Героиновая Ева.

Отвратительно, чёрт возьми. Отвратительно идти по улице, вдыхать этот затхлый воздух, обходить пьяниц, от которых несёт за километр. Мир будто погряз в омерзительных желаниях человечества. Люди забывают об истинных ценностях жизни, когда их «баловство» превращается в самую настоящую зависимость. Болезнь. Становится плевать на всех и каждого. Главное — получить то, без чего ты ходишь с ума. Хотя Еве ли об этом судить? Ха! Только взгляните на неё. Девушка, хватаясь пальцами за кирпичную стену, пытается не упасть. Ноги просто не держат и в любой момент девчонка бесполезным мясным мешком свалится на асфальт, покрытый слоями снега. Её испуганное и усталое лицо вызывает самую настоящую жалость и чёртово отвращение. На вид девушке чуть больше 16-ти лет. Может быть, 17. Как над собой нужно издеваться, чтобы довести себя до такого состояния, что ты и идти-то нормально не можешь? Ева прижимается щекой к прохладной стене и закрывает глаза. Она безумно устала, но идти осталось совсем немного. В пару раз меньше, чем она уже прошла. Девушка готова расплакаться прямо здесь и прямо сейчас. Её трясёт и холод пробрал уже до самых костей. Девчонка рвано выдыхает, отстраняясь от стены. Ещё немного осталось пройти. Чуть-чуть. Шаг за шагом девушка продвигается в сторону ночного клуба. Это далеко не самое шикарное место для подростков, но у Евы свои цели. Она смотрит на то, как подошва сапог медленно погружается в снег. Один, два, три, десять… Столько шагов она сделала, чтобы дойти до довольно подозрительного на вид знания. Некогда яркая неоновая вывеска давным-давно уже не горит. Краска со стен потихоньку слезает. Но почему-то же народ сюда ходит? Ева, сливаясь с толпой новых посетителей, проникает вовнутрь и ей сразу становится в разы хуже. Душно, в воздухе завис запах пота, отовсюду слышны крики. Но самым ужасным была музыка. Громкая, даже слишком. Виски тут же начинают пульсировать, будто намекая на уход. Но нет, Ева уже не уйдёт. Она не зря шла сюда. Девчонка пробирается сквозь танцующих людей в сторону барной стойки, где сидел молодой парень лет 20-22. Он осматривал толпу с ног до головы, иногда приподнимал левую бровь или тихо посмеивался. Видно, он был из того меньшинства, что не хотело напиваться до потери сознания. Ева тихонько выдыхает, сглатывая ком в горле. В колонках играет дикий трап, басы бьют по ушам. Девушка готова поспорить, что сейчас звучит один из треков Hucci. Но сейчас не до музыки. — Ох, кого я вижу! Очаровательная Ева, — в голосе того самого парня, сидевшего за барной стойкой, слышится самое настоящее презрение и отвращение. Видно, что парень чувствует себя прекрасно. Ведь у наркоторговцев есть правило — продавай, но не употребляй. Да, Марк был самым настоящим торговцем «удовольствия». Ему нравилась его работа. Забавно и чертовски прибыльно. В чём забава? В людях вроде Евы. Они сломлены и готовы на многое, лишь бы не сдохнуть в муках от ломки. Но они даже представить себе не могут, что после каждой дозы наркотика ломка становится всё более беспощадной. И рано или поздно ты сдохнешь в херовых муках, как дворовой пёс. — Тебе как обычно? — сладко мурлычет Марк, будто он не героин продаёт, а кофе. Ему хватает одного кивка, чтобы ловко извлечь из сумки небольшой пакет с вложенными туда 2-мя шприцами. На каждом из них была наклейка: «22 мг». 22 миллиграмма наркотика в каждом из двух шприцов. Ева не употребляла почти неделю и этого может быть слишком много… Но Ева кивает и протягивает измятые купюры, что лежали до этого в кармане куртки. Марк же отдаёт девчонке наркотики и с довольным выражением лица начинает собираться. Он сидел тут так долго только ради этой глупой малолетки, которая гробит свою жизнь наркотиками. Хотя Марку это только выгоднее. Дети думают, что алкоголь, наркотики, сигареты — признаки взрослости. Но они не ещё не осознают последствия. Ева смотрит в спину уходящему, сжимая губы в тонкую полоску. В груди всё неприятно сжимается от боли. Девушка шипит, морщится. Она стягивает с себя куртку и вешает на спинку стула. За барной стойкой, как ни странно, никого нет. Видимо, все танцуют. Ну, или алкоголь идёт обратно. Ева садится на стул и смотрит на свои руки. Худые, тонкие, с отчётливо видными венами. Красиво? Нет. Всему виной крохотные следы от игл, многочисленные шрамы и следы запёкшейся крови. В глазах стоят слёзы и сдерживать их очень трудно. Она тратит лучшие годы своей жизни на какую-то ерунду. На ерунду, от которой зависит её существование. Бесполезное и глупое существование. Девушка очень медленно проводит по коже пальцами, выискивая место, куда нужно воткнуть иглу. Сжимая и разжимая кулак, Ева наблюдает за тем, как вены в районе локтя стремительно проявляются. Девушка тянется за шприцем. Снимает колпачок и выпускает воздух. И тут резкая боль пронзает запястье. Парень, работающий за барной стойкой, плотно обхватил тонкое девичье запястье, сжимая его как можно сильнее. — Куртку свою бери и вон отсюда. Олег, подмени меня, — куда-то вглубь бросает незнакомец и тянет Еву к выходу. Она буквально падает со стула, ударившись коленом о ножку. — Куртку бери, идиотка! — вновь звучит громкий голос бармена. Девчонка лишь следует приказу и хватает свою куртку. Её тащат сквозь толпу, совершенно не обращая внимания на то, что она спотыкается и запинается. Резкий рывок, и Ева уже стоит на улице. Её руку отпустили, но почти мгновенно слабое тело прижато за плечи к стене клуба. Девушка хрипло дышит, находясь в шоковом состоянии. Это что сейчас было? Что, чёрт побери, произошло?! Над Евой нависает молодой человек с невероятно злым выражением лица. Лишь сейчас удаётся рассмотреть парня. Довольно молод, если судить по лицу. Ему вряд ли есть 20. Овальное лицо с заостренным подбородком, тёмные кучерявые волосы, большие глаза, цвет которых не разглядеть, чуть вздёрнутый нос и тонкие губы. Их контур виден даже в темноте. Парень худ и высок, но сильнее чем Ева. Может, причина в ломке. — Ты идиотка! Могла бы свалить хоть из клуба. Знаешь, до чего противно смотреть на таких как ты? Вы гробите свою херову жизнь, забивая на родных и друзей. У вас мозги вообще есть? Ты представить не можешь, как мерзко видеть совсем юную девушку, у которой вся жизнь впереди, сидящую за барной стойкой и готовую вколоть себе медленный яд в вену! — парень стоит вплотную к наркоманке, сжимая её плечи пальцами. — Отпусти меня, — хрипло просит Ева, отвернув голову. — А почему ты читаешь мне нотации? Кто ты такой вообще? Ты не намного старше меня, чтобы читать мне нотации! — голос пускай и дрожит, но звучит уверенно. По крайней мере, так кажется брюнетке. — Кто я такой? Ох, меня зовут Влад. И я тот, кто пытается тебе вразумить одну простую вещь — наркотики тебя убьют, — молодой человек отходит от Евы на несколько шагов и достаёт из кармана измятую пачку Winstonʼа. Достав одну сигарету, Влад поджигает её и делает глубокую затяжку. Он пытается успокоиться. Ева натягивает куртку, ибо на улице холодно. Январь же. — Будешь читать мне лекции о здоровом образе жизни? — Нет, зачем оно мне? Я сам курю. Только я сдохну в 50 от рака лёгких, а ты в 20 от передозировки или ломки. И тут зависает тишина. Ева долго смотрит на бармена, а потом направляется обратно в клуб. Там остались наркотики. — Ты идиотка? Если я тебя хоть раз еще увижу в этом клубе, то я сдам тебя в полицию. Ясно? — Влад хватает девчонку за запястье, останавливая. А Еве всё хуже и хуже. Она не может сфокусировать взор и голова начинает сильно болеть. Девушка морщится и отворачивается. — Эй, ты. Что с тобой? — Влад хмурится, наклонившись к брюнетке. А та лишь рвано дышит, пытаясь не терять сознание. Плохо, чертовски плохо. Глаза невероятно болят. — Блять, — шепчет парень, подхватывая Еву на руки. — Бедовая, — выдохнув, проговорил молодой человек и вошёл в клуб. Потом разберётся с девчонкой, когда она очнётся.