В это время исполняются мечты

После Её смерти Мисаки поклялась не чувствовать. Их было две — две разные стороны одной Мисаки. Радостная и весёлая и тихая и скромная. Свет и тень. Только однажды свет померк, и тень скрылась от мира под толстым непрозрачным стеклом, разбить которое мог только ещё один свет… Новый год. Для темноволосой девушки с повязкой на глазу эти слова не значили ровным счётом ничего. В холодном тёмном доме кроме кукол, следящих за каждым движением своими пустыми глазами, не было никого, так что Мисаки, допив последнюю банку лимонада, оделась потеплее и вышла прогуляться на улицу. Едва она открыла дверь, как холодный ветер пробрался под рукава. Мисаки поёжилась, и, натянув толстый шарф на нос, отправилась бесцельно ходить по улицам, время от времени тихонько наблюдая за счастливыми прохожими. Мисаки Мэй тоже хотела быть счастлива. Особенно сейчас. Она скрывала это желание, но оно постепенно назревало где-то на границе её сознания, и сейчас, наконец, появилось особенно чётко. Сколько бы Мисаки не жмурилась, перед глазами так и стояла надпись, словно подсвеченная вывеска магазина: «ХОЧУ БЫТЬ СЧАСТЛИВОЙ». «Прекрати! Ты же поклялась ничего не чувствовать, ради Неё! Все твои эмоции остались в прошлом!..» Но немой крик так и застрял в горле, потому что прислонившаяся к стене Мэй заметила приближающийся к ней силуэт, освещённый вспышками фейерверков. Когда он приблизился, темноволосая смогла узнать своего одноклассника, Коити Сакакибару. — Привет, — негромко произнесла она, невольно почувствовав, что он пришёл как нельзя более кстати, ведь ещё секунда — и она впала бы в отчаяние. — Привет, Мисаки! А ты… чего стоишь здесь? На салют смотришь? — Нет. Просто… Мэй и сама не могла объяснить цели своей прогулки. Внезапный порыв ледяного ветра с острыми крохотными снежинками заставил её задрожать и пожалеть об оставленной дома шапке. — Эй, да ты же дрожишь вся! Ничего, если я… — начал было шатен, но хрупкая девушка с повязкой неожиданно для них обоих заключила Коити в неловкие объятия. Мисаки и сама не знала, что на неё нашло — раньше она бы себе такого не позволила. Уткнувшись носом в тёплую куртку удивлённого парня, темноволосая внезапно оглохла от раздавшегося где-то внутри звона. Это разбилось стекло, под которым она скрывала все свои чувства с момента смерти сестры. Она не сдержала клятву, ведь больше не видела в ней смысла. Свет не хотел, чтобы тень пряталась под стеклом. Она, вторая Мисаки, не хотела такой участи для Мэй, и Мэй это поняла. Теперь Новый год — не просто слова. Теперь это время, когда исполняются мечты.