Маски сняты.

Произошедшее в зале суда всколыхнуло всех родных Клауса. Хоуп тут же хотела отправится в больницу и её не волновало, что время приближалось к двенадцати и, если бы её не остановили, она всё же поехала, и никто не сомневается, что она даже прорвалась бы в палату к подруге. Но её смогли остановить, но всё же Клаус предупредил охрану, чтобы та не выпускала дочь. Даже Элайджа намеревался отправиться в больницу, но он был более благоразумен, так что предложил навестить Кэролайн утром. Разобравшись с родственниками, Клауса отправился в свой кабинет и распорядился, чтобы к нему зашёл Грегор. Грегор был одним из тех немногих, кому Клаус доверял. Начальник личной охраны, хороший человек, прекрасный стрелок и просто товарищ. Именно Грегор совмещал все эти качества. Двери в кабинет растворились и вошёл темноволосый мужчина немного младше самого Никлауса. У Грегора в руках была папка. — Я хочу знать всё о стрелке. — Тут же сказал Клаус, взяв из рук мужчины папку. — Мои парни узнали немного, стрелок использовал обычную снайперку, без всяких наворотов, — Клаусу нравилась эта простота, с которой парень мог общаться. Грегора не пугало то, что перед ним его начальник, в нём не было ни капли страха, как в других. — скорее всего снайпер был не профессионалом. — Что это? — Вынув из папки лист с рисунком, потребовал ответа мужчина. — Немногочисленные свидетели утверждают, что видели выходящую женщину из соседнего здания. Само сооружение является стройкой и по совместительству, прекрасным местом для стрелка. — Вы нашли её? — Рассматриваю фоторобот предполагаемого стрелка, Клаус узнавал знакомые черты. Но кто изображен не мог понять, это чувство было на подсознательном уровне, ты вроде знаешь человека, но в то же время и не знаешь. Что-то в фотороботе было не так, какая-то деталь всё портила, но вот какая? — Нет никаких зацепок. — Если её видели, то должны были запомнить внешние какие-то особенности, хоть что-нибудь! — Вот тут-то и начинается вся чертовщина. Мы нашли как минимум человек десять, которые видели девушку выходящую из здания, но одни говорят, что она была блондинкой, другие утверждают, что брюнеткой, с ростом, отличительными чертами и одеждой всё та же история. — Что за абсурд! — Откидывая папку от себя, задаёт Клаус риторический вопрос и сам же над ним размышляет. — Ладно, иди. Грегор молча выходит, а Клаус откидывается на спинку кресла и уходит в размышления, пытаясь понять, кто снайпер. На утро всё семейство Майклсонов отправляется в больницу. Врач позвонил сутра и сообщил, что миссис Зальцман пришла в себя и её можно будет навестить. Так что немедля все, разве, что детей оставив дома, кроме Хоуп, отправились в путь. Первый, кто вошёл в палату была Хоуп и только потому, что никто не хотел с ней спорить. Девушка была в палате недолго, но вышла расстроенная и, никому ничего не сказав, уехала домой. Клаус с Элайджей лишь пожали плечами, давно уже считая поведение дочери нормальным. Второй вошёл Элайджа по просьбе самой Кэролайн. Клаус скрепя зубами, уступил брату. Элайджа спокойно вошёл в палату и увидев девушку, слегка улыбнулся. Кэролайн не выглядела так уж ужасно, а о ее травме говорила лишь повязка вокруг груди, да, некоторые ссадины на руках. — Замечательно выглядишь. — Садясь на стул, у кровати, говорит Элайджа. — Спасибо. — Поблагодарила его блондинка, сверкающе улыбнувшись и Элайджа увидел перед собой не взрослую состоявшуюся женщину, а всё ту же двадцатипятилетнею девушку, которая часто заставляла его смеяться, и внесла в жизнь его семьи счастье. Взгляд Элайджи скользнул по прикроватной тумбочки и узнал книгу, которую Кэролайн часто заставляла его читать. — Тебе Хоуп ее принесла? — Беря книгу спрашивает Элайджа, так как уверен, что книга из их библиотеки. — Да, почитаешь? — Ты уже знаешь ее наизусть. — Мягко говорит Элайджа, убирая, протянутую девушкой книгу, обратно на тумбочку. — Ответь на вопрос: Элайджа, ты всё ещё любишь Кэтрин? — Кэролайн… — Тяжело вздыхая и на миг прикрывая глаза, пытается остановить Кэролайн. — Ты просто так быстро переметнулся к Хейли… — опустив свой взгляд на свои руки, продолжает девушка будто не слыша мужчину. — У нас с Хейли были отношения и до Катерины и продолжились после. — Сжимая губы в тонкую линию, всё же произносит Элайджа. — Ты не смеешь меня обвинять в том, что я двигаюсь дальше. Катерина навсегда останется частью меня, но она в прошлом. — Значит мои следующие слова покажутся бредом сумасшедшей. — Прикусив губу говорит девушка. — Я видела Кэтрин. — Кэролайн, Катерина мертва… — Сжимая кулаки, пытаясь не сорваться, говорит Элайджа. — Нет, Элайджа, я её видела. — Девушка сама не знает зачем она настаивает на своей правоте, если и сама с трудом верит, что Кэтрин могла выжить. — Это была она! — Кэролайн, мы похоронили её! Я видел её труп, ты его видела. Ты ошиблась. — Я не знаю, как это объяснить, но это она. — Отчаянно шепчет девушка. Атмосфера в комнате накалилась до предела и даже благородный Элайджа еле себя сдерживает. — Хватит! — Ударяя ладонью о тумбочку, повышает голос Элайджа и Кэролайн испуганно вздрагивает. — Нет смысла рвать старые швы, рана станет лишь больше. — Элайджа… — Всё, Кэролайн, замолчи! Не хочу больше об этом слышать. — Кэролайн взглянула на старого друга иначе, замечая его своеобразное высокомерие и тут же почувствовала себя наивной маленькой девочкой. — Кажется тебе пора… — в дверях палаты появляется Клаус, его хмурый вид даёт ясно понять — он слышал их разговор, но не понятно на кого он сердится на Кэролайн или же Элайджу. Старший Майклсон встав, сухо попрощавшись с Кэролайн, выходит. Клаус впервые за долгое время смущенно стоял у дверей, не зная, что делать. — Спасибо… — Прозвучал в полной тишине, женский голос. На лице у мужчины сошлись брови. — За что ты благодаришь? — За… — Кэролайн опустила глаза, так как не знала, за что именно благодарит. Он спас её сегодня, но так же он поддержал её когда она в этом нуждалась… — за всё. — Кэр, — по телу блондинки побежали мурашки от сокращения своего имени. Она долгие годы не слышала свое краткое имя из уст Клауса. — Тебе не за что благодарить меня. — Именно этого я и боялась… — шёпотом сказала девушка спустя пару минут тишины. Клаус осмелившись подошёл к кровати и присел на ее край. — Чего именно? — Он знал потайной страх девушки. Он знал ее всю. — Я снова в этом круговороте. Снова моя жизни висит на волоске. — Притягивая коленки к груди, говорит Кэролайн. Клаус лишь сжимает губы, зная, что в этом виноват он. — Но я боюсь не за себя, а за Флоренсис. Клаус? — Мужчина поднял взгляд. — Увези её из этого города, куда угодно, но главное увези, да же если в её жизни никогда не будет меня… — Кэролайн, — Клаус притянул плачущую девушки к себе в объятья, успокаивающе поглаживая ее по волосам. — ты будешь в ее жизни всегда… Никлаус пробыл в больнице недолго, уже спустя пару минут зашла медсестра и попросила его уйти. Кэролайн не хотела его отпускать, упорно упрашивая работницу больницы разрешить Клаусу ещё немного побыть, но никакие просьбы не подействовали на женщину. И Клаус, с тяжёлым камнем на сердце, оставил девушку, перед этим обещав, что завтра вновь вернется. За окном особняка Майклсонов гулял ураган и казалось, что буквально через секунду по улице будут летать деревья и машины. Давно в Новом Орлеане не было такой мрачной погоды. У того самого окна, через который можно было увидеть всю силу природы, стоит человек, хозяин дома. В руке у Никлауса был стакан с привычным для него бурбоном. Сердце его отбивало ровный ритм, а в глазах светился огонёк, но этот огонь не был дьявольский, способный спалить дотла весь мир, а наоборот похож он был на огни на рождественской елке. А улыбка на устах мужчины дополнила общую картину. Некое противопоставление. Глаза Никлауса уже не искали в толпе блондинистую макушку, а душу не скребут кошки. Он спокоен и расслаблен… В кармане тихо завибрировал телефон, нисколько не нарушая общую умиротворенность. Опустив взгляд от бушующей стихии, улыбка ещё больше засветилась на губах мужчины: звонок от Кэролайн. Не раздумывая он отвечает на звонок… — Да, любовь моя. — Извините, мистер Майклсон, за столь поздний звонок, это лечащий врач миссис Форбс. — Каждый мускул на теле мужчины напрягся, а беспокойство всё больше пронизывало душу Никлауса. — Мне очень жаль, но сегодня мисс Форбс стало хуже и нам не удалось спасти её… В руках у мужчины телефон начал крошиться, превращаясь в груду железячек. Ноги не выдержали и он упал на колени, путаясь пальцами в своих же волосах. Его мир, буквально восстановленный из руин, вновь рушится, но теперь навсегда. А за окном всё также бушевала стихия…