Soulless

Холодный пот покрывал все тело, пока мысли и сознание полностью находились во власти сна. Скомканное одеяло, которое небрежно валялось на полу, говорило о беспокойной ночи хозяина, который метался на кровати, не в силах прогнать кошмар. Белые стены небольшой комнаты давили на Тэёна, но не этого он боялся. Едва слышные шаги становились все громче, кто-то медленно приближался к двери, и Ли с ужасом наблюдал, как медленно поворачивается ручка. — Тэён-а, пора, — заботливо произнес голос, заглушая скрип открывающейся двери. — Нет, я не хочу, пожалуйста, нет. — Тэён чувствовал, как вжимается в белоснежную стену, и зажмуривает глаза, боясь посмотреть на того, кто входил в комнату. Страх накинулся с новой силой, когда он почувствовал на своем плече чью-то руку. Тело оцепенело, иногда отдаваясь легкими судорогами, которые больно дергали мышцы, выводя парня из сна. Тэён осторожно открыл глаза, забыв о том, что только что видел. Но тело не слушало его, и ему с большим трудом пришлось поднять руку, чтобы удостовериться в том, что его тело на месте. Опустевшая от мыслей голова вновь раскалывалась, и Тэён лишь мельком почувствовал вкус крови во рту, но тут же забыл о ней, потому что, проведя рукой по щеке, он с ужасом понял, что у него случился припадок и он чудом не захлебнулся пеной. Пару часов он пролежал на кровати, приходя в себя. Он чувствовал, как начала появляться неприятная боль на прокусанном языке, но это лишь малая часть боли, которая беспокоила Тэёна, пока он лежал в теплой постели без движения. ___________________ Джехён с небывалым раздражением отклонял звонки настойчивой матери. Лекция была в самом разгаре, и парню не хотелось вылетать из аудитории с сокрушительным позором. Но родительница добилась своего, как только Джехен прочел ее смс, которое она догадалась послать после одиннадцати отклоненных вызовов. Чону пришлось прервать лекцию преподавателя и с обеспокоенным видом выбежать из кабинета. С силой выводя на сенсоре номер матери, он, сжав губы, дожидался, когда женщина ответит. — Чон Джехен! Куда ты дел деньги?! — услышал практически крик матери. — Какие деньги? — сдерживая гнев, спокойно спросил парень. — Они лежали тут, — зная свою мать, Джехен ясно видел, как она указывает на место, про которое пыталась объяснить, — на полке над телевизором. Я откладывала их на погашение кредита. Ты же знаешь, что у нас сейчас не важно с деньгами, так зачем ты без спроса взял их, м? Женщина уже практически успокоилась, что не сказать о ее сыне, который сжимал кулаки, пытаясь не накричать на родительницу. — Я не брал деньги, — процедил он. — Тогда кто? — Господи, спроси у отца. — Чон выдохнул и отклонил вызов, порываясь разбить телефон о стену. С чего вдруг ему брать деньги, когда он сам подрабатывает в маленьком ресторанчике возле дома? Эти подозрения родителей оставили неприятный осадок на душе Джехена, и поэтому он еще некоторое время простоял у двери в аудиторию, задумавшись о том, что, возможно, он был в беспамятстве и по инерции схватил деньги, лежащие на виду. Но на его памяти никогда не оставалось подобных случаев, которые могли бы произойти с ним, поэтому он всегда уверен в себе. Но эти наезды со стороны матери заставили задуматься над его адекватным поведением. Мысли довели его до того, что он вспомнил о биполярном расстройстве, которое встречается очень часто. Но тут же откинул психическое заболевание, понимая, что его это никогда не затронет. Внезапно Джехена оглушило. Он уже собирался войти в кабинет, где у него проходила пара, как вдруг он замер, почувствовав, как по телу проходит разряд осознания того, что Тэён, возможно, взял деньги родителей. Тело покрылось мурашками от собственных подозрений, но тут Джехен улыбнулся и покачал головой, отгоняя неожиданный бред, который решил вцепиться в светловолосую голову на целый день. Он не заметил, как прозвенел звонок на перерыв и как Доён уже тащил его в другую аудиторию. — Что мама сказала? — задал вопрос любопытный друг, пока пробивал им путь через поток студентов. — Ты уже нашел адрес Тэёна? — проигнорировав вопрос, спросил Джехен у старшего. — Конечно. Ты же меня знаешь. — Доён широко улыбнулся, чувствуя, как нутро его разрывается от гордости, но его спустило на землю безучастное лицо Джехена. Парень, казалось, о чем-то задумался. — А что, ты все же с нами собираешься? Джехен отрицательно качнул головой. Дома его ждала мама. Скрестив руки на груди, она сидела на диване в полной тишине. Покрасневшие глаза водили по телу Джехена, осуждающе останавливаясь на его глазах. — Еще раз спрашиваю: где деньги? — тихо спросила она, сверля глазами сына. Чон стоял напротив, разглядывая свежий синяк на родном лице. Когда их жизнь превратилась в кошмар, повторяющийся изо дня в день? — Где эта тварь? — дрожа от ненависти, спросил Чон. Его глаза уже заволокли слезы. И он опустил голову, чтобы женщина не видела его слабость и не сбросила с себя тот уверенный вид, что так сдерживал его порыв броситься на ее шею и признаться в том, что ему тяжело. — Джехен-а, он сказал, что уходит от нас, — то, чего так боялся Джехен, все же произошло, и родительница с громким криком упала на колени, забываясь в рыданиях. Чон поспешно кинулся к матери, заключая ту в объятья. Тяжелый ком разрывал его горло, и он уже не мог сдержать то, что так сильно рвалось наружу. Слезы потоком хлынули из его глаз, заставляя того задыхаться от собственной беспомощности сдержать их. — Он… он сказал, что устал от нас. Устал тащить нас на… — Она не смогла закончить, утыкаясь лицом в плечо сына, вмиг пропитывая его куртку слезами. Джехен не знал, сколько времени они просидели на полу, обнимаясь. Тишина в доме уже давно стояла, но мать и сын не могли оторваться друг от друга, чувствуя пустоту на сердце. Каждый думал про себя, боясь нарушить спокойствие, которое пришло с таким трудом. Наконец Чон встал с места и отнес уснувшую на его плече маму в ее комнату. Он заботливо накрыл ее пледом и еще какое-то время смотрел, как она мирно посапывает. На душе определенно стало легче, но как только светловолосый вспоминал про отца, в его груди начинало покалывать. Когда его родной отец стал таким жестоким? Возможно, к этому ужасу, что творился в их доме, медленно вела безработность матери. Джехен не хотел сейчас об этом думать. Чувствуя, как его лицо стянуло от слез, он умылся холодной водой, уже полностью взяв себя в руки. Он набрал Доёна и, удостоверившись, что тот воплотил план в действие, быстро собрался и запрыгнул в такси, которое ему посчастливилось поймать субботним вечером. Он не наблюдал за дорогой, не понимал, что на улице холодно, а он всего лишь в одной толстовке. И снова он плыл к тем ощущениям, которые недавно душили его. Он шлепнул себя по щекам, да так сильно, что таксист с интересом повернул зеркало, чтобы посмотреть, все ли в порядке на заднем сиденье. Но ничего особенного он не увидел, лишь серьезное лицо еще совсем молодого парня заставило его вспомнить, как он был красив лет двадцать назад. — Я был практически таким же, как ты, — почему-то начал говорить водитель, поглядывая на Джехена в зеркало. Чон вздрогнул, и на его лице промелькнуло волнение, а затем он опустил глаза и коротко кивнул, выказывая уважение. Таксист хрипло рассмеялся. — Было много проблем в мое время. Я голодал, а моя сестра умерла в одном из борделей. Я даже родителей своих не знал, — продолжил мужчина, скривив губы в отчаянии, — сейчас люди жалуются на мелочи. Чон открыл рот, чтобы задать вопрос, но передумал. Ему не хотелось говорить о других, когда в его жизни еще не все понятно. Можно ли распад семьи считать мелочью? Еще не так давно все было хорошо, но вдруг в один день все разрушилось. Он провалился в тот день, когда отец в первый раз поднял на маму руку и сломал ей ребро. Тогда врачи сказали, что ей повезло, ведь кость могла проткнуть легкое. Джехен не мог найти отца после этого, а когда тот явился, у светловолосого не хватило храбрости пойти против него. Чон лишь склонил голову и смотрел на то, как он по-обычному садится за стол, налив в кружку чай, и с привычным для него чавканьем ест бутерброды. Тогда Чон ненавидел себя до такой степени, что готов был умереть. В голове крутилось «ненавижу, ненавижу». Но тело так и осталось стоять, не в силах что-либо изменить. — Ну все, парень, приехали. — Джехен поклонился и отдал мужчине деньги. Тот улыбнулся, и на миг светловолосому показалось, что мужчина в курсе всех его переживаний. Он проводил взглядом удаляющуюся машину, а затем повернулся к зданию, у которого его должны ждать друзья. И они действительно толпились у входа. Доён озверело махал ему рукой, призывая подойти к ним. Друг не скрывал того счастья, которое вселилось в его тело, после того как у него получилось вытащить Тэёна и Джехена в клуб, хотя последнего он практически не уговаривал, что радовало его еще больше, ведь, возможно, Джехен просто сам захотел посидеть с друзьями. Но словно в доказательство тому, что он не прав, Джехен практически с разбега ударил Тэёна, который не ожидал таких действий и тут же повалился на землю, прикладывая ладонь к щеке. С широкими от шока глазами он смотрел на то, как тяжело вздымается грудь светловолосого. Но не успел Ли подметить того, что кулаки младшего вновь сжались и с новой силой полетели на него. Тэён практически не чувствовал боли и не мог понять происходящее. Все вокруг пытались остановить Джехена, а голова Ли всего лишь вертелась на шее от ударов младшего. Он видел, как на толстовке светловолосого появляются капли крови. И вот их становилось все больше, и больше, и больше… Пока все перед глазами не потемнело.