Беленорские хроники

Смерть улыбается нам, и все, что мы можем сделать – это улыбнуться в ответ (Марк Аврелий).

Grandson – Blood // Water. Hasley – Control (Male version). Call me Karizma – Monster. Sun Kil Moon – Alesund.

       Пережив опаснейший шторм, бушевавший над Рубиновым морем несколько дней, небольшое судно начало медленно преодолевать все препятствия на пути к одному из величайших заморских городов. Волантис. Пристанище рабовладельцев, невольников и таинственных жрецов сомнительных культов с жертвоприношением. Дикие края, непригодные для обычных христианских рыцарей, собравшихся отыскать среди разношерстного сброда одного важного человека. Обнаружить в огромном пестром граде, усеянном высокими холмами с крепостными стенами и цветными башнями, исчезнувшего без вести лорда, не представлялось возможным. Отовсюду поступали противоречивые сведения, явно не способствующие продвижению в поисках. Нанимать отдельную группу людей или доносчиков – едва ли разумное решение, поскольку вероятность ошибки до абсурдного велика. Прошло около четверти века с тех пор, как печально известный лорд Свифт нанял экипаж с кораблем и скрылся в бескрайнем синем море, стараясь забыть о прошлых прегрешениях. Его ожидала петля или линчевание за измену королевскому дому. Можно было простить любой проступок – в конце концов, сколько рыцарских домов воевали за Таргариенов и получили помилование – но он состоял в родственных отношениях с правящим домом Ланнистеров и посмел пасть так низко, чтобы нарушить главный обет: никогда не идти против семьи.       Поэтому он бежал быстро и без оглядки, бросив в крепости фамильный клинок и перепуганных слуг.       Наследников не осталось, передать имения некому. Долгое время род Свифтов считался прерванным и погребенным в анналах истории. Пока странные донесения из-за моря не достигли количества, потребовавшего личного внимания новоявленного государя. Отчаянно пытаясь бороться с вымиранием Беленорских кланов, Никлаус ухватился за неконтролируемый поток писем со скудными известиями, словно за одинокую лодочку в бурном потоке. Вельможи предупреждали, что тот человек уже давно мертв: либо действительно почил в чужеземной могиле, либо назвался другим именем и затерялся. Попытка восстановить доброе имя предателя ничем хорошим не увенчается, кроме как разборками, конфликтами и пререканиями, если не убийствами. Но ситуация была критическая – бойня с Волком унесла жизни почти всех ветеранов и положила конец трем семьям. Конечно, наследники имелись у многих: не менее достойные, навоевавшиеся с погаными нехристями, но уставшие и сильно занятые восстановлением полуразрушенных замков. Необходимо поднять боевой дух товарищей и показать, что заново отстроенная столица принимает всех желающих, включая дезертиров и беженцев. К черту старые разногласия из-за партий и сторон – больше никаких гражданских войн не случится. Небо над Беленором останется незапятнанным смрадной кровавой копотью.       План считался провальным в узких кругах, несмотря на то что Верховными протекторами по большей части являлись ближайшими друзьями Клауса и не собирались создавать проблемы. Пока что. Стоит кому-нибудь вспомнить о погибшем родственнике, и хрупкий баланс сил нарушится, ввергая чертову страну в очередной хаос. И улицы зальет свежая кровь, и восстанут мертвецы из пепла и превратятся в ангелов смерти. Дабы избежать столь непривлекательных библейских сюжетов, государь принялся разыскивать алчущих возродить собственные уничтоженные кланы или создать новые. Желающие появились не сразу: как ни странно, первым об успехе доложил Кол, поведавший в письме длинную и занятную историю про лучника-ветерана с коровьим ранчо. Ничуть не удивившись, король огласил о решении начать масштабную кампанию по розыску пропавших аристократов, которым вернут или отдадут во владение заброшенные цитадели, финансируя их реставрацию. Впоследствии лорд Талли прислал в отстроенную столицу некоего бастарда с просьбой узаконить его и даровать любое место при дворе, и парочку претендентов на рыцарские титулы. Наслаждаясь удачным исходом необычной затеи, венценосец не смог проигнорировать многочисленные извещения об обнаруженном Свифте.       Или его призраке.       Сначала новоявленный глава дома Престеров, спасший принцу Колемону жизнь, поведал о бывшем сюзерене, впрочем, ставя под сомнение факт, что тот остался в живых. Скорее всего, речь могла идти о подражатели, укравшем чужую фамилию, или об отпрысках. Последний вариант порадовал бы всех куда больше, чем наличие беглеца-отступника в стенах его отца, героически сражавшегося с врагами будущего правителя Беленора. Каким неуважением повеет из столицы, если сановникам придется с вымученной улыбкой делить стол с обыкновенным дезертиром. Пойдут недовольные шепотки и все может окончиться плачевно. Но пока это лишь философские рассуждения о пустом. Найти бежавшего солдата, не желавшего быть покаранным, не так просто. Тем не менее, полученное через два месяца письмо от Мозера дало подсказу в виде прозаичного названия – Волантис. Едва не бросив все дела, Клаус хотел возглавить экспедицию лично, но настойчивые уговоры окружения убедили его остаться. Тогда специальным указом была организована дипломатическая поисковая миссия.       В нее вошли Элайджа, вызвавшийся добровольцем, сир Рагнар, прекрасно помнивший лицо Свифта, и дядя Ренси, разбирающийся в традициях заморских государств и морском деле. Из трех посланцев лишь двое застали пышущего здоровьем юнца, неожиданно оказавшегося позорным предателем, но младший Лев не мог доверить такую важную миссию вспыльчивому островитянину и бывшему рабу, воскресшему из мертвых после долгих лет семейного забвения. Так они втроем отплыли из нелепой бухточки неподалеку от недостроенного порта, облагороженного каменной кладкой и ступенями. Но пока рано было требовать сносных построек для разгрузок и погрузок товара – на пригорках только-только начали обрисовываться огромные стены с красноватым отливом. Их очертания до сих пор виднелись прямо за легкой туманной завесой, опустившейся на море.       – Поверить не могу, что ты знал моих младших братьев, – поправляя корабельную оснастку, Рагнар с усилием подавил вздох усталости и опустился на борт. Вода мутноватая, не позволяющая разглядеть всесильные морские пучины. Неприятное зрелище. – Увлекательное путешествие получилось, да?       – Если бы знал, что они собираются разгромить ваш дом, то задержался бы подольше и предотвратил катастрофу, – стоя за штурвалом, Ренси внимательно следил за неспокойными водами, бушующими в голубоватых небесных разрезах. Через пару дней они доберутся до пункта назначения и исполнят свой долг. Или же сообщат печальную весть. – Почему ты отказался отремонтировать цитадель? И вернуться на родину?       – Полагаю, мой отъезд – лишь вопрос времени, – пробурчал Грейджой, ослабляя потертые кожаные ремешки, закрепляющие специальный механизм на левой культе. Следовало заказать новую. Или же избавиться от старой. – После того, как я буквально гонял нынешнего государя по всему Беленору, я уже не могу рассчитывать на пост лорда-командующего.       – Наш отец итак намеревался снять тебя с должности в ближайшие пару лет, – признался Элайджа, чуть улыбаясь уголком губ от приятных воспоминаний. До непрекращающихся метаний, до грехопадений и полубезумных пастырей. – Сначала рассматривались кандидатуры Мозера, потом Дилана, и каких-то северян – не помню точно. Потребность отпала ввиду скоропостижной кончины Майкла. Мой брат хотел предложить данный пост Колу, но тот недавно прислал письмо с отказом. А пока сир Мандерли чудесно справляется. Нареканий нет.       – То есть, вы не доверитесь человеку на службе вашего отца, но вот союзнику Волка – запросто? – не испытывая ни малейшего желания затевать ссоры, дядя все же не удержался от язвительности. – Вот чего никогда не пойму насчет нового поколения – так это странной привязанности к врагам.       – Как десница, я понимаю, кто из приближенных к трону, скажем так, более ненадежен. Но решение остается за Его величеством, – пожав плечами, Благородный Лев вернулся к изучению разложенной на столе карте. По скромным подсчетам, трех дней с лихвой хватит для покрытий расстояний до этой чертовой жемчужины у моря. – Когда в последний раз вы с ним виделись? Лет двадцать пять назад?       – Джонатан – так зовут того, кого мы ищем, – впал в отчаяние после смерти младшего брата в битве за какую-то незначительную крепость. Или существенную – я уже не помню, но там мы убили одного из королевских гвардейцев. Я получил серьезное ранение и не вставал с постели. Майкл заботился обо мне, мы были в хороших отношениях, – прикрыв зеленоватые глаза, Ланнистер вздохнул. Пережить столько лишений, пройти тернистый адовый путь, чтобы воссоединиться с семьей и под конец узнать о смерти единственного любимого человека. – И никому дела не было до какого-то младшего сына, хотя Ругон его любил гораздо больше. Они были похожи как две капли воды, оба такие серьезные и вечно молчаливые. А вот Джонатан отличался от клана: вечно попадал в какие-то истории, много пил и постоянно ввязывался в драки в борделях и трактирах. Как ни странно, брата он сильно любил и не смог смириться с потерей. Он уже тогда ставил под сомнения приказы вашего отца, но дошел с нами до столицы и помог разгромить поганых Таргариенов. Позднее выяснилось, что Ругон погиб во время осады крепости, оставив нелюбимого сына за главного. Пару лет он занимал пост в совете государя, однако с каждым днем становился все более невыносимым. Попойки участились, как и драки. Теперь с вельможами и рыцарями. Но окончания истории я не знаю.       – Ты уже отправился в свое затянувшееся кругосветное путешествие, – усмехнулся Кракен, откидывая взмокшие пряди седых волос с лица ради распития благородного напитка из бурдюка. – А сукин сын узнал про восстание моих братьев и решил подсобить им в таком рискованном предприятии. Он выкрал из колыбели одного из принцев и попытался переправить по потайным туннелям Красной твердыни каким-то незримым антимонархическим собраниям. Или еще каким-то сепаратистам. В общем, привел в ярость Майкла, потребовавшего дядину голову. К счастью, малыша Клауса спас Валькур, после чего получил плащ гвардейца и рыцарский титул, а Джонатан сбежал и больше не появлялся. Мы отследили весь его путь, затерявшийся где-то в заморских регионах.       – Значит, мы собираемся обелить доброе имя похитителя младенцев, – подметил Элайджа, доставая из лежавших рядом ножен огромный клинок, инкрустированный сине-желтыми камнями. – Вернуть ему ценную вещь и пригласить возвратиться домой как ни в чем не бывало.       – Я предупреждал Никлауса, что он выбрал не того персонажа для укрепления королевства, – Ренси отличался поразительной деликатностью, не растерявшейся за годы рабства, бойцовых ям и побегов с одного острова на другой. – Но он меня не послушал. Велел хотя бы попытаться.       – Джонатан наверняка сдох в какой-нибудь канаве. Его могли убить собутыльники или обманутые им же товарищи, – прорычал Рагнар, пренебрегающий правилами вежливости. – Поэтому будет гораздо проще отыскать изъеденный червями труп и какого-нибудь хиленького бастарда. В крайнем случае у нас будет увеселительная прогулка.       Капитан одного из встречных судов не обманул – в Волантисе царила атмосфера неспокойствия. Что-то поменялось во внутреннем устройстве городка, спровоцировав недовольство граждан. Кажется, у них умер представитель власти или одной из главенствующих партий, отчего вторая пришла в легкую эйфорию и захватила власть. Но подробностей никто не знал. Тем не менее, подобные известия вряд ли могли порадовать неискушенных путешественников, предполагавших нанести визит властителям и официально расспросить местных жителей, дабы не вызвать чьего-либо недовольства. Практичный план начинал приходить в негодность и окончательно рассыпался при виде уходившего на дно судна с обгоревшими мачтами, прямо возле пристани. Накренившись вбок, оно тонуло в вязкой всепоглощающей бездне. Крайне непривлекательное зрелище. Особенно в ненастную погоду, рискующую сорвать паруса и повредить бушприты. С трудом совершив маневр по обходу выжженного утопленника, капитан Грейджой подал сигнал матросам готовиться в швартовке. Благо, после установления дружеских отношений Беленора и чреды невольничьих городов, получать особые разрешения на заход в порт не требовалось. Стоило поблагодарить Майкла Первого, озаботившегося внешней политикой прежде внутренней.       – Мы будем пользоваться вымышленными именами? – поинтересовался Рагнар, наблюдая за легким волнением на берегу. Скрывать страну отбытия не имело смысла, так как на парусах виднелся яркий золотистый лев с раскрытой пастью и когтистыми лапами, но раскрывать личности их не мог обязать даже сам правитель. – У меня есть пару кличек на крайний случай. Могу одолжить вам одну из своих. Или проявите фантазию? Как насчет Тьерса Таргариена? Не думаю, что кто-то догадается.       – Твое остроумие не ведает границ, сир, – с усмешкой изрек Элайджа, направив подзорную трубу на возвышающиеся над городскими трущобами черные стены. – Видимо, отец не лишал тебя поста так долго, чтобы подольше им насладиться. Останемся при своих именах, данных с рождения. Никто не против? – члены спасительной миссии покачали головой. – Мы здесь с официальным поручением и лучше не выходить за его рамки.       – Подходим к причалу, – проворчал недовольный одинокорожденный, спускаясь на главную палубу. – Быстрее там! – сделав необходимые приготовления, команда позволила судну причалить без каких-либо осложнений. – Эй там, на земле! Принимай союзников! – прокричал довольный капитан прямо с борта, победоносно выпячивая грудь. – Они какие-то встревоженные. Совсем не радостные.       – А чему им радоваться? Виду какого-то седеющего обрюзгшего корсара с королевскими бумагами? – сыронизировал Ренси, стараясь не подать виду и не нахмуриться от непонимания столь странного поведения береговой охраны. – Что они кричат?       – Уходите! Забаррикадируйтесь! – обрывки фраз терялись в усиливающихся ветрах. Не зная, на каком языке подавать сигнал бедствия, люди оживленно махали руками. – Владыка идет! Уходите! Один из владык здесь!       – Ненавижу иноземцев, – фыркнул Рагнар, не без удивления следя за тем, как группа незнакомцев в темных плащах, волочащихся по пирсу, наводит панику на местных жителей и заставляет валиться на колени, вжиматься в пол или прыгать в воду. – Какого черта происходит? У вас там все хорошо? – ему в голову пришла идея о насильственном захвате власти в Волантисе – но их агент предупреждал, что все относительно спокойно. Неужели за месяц обстановка сильно обострилась? – Кто вы такие? Я не жду никаких гостей, кроме начальника охраны. Или самого короля!       – С кем ты разговариваешь? – высунув голову, Лев заприметил десять человек, двигающихся по мосту в их направлении. Остановившись в паре десятков метров, они словно оценивали корабль, но молча, обмениваясь легкими кивками или неопределенными жестами. – Это что, местное братство?       – Приветствую вас! Я – владыка Морро, – один из красующихся носителей плащей нарушил строй, не расставаясь с самодовольной улыбкой и показательной вежливостью. Отвесив изящный поклон, без преувеличения достойный столичного вельможи, мужчина выпрямился. – Сколько у вас там людей? Разрешите подняться на борт и осмотреться?       – Вы не похожи на берегового смотрителя, – констатировал Ренси, разглядывая наглецов, вторгшихся в их личное пространство и угрожающих сорвать миссию. – Пожалуй, мы откажемся от свиданий. Не воспринимайте на свой счет.       – Разумеется, – оживленно закивав, Морро все равно подошел ближе и поднял голову, ловя взгляды недовольных моряков. – Возможно, мы не с того начали. Я ведь представился, предложил помощь с ревизией судна, задал весьма невинные вопросы, а взамен получил грубые обвинения? Невежливо. Так принято общаться в Беленоре? – отсутствие ярко выраженного акцента могло свидетельствовать о том, что лидер группы родился в другом месте. – Давайте попробуем снова. Я хочу помочь. И, Баал свидетель, я ненавижу получать отказы. За скромную мзду вы можете решить любые проблемы. Это первый совет.       – Мы раньше не встречались, приятель? – хаотично разросшиеся седые брови пирата поползли вверх в попытке вспомнить столь непритягательное лицо, покрытое легкими шрамами и морщинами, явно затерявшихся в темно-коричневой щетине. – Знакомый профиль.       – Я в какой-то мере человек с именем, – разведя руками, владыка зацепился взглядом за помпезный клинок, вдетый в ножны высокомерного мальчишки. – Ручная работа? Редкая сталь? Таких мечей не так много осталось в нашем мире. Думаю, на деньги от его продажи можно было бы купить еще пару кораблей.       – Мое имя – Элайджа Ланнистер, – прервав пространные размышления налетчиков, десница короля вздохнул и, спустившись на середину трапа, кивнув. – Я занимаю пост советника государя Никлауса в Беленоре. И приехал сюда по его поручению. Раз вы жаждете помочь, то, за достойную оплату, мне бы хотелось получить ответ всего на один вопрос. – швырнув золотую монету, юноша не сомневался, что собеседник ее поймает и поднимет ввысь. – Скажи. Ты не слышал про лорда Джонатана Свифта? Или кого-нибудь с таким именем? Если да, то подскажи, где его можно найти?       Меньше всего ожидая получить ценную информацию, Цербер был шокирован реакцией разбойника: оторвавшись от созерцания монеты, тот как-то странно улыбнулся, после чего зашелся безудержным адским хохотом, прорезавшим шквалы и огласившим пирс. Так продолжалось около минуты. Абсурд затягивался. Гнетущее впечатление усиливалось безмолвные фигурами, выстроившимися позади без признаков заинтересованности в творившемся безумии.       Истерика не заканчивалась, перерастая в откровенное помешательство.       – Так вы ничего не знаете? – сквозь приступы неконтролируемого хохота прошептал Морро. Одними потрескавшимися губами, растянутыми в усмешке. – Спросите короля Алсида.       Наклонив голову в непонимающем жесте, Элайджа хотел раскрыть рот и рискнуть задать второй вопрос, но был перебит бесцеремонными окриками стражи, выскочившей из-за углового каменного здания. Ринувшись в направлении прибывшего корабля, они собирались нагнать грабителей и дать им отпор. Как бы там ни было, владыка не стал испытывать удачу и, улыбнувшись, вновь поклонился, чуть небрежнее, чем обычно, а затем развернулся и кинулся прочь вместе с когортой соратников. Видимо, они хорошо ориентировались в улицах и закоулках, поскольку скрылись за ближайшим поворотом в мгновение ока. Вся толпа, утяжеленная плащами, оказалась проворнее стражников в легких доспехах с палицами наперевес.       – God damn! Again! – выругался запыхавшийся солдат в черной нагрудной пластине, выделяющей его среди таких же выдохшихся защитников города. На смуглой коже проступали капли пота, хотя дикие ветра угрожали сорвать паруса и унести в безбрежное море. – Someday we will catch that smug bastard and behead him with all his… *       – Прошу прощения! – оборвав блистательную экспрессивную речь начальника, Элайджа приветливо закивал, будто прибыл в гости к старому другу, которого не видел годами. Протянув удивленному и обозленному иностранцу бумагу, он по привычке поправил мешавшие темно-каштановые волосы, хотя состриг длинные пряди пару недель назад. – Мы прибыли с поручением от короля Никлауса Первого, правителя Беленора, и хотели бы получить разрешение на пребывание в вашем городе.       – Mierda! – проскрежетал караульный, покусывая губы и просматривая бумаги. – Я плохо говорить на вашем языке, но печать львов настоящая. Обыскивать судно будем? **       – Как пожелаете. Думаю, лишним не будет, – мужчина хмыкнул и кивком головы указал своим людям на пришвартованный корабль. – Не возражаете, если мы осмотримся? Капитан Грейджой останется. И окажет вам содействие.       – Без разрешения великого короля Алсида нельзя покидать… – звонкая золотая монета упала в массивную ладонь говорившего, вынудив того задумчиво прикусить губу и отвернуться. – Я выдать их вашему капитану, а вы сбежать без них. Но не попадаться городской страже!       – Deal, – отблагодарив понимающего стражника второй монеткой, Лев подозвал дядю и направился к черте города, по каким-то причинам не отгороженной от морских просторов стенами или башнями. Волантис полагался на свои надежные связи с другими заморскими державами и огромную крепость на вершине холма. – Найдешь их, следопыт? – старший Ланнистер поправил черный кожаный кафтан с причудливыми пуговицами и поморщился, словно принюхиваясь к отвратным городским запахам. – Следовало одолжить у брата собаку?       – Вряд ли она найдет дорогу к рынку так же быстро, как я, – фыркнул Ренси, осматривая разрушенные строения, теснившие заново отстроенные домишки с овальными окнами. Оттуда регулярно пытались вылить помои, однако сидевшим на ступеньках детишкам в изорванных платьях, похоже, нравилось месить чужие отходы. – Там мы справимся у торговцев насчет нашего визитера. Только разговаривать буду я, а расплачиваться – ты. И желательно серебром. Ты сильно похож на избалованного вельможу с тюками золота за пазухой – тебе не станут поверять городские легенды и тайны.       – Мы же прибыли с официальным королевским поручением! – пробормотал Элайджа скорее самому себе. Проведя несколько месяцев в одной из отдаленных деревушек, в рубище нищего крестьянина, вынужденного скрываться от родного отца, он чудесно понимал, что чувствуют эти люди. – Капюшона у тебя, конечно же, нет?       – Он так сильно необходим на море? – насмешливо вопрошал боец, за годы рабства превратившийся из благовоспитанного юнца в истинного карателя неугодных. – Держись на расстоянии. Так у местных возникнет ощущение, что я привез тебя сюда для развлечений. И они подыграют.       Повстречавшись в одном из переулков с вооруженными людьми в рваных рубахах, предвкушающих легкую добычу, Ренси улыбчиво откинул край кафтана, дабы оголить золотистое навершие шпаги на ремне. Данный жест довольно быстро разрешил не озвученные претензии и освободил проход. Пару минут поблуждав в неблагополучных кварталах, облепленных грязью и многолетней копотью, семья лихих поисковиков добралась до жалкого подобия площади с потрескавшейся плиткой. Деревянные прилавки, обосновавшиеся на разбитых узорах, изобиловали продуктами, странными предметами, с чьим назначением не могли разобраться сами торговцы, и великим множеством ярких тканей. Пару искусных работ привлекли внимание десницы, но он напомнил себе, что приехал сюда ради поимки очередного взбунтовавшегося родича.       Расточительство законного выходного.       Замешкавшись на подступах к площади, путешественники приметили оголенные тела, болтающиеся на веревках, прикрепленных к потрескавшимся башням. Изодранную плоть выхватывали вороны, не реагируя на снующих по земле детей, швыряющих в птиц камни. Отлетая в сторону, падальщики пару секунд кружили в небе, а потом возвращались к истерзанной жертве, выклевывая глазницы и кишки. Не успев добраться до брюшной полости, они предоставляли приезжим возможность увидеть букву “J”, вырезанную заостренным лезвием на коже. Элайджа предпочел игнорировать приступ тошноты – за время войны приходилось повидать немало адских зверств.       – Малыш, яблоки твоего отца свежие? – грязный мальчишка поднял огромные глаза наверх, глядя на высокого мужчину, державшего между пальцев сверкающую серебряную монетку. Кивнув, он сразу же получил ее и припрятал в глубокий карман. – Славно, я возьму одно. – подобрав с полки красный сочный фрукт, Лев впился в него зубами и посмаковал. – А сведения у тебя самые свежие? – не совсем поняв суть вопроса, ребенок пожал плечами, но оживился при виде второго серебряного. – Где я мог бы найти владыку Морро?       – Допрашивать детей? Как благоразумно, – скептически настроенный советник нетерпеливо сменил одну ногу другой, опираясь плечом о прилавок. – Зачем мы вообще его ищем? Нас интересует совсем иной человек, а не какой-то разбойник.       – Ты слышал, как он отреагировал на твой вопрос? Он явно что-то скрывает, – протянув малышу еще серебра, Ренси добился желаемого: тот подскочил и побежал вглубь площади, призывая лордов идти за собой. – Чутье редко меня подводит. Мне кажется, этот парень поможет напасть на след. – они не отставали от пронырливого проводника, то теряющегося в лабиринте стен, то выныривающего из-под покатых крыш.       Их погоня окончилась через пять минут беспрерывного бега. Замерев на подступах к холму, мальчик указал пальцем на небольшую каменную постройку с черными стенами, напоминающими замок. Но массивные дубовые двери привлекали больше внимания, чем вся остальная часть. На них виднелась каменная козлиная голова с высокими рогами и бородкой. Дверной молоток заменяли кольца в виде странного символа, напоминающего пятиугольник. Только с дополнительными линиями. Последние сомнения развеялись – их привели к храму последователей иного божества, отличного от Христа. Что же, в заморских краях с лояльностью относились к чужим религиям, но в Беленоре строение предали бы огню в считанные секунды и разместили крест над горстью пепла. Прорывающееся сквозь облака хилое солнце отчаянно старалось дотянуться лучами до мрачных уголков храма, но лишь подсветило убогих карикатурных монстров, охраняющих паперть.       – Эй! – заметив мужчину, пошатывающегося возле храмовой стены и упирающегося ладонью в серый гладкий камень, Ланнистер-старший сократил между ними дистанцию и вытащил монетку. Пьянчуга, казалось, не особенно заинтересовался деньгами, а вперился ясными голубыми глазами в чужой лик. – Где я мог бы найти владыку Морро?       – А что у тебя за дело к Морро? – облокотившись о стену для равновесия, незнакомец откинул голову на спасительно холодный булыжник и, расправившись с завязками на плаще, достал мех с вином. На протяжении минуты он поглощал жидкость, позволяя ей стекать по неряшливой седой бороде с чуть заметными рыжими волосками. – Он вроде бы никого не ждал.       – А ты его личный секретарь? Еще и говоришь на общем языке? – хмыкнул Ренси, осторожно изучая подвыпившего иностранца с выпирающим брюхом, грязными волосами до плеч и легким прищуром, собирающим сеточку морщин под глазами. – Удивительно для обыкновенного бражника. У нас есть одно незаконченное дело с твоим господином. Полагаю, он внутри?       – Я тебя знаю, – внезапно тон безымянного привратника изменился, стал более вменяемым. – Видел пару раз в бойцовых ямах. Ты – Чемпион?       – Был им когда-то, – болезненные воспоминания никак не отразились на лице бывшего раба. – Ты на меня ставил? – собеседник заинтригованно кивнул. – Я ни разу не проиграл, поэтому деньги тебе не нужны. – спрятав серебряный обратно в карман, Лев прошел мимо оторопевшего пьяницы и отворил дубовые двери, потянув за необычные кольца. – Внутри все не так плохо, как могло быть. Иди сюда.       – Если не принимать во внимание трупы с той пресловутой буквой, развешанные по всей стене храма, – тяжело вздохнув, Элайджа осмотрелся: действительно, внутреннее убранство святилища ничем не отличалось от христианских церквей. За исключением бронзовой фигурки человекоподобного козла с раскрытой пастью, держащего в руках книгу с текстом на непонятном языке. Святой покровитель их маленького убежища. – Давай присядем и отдохнем. Пробежка по экзотическим улицам, увешанным трупами, меня утомила. Без лошадей тяжело.       – Сколько тебе лет? Пятьдесят? – подтрунивал дядя, опускаясь на крепкую лавку и складывая руки в молитвенном жесте. – Как думаешь, не грешно молиться чужому богу?       – Молиться никогда не грешно, – вздрогнув, оба лорда повернулись в сторону алтаря, откуда вышел высокий мальчик двадцати лет, недоверчиво оглядывающийся. На руке у него болталось деревянное распятие с бусинками, опутавшее запястье, словно змея. – Извините, если помешал. Тут крайне редко кто-то бывает. Я не привык.       – Нет, вы нас простите, меня зашли без приглашения, – десница поднялся и кивнул в знак уважения, получив взамен аналогичный жест вежливости. – Мы ищем одного человек. Он мой родственник. – неожиданная откровенность удивила самого говорившего, но он не стал обрывать себя, так как явная заинтересованность мелькнула во взгляде юноши, присевшего рядом и смиренно опустившего глаза. Он сжимал огрубевшими пальцами четки и часто моргал. – Джонатан Свифт. Не слышали о таком?       – Я не был с ним близком знаком, но он умер у меня на руках, – чутье принца не подвело – они напали на след, чтобы оборвать последнюю нить. Незнакомец говорил искренне, смаргивая лишние слезы. Проведя ладонью по рыжим вьющимся волосам, он тяжело вздохнул. – Мне очень жаль. Если бы я… все могло бы быть по-другому. – отчетливая помесь иностранного и беленорского акцентов придало огорченному мальчику образ трагичной обреченности.       – Все хорошо. Значит, такова судьба, – успокаивающе положив руку на чужое плечо, Элайджа грустно улыбнулся. С таким чувствительным юнцом ему еще не доводилось встречаться: переживать смерть другого человека так глубоко – это большая редкость на грани религиозного чуда. – Я уверен, он был хорошим человеком. Но в любом случае спасибо за попытку помочь.       Поднявшись со скамьи, Ланнистер поклонился на прощание и направился к выходу из храма. Какой-то незнакомый голос в недрах подсознания настойчиво требовал внимания и бил тревогу. Все просто не может так быстро закончиться.       Что-то не так.       – Элайджа! – словно подтверждая смутные догадки принца, Рагнар едва не вышиб двери святилища с секирой наперевес. Отдышавшись, он выпрямился и схватил соратника под локоть лихорадочным движением. – Я узнал того человека! Его зовут Морро Веларион! – подкравшись из-за скрытого в тени прохода через клирос, вышеупомянутый разбойник потянул на себя распахнувшиеся створки двери, демонстративно перекрывая путь к отступлению. – А вон там – Харви Волмарк! Мой бывший вассал! Они оба бежали из страны после победы твоего отца! – улыбнувшийся пьяница, опершийся на дверь, салютовал присутствующим бурдюком.       – Что вы здесь делаете, милорды? – осмотревшись, Ланнистер заметил скопление людей на балконе второго этажа и лестницах. Их окружили. Но отвечать на вопросы никто не собирался, храня гнетущее молчание с улыбкой на устах. Через невыносимо долгую минуту ожидания наконец раздался странно-приглушенный смех, все нарастающий и нарастающий. В конце он превратился в неконтролируемый хохот, захлебывающийся, безумный, прерывистый и чуть надрывный.       – Джонатан Свифт был хорошим человеком? Серьезно? – медленно обернувшись, Элайджа впервые в жизни поразился невероятной человеческой метаморфозе, произошедшей за считанные секунды: глаза юноши, до того лучившиеся светом и наивным добром, превратились в расширенные воронки блеклого зеленого цвета с вкраплением черноты. Лицо заметно вытянулось, приобрело нездоровый бледный оттенок и стало хищным. Или во всем была повинна демоническая усмешка от уха до уха, тронувшая некогда трясущиеся губы. Прическа сильно растрепалась, в результате чего рыжая прядь упала на лоб, переместившись на уродливый шрам на щеке. Десница не успел раскрыть рот, так как загадочный мальчишка запрыгнул на скамью и широко расставил руки. – Дамы и господа! Позвольте представиться! Джеремая Валеска. Король Волантиса! – он поклонился с особым изяществом. – Сын вашего покорного слуги. – шокированные Ланнистеры синхронно отступили назад, не осознавая, что происходит. Видимо, это не смутило блистательного скомороха. – Джонатан мертв. Да здравствую я!       – Твою же гребаную мать, – прорычал Кракен, сжимая оружие в здоровой руке и глядя на очередного полоумного выродка, решившего сыграть в игру. – Во что нас опять втянул твой брат?       – Значит, ты – святой Иеремия из Иерихона? – оправившись от удивления, Цербер дипломатическим путем попытался наладить контакт с предполагаемым врагом, при этом соблюдая осторожность.       – Слышал обо мне?       – Видел твои художества на стенах города. Ты развесил оголенные трупы и вырезал на животах свои инициалы? – единственное, чего не терпел Лев – бессмысленной жестокости. В данном случае был яркий пример изощренной пытки. – И давно ты этим занимаешься?       – Ношу собственное имя? С рождения, – спрыгнув на гладкий каменный пол, Джеремая подошел чуть ближе, все еще продолжая широко улыбаться. Он был выше и значительно опаснее любого в храме. – Я слышал о ваших подвигах. Там, за морем. Но, признаться, когда мне сообщили, что Ланнистеры здесь, в моем городе, я ожидал встретить кого-то более… – он провел языком по губам в поисках подходящего слова. – Безумного. Но…       – Что случилось с Джонатаном?       – С каким именно? Который жив или который уже умер? – тихо рассмеявшись, Валеска вытер красные глаза, пренебрежительно смахнув наигранные слезы, и размял шею. – Знаешь, ничего заразительнее смеха не существует. Тоже самое я сказал…       – Послушай, Джеремая, – перебил Элайджа, прикрывая веки в попытке не поддаться гневу. – Слышал, что я сказал ранее? Джонатан приходился мне родственником. Он сын отца моей бабушки. Тот погиб на войне, но одному из его детей удалось выжить и бежать за море. Если ты и вправду его сын, то мы с тобой – родня.       – Какая сложная родословная. Впрочем, всем надо с чего-то начинать, верно? – широко улыбнувшись присутствующим и наклонив голову, самопровозглашенный король показался еще более порочным. Лишенным сострадания. – И чего же ты хочешь?       – Узнать, что произошло с твоим отцом. И исходя из полученной информации вернуть тебя домой. Я получил приказ от своего брата-короля разузнать, что случилось с твоей семьей, и я обязан выяснить все детали, так что…       – О, вижу, ты по многому будешь скучать, когда окажешься мертвым, – непонятное построение фразы смутило больше, чем сама угроза. Нахмурившись, Ланнистер одновременно желал спровоцировать неуравновешенного фанатика и свести конфликт к словесному обмену любезностями. Увы, решение снова приняли за него: Валеска резко наскочил на Льва и толкнул в грудь, спрятанную под железной кирасой с изображением креста, отчего советник потерял равновесие и выбил собой чертовы двери, любезно освобожденные от расступившихся надзирателей. Выпав наружу, рыцарь повертел головой и приподнялся на локтях, однако был схвачен за плечо и скинут с лестницы. – Perfect. – взрыв хохота стал привычно невыносимым. – Лучшая шутка, какую я слышал! Я – родственник Ланнистеров! Я Лев! – оглушительный сумбурный смех товарищей сопровождал каждое слово их предводителя.       – Вообще-то, в гербе твоего отца красовался синий петух, но я бы тоже выбрал льва, – рявкнул Рагнар, наклоняя голову вбок в ожидании взрыва, но тот не последовал: его просто огрели по лицу кулаком и, уложив на пол, нанесли пару ударов острыми сапогами. – Твою мать…       – Эти люди заявились в мой город, в обитель священного Баала, – избавившись от скучающего вида, с которым он выслушивал эскападу островитянина, Джеремая спустился на пару ступенек вниз. – И посмели сказать, что Джонатан был чудесным человеком! А вот это была худшая шутка. – на сей раз никто не рассмеялся. – А я не люблю плохих шуток. Поднимайся. Покажи, на что ты способен. – сняв с широких плеч массивный плащ, все время прикрывающий туловище, Валеска явил противнику свой внушительный набор метательных ножей, покоившихся в многочисленных ножнах на кожаном поясе с вырезанными на нем каббалистическими символами. – Хочешь знать, откуда у меня этот шрам?       – Нам не нужно этого делать, – впечатленный арсеналом соперника, Лев все равно не верил в победу обезумевшего юнца – тот слишком часто красовался, пряча неуверенность в смеющихся глазах. – Не хочу калечить тебя. Давай поговорим.       – Разговоры – это скучно. Я обожаю пустую болтовню, но лишь в том случае, если меня не обрывают на полуслове! – прокричал раздраженный Джеремая, прикусив и без того пунцовую губу до крови. – Так ты хочешь узнать про мой шрам? – поднявшись на ноги, Элайджа отскочил в сторону и достал из ножен огромный клинок, вызывая широкую улыбку на устах артиста. Но он не предпринимал никаких попыток атаковать, продолжая водить пальцем по уродливому крестообразному рубцу. – Джонатан постарался. – не сумев скрыть удивление, десница приоткрыл рот. – Что такое? Он все еще хороший человек, да? Но не переживай, я отплатил ему той же монетой. Точнее – я столкнул его в чан с маслом и наблюдал, как он заживо сгорает, но это даже приятнее.       – Ты убил родного отца? – проведя рукой по затылку, Ланнистер поднес ее к глазам, чтобы проверить на наличие крови, но все было в порядке – он получил легкий ушиб, не более.       Вместо ответа на свой глупый вопрос он также получил смешок. – Завидую тебе. – сработало. Легкая растерянность Валески позволила опытному бойцу отпрыгнуть еще дальше и размять зашибленные части тела. – Я отца тоже не любил. Но это уже неважно. Они оба мертвы, так ведь? – не особо тронутый попыткой добраться до закоулков израненной души при помощи общей ненависти к тем, кто подарил им жизнь, Валеска нахмурил широкие рыжие брови. – Хотя признаю, твой способ довольно утонченный. Я предпочитаю секундные поединки, дабы не сильно пачкать одежду.       – Oh, you are bad, – почти вцепившись в собственную изуродованную щеку, Джеремая оттянул кожу, не переставая скалиться в подобии улыбки. – Правду они говорят: мы все можем сойти с ума только из-за одного ужасного дня. Но почему ты решил, что я не лгу тебе? ***       – По глазам вижу, – нелепый аргумент, но действенный. Свифт заколебался, потеряв бдительность и представляя собой идеальную мишень для удара клинком, однако насилие редко приносило пользу общему делу. За исключением тех глупых моментов, когда Никлаус получал преданных сторонников сразу после драки с ними же. – Слушай. Я хочу помочь тебе. Всем вам! – заглянув поверх чужого лица, принц хотел удостовериться, что с его спутниками все нормально: Ренси стоял подле двери и думал, как бы выбраться из окружения, а Рагнар тяжело дышал на полу, глотая кровавые слюни. – Спрячем оружие в ножны и поговорим, как цивилизованные люди? Повторю еще раз: я прибыл сюда не ради уличных драк с грязными полупьяными оборванцами. Я здесь по королевскому указу. Моя задача – отыскать Джонатана Свифта, будь он живым или мертвым. Во втором случае я обязан узнать, что же с ним случилось. Поскольку нужные сведения я получил, могу задать встречный вопрос: ты поедешь домой, как прямой наследник лорда Свифта, всех его титулов и земель? Мы можем забрать и верных тебе людей, бежавших из Беленора в правление моего отца. Ввиду того, что нынешний король более лоялен к дезертирам и трусам, мы могли бы даже обсудить возможность возвратить и ваши земли с титулами. При условии полного послушания.       – Давай, Харви, старый друг, я как собирался восстановить Одинокие Острова. Хочешь повидать нашу родную пустошь? – прохрипел Грейджой, прижатый крепким коленом к земле. Втягивая воздух через ноздри, он шумно выдыхал. – Шанс есть всегда. А уж второй – и подавно.       – Вы даже мои земли вернете? Несмотря на то, что я сражался на стороне Таргариенов против твоего отца, и все мои поместья сожгли после поражения дома Веларионов? – полюбопытствовал владыка Морро, пристально рассматривающий напыщенного представителя другого государства. – Не верю.       – Я даю слово. Оно многое значит в столице и в стране – в принципе. Отпустите моих людей, спрячете оружие, сядете на мой корабль и принесете клятву верности моему брату. В таком порядке. Обещаю, мы поможем отстроить ваши замки, вернем ваших людей и поможем организовать браки с лучшими домами Беленора, чтобы возродить испорченную репутацию.       На долю секунды могло показаться, что речь возымела должный эффект: разбойники призадумались и перестали оскабливаться при малейшей возможности. Быть может, план сработал? Он получит от брата на пару похвальных слов больше, если привезет обратно столько потерянных лордов. Впрочем, триумф длился недолго. Все разрушил смех Джеремаи, который мгновенно подхватили остальные и едва воздержались от преувеличенного похлопывания друг друга по плечу. Сжав кулаки до мерзкого хруста, Ланнистер спрятал свой клинок в ножны, а затем достал второй, висевший на другом бедре. Его начинали утомлять бессмысленные переговоры с теми, кто не хотел воспринимать всерьез саму миссию и ее представителей. Если вороватым забулдыгам угодно потешаться, пусть для начала хотя бы попытаются свалить его с ног в честном бою.       – И эти великие воины одержали ошеломляющую победу над… как там его называли, Харви?       – Голодным Волком, – подсказал Волмарк, удерживая поваленного пленника ногой, пока сам заглатывал весь запас вина.       – Голодный Волк! Вот это кличка! – постепенно вокруг храма начали собираться посторонние зеваки, с интересом наблюдавшие за маневрирующим рыжеволосым безумцем и отступающим беленорцем с крестом на груди. Выглядело комично. – Великолепные солдаты Альянса одолели того, кто называл себя животным! – покружившись на месте, Джеремая поклонился собравшимся, вызывая искренние приступы смеха. – А у тебя есть кличка, братец?       – Меня называют Благородным Львом, – получив очередную порцию взрывного хохота, принц слегка прикусил губу, разрешая сборищу волантийских оборванцев вдоволь повеселиться. Улыбнувшись не без иронии, королевский советник расправил плечи и выпрямился. – Да, это забавно. Думаю, мне не нужно объяснять ее происхождение – это очевидно. – сделав пару смелых шагов вперед, Элайджа с наслаждением отметил секундное замешательство оппонента, инстинктивно отступившего к храму. – Видишь-ли, мой брат Никлаус – у него, кстати, тоже имеется кличка, но это к делу не относится – не просто так отправил сюда именно меня. Я на протяжении долгих лет сражался под его флагами, выкашивая полубезумных ублюдков штабелями. Конечно, я всегда был рядом с ним, хотя, пожалуй, этим могли похвастаться многие родственники. Как оказалось, у нас их очень много. – Валеска вновь торжественно поклонился до земли. – Но. Я стал его десницей, генералом и главой дипломатической миссии не просто потому, что я родственник. Я еще мастерски умею убеждать других людей, быстро добиваясь желаемого. А желаю я, чтобы ты заткнулся, распустил свою шайку, сел на мой корабль, не оказывая сопротивления, и вернулся в Беленор, где принял управление замком своего отца, деда и еще как минимум десяти поколений Свифтов. При этом забрав этот фамильный клинок. Я предельно ясно донес мысль?       – И все-таки, почему же Благородный?       – Некоторые ошибочно полагают, что это моя слабость. Уверяю, это не так, – внезапно оказавшись в опасной близости от улыбчивого отцеубийцы, Лев прищурился. – Каким образом, думаешь, Клаус лишился глаза? – на миг повисла оцепенелая тишина: грабители замерли в нерешительности, пока их лидер опускал и поднимал брови, впервые не сопровождая действия словами. Не выдержав, Элайджа расхохотался сам – не так неистово, но вполне задорно. – Я пошутил. Ты же любишь хорошие шутки. – Свифт лишь кривовато усмехнулся и потянулся ладонь к одному из висевших на груди ножей. – Еще благородным меня считают по причине того, что я сразу добиваю своих жертв. Не даю им мучиться. – пригнувшись, рыцарь сделал стремительный выпад и, вцепившись родичу в плечо чуть выше ключицы, швырнул в пыль и навалился сверху с неизвестно откуда взявшимся кинжалом, чье острие оцарапало бледную, покрытую веснушками кожу лица. – Не переживай, второго шрама не оставлю. Я знаю, как правильно резать. – в ответ послышался утробный смех, перерастающий в истеричный. – Почему ты смеешься?       – Именно в этом, милый братец, мы с тобой похожи, – пробормотал король Волантиса, запуская руку куда-то в подкладки кафтана, чья материя изрядно помялась. Не почувствовав подвоха, Лев насупился, раздумывая, как выйти из создавшегося положения. – Мы оба знаем, как резать правильно. – полушепот серьезно отвлек Цербера, заставив наклониться ближе – тогда он почувствовал, как лезвие, оцарапав кирасу с противным скрежетом, вошло в незащищенный участок кожи чуть ниже пупка. – Не бойся, шрама я не оставлю. – упершись локтем в каменную мостовую, ловкий мальчишка столкнул с себя тяжелое тело и вскочил на ноги под восхищенные взгляды собравшихся. – Благодарю, благодарю! А теперь – да начнется настоящее веселье! – смахнув капли крови с раненного лба, Джеремая наконец достал еще один нож, разминая ушибленный затылок. – Я уже говорил – нет ничего более заразительного, чем…       – Король Алсид! Он едет сюда! Он скоро будет здесь! – запаниковавший люд разбежался при первом упоминании о правители Волантиса, славившегося неконтролируемыми вспышками ярости. – Нужно бежать! – бросившись врассыпную, они спотыкались на ступеньках, падали на мостовую, скрывались за углами и перепрыгивали через бочки, перекрывавшие проходы в другие кварталы.       – I did not see that one coming, – удивленно поморгав, Валеска махнул рукой, призывая союзников не мешкать и следовать за ним. По дороге он встретился с помутневшими зеленоватыми глазами лорда, по-прежнему валявшегося на земле и прижимающего руку к неглубокому ранению. – Увидимся, братец. ****       Когда остатки банды успешно скрылись за храмовыми стенами, принц сумел подняться на дрожащих ногах и протереть вспотевшее лицо платком, предоставленным подбежавшим дядей. Они втроем так и остались стоять посреди опустевшей площади, пока ее не заполнили солдаты в легких доспехах. Их возглавлял отдающий громкие команды всадник с угольно-черными волосами и обозленным лицом с правильными, точеными чертами. Он мог бы позировать для придворных художников, если бы не кустистые темные брови, вечно нахмуренные и оттого наползающие на сероватые глаза. Постоянно одергивая коня за поводья, мужчина что-то рычал сквозь плотно сжатые зубы и яро жестикулировал. Спустя пару минут бессмысленного объезда территории вокруг храма, правитель обратил внимание на трех незнакомцев, смирно стоявших в оцеплении солдат.       – Who the fuck are you? – голос грубый, рваный, совершенно недружелюбный. *****       – Приветствую истинного владыку Волантиса, – ограничившись легким кивком, Элайджа достал пару бумажек и передал их одному из пажей короля. Тот нехотя протянул медвежью лапу и прочел всего пару строк, прежде чем смягчиться, но не избавиться от нахмуренности окончательно. – Нас прислал сюда государь Беленора с требованием найти дезертира Джонатана Свифта и доставить домой. Мы долго пытались получить хоть какую-то информацию от жителей, но в итоге столкнулись с его сыном. Или человеком, выдающим себя за такового.       – Он действительно его сын, – злобно проскрежетал мужчина, приглаживая черную бороду вместе с порослью над верхней губой. – Плод грехопадения моей жены и совратившего ее ублюдка. Джонатан Свифт. Проклятая тварь заявилась в город нашего отца двадцать лет назад и возомнил себя царем. Я впустил его в наш дом, позволил видеться с ней… И вот на свет появился еще более злобный выродок с претензиями на мой трон! Но, знаете, его родители получили по заслугам. Он убил их обоих. Жаль, но никого вы обратно в Беленор не повезете.       – И мать тоже? – удивился Ренси, в чьем мозгу образ невольного отцеубийцы по явному нежеланию плохо вязался еще и с хладнокровным убийством человека, подарившего ему жизнь. – Зачем?       – Bad blood. На вашем языке – дурная кровь, – перевел Алсид, сверкая глазами, опутанными злобой, негодованием и ненавистью. – Помогите мне поймать его и привлечь к суду. Такому животному нет, не будет и не должно быть места на моей земле. Он опасен и неконтролируем. Завтра он убьет кого-то еще. Чью-то мать. Или возлюбленную.       – Мы окажем содействие, – не раздумывая, согалсился Элайджа, поглядывая на фамильную реликвию дома Свифтов, которая уже никому не достанется. – Но позвольте, в случае поимки, поговорить с ним и разузнать…       – Не вмешивайтесь! – неожиданно рявкнул король, удерживая норовистого скакуна. – Это личное. Я не буду откладывать месть ради пустых разговоров. Мой отец, дряхлый старик, наконец месяц как умер и передал бразды правления. Теперь я могу вершить правосудие самостоятельно. Вы же просто мои гости. – тоном, не допускающим возражений, сообщил Валеска, и приказал солдатам построиться. – Мы устроим им засаду на улице Бурбон. Там у них второе логово. Идете с нами?       Понимая, что особого выбора нет, троица присоединилась к общим приготовлениям целой армии на защите чести повелителя Волантиса. Не спешиваясь, смуглый мужчина, вечно раздраженный чем-то, критически осматривал городской пейзаж: все шло своим чередом, не выбиваясь из установившейся колеи. Спокойствие и безопасность жителей, иностранных гостей и работников – превыше всего. Но их покой постоянно нарушали вооруженные бандиты, грабившие суда и караваны торговцев. Шайка под командованием рыжеволосого подонка именовала себя Улыбающимися – благодаря внезапным припадкам смеха, подчас охватывающих всю группу умалишенных. Тяжело себе даже представить, с каким рвением Алсид силился уничтожить их. Наконец, сегодня этот день настанет. Нагнав бандитов на пересечении двух кварталов за центральной площадью, бойцы с длинными копьями сумели ловко зажать их в узком пространстве, хотя оно плохо подходило для такого вида орудий.       – Владыка Волмарк попал в засаду, Ваше величество, – обратился к всаднику один из капитанов, явно не собираясь переходить на общий язык для стоявших рядом гостей. Однако те прислушались, сразу догадавшись, о ком идет речь. – Что прикажите делать?       – Задержать до моего прихода! – ударив коня по бокам, Валеска галопом помчался к месту схватки с намерением покончить с давней угрозой. Остановившись неподалеку, он впервые соскочил вниз, не теряя драгоценных секунд. – Не убивать! Взять живым! – пошатывающийся Харви выглядел довольно воинственным для обыкновенного пьяного душегуба. Орудуя боевым топором, он проломил черепа двоим нападающим и разломал три копьях, норовивших порвать ему мышцы. – Сдавайся, старик. Ты не сможешь продержаться. – отбив очередное нападение, островитянин убрал лезшие в лицо пряди и сплюнул кровавую слюну. – Сдайся сейчас и можешь рассчитывать на снисхождение!       – Лучше иди сюда, Валеска! – прокричал воин, отпрыгивая от грозившего ему удара и отрубая одним взмахом топора чью-то конечность. – Хочу искромсать твое самодовольное лицо! – упустив момент, Харви ощутил острую боль, парализовавшую левую часть спины. Кто-то пронзил его копьем. Упав на колени, он раскрыл рот и закашлялся. Видимо, жизнь прославленного никчемного пьяницы кончится здесь, в грязных трущобах. Ожидание решительного выпада затягивалось. Услышав позади хриплый стон, житель островов повернул голову и увидел возвышающегося над собой Джеремаю, держащего в руках окровавленный нож, которым был убит стражник. – Сынок. – не давая шанса возразить или как-либо помешать задуманному, мальчишка поднял соратника за плечо и подтолкнул к безопасной дороге. – Я не могу…       – Давай, Харви, беги и не оглядывайся! – игнорируя протесты товарища, рыжеволосый почти толкнул его в переулок, после чего повернулся и, улыбнувшись, швырнул нож в незащищенную шею стража. – That is the spirit, boys! – отскочив в сторону от грозящего выпада, Свифт извлек еще один нож, почти мгновенно погружая его в руку врага. – Не задерживайте меня. – помахав армии на прощании, юнец запрыгнул на разбитую тележку, ухватился за выпирающий карниз и залез на крышу. ******       – Оставьте старика! Найдите мне Морро и Джеремаю! – взревел взбешенный Алсид, не приближаясь к кварталам, в которых началась настоящая бойня. Элайджа плохо разбирал доносившиеся обрывки фраз из-за волантийского акцента, но по звучавшим именам догадался, что короля больше волнуют другие головорезы. – Живее! – кинувшись следом за бежавшим преступником, Лев приказал Рагнару подсадить его на крышу и, взобравшись туда, обнаружил запутанную сеть переплетенных меж собой крыш, позволяющих добраться до другого конца города.       Не мешкая, Ланнистеры последовали за родственником, оставляя тяжело дышавшего Кракена около свалки поломанных тележных колес. Перескакивая с уступа на уступ, хватаясь руками за деревянные оконные рамы и неустойчивые кирпичные строения, мужчины значительно отстали от лидера шайки, хорошо ориентирующегося на местности, но сумели наверстать упущенное при подходе к огромным черным стенам замка, нависающего над городом мрачной уродливой тенью. Стараясь не смотреть в бездну, они полезли наверх, цепляясь потрескавшимися от жары пальцами за острые булыжники, не предназначенных для бесцеремонного вторжения скалолазов. Продумывая каждый шаг в замковую выемку, Элайджа обогнал дядю при последнем рывке, но просчитался и скользнул рукой по гладкой поверхности камня, начиная медленно терять равновесие. К счастью, появившаяся из ниоткуда рука вцепилась в дрожавший локоть и потянула на себя, затаскивая в своеобразное гнездо на подступах к башенной вершине.       – Вы все – заключенные, – упершись изрезанными ладонями в землю, Лев хотел приподняться, но в пару миллиметров от собственного лица почувствовал холод стали. Морро стоял над ним с клинком, контролируя любое движение, в то время как спаситель отошел к самому краю и взглянул вниз. – То, что вы называете здравомыслием – это просто тюрьма в вашем сознании, которая не дает вам понять тот факт, что вы всего лишь крошечные винтики в гигантской абсурдной машине! Просыпайтесь! Так ли хочется быть винтиком? Будьте свободными! Как мы! – перейдя на вопль, возбужденный Иеремия расставил руки в разные стороны, будто силясь объять весь раскинувшийся под собой город. – Помни об этом и улыбнись!       – Ты спас меня. А до этого помог Волмарку. Зачем? – полюбопытствовал принц, опасливо поглядывая на равнодушного Велариона, не планирующего выпускать пленника из поля зрения. – В городе тебя не очень жалуют, ты знаешь? Истинный король Волантиса рассказал мне, почему хочет казнить тебя. Ты убил свою мать?       – Знаешь, откуда у меня этот шрам? – очерчивая вздувшуюся бугристую кожу на щеке, Валеска резко подскочил к рыцарю и оскалился. – Джонатан отличался бессмысленной жестокостью. Он как-то взял крест, ударил меня по лицу, а потом вырезал этот символ на моей коже. При помощи распятия. – он продемонстрировал болтающийся на запястье артефакт, хранивший на деревянной обшивке следы запекшейся крови. – Да, он порезал меня вашим священным атрибутом, после чего упился почти до беспамятства. И так продолжалось одиннадцать лет.       – А мать? – заметив, как дрогнули искусанные красные губы мальчишки, Цербер аккуратно сдвинулся в сторону и сменил неудобную позу на полусидящую. – Я не верю ни единому слову. С нашей первой встречи ты лишь пытаешься убить меня или покалечить. Почему я должен поверить в жестокость отца или еще кого-то из твоего окружения? По мне, это обычные оправдания твоим зверствам.       – Осуждаешь кого-то за то, что делал сам? – вмешался владыка Морро, надавливая на бледную шею советника, но не оставляя рубца. – Я слышал про ваши с братом приключения. Достойные вашего же противника Старка.       – Мы не убивали детей! И не сжигали невинных!       – Как и мы, – отрезал изгнанник, наклоняя голову вбок. – У нас тоже имеется кодекс чести. И история. – желая закончить основную мысль, бандит уловил постороннее движение в противоположном углу гнезда. Там уже начали собираться солдаты, пытающиеся найти способ подобраться поближе. – Нам следует уйти.       – Алсид, – прошептал Джеремая, узревший давнего врага, взобравшегося на вершину вместе с парой надежных телохранителей и старшим Ланнистером, явно указавшим путь. – Иди без меня, Морро. В нас начнут кидать копья или ножи, если мы сбежим вдвоем.       – Девиз моего дома – “старый, верный и отважный”. Думаешь, я тебя брошу? – пожав плечами, лидер разбойников замахнулся и со всей силы ударил соратника по лицу. Молча упав на землю, тот не стал спорить дальше и, сплюнув кровавый сгусток, спрятал меч в ножны, чтобы удобнее было карабкаться по выступам.       – Морской конек бежал, да? – оттолкнув слуг, подбежавших помогать государю стать на ноги, Валеска распрямил могучие плечи и выпятил рельефные мышцы груди, проглядывающиеся даже под тканью одежды. – Остался только бастард.       – Ты сам знаешь, что мое рождение – пожалуй, единственный положительный момент в жизни, ибо тебя он гложет – уж точно нельзя назвать незаконным.       – Я не буду выслушивать твои ядовитые речи, поганый выродок, – на волантийском наречии рявкнул король, сжимая кулак в приступе ярости. Серые глаза засверкали, окрашиваясь в другой оттенок. – Я приговариваю тебя к смерти путем вливания в рот кипящего масла. И на этот раз тебе не спастись.       – Мне кажется, это не совсем гуманно, – подал голос Ренси, шокированный подобным поворотом. Он не собирался участвовать во втором распятии безвинного, пусть и совершившего страшный грех. Но они ведь его так и не выслушали. – У нас указ правителя Беленора, требующего…       – Вы на моей земле, – напомнил Алсид, стараясь сохранить самообладание. Вид затравленного сына сбежавшей супруги помогал ему воздержаться от недипломатических высказываний в адрес миссии. – Либо возвращайтесь на корабль и идите домой, либо оставайтесь и наблюдайте за долгожданным торжеством закона в Волантисе! При моем царствовании!       Не сопротивляясь, Джеремая улыбнулся оставшимся стоять беленорцам и прошел мимо них, все еще тихо посмеиваясь. Стражники окружили его плотным кольцом и вывели из многострадальной башни через потайную дверь, а затем повели по затихшим кварталам. Жители спрятались внутрь, провожая легенду преступности в последний путь. Их привлекал и одновременно пугал рыжеволосый безумец с обворожительной внешностью и совершенно невнятными целями. Он грабил богатых торговцев, но не допускал беспорядков в бедных кварталов и разрешал конфликты оружием. Всегда. Проводя весь остаток тяжелого дня в храме с рогатым монстром на дверях, он возносил молитвы и просил у своего демонического покровителя сил для того, чтобы одолеть духовных врагов. Видимо, его не услышали. Или жизненный цикл подошел к концу. Сколько деяний он так и не успел совершить?       – Я требую дать мне возможность поговорить с заключенным! – нагоняя королевского коня, Элайджа безуспешно жестикулировал, раздражаясь все сильнее. Он ничего не мог поделать с вооруженными людьми владыки, однако не преминул воспользоваться угрозами: – Вы же не хотите конфликтов или, да хранит наши семьи Господь, войны? – натянув поводья с шумным вздохом, Алсид посмотрел вниз и нахмурился. – Я всего лишь прошу уделить мне пару минут.       – Ты много себе позволяешь, советник, – клацнув зубами, изрек Валеска, отчего его вечно сердитое лицо стало еще шире. – Я бы заточил тебя в темницу на берегу, чтобы ты видел, как твои друзья сразу же покидают мой… – неспокойный мустанг под королем жалобно заржал и взвился на дыбы, замахав мощными копытами и скинув наездника. Врезавшись в попадавшие деревяшки, животное ринулось в неизвестном направлении. – Какого черта? – почувствовав запах крови, Алсид поднял глаза, чтобы мгновенно подскочить и стать свидетелем того, как один из стражников рухнул на землю с криком и ножом в горле. – Не может быть…       – Меня тут не было, – подытожил Джеремая, отталкивая одного из стражников, страшно напуганного общей суматохой. Вырвавшись, он заметил спрятавшегося в укрытии Ланнистера, оборачивающегося и недоумевающего. Улыбка не сходила с губ преступника до тех пор, пока он не подбежал поближе и, ударив родича по лицу, не вырвал из его рук фамильный клинок Свифтов. – Это я возьму себе, ты не против? – обернувшись, он чуть не стал жертвой булавы взбешенного короля Волантиса, бросившегося к нему со звериным рычанием, но удар был ловко отпарирован. – Не сегодня, дядя.       – Сын шлюхи! – взревел Алсид, возле которого пал очередной солдат с пробитой артерией. Метатель ножей, скрывающий лицо под позолоченной рогатой маской, прекрасно знал, куда следует целиться. Понимая, что запаниковавшая гвардия не справится даже с одним человеком, Валеска отозвал ее. – Отступаем! Это еще не конец! – неизвестно, кому конкретно была адресована угроза, но говоривший уже крался за деревянными ящиками вместе с остатками стражи.       – Ты в порядке, советник? – насмешливым тоном вопрошал Грейджой, возникший перед валявшимся в холщовых мешках юнцом с прижатой к кровоточащему носу рукой. – Поднимайся и поприветствуй спасителя своего плана! – протянув мозолистую ладонь, островитянин помог товарищу стать на ноги перед человеком в маске, вытаскивающим ножи из корчившихся в предсмертных судорогах тел. – Пока вы там исследовали окрестности, я познакомился с одним любопытным персонажем и услышал его версию произошедшего.       – Произошедшего? – переспросил плохо соображающий Ланнистер, огорченный потерей меча.       Впрочем, раздражение и боль мигом улеглись, стоило незнакомцу снять маску, позволяя кудрявым темным волосам рассыпаться по крепким, чуть заостренным плечам. Уже знакомые глаза такого же темного оттенка с коричневой радужкой изучали лица собравшихся, пока усеянные шрамами ладони бессознательно вертели испачканные кровью ножи. Как ни странно, профиль молодого мужчины не вызывал отторжения, несмотря на тяжелый взгляд под заросшими бровями и отсутствие и намека на улыбку. Убрав целые пряди волос, мешающиеся ввиду поднявшегося ветра, убийца спрятал оружие в ножны, украшающие поджарое тело, и провел рукой по чернеющей бороде на подбородке и возле губ. Он напоминал породу воинственных аристократов, привыкших не к роскоши, но к силе клинков, при этом соблюдая все так называемые кодексы.       – Мое почтение, – склонив голову, воин по-прежнему не улыбался. – Мое имя – Саид Валеска. Я брат Алсида и второй правитель Волантиса. Его южной части.       – У вас два короля? – поразившись дикости подобного замысла, принц удивленно вскинул брови.       – При рождении у правителя двух и более сыновей город распределяется между ними поровну. Это позволяет избежать недоразумений при делении власти, но Алсид, похоже, сильно заигрался. Он не может казнить поданных без суда и решения второго владыки. Но вы же не ради моей истории сюда прибыли, верно? – Ланнистеры непонимающе переглянулись и выжидающе скрестили руки на груди. – Джеремая.       – Мы слышали эту душещипательную трагедию в двух актах, – отмахнулся Ренси, не желавший более иметь ничего общего с полоумным бастардом. – Нам надо найти его и вернуть меч. Он принадлежит законному наследнику дома Свифтов, хотя таковых на земле уже не осталось.       – Почему же? Джеремая родился в законном браке Джонатана Свифта и Моники Валески, – спокойно проговорил Саид, никак не отреагировав на изумленные взгляды и попытки оспорить факты. – Жена моего брата действительно сбежала от него, но он никому не рассказывает, что тогда она была лишь невестой. Они хотели заключить выгодный брак между старыми домами Волантиса, но не успели. Не смогли остановить своевольную Монику, решившую выйти замуж за иностранца. Через год родился бледный малыш, унаследовавший огненный цвет волос своей матери. От Джонатана у него были эти странные мутно-зеленые глаза и больше ничего. – Валеска отвернулся и обреченно взглянул на море, простирающееся за скошенными домишками и величественными каменными строениями. – Тяжело сказать, кто поддался искушению первым – она или он. И кто кого потащил на дно. Но они оба начали много пить и принимать расслабляющую жидкость в больших количествах. Джонатан не любил сына. И, в перерывах между бражничеством и употреблением этой затуманивающей разум дряни, он часто бил малыша, издевался над ним. Волмарк пытался помочь, но спивался вместе с ним. Я прятал их на своей будущей территории, хотя им явно было плевать, найдет их мой ревнивый брат или нет. Но не мог же я бросить мальчика? – задавая вопрос скорее самому себе, чем слушателям, рассказчик снова принялся вертеть нож. – Я научил его так мастерски метать клинки и драться. В пять лет он объезжал диких мустангов, доставленных из соседних городов, в семь – дрался на мечах не хуже любого воина из личной охраны моего отца. Он мог бы стать великим бойцом, если бы не его собственный отец. Я знаю, почему Джонатан так сильно его ненавидел, но в конце концов он перешел все границы и без причины изуродовал родного сына. – мужчина помнил, как влетел в грязную коморку семьи Свифтов и нашел в углу рыдающего ребенка, завернутого в изодранное одеяло. Он успокаивал его часами, не давая прикасаться к пылающей болью щеке. – В конце концов он отомстил. Джонатан долго мучился. Не могу сказать, что мне его жаль. Тогда я подумывал забрать Джеремаю в замок в качестве слуги и закончить его обучение, но брат опередил меня. Он выжидал девять лет, чтобы отомстить и наконец добрался до них. Невзирая на то, что я перевез их в другое убежище. Алсид пришел за ней и разрезал Монике рот от уха до уха, нарисовав кровавую улыбку. Прямо на глазах ребенка.       – Боже мой, – прикрыв веки, Элайджа потер переносицу указательным пальцем и вздохнул. К этой истории он не был готов, однако успел наслушаться подобного в Беленоре.       – Мальчика ждала такая же участь, если бы не появление лорда Морро. Он как раз прибыл в город и встретился на берегу с подвыпившим Харви. Вместе они пошли во временное пристанище и застали там моего брата с окровавленным ножом. Веларион сильно ранил его и даже собрался убить, но ему повезло – Волмарк оттащил его, позволяя Алсиду бежать. Убийство будущего правителя Волантиса… каким-то заморским чужаком вряд ли оставили бы без внимания.       – И что было потом? – задал вопрос старший Ланнистер, впечатленный рассказом.       – Улыбающиеся, – пожал плечами Саид, убирая слипшиеся от пота пряди с округлого лица. – Думаю, объяснять происхождение названия не нужно. С тех пор его начали обучать лорды-беленорцы, а меня к мальчику не подпускали. Он и сам не хотел со мной разговаривать. Но я всегда приглядывал за ним. И относился, как к сыну.       – Потому что любил его мать? – неожиданный вопрос заставил волантийца вздрогнуть и отвернуться. Слишком много эмоций. – И что нам с этим делать? Выступить против вашего брата и спасти того, кто даже не хочет иметь с нами ничего общего?       – У вас с братом разные версии случившегося, – вмешался Ренси, запутавшийся окончательно. – Кому мы должны верить?       – Решайте сами, – Саид не настаивал, поднимая с земли маску и водружая обратно на голову. – Я не собираюсь настаивать на невиновности Джеремайи – он совершил немало ужасных поступков. Но расплачиваться за них должны другие.       – Давай для начала вернем клинок и поговорим с ним, – предложил Рагнар, доселе молчавший. – Не в первый раз приходится уговаривать строптивых союзников, да?       Кивнув в знак согласия, десница прикусил нижнюю губу, не совсем понимая, правильно ли поступил в данном случае. Вчетвером они вернулись на корабль, названный в честь новой королевы, и быстро обсудили новый план. Саид чудесно ориентировался в городе и знал, когда должна была состояться смертная казнь одного из членов шайки разбойников. Наверняка на ней будет присутствовать король Алсид, забывший провести двойной суд при участии брата. Но их это не тревожило. Скорее всего, на публичной экзекуции появится лидер бандитов, не допускающий смерти своих людей. Дождавшись наступления сумерек, отряд отправился на злополучную улицу Бурбон и, скрываясь под капюшонами из плотной материи, затерялись в собравшейся толпе зевак. На маленькой площади поставили ящик, над которым болталась короткая петля для повешения. Стражники конвоировали пойманного вора, подтолкнули к виселице и начали затягивать веревку на шее. Как и ожидалось, первый владыка стоял поодаль и раздавал приказы грубоватым голосом, наблюдая за действиями инквизиторов.       – Я приговариваю тебя к смерти через повешение! – заключил Алсид, равнодушно махнув рукой и не глядя на улыбающегося преступника, изредка хохочущего над собравшимися. – Да будет воля моя!       Ударив ногой по ящику, палач оставил висельника болтаться на значительной высоте и сучить ногами в попытке найти опору. Медленно теряя связь с реальностью, задыхающийся разбойник продолжал громко хохотать в лицо смерти и окружающим. Либо он подозревал, что мучения продлятся недолго, либо отчаялся заполучить более благородную смерть. Тем не менее, веревка, врезавшаяся в кожу на шее, оборвалась с легким треском и позволила неудавшемуся смертнику упасть вниз с невыносимым кашлем. Ужаснувшись, толпа с криками бросилась врассыпную, внося смуту в ряды стражников, пусть и привыкших к запуганным жителям города. Зарычав от бессилия, Алсид ударил кулаком по тележке, потребовав перебить любого подозрительного нарушителя. Он ведь знал, что повешенный не просто так сорвался – лезвие ножа, брошенного мастером, перерезало канаты и лишило Волантис зрелища торжествующего правосудия.       – Эй, дядя Алсид! – схватив замешкавшегося короля за руку, Джеремая ударил его кулаком по лицу, наваливаясь сверху и дополняя серию мощных ударов непонятным бормотанием на латыни. – Давно мечтал это сделать! – приподняв врага за кафтан, Валеска стукнул его собственным лбом, смешивая их кровь между собой. – Я тебя на куски порежу. – перейдя на угрожающий шепот, юноша потянулся к одному из ножей на бедре, но ощутил весомый толчок в плечо. Чудом удержавшись на ногах, лидер культа сдул с удивленного лица рыжую прядь и усмехнулся. – Братец. И ты здесь? – крем глаза следя за тем, как сторонники Баала поднимают едва не погибшего товарища, Свифт чуть поддался вперед. – За клинком пришел?       – Нет. За тобой, – уловив в расширенных зрачках нотки заинтересованности и шока, Элайджа облизал губы и, достав свой меч, пригласил соперника к поединку. – Ну же, Иеремия из Иерихона, рассказать тебе шутку? – хмыкнув, Джеремая проследил за исчезнувшей шайкой, после чего элегантно склонил голову и рванул за последователями. Не оборачиваясь, он помчался к другому логовищу неподалеку от берега. В опускающейся на город тьме гнаться за ним бессмысленно, однако Лев не сдавался.       – Я восхищен! – остановившись возле пирса, рыжеволосый безумец заглянул в темную морскую пучину, заглатывающие блики умирающего солнца. Отражение выглядело неестественно-пугающим. Улыбка – карикатурной. Пародией на радость. – Во тьме не существует правил. Итак, сегодня ночь, Волантис, делай все, что пожелаешь! Убивай, кого хочешь! А когда наступит утро, ты возродишься вместе с ним.       – Я знаю твою историю, Джеремая, – отдышавшись, десница вновь извлек клинок, готовясь к схватке. Похоже, слова задели волантийца, медленно повернувшего голову.       – Тогда ты ничем не отличаешься от половины жителей этого города.       – Нет, я знаю правду. Твою реальную историю, – оттянув изувеченный участок кожи на щеке, Валеска зацепил нижнее веко, оголив красноватую слизистую оболочку. Он нервничал, ерошил рыжие пряди, дотягиваясь до разболевшейся головы. – Ты пытаешься казаться безумным. Но я встречал настоящих безумцев. Я смотрел им в глаза и видел лишь пустоту. Сплошной мрак. Ничего человеческого. Но вот в твоих глазах я вижу нечто иное. – понимая, что ходит по краю, Ланнистер держался на расстоянии. – Страх. Он никуда не делся. И ты можешь сколько угодно обманывать своих людей или меня, но не себя. Ты боишься. – мотнув головой, отцеубийца сжал кулаки. – Это нормально. Я тоже боюсь. Иногда мне кажется…       – Вставай с постели, мама! – кричал рыжеволосы малыш, стаскивая одеяло с трясущегося тела. – Пожалуйста! Вставай!       – В наших жизнях всегда будут люди, которые попытаются нас исправить, – слабо шевельнув пальцами, женщина не отрывала глаз от потолка. – Тебе нужно быть с тем, кто примет тебя таким, какой ты есть. Никогда не извиняйся за то, какой ты. I love you…       – Все будет хорошо. Поехали со мной. Поехали домой, Джеремая. Я помогу тебе.       – Убей меня, сынок. Умоляю тебя… я больше так не могу… я больше не хочу быть собой…       – Думаешь, ты меня знаешь? – перестав трястись без причины, Свифт обхватил ладонью распятие, не переставая шептать фразы на непонятном языке. Прикрыв глаза на пару секунд, он учащенно дышал. – Жалкого, никчемного мальчишку, дико боявшегося своего отца? – прикусив губу до крови, Валеска приоткрыл веки и наклонил голову в сторону. – Такого Джеремаю ты хотел видеть? Или, может, тебе нужен другой? Может, безумный? Или отчаянно смелый? – при каждом слове он делал шаг вперед, пока не оказался на расстоянии вытянутой руки. – Какого Джеремаю ты хочешь увидеть? – Ланнистер отступил, сжимая черенок меча. – Позволь решить за тебя. – облизнувшись, рыжеволосый воин сразу же сделал выпад, мастерский отбитый советником. Второй удар был отражен так же стремительно.       – Молодец, Джеремая. Что бы я без тебя делала, – подкладывая под голову пьяной матери кусок ткани помягче, мальчик опустился рядом с ней на колени и, подобрав ее ладонь, похлопал себя по плечу. – Спасибо за все твои старания. – сжав ее пальцы в собственных, Валеска вытер ими слезы. – Пожалуйста, мама.       Удар по черепу вынудил Свифта отступить и агрессивно запустить руку в волосы, в надежде избавить себя от голосов, вытащить их наружу вместе с покалеченным мозгом. Принц заметил, как реагирует родственник на последовательные удары по одному конкретному месту. Прищурившись, он отошел вправо и, выждав подходящего момента, стал напирать на дезориентированного врага. Тот пресекал любые попытки ранить себя, но все же пропустил очередной удар тяжелым черенком.       – Тебе нужно перестать выпивать, потому что здесь все еще остались люди, которым на тебя не плевать и которые тебя любят. Хотя и непонятно, за что, – ровным тоном произнес Валеска, глядя сверху-внизу на распростершегося перед ним Волмарка, лежавшего среди битых осколков.       – А если я не хочу меняться? – прорычал Харви, с трудом разлепляя веки.       – Значит, тебе вообще на всех плевать.       Закричав, Джеремая обхватил голову руками и, выронив меч, повалился на колени. Голоса не могли оставить его в покое уже десять лет. И пробивались сквозь подсознание в неподходящий момент. Не выдерживая, мальчишка рассмеялся, сплевывая кровавые сгустки на плитку.       – Эй-эй! Все, хватит! Заканчиваем! – положив меч на землю, Благородный Лев подбежал к брату, но, вместо ожидаемой помощи, ударил его по лицу, усиливая боль стократно. Повалив безумца, Цербер принялся в буквальном смысле выколачивать из него ярость, гнев, отчаяние и печаль. Он не понимал, что делает и почему не может остановиться. Но знал, что поступает правильно. Все это могло длиться вечность, угрожая окончиться смертью одного из лордов, но увлекшегося советника быстро откинули прочь от жертвы.       – Ты же убьешь его, ублюдок! – вцепившись в окровавленный плащ лидера, Веларион поднял его на ноги и помог удержаться. – Ты в порядке, сынок? – громкий свист заставил их обернуться и вздрогнуть от увиденного: тридцать вооруженных копьями стражников во главе с разъяренным королем спешно заполнили возвышенность над пирсом. – Алсид, предлагаю решить все поединком.       – Мы с тобой уже дрались, Морро, – выплюнул волантиец, мысленно представляя украшающий грудь продолговатый шрам. – На этот раз все закончится. Благодарю вас за помощь, милорд. Могу прислать вашему брату голову этого еретика в качестве подарка. – придерживая пошатывающегося мальчика, подоспевший на помощь Харви достал топор и выпрямился во весь невысокий рост, вызывая кривую усмешку первого правителя. – Лучше уходите, Ваша светлость. Мы постараемся не задерживать вашу миссию дольше необходимого. И, разумеется, вернем украденный артефакт.       – Не стоит. Это ведь сделает вас вором, – констатировал сын Майкла, стряхивая пылинки с бордового камзола. – Ведь он принадлежит законному наследнику лорда Свифта, который стоит перед вами. И я не позволю заколоть его на какой-то улице, как свинью.       Скривившись от отвращения, Алсид выдохнул и, сжав рукоять булавы, указал ею на четверых человек в центре своеобразной площади. Солдаты ринулись исполнять приказ к атаке, не обращая внимания на то, что половина их противников почти безоружны. Оттолкнув юношу, Веларион отразил пять или шесть ударов нелепо длинных копий, при этом ранив как минимум двоих. Харви, пусть и глотнувший лишнего, ловко парировал неумелые выпады королевской гвардии, так и не обученной нормальным воином. По сравнению с беленорскими рыцарями, представители воинского сословия Волантиса не могли даже считаться бойцами. Проигрывая по всем параметрам, особенно в скорости, они валились на пол и отползали в дальний угол с мелкими порезами. Возможно, их боевой дух пошатнула секира прославленного Грейджоя, нагнавшего союзников и напавшего сзади, прорываясь через кольцо. Как и ожидалось, его сопровождал бывший чемпион бойцовых ям Ренси, пронзивший шпагой шестерых.       – Отойди! – игнорируя стоны защитников, Валеска-старший пробирался сквозь гущу тел, намереваясь прикончить свою главную проблему. Отпихнув от себя приготовившегося к битве Элайджу, правитель Волантиса схватил рыжеволосого убийцу за рукав и, подтащив к краю пирса, занес булаву для удара. Тем не менее, обхватившие его торс руки помешали исполнить задуманное. Издав рычание, Алсид с невиданной для себя силой махнул локтем, угодив Льву по кирасе и поморщившись от боли. – Твою мать. Я тебя прикончу. – Джеремая, не найдя опоры, свалился в воду. – Беленор уже объявил войну? – насмешливо вопрошал волантиец, угрожая утяжеленному железом деснице шипастой булавой. Тот неизменно отскакивал при каждом рывке. – Ты последуешь за ним. – схватив врага за локоть, король планировал столкнуть его в море, но был вынужден отказаться от первоначально плана – на вершине появился человек в маске, орудующий ножами. – Брат мой.       – За пару часов ты едва не развязал войну с дружественным государством. Думаю, это повод лишить тебя титула, – выкинув маску, Саид принял боевую стойку с двумя клинками. – Твои люди не протянут так долго. Лучше сдайся сейчас и я сохраню тебе жизнь. – вместо ответа- первый бросок. Наскочив с разбегу на бдительного родственника, Алсид поднял оружие над головой, но промахнулся – второй правитель обошел его с другой стороны и оцарапал лезвием. – Хватит. Остановись. – он не послушал. Он никогда не слушал. Следующий порез пришелся на лицо, чуть выше скулы. – Сдайся.       – Ты же помнишь, Саид. Отец всегда возлагал на меня большие надежды. И считал сильнейшим, – не совсем так. Он просто не знал, какого монстра взращивал под боком. Мстительного и жестокого. Не таким должен быть венценосец. Едва не поскользнувшись на мокром булыжнике, Валеска-младший замешкался и попал в ловушку. Цепкая хватка брата на шее чуть не повредила кость раньше времени. – Он приказал нам зарезать петуха, помнишь? Ты не справился. Зато я смог. И сейчас я поступлю так еще раз.       Не успев договорить, Алсид резко согнулся пополам, выпустив жертву, и взвыл от боли. Изумленные взгляды проследили за кровавым следом, растекающимся под ногой государя. За ним, высунувшись из воды, виднелся Джеремая, зажавший в руке острый нож, которым до того перерезал мышцы где-то в области лодыжки. Постанывая от боли, Валеска припал на плечо и выругался, не в силах сдержать криков. Все еще шокированный Саид пришел в себя и, наклонившись, подал мальчику руку, вытянув на ровную поверхность. Остальные разбирались с остатками гвардейцев, дрогнувших после ранения командира и бежавших прочь. Неоспоримая победа второго короля.       – Ты в порядке? – выблевав соленую воду, Свифт кивнул и поплотнее закутался в плащ, снятый с плеч островитянина. Устало откинув темные пряди назад, Саид взглянул на корчившегося рядом брата, не считавшего себя ни виноватым, ни проигравшим. – Поднимите его. – Волмарк и Веларион поспешили исполнить приказ, подхватывая притеснителя под локти. – Я лишаю тебя королевского титула. Чтобы приговорить к смерти за многочисленные преступления.       – Ты не можешь казнить меня без согласия соправителя. Без моего согласия!       – Оно мне не нужно. Не тогда, когда ты лишен привилегий, – выплюнул Саид, поворачиваясь к тяжело дышавшему Джеремайи и протягивая тому клинок. – Сделай это.       – О, значит, ты доверишь все жалкому бастарду. Правильно. Ты и тогда не захотел марать руки. Тебе было жалко птицу. Что уж говорить о родном брате, – перейдя на общий язык, затараторил Алсид с отчетливым акцентом. – Ну давай, мальчишка, покажи всем, кто ты на самом деле. Убийца родителей – и ничего более. – Джеремая хранил гнетущее молчание, по-прежнему неуверенно стоя на ногах. – Убил отца, убил мать. Может, подонок и заслужил, но вот она…       – Ее никогда не было рядом! – душераздирающий вопль, вырвавшийся из груди Свифта, прокатился по пирсу громовыми раскатами. Большинство слушателей вздрогнули и потупились. – Ее не было. Ни разу она не попыталась мне помочь. Мне было девять. – полушепотом изрек мальчик, вспоминая ту мучительную боль одиночества. – Девять. И я ухаживал за ней. За всеми ними. – сорвавшись на крик, он указал на стоявших рядом лордов, которым помогал выживать в незнакомом городе. И теперь они заботились о нем. – Она не любила меня. – подавив рвущийся наружу всхлип, Джеремая заметил на искаженном гневом лице короля слезы, скопившиеся в уголках покрасневших глаз. Неужели и он что-то чувствовал в прошлой жизни? – Она не любила тебя.       – Прошу тебя, – не выдержал Алсид, западая на руки мучителей. Правда ужасала, причинял боль во сто раз хуже открытой раны.       – Ей было плевать на всех, кроме себя самой. Я рад, что она умерла. Больше она никому не сможет навредить. Как и ты, – с этими словами он воткнул продолговатый кинжал в живот ненавистного дяди и, задержав лезвие на мгновение, потянул вниз, чтобы оставить фирменную метку. Алсид не кричал – возможно, он прокусил собственный язык. Когда лезвие ушло влево, довершая букву, Валеска сразу же вытащил оружие, после чего достал второй нож из прикрепленных к груди ремешков и вонзил их в ротовую полость волантийца, прорывая остриями кожу от губ до уха. Кровавая улыбка. Именно из-за нее мать умоляла убить себя. Начиная задыхаться от обилия крови в горле, Алсид попытался вырваться, но последний удар в сердце прекратил страдания измученной души. – Прощай. – отпустив хрипящего смертника, лорды отступили назад, позволяя лидеру столкнуть бывшего короля с пирса и похоронить в глубоких синих водах. – Ты не виноват в том, что она с тобой сделала.       Джеремая оказался прав. С наступлением утра Волантис действительно возродился из пепла. Никто этого не заметил, кроме группы людей, причастных к его перерождению. Прежних порядков не будет – все погибло вместе с неудавшимся королем, пытавшимся построить дивный новый мир. Но личная злоба и ненависть затуманивали его разум сильнее, чем желание править во благо верноподданных. Скорее всего, он бы закончил свои дни в бренном одиночестве, запершись в тронном зале вместе с портретом своей рыжеволосой возлюбленной. Которая поглумилась над его светлыми чувствами, не пожелав ответить взаимностью. Несчастье породило несчастье. Ее сын, прекрасный мальчик с диким взглядом, стал бичом города и одновременно его спасителем. Под протекцией демона со странным именем он вытворял зверства, дабы заглушить голоса в голове, нашептывающие о том, какой он на самом деле никчемный. Хотя он отличался от всех, кто когда-то влиял на его решения и жизнь.       – Ты же знаешь, что всегда можешь вернуться сюда и занять место на троне Волантиса, – напомнил Саид, с тоской наблюдавший за приготовлениями к отплытию. Королева Анна распускала паруса, уже готовясь к длительному путешествию домой. – Я считал тебя сыном. И не откажусь от своих слов.       – Я уже согласился на предложение Элайджи. Будет невежливо, – криво улыбнувшись, Джеремая не мог выпустить из рук причудливый кинжал, послуживший орудием для убийства короля. – Трон ведь должен занимать истинный Валеска. А не цареубийца.       – Чушь, ты больший Валеска, чем кто-либо из нас. Отцу ты бы понравился. Он любил посмеяться, – в ностальгическом порыве Саид грустно усмехнулся, исподлобья глядя на рыжеволосого племянника – хотя тот им формально никогда не являлся. – Вчера ты сказал, что она тебя не любила. Это не совсем так. Она любила тебя. По-своему. И, не пристрастись к вину, она бы защитила тебя от отца даже ценой собственной жизни. Просто поступала иначе.       Тебе нужно быть с тем, кто примет тебя таким, какой ты есть. Никогда не извиняйся за то, какой ты. I love you…       – Я буду скучать по тебе, – неожиданно признался Джеремая, попутно снимая с запястья деревянный крест и поднося его к солнечным бликам, играющим на влажных камнях. – Буду скучать по городу. И по ней тоже. – сжав распятие, он замахнулся и зашвырнул его как можно дальше в морские пучины. – Но вряд ли я когда-нибудь вернусь.       – Я всегда буду тебя ждать. И она тоже, – не выдержав, Свифт утер несколько непрошеных слезинок и прикусил искусанные губы, с трудом кивая. – Желаю удачи, сынок. – сделав шаг, Сади заключил его в крепкие объятия, через секунду почувствовав чужие руки на спине. – Ты еще обретешь счастье. Не сомневайся.       – Прощайте, Ваше величество, – отстранившись, Джеремая последний раз улыбнулся и, спрятав кинжал в главные ножны, изящно поклонился королю. – Я слышал, в столице живут одну безумцы да идиоты. Место прямо для меня.