Дорогой дневник

Итак, я снова обращаюсь к тебе. Я, двадцатисемилетний парень, пишу свои переживания в дневник. Нелепо. Все начинается с того, что год назад я, как всегда, направился в местный паб. Выпить, да и унять свои мужские потребности. Кто же знал, что я встречу своего ангела хранителя. Она действительно необыкновенная. Я обратил внимание именно на нее, хотя вокруг меня толпилось множество особей противоположного пола, которые были весьма не дурны собой. Что ж, девушка эта сидела за стойкой и сдирала лак с ногтей. Черный лак был, ее любимый цвет. Я не подошел к ней тогда, как чувствовал, что у нее серьезные проблемы. И, как ясно, просто влюбился в эту прелесть. Влюбился без памяти. Я вспоминал о ней постоянно, пока не встретил ее еще раз. На тот раз мне было плевать, уж много бессонных ночей было из-за нее. Я подошел к ней. Так уж закрутилось, месяц-другой мы общались. То по телефону, то я приезжал к ней. В итоге моя любовь оказалось взаимной. Как сейчас помню, Сэмми даже выливал на меня святую воду, потому что не верил во все происходящее, впрочем, как и я сам. Элли, так звали мою избранницу, знала обо всем, чем я занимаюсь и ее нисколечко это не пугало. Наоборот, она с большим интересом помогала нам с братом и до ночи читала книги про сверхъестественное. Конечно, я не одобрял этого, но моей малышке было все равно. Она путешествовала с нами, и когда я собирался куда-нибудь идти, Элли всегда застегивала мне куртку. Неважно, какая погода на улице. Я сердился на нее, потому что считал себя самостоятельным, а иногда просто потому что на улице жуть как тепло. Сердился, но мне было все равно приятно чувствовать ее заботу обо мне. Ссоры для нас - были обычным делом. Они были на разные темы. Начиная от "эти крылышки пересолены! ; нет, они недосолены!" и заканчивая самыми серьезными. Не хочу вспоминать. Больно. Недавно мы очень крупно поссорились, да так, что моя малышка убежала в слезах и вернулась только поздно ночью, вся дрожащая и заплаканная. Но, знаете, она все равно продолжала застегивать мне куртку. Вчера, когда я в очередной раз должен был отправляться на охоту, я надел куртку, повернулся к ней, поднял подбородок и расставил руки, в ожидании ее рук на замке моей ветровки. Но она с грустными глазами посмотрела на меня и сказала: "На улице тепло". И вот тогда я понял, что это конец, она больше не хочет обо мне заботится. Все. Больше не будет "нас". Мой дорогой и любимый человек, предмет моего обожания просто сломал меня одной лишь фразой. И вот сейчас я прихожу в наш номер и он пуст. Ни ее вещей, ни ее самой. Ничего.