и любопытно. Страшно услышать, что ответит ее сумасбродная падчерица, ступившая на вязкую почву. Любопытно — чем же закончится раунд. Изабель поставила на Рейсфорда. Лизетта медлила с ответом, уставившись на англичанина с таким видом, словно собралась на войну. Тот ждал ее комментария, приняв игру Лизетт и наслаждаясь ее замешательством. От позорного поражения или же буйства фантазии — если бы хватило смелости зайти еще дальше и заставить Изабель мечтать провалиться сквозь землю от стыда — Лизетту спас ее младший брат. Грегуар вернулся с прогулки в обществе своей няни и стремительно взлетел по ступеням террасы, чтобы присоединиться к чаепитию. Одиннадцатилетнему мальчику было интересно все на свете, начиная с автомобиля англичанина, и разговор потек в совсем в другом русле — к тайному облегчению Лизетты, тоже понимавшей, что в этом раунде ей не победить. Противник оказался сильнее, чем она предполагала.***
Азер не преуменьшал, нахваливая свою библиотеку, машинально отметил Стивен, блуждая глазами по многочисленным корешкам книг, выстроившихся ровными рядами на многочисленных полках высоких шкафов. Сосредоточиться и, наконец, выбрать чтиво на ночь никак не выходило. Мысли текли в ином направлении. Кто бы мог подумать, что поездка начнется так забавно. — Месье Рейсфорд, прошу вас, будьте снисходительны к Лизетте. Моя падчерица напугана предстоящим замужеством, решение Рене оказалось слишком неожиданным, — поведала Изабель за ужином, на который виновница ее забот не удосужилась явиться. Напугана, как же, усмехнулся Стивен, вытянув наугад книгу. Если кому и нужно бояться, так это ее несчастному жениху. Вот уж не повезло бедняге с такой строптивой будущей женушкой. Рейсфорд, конечно, был наслышан о взбалмошности и эксцентричности француженок, но эта нахалка, отчего-то выбравшая его себе в жертвы, превзошла все ожидания. Нельзя было не признать, что дочь Рене Азера хороша собой. Природа наделила ее тонким станом и миленьким личиком. Платиновые локоны игриво вились, большие медовые глаза обрамляли пушистые ресницы, а чувственный рот был создан для пылких поцелуев. Встреть он ее случайно, сравнил бы с ангелом, но на небесное создание эта леди могла походить разве что спящей. Ее стереотипная нелюбовь к англичанам раздражала и забавляла одновременно. Ни дать ни взять — черт в юбке. Своими попытками вести войну Азер его изрядно повеселила. Она не походила ни на одну из знакомых ему леди, но Стивен даже пожалел, что ее не было на ужине, — поддразнивать ее оказалось так увлекательно. — Вы? — Возглас, полный возмущения, прозвучавший позади него, прервал размышления и заставил Стивена обернуться. Лизетта Азер замерла перед ним, держа в руке вазочку с мороженым, с таким видом, будто бы он самым наглым образом вторгся в ее девичью обитель. Стивену даже невольно захотелось оглядеться по сторонам, дабы убедиться — он все еще в библиотеке, но его взгляд скользнул по юной хозяйке дома и остался там, как прикованный. На ней была лишь ночная рубашка искусной работы из белоснежного шелка с ажурными вставками да небрежно накинутый на плечи точно такой же халат. Ночнушка облегала юное стройное тело, подчеркивая его изящные изгибы и соблазнительные округлости. Она была короче юбок Лизетты и выставляла на обозрение тоненькие, почти детские, трогательные щиколотки. Сквозь ажурные вставки кокетливо проглядывала светлая фарфоровая кожа, и внезапно Стивену захотелось ощутить ее нежность под своими ладонями. Поймав взгляд англичанина, Лизетта свободной рукой запахнула халат и придержала его полы, не давая распахнуться вновь. — Мадемуазель Азер, — Стивен шагнул к ней, широко улыбнувшись, — на ужине вас не хватало. — Рейсфорд отнял ее руку от полы халата, тут же распахнувшегося, обнажив хрупкие линии ключиц и молочную белизну груди, вздымавшейся от волнения, выдавая Лизетту. Стивен того и добивался — выбить ее из колеи. С нежной заботой накрыв маленькую ладошку своими широкими ладонями, он продолжил испытывать нахалку, вдруг растерявшую свою браваду. — Я надеялся продолжить нашу дискуссию о развлечениях. Вы заинтриговали меня, Лизетта. Но вот вы здесь, и никто не помешает нам. — Как самый истинный джентльмен Стивен приблизил ее руку к лицу и коснулся губами хрупкого запястья. От этого жеста, наполненного интимностью, щеки Лизетты раскраснелись, раскрывая ее смущение. Она отвела взгляд, затем взмахом длинных ресниц вернула его, посмотрев на Стивена. Облизнула пересохшие от волнения губы — розовый кончик языка шустро прошелся по чувственным линиям, и Стивена бросило в жар. — Боюсь, это невозможно, месье Рейсфорд. — Снова отточенный прием самой невинности: потупить взгляд — взмахнуть ресницами. — Мне по душе развлечения, полные любви и романтики. — Стивен поразился легкости и естественности сочетания размеренного спокойствия с пылкостью и ощутил, как в брюках стало слишком тесно, не комфортно и даже как-то больно от животного возбуждения. — Почему же? — Удивление было единственным абсолютно неподдельным в его обманчиво-обходительной речи. — Вы кажетесь таким уравновешенным, сдержанным, невозмутимым, — сладкий голос ласкал его слух, — я бы даже сказала — непоколебимым. И абсолютно не созданным для подобных вещей. — Лизетта решительно высвободила ладонь из его захвата, поставила вазочку на тумбочку плавным жестом и снова запахнула халат. — Вы такой холодный и совершенно не поддаетесь порывам души. Холодный? Настал черед Стивена возмущаться — да он горит от желания, подстегиваемого одними только движениями ее губ, и едва сдерживается, чтобы не избавить ее от этого чертового халата! И она называет его холодным! — Вы хотите сказать, что я не способен на пылкие чувства? Вы знаете меня всего один день! — Простите, месье, мне эту прямоту, я ни в коем случае не хотела вас обидеть. Я привыкла изъясняться честно и откровенно. В любом случае, вы совершенно не в моем вкусе. Спокойной ночи, месье Рейсфорд. Надеюсь, первая ночь в нашем доме пройдет хорошо. — Чертовка будто пригвоздила его к полу своими словами. Будто ведро холодной воды на него вылила. Чинно выплыла из библиотеки, стойко выдержав провокацию. Удивила его, завела, даже ничего для этого не сделав, — это все ее соблазнительные губы и почти прозрачная ночная рубашка — и ушла! Вот ведь стерва! Она не так проста, как кажется, — даже бровью не повела. И откуда она такая взялась на его голову! Будущему муженьку стоило бы отшлепать ее как следует, чтобы выбить всю дурь из этой хорошенькой головки! Такая красавица, и абсолютно невыносима! Закрыв за собой дверь, Лизетта выдохнула, пытаясь унять волнение, и бегом бросилась к себе. Спокойствие и эта показная речь стоили ей всей силы воли, но вкус победы сладок, этот раунд — за ней! «Один — один, месье англичанин!»***
Лизетта в нерешительности замерла перед лодкой, колебавшейся на легких волнах. Утром Изабель пришла в голову замечательная идея прокатиться вдоль реки, показать гостю красоты живописной природы Амьена. После обеда, когда Лизетт заглянула к ней, мачеха пожаловалась на головную боль, но уговорила Лизетту прогулку не отменять, а саму отправиться с Рейсфордом. Изабель приободрила ее, но теперь вся решимость Лизетты быстро таяла. Оказаться наедине с Рейсфордом ей хотелось все меньше и меньше, а нервозность только росла. — Лизетт, вы меня боитесь? — Рейсфорд смотрел на нее снизу вверх, придерживая лодку. Вопрос прозвучал серьезно, но взглянув на англичанина, Лизетта увидела, как хитро прищурены зеленые глаза. Вздернув подбородок, мадемуазель Аллен приподняла юбку и решительно шагнула в лодку. Весь ее воинственный вид говорил о нелепости и абсурдности предположения Рейсфорда, а значит, он попал в самую точку. Рейсфорд усмехнулся, запрыгнул в лодку и взялся за весла. Лизетта невольно залюбовалась игрой мышц, обтянутых белоснежной тканью. Он оставил пиджак на причале, закатал рукава до предплечий и совершенно не походил на чопорного сноба, ловко орудуя веслами. Но признать это — расписаться в своем поражении. Она должна ему противостоять. Вчера, в библиотеке, он смотрел на нее так, что захотелось убежать прочь, запереться в спальне и больше никогда оттуда не выходить. Еще никто не смотрел на нее так пылко, и от этого голова шла кругом, а в душе поселилась сумятица. Лизетта отвернулась от созерцания Стивена и устремила взгляд на побережье. Ну почему Рейсфорд не мог оказаться противным стариком или занудой, как Денев? Тогда от его взгляда на бросало бы в дрожь. И почему нет рядом Изабель? Будь она здесь, было бы легче сосредоточиться на своей первостепенной и единственной задаче. Во внезапно ухудшившееся самочувствие мачехи верилось с трудом, если вспомнить ее рассуждения о том, что Рейсфорда стоит узнать получше. Не удивительно, если эта прогулка в лодке наедине с ним — дело рук Изабель, с нее станется. — Вы не хотите замуж, Лизетт? — Звучание собственного имени вынудило повернуться к Рейсфорду, а его вопрос застал врасплох. Тот отложил весла и смотрел на нее прямо и внимательно. Не было ни хитрого прищура зеленых глаз, ни джентельменского набора улыбок. Только обезоруживающая серьезность и какая-то мальчишеская простота. Лизетт снова задумалась, как не похож Рейсфорд на англичан-ловеласов из окружения ее тетушки. Повстречай она его при других обстоятельствах, он бы ей понравился. — Да, не хочу. За незнакомого человека, против своей воли. Я хочу выйти замуж только тогда, когда это будет веление моего собственного сердца, а не выгодная сделка для моего отца, — честно высказала Лизетта все, что тяжким грузом лежало на душе. Пусть знает, что с ее стороны этот брак, если допустить, что он состоится, будет насильственным. — Может, стоит дать шанс и узнать получше? — Уже знакомые слова, слышимые от мачехи, отозвались привычной волной протеста. Лизетта вновь отвернулась. — Вы снова избегаете смотреть на меня, Лизетт? — Вовсе нет, — поспешно возразила она, не желая признаваться в этой слабости. — Это все солнце… — Солнце светит в другую сторону, — мягко заметил Стивен, улыбнувшись, и пересел на скамью ближе к Лизетт. Все ее инстинкты забили тревогу, уловив угрозу личному пространству, выдержке и всем ее планам противостоять будущему жениху. Лизетта вскочила на ноги и поспешно перепрыгнула через скамью назад, вновь увеличивая пространство между ней и Стивеном, и оказалась в самом носу лодки, начавшей угрожающе расшатываться. Узнать получше, значит! Вот как он решил действовать! Как схоже Рейсфорд и Изабель поют эту песню! Лизетта зашлась в возмущении и просьба Стивена сесть лишь усилила его. Рейсфорд тоже поднялся на ноги и протянул Лизетте руку. В отличие от нее он заметил, насколько близко к краю она стояла. — Довольно, Лизетт! Сейчас же садитесь на место! — Фраза прозвучала резче и строже, чем того хотел Стивен, но неожиданный всплеск бунтарских эмоций поверг его в недоумение — эта взбалмошная девица сама виновата. — Не смейте говорить со мной в таком тоне, Рейсфорд! Вы мне еще не… — Слова слились воедино в коротком вскрике и последовавшем за ним всплеске воды: лодка покачнулась сильнее, Лизетта потеряла равновесие и упала за борт. Скрывшись на мгновение под водой, она тут же вынырнула. Стивен не смог сдержать торжествующую ухмылку: и поделом девчонке — он говорил ей сесть, не послушалась и получила по заслугам. Но он не был бы джентльменом и самим собой, если бы не пришел девушке на помощь. Оттолкнувшись ногами от дна лодки, Рейсфорд прыгнул в воду. Лизетта, вместо того чтобы испугаться, как полагалось тонкой натуре юной леди, и устремиться к Стивену, с завидной сноровкой поплыла от него прочь, даже не замечая, что удаляется от берега. Вот же несносное создание! Рейсфорд легко нагнал Лизетту, поймал за плечо и вынудил развернуться. — Да что вы творите! Я хочу помочь вам! — Я научилась плавать раньше, чем ходить! Не нужна мне ваша помощь! — И поэтому вы плывете прочь от берега? — Усмешка на его лице окончательно выбила Лизетт из равновесия. Она не позволит ему снова смеяться над собой! Юная леди замахнулась, намереваясь проучить насмешника, но он опередил, поймал обе ее руки и стиснул в своей широкой ладони, а второй рукой обхватил тонкую талию и прижал сопротивляющуюся француженку к себе. Она поджала губы в упрямую линию, глядя на него своими медовыми глазами, горящими праведным гневом, совершенно не подозревая, насколько хороша была в этот момент. А еще она задолжала ему бессонную ночь, потому что заснул он лишь под утро после ее выходки в библиотеке. — Вы мне не нравитесь! — обвинительно бросила Лизетта, словно эти слова могли способствовать ее освобождению. — Вы мне тоже! — вторил Стивен и впился в ее губы напористым поцелуем. Отпустив ее ладони, — руки Лизетты тут же уперлись ему в грудь, но это ее не спасало — Рейсфорд переместил вторую руку на ее талию и теснее прижал к себе строптивую девицу. Он ласкал ее губы, упорно добиваясь своего, и чувственный рот, наконец, приоткрылся. Не успел Стивен насладиться ощущением торжествующего восторга, как его нижнюю губу пронзила внезапная и острая боль. Чертовка — вы только представьте! — укусила его! Стивен убрал руки с ее талии, и Лизетт рванула прочь. Однако ей очень мешали собственные чувства, вдруг смешавшиеся воедино. Стивен ощутил острый порыв догнать паршивку, вытащить на берег и как следует отшлепать. Вот же дьявольское создание, укусила! Но он не злился — наоборот, захотелось смеяться. Лизетта Азер сводила с ума, заставляя кровь в венах вскипать, а сердце — биться быстрее. Но как бы он ни хотел настигнуть ее и продолжить начатое, решил дать ей остыть и с сожалением вернулся к брошенной посреди реки лодке.***
Лизетта в полном смятении ворвалась в гостиную. Она бегом бежала от берега почти до самого дома, пока не запыхалась, но убежать от собственных чувств не смогла. Он ей нравился. Этот англичанин. Навязываемый отцом муж. Она должна была избавиться от него, а не влюбляться! Это катастрофа! Все, она пропала… Лизетта замерла на пороге, вдруг заметив в арочном проеме с другой стороны гостиной Изабель, а рядом отца в компании незнакомого мужчины. Все трое уставились на нее. Голубые глаза Изабель расширились в удивлении, карие — точно такие же, как у нее, Лизетты — глядели с укором, а третий взгляд — незнакомца — прошелся по ней с головы до пят, и Лизетту обдало холодом. Она вдруг ощутила себя совершенно голой и устыдилась мокрой одежды. Незнакомец смотрел на нее так оценивающе, будто она была племенной лошадью. Лизетта хотела возмутиться, но слова застряли в горле — ей стало страшно. Мужчине было лет сорок на вид, не уродлив, но и не красив, в его лице была такая отталкивающая жесткость — это ввергало в необъяснимый ужас. — Что у вас за вид, юная леди? — скрипучий, леденящий душу голос принадлежал вовсе не отцу. Незнакомец шагнул навстречу Лизетт, отчего-то решив, что у него есть право ее отчитывать. За ее спиной раздались новые шаги, и Лизетт спиной ощутила присутствие Рейсфорда. — Стивен! — удивленно ахнула Изабель. — Да что с вами обоими случилось? — Да, — снова заговорил незнакомец своим раскатистым, подобно грому, голосом, — потрудитесь объяснить, миледи. — Лодка перевернулась, — начал Стивен, но Лизетта перебила его. Английский акцент обласкал слух и принес успокоение, страх стал отступать. Лизетта решительно шагнула к незнакомцу. — Месье, я не знаю ни вас, ни вашего имени, — дерзко бросила осмелевшая мадемуазель, — по какому праву вы разговариваете со мной в таком тоне? — Незнакомец взглянул на нее так, будто хотел ударить. И ударил бы, внезапно осознала Лизетт; не будь здесь родителей и гостя, он точно ударил бы ее, наказав за дерзость. Но кто, черт возьми, он такой?! — Лизетта, — поспешно заговорил опомнившийся Рене Азер, — это Стефан Габен — твой будущий муж. — Что? — Лизетт в недоумении повернулась к отцу. Ей послышалось? Ей ведь это послышалось?! Но отец продолжил говорить — про достойную фамилию, про фабрики и заводы… Его слова скользили мимо, ее собственные мысли крутились, как в водовороте. «Как муж? — не могла понять Лизетт. — Этот пугающий человек? А как же Стивен?» В отчаянии Лизетт взглянула на мачеху, но та с сожалением покачала головой — Изабель сама не понимала, как могла так ошибиться. Она была уверена, что речь идет о Рейсфорде. — Извините, мне нужно привести себя в порядок, — обессиленно пробормотала Лизетта и бегом бросилась по лестнице, растеряв все мужество и самообладание. — Как это понимать, Рене? Ты говорил, что твоя дочь — настоящая леди, а я вижу какую-то взбалмошную девчонку, мокрую и растрепанную. Моя жена должна быть безупречна. Впрочем, я выбью из нее эту дурь. — Месье Габен. — Стивен шагнул вперед, испытывая к французу все большую антипатию. Ее отец может молчать, раз он столь малодушен, но он, Стивен, не собирается! — Мадемуазель Аллен не совершила ничего предосудительного. Как я уже говорил, наша лодка перевернулась. Это целиком моя вина. Мадемуазель Аллен истинная леди, добропорядочная и благовоспитанная. А теперь прошу прощения, мне нужно переодеться. — Стивен взбежал по ступенькам наверх. Кто бы мог подумать, что отец Лизетты окажется таким бессердечным человеком? Теперь все ее страхи стали ясны как никогда. Этот Габен обращался с женщинами, как со скотом, да он ее едва не ударил! Пусть бы только посмел!.. Бедная Лизетт, достаться такому чудовищу! Представить ее, яркую и живую, рядом с таким жестким человеком, как Габен, было невозможно. Он способен только на одно — сломать ее гордый и непокорный нрав. То, чем она ему, Стивену, так нравилась. Поравнявшись с дверью в библиотеку, Стивен вдруг заслышал рыдания и тут же ворвался в комнату. Лизетт свернулась калачиком в широком кресле и горько плакала, спрятав лицо в ладонях. Он привык видеть ее дерзкой, воинственной, но плачущей так отчаянно… Она не должна плакать! Этот мерзкий тип не стоил ни одной ее слезинки! — Лизетт, милая… — Стивен присел перед ней на колени. — Уходите, — сдавленно велела она, удерживая рыдания, но он и не думал внимать ее просьбе. Отняв ее руки от лица, Стивен вынудил Лизетту посмотреть на него. — Простите меня, месье Рейсфорд, я вела себя ужасно. — Оставьте, вы не должны извиняться. — Нет, должна. Вы не понимаете. Я узнала от Изабель о планах отца выдать меня замуж — за вас. Она была уверена, что это вы мой будущий муж. А я не хотела этого. Поэтому я решила сделать все, чтобы вы осознали: брак со мной — последнее, что вам нужно. — Лизетт не знала, какой ждать реакции на свои слова, но увидеть улыбку точно не ожидала. — Лизетта. — Стивен сжал ее маленькие ладошки в своих ладонях. — Вы самая отчаянная девушка из всех, кого я встречал! Второй такой нет на всем белом свете! После всех ваших стараний, будь я, в самом деле, тем, за кого вы меня приняли, я бы от вас ни за что не отказался. Вы восхитительны. — В данный момент я напугана, — откликнулась Лизетт, полушутя, но ее улыбка тут же померкла. — Этот Габен… Мне показалось, что он меня ударит. Он пугает меня до ужаса! Не представляю, как я справлюсь с ним… — Попытайся он вас ударить, пришлось бы иметь дело со мной, — голос Стивена зазвенел. — Вам не придется справляться с ним. И уж точно он вас и пальцем не коснется! — Зачем вам помогать мне и идти против моего отца? — Неужели вы еще не поняли? Вы мне нравитесь. — Но я вела себя ужасно. Я вас ошпарила, укусила… О Боже! — Осознание выходки настигло Лизетту, и она покраснела в смущении. — Пожалуйста, не делайте так больше, моя несносная леди. — В зеленых глазах заплясали веселые огоньки, а Лизетта соскользнула из кресла прямо в объятия Стивена. — Если ваш отец останется глух к моим словам, я вас украду, — пообещал Рейсфорд, и в этот раз Лизетт не увидела в глазах иронии — он говорил совершенно серьезно. Она потянулась к его губам, чтобы поцеловать маленькую ранку, но Стивен опередил ее. В этот раз Лизетта и не думала сопротивляться, доверяясь ему и отдаваясь его воле. Ощущение тепла и уюта окутало ее. Ни Лизетта, ни Стивен, поглощенные друг другом, не заметили, как тихонько закрылась библиотечная дверь. Изабель Азер направилась к лестнице, широко улыбаясь. Пускай она ошиблась, решив, что Стивен Рейсфорд тот человек, которого Рене выбрал в мужья своей дочери, но теперь она уж постарается, чтобы Рене выпроводил Габена. В другом Изабель оказалась права и была очень довольна этим фактом. Она-то видела, как вспыхнули искры между Стивеном и Лизеттой с первой встречи, с первого взгляда друг на друга. Изабель не сомневалась, что так случится. Англичанину с блеском удалось укрощение строптивой.