Женить Алву

      - Ну, кто, кто тянул меня за язык? Говорить о таком в Лабиринте? – в отчаянии стонал Тино. – Это всё я и мой большой рот. Вот как теперь быть? Ну, за что мне всё это, маршал? – на лице юноши читалось неприкрытое отчаяние.       - Если тебе это настолько неприятно, - холодно произнес Рокэ, - то… я найду человека, который поможет тебе от этого избавиться.        Алва ещё раз взглянул на Тино с неприкрытой горечью разочарования, погонял желваки и уже собирался уходить, когда тихий всхлип за спиной заставил его остановиться.       - Я … я совсем не против этого, - всхлипнул Тино. – Просто мне страшно, очень – очень страшно. А вы… вы… Дурак! – выкрикнул юноша.       Поняв причину отчаяния юноши, Рокэ и в правду почувствовал себя дураком. А ещё эгоистом. Новые чувства оказались не слишком приятными. Маршал решительно сгрёб юношу в охапку, прижал к груди и стал нежно гладить по голове, по спине, шепча что-то глупое и ласковое.       - Ну, не бойся, не нужно. Всё будет хорошо, обещаю. Я люблю тебя глупый, очень люблю. Хуан отвезет тебя в Кэналлоа, а я закончу здесь и сразу приеду. Обещаю.       - Да, как же, будет? Вы что не понимаете? От перемены места суть проблемы не исчезает. Я просто не могу этого сделать. Физически не могу, маршал. Как он должен появиться? Прогрызом?       Перед глазами Тино мелькнул кадр из фильма «Чужие» и юноша задрожал так сильно, что Рокэ, наконец, осознал всю глубину проблемы.       - Не беспокойся, в Кэналлоа тебя будет сопровождать лекарь, он знает, что делать.       - Ага, как же, знает, - горестно всхлипывал Тино.       Месяц назад юношу начало мутить. Любая еда не задерживалась в желудке Тино больше, чем на полчаса. Ел Тино то же, что и Алва, а значит отравление исключалось. Да и в Торке, где они были вот уже два месяца, вряд ли нашелся бы кто-то, кто решился бы отравить маршальского порученца.       Старичок –лекарь, которому было поручено разобраться в причинах недуга, заставил юношу раздеться, осмотрел его и ощупал. Как-то странно дернул щекой и снова ощупал, теперь уже только живот.       - Это невозможно, - прошептал старик и ощупал Тино уже в третий раз.       Выпрямившись, он посмотрел на юношу со смесью ужаса и гадливости, а потом просто хлопнулся в обморок.       Беднягу пришлось откачивать минут двадцать.       - Маршал, - Тино стоял перед Рокэ с таким видом, словно только что угробил половину талигойской армии, – помните, в Лабиринте я говорил о том, что сожалею, что я не женщина и что не могу родить вам наследника.       - Да. – Говорить с маршалом лекарь отказался, прошептав что-то насчет демонского отродья и истово творя эсператистские знаки в сторону идущего следом Тино.       - Так вот, - горестно вздохнул юноша, - я больше не сожалению… Потому что – могу.       - Можешь что? – не понял Алва.       - Могу подарить вам наследника. Я…. Я…. В общем… беременный.       В комнате воцарилось молчание.       - Это такая глупая шутка? – наконец произнес Рокэ.       - Да какая, на фиг, шутка! Помните я говорил, что согласен на омега –версию.       - Помню, - подтвердил Рокэ, - я ещё хотел спросить у тебя, что это значит, но как-то недосуг было.       - Ну, так вот, объясняю.       Выслушав рассказ порученца, Алва так и не смог понять, что его больше поразило – бурная фантазия жителей иного мира или то, что эта фантазия воплотилась в реальность уже здесь, в Кэртиане.       Поверить в то, что происходящее – не сон и не бред безумца, оказалось не менее сложно. Но всё происходящее лишь подтверждало, сказанное юношей. Тошнота прошла так же неожиданно, как и появилась, у мальчишки сильно поменялись вкусы – теперь он просто не мог жить без маринованных и соленых овощей. А главное – у него действительно начал округляться живот, пока ещё маленький и едва заметный, но однажды приложив к нему руку, Рокэ почувствовал легкий толчок.       Тянуть дальше было глупо и опасно. Здесь война и беременному (с ума сойти!) порученцу тут не место.       Письмо к Хуану было отправлено незамедлительно. Рокэ требовал, чтобы домоправитель приехал лично, в карете, и привез лекаря – мориска, служившего ещё соберано Алваро.       С каждым днем ожидания вид у Тино становился все затравленнее и затравленнее, а в глазах уже давно поселилось отчаяние, ничем оттуда не изгоняемое. И вот, наконец, мальчишку прорвало.       К вечеру, когда приехали Хуан и лекарь, Тино успокоился настолько, что даже согласился на ещё один осмотр. Во отличие от своего коллеги, мориск, больше похожий на сушеный финик, не выразил ни удивления, ни отвращения.       - Интересный случай. Родить естественным путем вы не сможете. Но в морисской медицине есть средство, которое используют, если женщина не может разродиться.       - Я, кажется, знаю это средство – кесарево сечение называется, - пробормотал Тино.       - Мне нужно будет сделать вам разрез, вот тут, - сухонька ладошка прошла по низу живота, подтверждая догадку юноши.        - А какая-нибудь анестезия в морисской медицине предусмотрена? – жалобно всхлипнул Тино. - Ну, в смысле, чтоб не больно было, - пояснил свою мысль юноша.       - Кое-что я могу сделать, но придётся потерпеть, - вздохнул «финик».       - Ну, как, как такое возможно? Я же не женщина. – Вопрос был чисто риторический, но лекарь неожиданно ответил на него.       - У морисков есть легенда, о том, как на Кэртиане появились люди.       - Я всегда думал, что Ангел в этой легенде был женщиной, - произнес сидящий у камина Рокэ. Сейчас они все находились в небольшой комнате и лекарь только- только рассказал о результатах осмотра.       - Да, жители Золотых земель именно так и трактуют эту легенду. Но у морисков четко сказано, что и Демон и Ангел оба были существами мужского пола.       - А вы знаете эту легенду, маршал? – спросил Тино.       - Конечно.       - Расскажете?       - Сегодня вечером и расскажу, - улыбнулся Рокэ, видя, что у юноши появился хоть какой-то интерес, способный отвлечь от терзавших его страхов.       - Давным- давно, - начал Рокэ, сидя на ковре у камина. Тино пристроился рядом, глядя, как алые язычки лижут сосновое полено, - когда Кэртиана была совсем юной, на ней жили только Ангелы и Демоны. Ангелы охраняли творение Создателя, высаживая деревья, цветы и травы, разводя животных. А Демоны же только крушили этот мир, неустанно сотрясая его землетрясениями и заливая огнем из земных недр. Так продолжалось довольно долго, пока один, самый юный и прекрасный Ангел не решил пойти к старейшине Демонов, чтобы поговорить с ним и попытаться убедить его не разрушать этот мир. Демон был могуч и своенравен, он жил в глубокой пещере.       - Зачем ты пришел ко мне? – спросил он, едва Ангел вошел в его жилище. – Разве не знаешь ты Ангелы и Демоны – враги. Я могу убить тебя.       - Можешь, - робко произнес Ангел, - но прежде выслушай меня. Я пришел, что бы попросить тебя и твоих сородичей перестать разрушать мир. Вы живете здесь, под землей, и не видите, как он прекрасен. Но если бы ты поднялся наверх и посмотрел на него…       Ангел говорил о красоте верхнего мира, а Демон любовался красотой Ангела. И в его голове созрел хитрый план, как совратить того, кто служит Создателю.       - Ты стоишь слишком далеко, - произнес Демон. Ангел и впрямь стоят почти у порога, потому что ему было страшно углубляться в мрачное жилище Демона. – А я стар, и плохо слышу. Подойди ближе и расскажи мне ещё о красоте верхнего мира.       Ангел был юн и наивен, к тому же он очень хотел убедить демона прекратить разрушения. А потому он подошел ближе и снова начал свой рассказ.       - Ещё ближе, - попросил Демон. – Можешь даже сесть мне на колени. От вечного грохота камней мои уши заложило и я очень плохо слышу.       Ангел поверил и сел Демону на колени. Но как только он это сделал, Демон схватил его в охапку и овладел прекрасным Ангелом.       Горько разрыдался обманутый Ангел, но даже в слезах он был так прекрасен, что Демон не захотел его отпускать.       - Ты опозорен, - произнес он, - и больше не можешь вернуться к своим сородичам. Оставайся здесь, со мной.       - Я погибну без света и живой свежести верхнего мира, - печально произнес Ангел.       Пришлось Демону оставить глубины земли и переселиться в пещеру повыше, чтобы каждый день Ангел мог любоваться на красоту верхнего мира. Открывшаяся Демону картина была так прекрасна, к тому же он так полюбил своего Ангела, что больше не захотел разрушать этот мир. И остальным Демонам запретил делать это.       А в положенный срок Ангел подарил Демону ребенка.       И странным было это дитя – не походило оно ни на одного из родителей, но унаследовало черты каждого из них. Было оно одновременно слабым и сильным, наивным и коварным, добрым и жестоким. Вот так и появились люди.       - Красивая легенда, - прошептал Тино, - но, маршал, а вы-то что делаете?       - То же, что коварный демон сделал с прекрасным ангелом, - усмехнулся Рокэ.       Утром Тино уезжал. Хуан получил строжайший приказ – беречь, защищать, хранить и сдувать пылинки. Поскольку ситуация была неординарной, жить юноше предстояло в небольшом охотничьем замке, подальше от любопытных глаз и ненужных сплетен.       Время летело и срок приближался. Охотничий замок в горах был местом действительно уединенным и немноголюдным – несколько слуг, постоянно живущих при замке. Рокэ не любил охоту. И не потому, что так уж ценил животных. Просто ему и на войне смерти хватало, чтобы ещё и собственноручно её порождать.       Какими должны быть схватки в его исполнении, Тино не имел ни малейшего понятия. Просто в какой-то момент живот стало так распирать, что он, казалось, вот-вот лопнет.       - Пей, - велел лекарь, подавая стонущему юноше кружку с чем-то коричневатым. Напиток так разила спиртом, что у Тино не осталось никаких сомнений, что это самогон. Его гнали из виноградного сусла.       Жидкость огненной лавой прокатилась по горлу и упала куда-то в желудок, заставив юношу судорожно схватить ртом воздух, а из глаз сами собой полились слёзы.       - Это и весь наркоз? – хрипло спросил юноша. – Да я ж сдохну.       Чтобы юноша не дергался и не навредил сам себе, его привязали к кровати чуть ли в растяжку, да ещё и Хуан прижал плечи ладонями.       - Захочешь кричать – кричи, - велел домоправитель.       - Мамочка моя-а-а-!!! – тут же воспользовался щедрым предложением Тино.       Рокэ смог вырваться только к концу весны. Сама северная компания закончилась достаточно быстро и предсказуемо. Позиционными боями и постоянным движением, Алва заставил противника растянуть свой атакующий клин. А потом армии Эмиля и Лионеля Савиньяков ударили с флангов, устроив сразу два «котла», по форме напоминавших цифру «восемь». В первый, больший, попала дриксенская армия, а во второй, меньший – её обоз. Обозный котел ликвидировали быстро, а следом сдалась и оставшаяся без припасов армия.       И начались бесконечные политические торги, на которых Первый маршал исполнял роль всеталигойского пугала – либо вы соглашаетесь на наши условия, либо мы возьмем свое не спрашивая, по праву, так сказать, победителя. Тем более, что эту войну начали не мы.       Следом шло заключение мира. И не просто мира – а Мира. Церковники, и эсператистские, и олларинские, вспомнили о том, какими тяжелыми для всех бывают последние годы старого и первые годы нового Круга. Не зря в абвенианский период в это время прекращались все войны. Древний обычай было решено возродить и Ворону снова пришлось задержаться в столице. Единственным утешением были письма Тино и еженедельные отчеты Хуана.       И вот наконец-то, он смог приехать туда, куда рвался так давно.       Маленький человечек, больше похожий на крохотного старичка смешно пускал пузыри и показывал всему миру кукиши на руках дородной кормилицы. Смолянисто-черные волосы ему достались явно от папы, а вот зеленые глаза – от…Рокэ и не пытался скрыть насмешливую улыбку. Какой замечательный повод подразнить «мамочку»!       Тино спал. Бледный, осунувшийся, с темными кругами под глазами, настолько темными, что казалось, будто кто-то нарисовал их углем. На искусанных в кровь губах запеклась тонкая корка. Хрипловатое дыхание прерывалось слабыми полустонами-полувсхлипами.       Рокэ присел рядом, поднял и прижал к щеке узкую прохладную ладонь. Смешно и неуклюже потерся о неё щекой. Сердце защемило от невыразимой нежности. Он готов был сделать для своего Тино всё, что угодно, понимая, что чтобы он ни сделал, это не перекроет и десятой доли того, что сделал для него юноша.       - Я знаю, - прошептал Рокэ, - что ни одна церковь не благословит этот брак, но мне всё равно. Это – залог того, что ты всегда будешь со мной, Тино.       На худом запястье с тихим звоном защелкнулся старинный серебряный браслет, украшенный сапфирами.       - А ещё, - продолжил Рокэ, снова прижимая ладонь к щеке, - не хочу, чтобы ты был Молчуном. Имение Солоисо теперь твое. Это мой свадебный подарок. Оно тебе обязательно понравится. На берегу моря, с чудесным садом. Только… ты ведь понимаешь, что жить ты будешь со мной. А это…       - Это если мне захочется послать вас к Леворукому, маршал, и выспаться, - хрипло произнес Тино, слабо улыбаясь, но не открывая глаз. – Я же говорил, что люблю спать.