Маски сняты.

Прошёл час с разговора в гостиной. Хоуп, пожалуй, впервые привела в ярость отца: заявила о том, что она имеет право сама решать, с кем общаться, и даже папа не смеет вмешиваться. Клаус так и ничего не сказал дочери: боялся сорваться. Поэтому молча встал и ушёл прочь из гостиной. Почти сразу за ним упорхнула Кэролайн. А вскоре, в комнате остались всего двое: Хоуп и Майкл. Девочка неуверенно прошла и села на кожаный диван, рядом с ней опустился и Майкл. — Я так понимаю, вы мой дедушка. — Начинает разговор девушка, не смотря на мужчину рядом. — Да, мое имя Майкл, тебе обо мне наверняка говорили? — Майкл заинтересовано смотрит на внучку. — Да, но очень мало. — Сдвинув брови, произносит Хоуп. Она пытается вспомнить те крупицы, что память ещё не стерла. — Мы с тобой встречались, — беря Хоуп за руки, говорит Майкл, — ты помнишь? — Очень смутно, — девочка из всех сил пытается вспомнить их мимолетные встречи. Ей так не привычно держать за руку дедушку, — я была маленькой, но я помню Арчера, пса твоего. — К сожалению, он скончался несколько лет назад. — Опустив глаза и рассматривая пол, говорит Майкл. — Очень жаль… — Хоуп нервничая перебирала пряди длинных волос. — Почему папа против нашего общения? — Я сделал много плохого твоему отцу. Думаю, он ему трудно меня простить. Но мне правда очень жаль. — Майкл глубоко вздыхает. — А где Элизабет и Флоренсис? Мне так и не удалось с ними познакомится. — Они ещё в садике. — Очень жаль. Я бы хотел, чтобы вы приехали ко мне, если конечно разрешат отец и Кэролайн. Вот, возьми, — Майкл протягивается визитную карточку, — Здесь мой номер. Звони в любое время, я пришлю водителя, чтобы вас забрать. — Я думала ты разорился. — Смотря на визитку, говорит Хоуп, ничего не понимая. — Нет, ты ошиблась. Я знаю ты наблюдательна, но даже гениальный ум можно обхитрить. — Майкл убирает прядь волос за ухо девочки и Хоуп улыбается, наслаждаясь дедушкиной нежностью. — Ты очень умна, девочка моя, и ты это знаешь. У каждого в нашей семье ей уникальность, стоит только научится правильно ею пользоваться. До скорой встречи, Хоуп. — Пока, Майкл. — Хоуп коротко улыбается и мужчина уходит. На верху что-то с грохотом упало и послышался звук разбитого стекла. Но Хоуп улыбаясь и в припрыжку пошла к себе в комнату. Тем временем в комнате у Никлауса (если это можно назвать ещё комнатой) стоял полный разгром: всё что можно было разбить — валялось осколками на полу, остальное же было просто опрокинуто. Клаус собирался уже выкинуть последнюю оставшуюся в целости бутылку через окно, но его остановила Кэролайн. — Всё! — Блондинка ставит бутылку с бурбоном на пол и зло смотрит на мужчину. — Хватит! — Да, хватит! — Так же кричит Клаус. — Как ты могла?! Ты знаешь кто такой Майкл! Ты знала, что он сделал! И все равно разрешила ему приближаться к моим дочерям, черт возьми! — Ты видел его? Он изменился! Дай своему отцу шанс! — Такие как он не меняются! Словно ты и не жила с Майклсонами все это время. — Он хочет вернуть тебя, ему нужно общаться с внучками! Он бросил свой нелегальный бизнес! — Зато я не хочу! И имею на то полное право! Поэтому просто замолчи и не перечь мне. — Я не девочка уже давно, и ты не смеешь закрывать мне рот! — Шипит Кэролайн, тыкая Никлаусу в грудь своим пальчиком. — Но смотря на тебя, я вижу лишь обиженного мальчишку! — Спать со мной тебе это не мешало. — Разводя руки, усмехается Никлаус. — А я и забыла каким ты можешь быть козлом! — Не смей со мной так разговаривать! У тебя есть муж вот на него пожалуйста и ори! — Уже не следя за словами, рычит Клаус. — Вот и буду! И вообще, прекрасно, что ты вспомнил о семейной жизни, где же твоя жена? — Складывая руки на груди, произносит Кэролайн. — Замолчи… — натяжно приказывает Клаус. — Где она? — Это не твое дело! Убирайся! — Кричит Клаус, указывая на дверь. — Нет! Я не собираюсь уходить, так и не узнав, где Давина. Что случилось после ссоры? — Раз сама напросилась, то пойдем! Покажу. — Мужчина хватает девушку да руку и грубо тащит за собой. Злость всё так же бурлит в его венах, не позволяя обдумать, что он делает. Никлаус ведёт Кэролайн в самый конец особняка, где за дверьми спрятан туннель с винтовой лестницей, которую Кэролайн тут же узнаёт, у девушки тут же закладывается плохое предчувствие. Туннель сырой и местами с потолка капает вода, а лестница напоминает спуск в ад. У Кэролайн появляется признаки клаустрофобии. Тяжёлый запах лишь усиливает неприятность атмосферы. — Зачем мы здесь? — Панически оглядываясь по сторонам, спрашивает блондинка, пытаясь в тоже время не упасть на скользкой лестнице. Девушке с каждым шагом начинает казаться, что тьма окружающая их, в скором времени их же и поглотит… Клаус останавливает девушку у одной из камер, после, глубоко вздохнув, всматривается в ее глаза. — То, что ты ко мне чувствуешь… После всего, что было… — неуверенно произносит Клаус, пытаясь найти правильные слова. — Несмотря на всю боль, которую ты мне причинил? — почти с вызовом спросила Кэролайн, и чуть качнула головой. Клаус сжал губы и чуть приподнял голову, выражая на лице лишь упрямство. — Просто, открой уже дверь. Клаус, скрепя сердцем, рывком открывает дверь и заталкивает Кэролайн. В этой камере, где тускло светила лампочка, теплее и суше, чем в остальном подземелье. Взгляд девушки тут же цепляется за больничную койку и оборудование. Подойдя ближе, она обнаруживает на кровати Давину. — Что с ней? — Голос дрожит, а по телу забегали мурашки. — Она больна… — неопределенно говорит Клаус, небрежно указывая на тело Давины. Кэролайн хмурится, замечая изменение мужчины. — Как… — Кэролайн сглатывает ком в горле и продолжает. — Долго она здесь? — Давно… — Сколько, Клаус?! — Разворачиваясь к мужчине, спрашивает она, не произвольно повышая голос. — Два года. — Клаус? поджав губы, с вызовом вскидывает подбородок, смотря прямиком на девушку. — Да, Кэрри, это сделал я. Это ты хотела знать? Вот что я сделал со своей женой! Кэролайн вздрагивает от громкого крика мужчины и отходит от него на несколько шагов, боясь и слово произнести, не понимая поведения Никлауса. Она давно не видела его таким… злым. — Теперь ты меня боишься? — Наступая на девушку, спрашивает он, а в глазах его полыхает огонь, будто из глубин ада. Никлаус загоняет Кэролайн в угол, не оставляя между ними и миллиметра, а его рука уже заскользила по ноге девушки, задирая платье. — Тебе же нравится. — Остановись, пожалуйста… — сжимаясь в стену, просит блондинка, пытаясь убрать его руку из-под платья. — Я знаю ты не такой… Кулак Клауса влетает в стену у самой головы Кэролайн, и девушка зажмуривает глаза, от страха. — Чёрт! — Рычит Никлаус и, прильнув губами к уху девушки, шипит словно змея. — Ты сама прекрасно знаешь, что я не то что ангел — мне бы адом править на месте дьявола. Я жестокий убийца! Ты знала это, но все равно полюбила! В чем дело сейчас? — Ник… — Кэролайн чувствует себя, как и когда-то в прошлом, когда очнулась в незнакомо доме и узнала, что она пожизненно заложница, а хозяин может делать с ней всё, что заблагорассудится. — Признай, Кэрри. — Голос Никлауса становится страшно спокойным с нотками игривость. — Да… — шепчет в ответ. — Я не слышу… — Да. — Уже громче повторяет она. — Хорошо… — Клаус хватая блондинку за руку и, выведя из того ужасного места, заводит в соседнюю комнату, она более уютная: в ней обычная двуспальная кровать, шкаф и старенький телевизор. Кэролайн растерянно осматривает помещение, протирая руку, на которой отпечатались очертания пальцев Никлауса. — Мне нужно к дочери. — Кэролайн разворачивается, собираясь выйти, но врезается в грудь мужчины. — Флоренсис нет дома. — Мне не нравится это место, я хочу уйти. — Не в этот раз. — Что это значит?! — Объясню понятным для тебя языком: ты никуда не уйдёшь. Располагайся, дорогая. — Грубо поднимая голову девушки за подбородок, произносит Клаус и, усмехнувшись, целует Кэролайн в губы. Она крепко-накрепко сжимает губы, и в конце концов Клаус отрывается от неё, проводя по линии, где губы плотно сжаты, большим пальцем. — Узнаю мою девочку. И он уходит, оставив ее.