***
Приземлилась я быстро, даже не успев по-настоящему испугаться. Всего несколько мгновений свободного полёта, и я уже стою по щиколотку в чём-то вязком. Попыталась освободить левую ногу — получилось, хоть и с некоторым трудом. Принюхалась к жиже — абсолютно без запаха. Вокруг темно. Никогда не боялась подобного, да и клаустрофобией тоже не страдаю, но кромешная чернота вокруг всё-таки начинает давить на нервы. Я медленно вздыхаю, пытаясь успокоиться, и нащупываю за спиной увесистый походный мешок, набитый всем, что может понадобиться на другой планете, при условии, что мы, конечно же, до неё доберёмся, что казалось весьма сомнительным. В рюкзаке действительно было всё и даже больше: начиная от спрессованного в небольшие контейнеры воздуха, и заканчивая мощным походным фонариком с десятью сменными батарейками. Именно последний мне и был сейчас необходим. С трудом отыскав его в боковом кармане, я решительно нажала на большую кнопку, которая должна была включить устройство. Некоторое время ничего не происходило, я снова нажала на кнопку. Ситуация оставалась прежней. Помахав фонариком, я несколько раз стукнула его об коленку, надеясь хотя бы таким способом заставить его работать. Спустя некоторое время я поняла, что это бесполезно, и снова полезла в мешок, на этот раз за сменными батарейками. Отыскать на ощупь довольно большие, уже почти везде вышедшие из употребления пальчиковые батарейки было не слишком сложно. Таким старым, фактически раритетным устройством не пользовался уже никто, кроме меня, но сейчас я только радовалась своей отсталости и старомодности: отыскать в огромном мешке батарейку размером с полноготка мизинца я бы, наверное, не смогла, не говоря уже о том, чтобы вставить её. Быстро заменив неработающие батарейки, я снова включила фонарик, но… Он, понятно же, отнёсся к моим потугам скептически, и гореть отказывался. Со всей силы сжав руку от злости, я вдруг почувствовала лёгкую вибрацию. Чёрт его подери! А ведь фонарик-то работает! Но почему я не вижу света? Неужели… Нет, я не могла ослепнуть — я бы почувствовала, да и нахожусь я здесь всего ничего, а перед этим всё было нормально… Значит, должно быть другое объяснение. «Главное, не паниковать. Я смогу выбраться только в том случае, если сохраню холодную голову и начну ею наконец-то думать», — уговаривала я сама себя, переступая с ноги на ногу. Вязкая жижа постепенно начинала подниматься всё выше и выше, и вот я уже ощутила, что стою в ней практически по колено. Видимо, на месте стоять нельзя. Придётся постоянно идти. Вот только куда? Впрочем, без разницы — все стороны абсолютно одинаковые. Конечно, лучше бы двигаться на север, чтобы рассказать потом, куда шла и каким образом выбралась, но сделать это довольно проблематично, поскольку определить, куда же показывает наручный компас без света я не могу. Я сделала несколько первых несмелых шагов. Потом ещё несколько. Когда я шла уже около минуты, я вдруг поняла, что что-то не так, неправильно… Вот только что? Я сделала ещё один шаг, и вдруг поняла: та жижа, которая, по идее, должна была хлюпать, не издавала ни звука. Для проверки я несколько раз щёлкнула пальцами, но тишина осталась прежней. Потом попыталась что-то сказать, но вновь ничего не услышала. Я знала, что говорила, чувствовала это, но услышать, тем ни менее, не могла. И вот теперь действительно у меня случилась паника. Я не могу так! Я ведь не какая-то бесстрашная героиня боевиков и триллеров, а обычная кабинетная мышь, которая дальше своих документов и расчётов нос-то и не высовывала. Я здесь ощущаю себя призраком, по какой-то неясной причине всё ещё живым. Постояв в ступоре ещё около минуты, я таки сумела хотя бы частично взять себя в руки, и снова пошла вперёд. Хотя, может быть, и назад… Я ведь не знаю, куда иду. Так прошло около часа. Я успокоилась, и теперь воспринимала случившееся со мной как данность, и уже не пыталась истерить — просто иногда всхлипывала и вытирала глаза кулаком. Даже не пытаясь всматриваться в темноту, я неспешно шла, надеясь хотя бы когда-то выбраться хотя бы куда-то. Вдруг прямо перед моими глазами вспыхнул яркий, почти нестерпимый, режущий глаза свет. Возможно, он и не был настолько сильный, как я говорю, но после длительного нахождения в кромешной темноте мне именно так и казалось. Я зажмурилась, одновременно прикрывая руками глаза, и, поддаваясь интуиции, шагнула вперёд, в яркое пятно. Наверное, это было глупым шагом. Ведь если по-хорошему, то я могла попасть куда угодно: от планеты, только начинающей свою эволюцию и населённую каннибалами, и заканчивая жерлом извергающегося вулкана. Должна сказать, мне неимоверно повезло, и до конца моей жизни не было и минуты, когда я сомневалась в правильности своего поступка или жалела о том, что сделала. Ещё даже не открывая глаз, я ощутила, что всё изменилось. Я точно выбралась. Да, пусть я и не знаю, куда именно я попала, но это всё равно лучше, чем до конца своих дней блуждать в пространственно-временных лабиринтах. Воздух, абсолютно пустой в тоннеле, вдруг наполнился огромным количеством запахов, на которые я раньше не обращала внимания и не замечала. Под ногами явно ощущалась твёрдая поверхность, а не опротивевшая слизь непонятного происхождения. Кстати, стоило бы взять образец, но чего нет, того нет. И без него обойдутся. В конце-концов, в группе помимо меня ещё одиннадцать человек, и наверняка хоть кто-то, но догадается сделать всё, что нам и положено было делать. И звуки! Их было много, очень много… Громкий вой ветра, тихий шелест травы, топот чьих-то огромных лап… Стоп… Топот?! Я резко открыла глаза и обомлела: мои самые худшие опасения подтвердились: я оказалась… Честно говоря, сама не знаю, где я оказалась. Теорию космического межзвёздного пространства я, конечно же, учила, и даже неплохо помню — всё-таки это напрямую связанно с моей профессией, но знать все планеты наизусть… невозможно. В университете я изучала только те планеты и системы, которые либо находятся не слишком далеко от Земли, либо являются крупными промышленными центрами. И даже таких планет было неимоверно много. А вот если я угодила ещё и в другую галактику, так это вообще весело! В общем, коротко опишу то, что я увидела, как только открыла глаза. Во-первых, трава. Но, честно говоря, я не сразу поняла это, так как она была насыщенного красного цвета. Наверное, это от того, что в здешних растениях вырабатываются в основном хромопласты. На фотосинтез эта особенность сильно не влияет, но мне было бы интересно знать, из-за каких же черт климата растительность имеет настолько необычный цвет? Второе, на что я обратила внимание после травы — небо. Тоже, на первый взгляд, обычное. Но и тут меня ожидал милый сюрприз. Зелёное небо, всегда мечтала! Может, за время пребывания в тоннеле я резко стала дальтоником? Ну и, наконец, последним, что я смогла увидеть перед очередным приступом неконтролируемого страха — огромный носорог, мчащийся прямо на меня. Ещё даже не до конца поняв, что же делаю, я уже побежала прочь со скоростью, которая была тогда, наверное, очень близка к скорости света. Зелёное небо и красная трава — всё это слилось для меня в одно большое грязное пятно, в мой персональный кошмар, в котором я не могла проснуться. Это было страшно — бежать, наперёд зная, что спастись не удастся, но не смея остановиться и сдаться, снова решив поиграть со смертью. Впереди не было ничего — только трава и бесконечное небо. Хотя нет, было — лёгкая дымка где-то далеко впереди, добежать до которой я уже и не надеялась. Дыхание сбивалось, при каждом вздохе лёгкие обжигало огнём, как будто туда попадает не воздух, а стопроцентный спирт. Ноги понемногу начали заплетаться, голова не работала, длинные волосы выбились из-под шлема и теперь лезли в глаза и рот — в общем, после всего этого становилось совершенно ясно, что долго я так не продержусь. Впрочем, так и случилось. Когда до странной, немного искрящейся дымки оставалось всего лишь около ста метров, я всё-таки зацепилась за какой-то вылезший из земли корень и растянулась на травке. Я приподнялась на руках, намереваясь встать, но почти сразу же поняла, что всё — поздно. Как же это глупо — умереть непонятно где, убитая животным, практически вымершим на Земле, которого здесь вообще не должно быть! Как же он сюда попал? Хотя, неважно. Сейчас нужно подумать о более значимых вещах: «Так! Бог… Я не знаю, есть ты где-то здесь, или нет, но… Пожалуйста, если всё-таки есть, то спаси меня, ладно? Я слишком молода, чтобы умирать! Ты только посмотри на меня — мне двадцать три года, и к тому же знаешь что, Бог? Смерть от рога животного — это же так неэстетично! Ты только представь, как ужасно я буду выглядеть с дырой посреди живота! Сильнее досталось только Карениной… Но я-то нормальная!» Я зажмурилась, увидев, что носорог уже близко, и сжалась в комочек — а вдруг не заметит? Заметил. Вот только достать меня ему было не суждено. Когда до меня носорогу оставалось около двух шагов, и я уже успела мысленно попрощаться со всем белым светом, произошло что-то невероятное. Наверное, это можно назвать только одним словом — чудо, хотя я в него и не верю. Между мной и зверем вдруг образовалась тонкая, но невероятно прочная энергетическая стена. Она немного отливала зелёным, но, наверное, мне так казалось из-за цвета неба. Несколько секунд я всё ещё ждала, когда же с носорога спадёт ступор, и он таки очнётся и бросится на меня, но ничего не происходило, и я всё же нашла в себе силы встать и начать медленно отступать назад. Десять, девять, восемь… На «единице» я развернусь и побегу. Навряд ли прозрачная стена выдержит долго. Четыре, три, два… Кажется, я вижу какие-то фигуры за грозно скалящимся животным. Наверное, на нервной почве у меня начались галлюцинации. Или это так на меня действует сама планета? Какое-то излучение, подобное нашей радиации, или ультрафиолету… Но тогда внешняя среда должна очень разительно отличаться от нашей, а тут всё практически такое же, за исключением цветовой гаммы. Хотя и её можно объяснить довольно просто: зелёное небо — изменением пропорций газов в воздухе, а красный оттенок травы — превалированием хромопластов над хлоропластами в растительности. Хотя, я же не видела ничего, кроме травы… Может, у других растений цвет как раз нормальный. Я снова оторвала взгляд от земли и поняла, что мои персональные глюки никуда не исчезли — две фигуры в эластичных чёрных комбинезонах были уже совсем рядом со мной. Один из них что-то кричал мне ещё издалека, но я ничего не слышала. Когда они оказались рядом, тот же самый человек гневно спросил: — Эустаратэ, листо гьетэ?! Нон корсарл? Коста эра норвагло!!! — Что? Я вас не понимаю, — недоумённо ответила я, и тут же наткнулась на такое же непонимание в глазах стоящего передо мной гуманоида. Да, именно гуманоида. Я несколько поспешила, назвав это существо человеком. Но в данном случае мне простительна эта ошибка — во-первых, я всё ещё под состоянием аффекта, а во-вторых, эта конкретная раса инопланетян почти не отличалась от людей. Но некоторые различия всё-таки были. Во-первых, габариты. Говорят, в веке двадцатом-двадцать первом мужчины были ростом приблизительно метр восемьдесят. Честно говоря, мне трудно представить такое, ведь сейчас, в двадцать седьмом, средний рост — метр шестьдесят. Как для мужчин, так и для женщин. Этот же индивид был ростом метра, наверное, два. При этом широкоплечий, стройный — картинка просто! Но вот характер, видимо, поганый. Пришёл, не разобрался в ситуации, начал кричать… — Кто вы? — сделала ещё одну попытку установить контакт я. — Эорта эра кверга. Нон дестор? — снова нахмурился тот самый гуманоид. При этом обращался он явно не ко мне, видимо, поняв, что для общения я закрыта. Его товарищ, почти такой же на вид, деловито кивнул. И почти сразу же схватил меня за руку. — Эй! Отпустите немедленно! Это произвол! — я попыталась выдернуть руку из цепких пальцев инопланетянина, но, учитывая разницу в габаритах, мне это, к сожалению, не удалось. Хотя, может быть, это и к лучшему — теперь я точно знаю, что планета, на которой я оказалась — обитаемая. И при этом довольно развитая, возможно, даже лучше, чем Земля. Когда через некоторое время я всё же пришла в себя и начала трезво оценивать сложившуюся ситуацию, то наконец поняла, что идём мы как раз в сторону той непонятной дымки, до которой я так и не успела добежать. — Куда мы идём? — спросила я, снова забыв, что меня не понимают. И ответа я, естественно, не дождалась. Спустя минуту туманная стена уже была прямо перед нами, и я, осмелев, даже немного обогнала своего молчаливого конвоира, чтобы непременно засунуть нос в неясное марево, и наконец увидеть — что же там, дальше, но была довольно жёстко остановлена. — Экраста! Рук шат? — яростно выкрикнул тот, что держал меня за руку. — Да ладно, ладно… Не больно-то и хотелось, — пробурчала я, отступая обратно. Тем временем второй гуманоид, высокий красавец с нереально яркими синими глазами, сделал шаг вперёд, и начал водить руками по туману, как будто бы он — вполне осязаем. Кстати, глаза как раз и были тем вторым отличием этих инопланетян от людей. Они были просто огромными, что, на мой взгляд, совершенно не красило здешних мужчин, и очень яркие, как будто в хрусталик встроена небольшая фара. Я с живым интересом наблюдала за действиями мужчины, попутно стараясь анализировать то, что видела. Во мне вдруг неожиданно проснулся учёный, дремавший до сих пор, и я с радостью поняла: то апатическое состояние, в котором я пребывала до этого времени, медленно, но верно проходит. Та-ак… Может, это стеклянный купол? Но почему тогда завеса видна только здесь? Сплошные вопросы, и никаких ответов… Я снова осмотрелась по сторонам, и заметила, что в тумане, как раз в том месте, где проводил свои непонятные манипуляции синеглазый тип, появилось отверстие, по размерам приблизительно такое, чтобы в него мог пройти средний представитель этой расы. Чёрт, да что же это такое? Просто магия! А может, и правда?.. «Ну уж нет! Скажи, чем ты думаешь в последнее время, Настя? Совсем свихнулась от радости?» — осадила я саму себя. И правда — разве можно верить в детские сказки, когда оказался непонятно где, и думать нужно только о спасении собственной шкуры? Невоспитанный гуманоид, открывший… гм, проход, наверное, шагнул в него первым. После этого меня потянули за руку, и я тоже сделала шаг вперёд.***
Я думала, что переступив «стену», мы окажемся… ну, не знаю, в поле там, или в самом лучшем случае — возле какого-то населённого пункта. Но ни одна из моих гипотез не подтвердилась. Всё оказалось намного лучше… Или хуже? Не знаю. В общем, оказались мы прямо в центре какого-то огромного помещения, настолько необычного, что мне даже захотелось протереть глаза, чтобы убедиться, что я не сплю. Теперь точно можно не сомневаться — эта планета опередила нас как минимум на пару столетий! Комната, на первый взгляд совершенно пустая, если не считать небольшого круга прозрачной дымки, из которой мы только что вырвались, оказалась до верху набита всякими приборами. Просто они были настолько незаметными и маленькими, что совершенно не бросались в глаза. И только двухлетний опыт работы в аналитическом отделе корпорации межзвёздной связи земного союза помог мне увидеть всю эту технику. Я шумно сглотнула слюну и крепко сжала кулаки, так как пальцы начали сами собой сжиматься и разжиматься, требуя немедленно приступить к осмотру всего того богатства, что попало в поле моего зрения. И ведь это только одна комната! Боюсь даже представить, что здесь есть на секретных уровнях… То, что это общедоступное помещение, было совершенно ясно, так как не наблюдалось ни бронированных дверей, ни даже дымки, которая здесь служила, как я поняла, чем-то вроде защиты или, на худой конец, сигнализации. Но я не успела даже толком осмотреться, как мою руку снова довольно грубо схватили и тот же самый молчаливый гуманоид потащил меня к наполовину распахнутым дверям. — Эй! Куда же вы снова меня тащите?! Я не согласна! Остановитесь! Говорю вам, за такие дела можно и под суд загреметь, — добавила я с ощутимой угрозой. Я ожидала снова услышать молчание в ответ, но, видимо, уловив в моём голосе истерические нотки, мне что-то сказали. Наверное, это было что-то успокаивающее, но наверняка сказать я, конечно же, не могу. Перед моими глазами стремительно промелькнул широкий коридор, который я не успела рассмотреть, и вот я уже стою в другой комнате, почти точной копии предыдущей. Вот только с тем отличием, что посередине, вместо круглого прохода в поле, стояло… оно. Честно сказать, эта штука меня пугала. Причём пугала сильно. В земном союзе такие эм-м… приспособления были только в отделах дознания, да и там встречались очень редко. Обычно инопланетных шпионов, замеченных на Земле, вели сразу же туда, так что… Точного назначения этого прибора я не знала, и от этого боялась только сильнее. Передо мной стоял на первый взгляд совершенно обычный стул. Только проводки торчат во все стороны, и шлем сверху зачем-то приделан. И вот как раз к этой жуткой на вид штуке меня настойчиво тащили. — Эй! Что угодно, но туда я не пойду! Мне страшно! Просто проигнорировав моё замечание, этот ненормальный инопланетянин только удвоил усилия и таки усадил меня на этот чёртов стул. Всего пара ударов моего бешено бьющегося сердца — и шлем уже плотно обхватывает мою голову, а обзор полностью перекрыт огромным количеством проводов. Я не знаю, сколько прошло времени — может, минута, а может, и час — мне было всё равно. Меня поглотила какая-то странная апатия, прямо как там, в тоннеле. Как только воспоминание о ненавистном пространственно-временном проходе пришло мне в голову, я постаралась скинуть с себя это странное наваждение. Оно виделось мне тонкой паутиной, опутывающей разум и сковывавшей чувства. Такая лёгкая, почти незаметная сетка, но такая прочная… Мне ни за что её не порвать. От осознания этого ужасного факта я забилась в сетке только сильнее, впрочем, понимая, что все мои усилия тщетны. Отпустите! Нет, я не хочу! Верните меня обратно, неважно куда, главное — на волю! Туда, где не будет этой ужасной пустоты, где я смогу быть сама собой… *** — Эй, очнитесь… Вы слышите меня? — странный голос, неуловимо знакомый, набатом звучал в моей голове, заставляя её раскалываться на части. Я тихонько застонала, и к моему лбу сразу же прикоснулась чья-то прохладная ладонь. — У неё жар. Что ты с ней сделал, Рений? Я неохотно приоткрыла глаза, ровно для того, чтобы увидеть, как тот инопланетянин, который всю дорогу вёл меня за руку, обеспокоено ответил: — Ничего, — он пожал плечами, но тут же продолжил, наткнувшись на откровенно недоверчивый взгляд синеглазого грубияна: — Клянусь звёздами, в этот раз действительно ничего! Никаких экспериментов, непроверенных изобретений… Да я даже гипноз не применял! — Свежо предание, но верится с трудом, — скептически отозвался гуманоид, направляясь куда-то к стене. — Ну, Астрон… Честное слово, я всего лишь установил программу ускоренного изучения языка. — А сознание она просто так, от радости потеряла? — Понятия не имею, — снова пожал плечами тот, которого назвали Рением. Я тихонько вздохнула, и попыталась сесть. К сожалению, мои попытки не увенчались успехом, но моё вялое шевеление хотя бы заметили. — Проснулась, — констатировал Астрон и настойчиво пихнул мне в руки прозрачный пластиковый стакан. — Выпей, потом поговорим. Я начала приглядываться к той мутной жидкости, которая была налита в кружку, и уже хотела поинтересоваться, что же это такое, и не отравлюсь ли я, но, наткнувшись на тяжёлый взгляд Астрона, закрыла рот и молча проглотила противное лекарство. С трудом сделав последний глоток, я отставила стакан на оказавшийся рядом прикроватный столик. Ну, теперь поговорим, господа хорошие? — Уважаемые…м-м, инопланетяне, — выбрала я самое нейтральное обращение. — Учитывая сложившуюся ситуацию, я считаю совершенно не лишним поговорить и прояснить все аспекты. Пожалуй, начнём с самого простого: куда же я всё-таки попала? — я старалась говорить уверенно и твёрдо, но на последних словах мой голос всё-таки дрогнул. — А ты разве не знаешь? — поднял брови Астрон. — Неужели даже не поинтересовалась, куда тебя отправляют? — Если бы могла — непременно бы спросила, — покладисто кивнула я, но потом не удержалась, и на моём лице появилась кривая ухмылка. — Только — вот беда, такой возможности у меня как раз и не было. — То есть? Что ты имеешь ввиду? Я тебя не понимаю. — Всё просто, и старо как мир. Я — учёный-аналитик, работала в земном союзе. После одного очень важного для нас открытия от меня и ещё нескольких изобретателей решили по-тихому избавиться, под благовидным предлогом первопроходцев. Если честно, я не имела права это говорить, ведь всё, что касалось моей работы, было союзной тайной. Но сейчас этот запрет навряд ли имел силу, особенно после того, как от меня отказалась родная планета. — А-а… Что за изобретение? — Пространственно-временной тоннель, — со вздохом ответила я, махнув рукой на всю конспирацию. Сейчас в ней смысла всё равно нет. — Тоннель? Видимо, вы серьёзно отстаёте в развитии… Только как вы сумели настроить координаты на другую галактику? Я ведь правильно понимаю, земля находится где-то в секторе 567-Г, около Млечного Пути? У вас довольно странное исчисление пространства, но в своё время я довольно часто сотрудничал с вашей расой. Правда, вне земного союза. — Да. Если быть совсем точной, то Земля находится как раз на границе между сектором 567-Г и 394-Е. А координаты… — я невесело усмехнулась. — Их не было. Мы шли, если можно так выразиться, вслепую. Я не знала, куда меня выбросит, и выбросит ли куда-то вообще. — Ты это серьёзно? Неужели у вас даже аналитики проходят курс боевой спецподготовки? — Нет. Когда-то я хотела поступить в военную академию Марса, но родители отговорили. К счастью, — я нахмурилась, боясь даже представить, на сколько лет раньше закончилась бы моя жизнь, поступи я туда. — Но… Как же тогда? — Рений смотрел на меня настолько недоверчиво, будто бы пытался уличить в наглой и беспардонной лжи. — А вот так, — я развела руками. — Я же говорю, дали указ свыше — избавиться от лишних свидетелей. Уж не знаю, для чего потом будут использовать тоннели, но очень сомневаюсь, что с их помощью начнут устанавливать межгалактический контакт. — Всё ясно, — вздохнул Астрон. — Теперь, я думаю, ты пока что останешься здесь. А раз так, то не помешает нам и познакомиться. Меня зовут Астрон ВойАр, это мой друг, — мужчина махнул в сторону моего недавнего конвоира, — Рений Фэйст. Мы оба исследователи нового экспериментального участка. Кажется, здесь аномальная зона. Почему-то точкой выхода пространственно-временных проходов становиться именно этот участок. Я ведь правильно понимаю, то животное, которое едва тебя не растерзало, с твоей планеты? — Да, это был носорог. Нам стоило немалых трудов выбить его для экспериментов. В зоопарке говорили, что он один из последних оставшихся на Земле, но начальство хотело проверить, насколько большой объём и массу может выдержать тоннель, так что… Кстати, меня зовут Настя. Если полностью — Анастасия Головачёва. — Приятно познакомиться, — галантно поклонился Астрон. Сейчас он совсем не напоминал мне того грубияна, которого я увидела, только переместившись сюда. — Как ни странно, мне тоже, — криво улыбнулась я, и снова спросила: — Но вы так и не ответили мне. Где я? — Наша планета называется Лантан. Галактика — Сердце Вселенной. Сектор 872-У. Сердце Вселенной? Довольно поэтично, патриотично и… самонадеянно. И еще более непонятно. У них же и названия галактик совсем другие… И куда же я всё-таки попала?.. — Простите, но я вас не понимаю. Ну, точнее, понимаю, но… — начала путаться я в словах и смущённо опустила глаза. И не от того, что не могу внятно сформулировать мысль, а потому, что один синеглазый гуманоид всё время, не отрываясь и не моргая смотрит на меня. — В смысле, я не знаю. о какой галактике вы говорите. В земном союзе названия другие. — А… Да, я понял. У вас её называют… Точно не помню, конечно, поэтому могу ошибиться, но, кажется, её зовут Малое Магелланово Облако. Я изумлённо округлила глаза. Да-а… Далековато меня забросило. Это же сколько световых лет сюда добираться обычным способом? Наверное, моей жизни на это не хватит. — А раса ваша как называется? Вы очень похожи на людей, только вот глаза… Они странные. И рост. Слишком уж вы высокие. — Мы — неодимы. Навряд ли ты слышала о такой расе, она не слишком многочисленна и существует исключительно на Лантане. — Неодимы… Нео-ди-мы… Нет, я точно где-то о вас слышала! Чёрт, не помню, — я расстроено вздохнула, но тут же снова улыбнулась, в очередной раз осмыслив, как сильно мне повезло. Да, пусть я оказалась в невероятно далёкой галактике без даже мизерной возможности вернуться обратно, но зато я жива! А всё остальное уж как-нибудь переживу. — Так, хватит на сегодня вопросов. У тебя всё ещё жар, так что лучше поспи. Да и нам пора на боковую — уже второй час ночи между прочим… Э-эх, и снова спать… А ведь встала-то я всего часов пять назад. Ну да ладно, ничего страшного. Хоть себе самой можно признаться, что чертовски устала и не против вздремнуть хотя бы пару часов. В подтверждение своих мыслей я вдруг сладко зевнула, едва не вывихнув себе челюсть, и, мигом смутившись, прикрыла рот рукой. — Сладких снов, Настя, — сказал Астрон с улыбкой. — Да, спокойной ночи, — добавил Рений, и они оба поспешно вышли за дверь. Я тоже не стала долго возиться, быстро стянула с себя эластичный скафандр, и, как была, в одежде, завалилась спать. Утро началось для меня странно. Ну, наверное, иначе и быть не может, когда ты просыпаешься, и понимаешь, что находишься не в своей двухкомнатной квартире на семьдесят восьмом этаже небоскрёба, а на другой планете невероятно далёкой галактики. Через несколько минут после того, как я осознала, что же произошло, я всё-таки встала и пошла… Искать ванную. Искомое обнаружилось за ближайшей дверью. Хотя сначала, если честно, я в этом уверена не была, так как душ выглядел… ну, скажем так, совсем иначе. На мой взгляд, он больше напоминал сильно уменьшенную в размерах газовую камеру. Определить комнату как ванную мне помог только гордо стоящий почти посередине помещения унитаз. Точно такой же, как и на Земле. Кажется, некоторые вещи одинаковы везде… Через полчаса, уже полностью проснувшаяся и умытая, я робко высунула нос из-за двери, пытаясь понять, что же делать дальше, и как найти своих неожиданный спасителей. Коридор, в который я вышла, был фактически идентичен тому, который я увидела мельком вчера, но всё же немного отличался. Во-первых, стены были светло-лимонного цвета, что создавало впечатление некоего… уюта, что ли? Во-вторых, дверей было на порядок меньше, и на каждой из них висела табличка. Обрадовавшись этому факту, я поспешила к ближайшей двери и прочитала надпись: «Аналитик Рений Фэйст. Исследовательская лаборатория № 642». Ничего себе! Это же сколько у них лабораторий? И насколько большой этот их Центр? От удивления я чуть не упустила из виду неровную надпись снизу, сделанную прямо на двери и от руки: «До восьми утра меня нет. Кто полезет… Короче, я предупредил». Интересно, уже есть восемь? Наверное, лучше не рисковать. Сделав такой правильный вывод, я пошла дальше, в надежде обнаружить кого-то ещё, ну, или на крайний случай часы… Я медленно шла по коридору, читая надписи на табличках. Истрон Крофт, младший аналитик… Раймонд Чейф, инженер-механик… Барн Дем, исследователь, лаборатория № 452… Астрон ВойАр, старший аналитик, научный руководитель исследовательского центра № 653. А вот это уже интересно… Никаких предупреждающих надписей на двери не было, так что я рискнула постучать. — Войдите, — откликнулись мне, и я несмело приоткрыла дверь. Астрон сидел за столом, внимательно рассматривая какой-то чертёж и попутно сверяясь с книгой. Сперва я хотела остаться на месте, но потом всё-таки не сдержалась и подошла, рассматривая чертёж. О! Да это же двигатель пространственно- временной машины в разрезе!.. Немного изменённый, конечно, но всё равно похож. Вот только в нём точно что-то не так — то ли какая-то лишняя деталь, то ли, наоборот, чего-то не хватает… Я наклонила голову в бок — мне так всегда лучше думалось — как будто рассматриваешь проблему под другим углом, и вдруг сказала: — Вот здесь, — я бесцеремонно ткнула пальцем в лист, от чего Астрон вздрогнул, — не хватает отверстия для вентиляции. Без него всё это работать не будет. Точнее, будет, но минут десять, не больше. — Откуда ты это знаешь? Ваши конструкции ведь должны быть намного менее развиты, а здесь новейшие разработки, — в открытую удивился мужчина. — Я бы так не сказала, — слегка покачав головой, я продолжила: — Насколько я понимаю, вы начинали с тоннелей, срабатывающих только на территории планеты, потом изобрели межпланетные, и только в самом конце — межгалактические. Мы же поступили с точностью до наоборот: как только поняли принцип работы перехода, начали исследовать именно межгалактические тоннели. Тогда нам это казалось наиболее выгодным, так как Земля сравнительно небольшая, и переместиться в любой её уголок и без телепортов можно за считанные минуты, да и космолёты у нас одни из лучших в секторе, и в пределах галактики мы могли перемещаться довольно свободно. — А кто был руководителем вашей группы? Разобраться в принципе работы тоннеля при вашем уровне развития, да ещё и начать с самого сложного — это далеко не каждый сможет… — А зачем тебе это? — я не знала, стоит ли отвечать на вопрос, и вместо этого решила потянуть время. — Нам бы не помешала такая голова в Центре, — со вздохом признался Астрон. — Мы имеем возможность слетать на Землю и завербовать там учёного, но для этого, как ты сама понимаешь, нужно как минимум знать, кого именно вербовать. — Понятно… Тогда можешь считать, что тебе повезло. Ну, или не повезло — это уж как посмотреть. — Что ты имеешь ввиду? — Только то, что руководителем той группы была я. — Усмехнувшись краем рта, я снова приняла невозмутимый вид. — И всё равно не понимаю. Почему повезло — это да, тут всё ясно. Но почему ты назвала меня невезучим? Я как будто призадумалась, а потом честно ответила: — Да хотя бы потому, что я совсем не такая гениальная, как ты себе вообразил. Такая же, как и все остальные. И то, что меня назначили руководителем — дело случая, не более того. — Знаешь, я так не думаю. Я сидел над этим чертежом часа два, не меньше, и никак не мог понять, почему он не работает, а ты только взглянула на него — и сразу же всё поняла. Я рассмеялась, глядя прямо в глаза Астрона: — Всё дело только в том, что мы тоже, когда делали пробный вариант тоннеля, забыли про вентиляцию. Сначала прибор просто не работал, а потом, когда мы попытались заново его запустить, попросту взорвался. — Правда? Надеюсь, никто не пострадал? — обеспокоенно спросил неодим. Странно, но мне показалось, что говорил он вполне искренне, и только поэтому я неохотно ответила, поднимая рукав комбинезона: — Почти. В тот момент рядом находилась только я, остальные стояли в куполе. Когда осколок оторвался от машины, я всё ещё крутилась вокруг двигателя. Он попал мне в руку. Его сразу же вытащили, но шрам остался. На Земле хорошо развита медицина, но пластические операции стоят очень дорого, так что шрам остался при мне. — Ты же это несерьёзно? — поражённо поинтересовался Астрон, разглядывая шрам на предплечье. И когда я отрицательно качнула головой, пробормотал: — Дикая планета…. Как есть дикая. — Почему это? У вас разве поступают иначе? — я скептически усмехнулась, ожидая услышать небылицы про «жизнь в шоколаде» и… именно это и услышала. Вот только как потом оказалось, это были совсем не небылицы. — Поверь, у нас всё совсем по-другому… Следующие несколько часов я, умостившись в Астроновом кресле, переделывала чертёж, пока он сидел рядом на табуретке и наблюдал за моей работой. Точнее, наблюдал он скорее за мной, так как его взгляд то и дело соскакивал с пластикового четырёхугольника на мои волосы, глаза, щёки… Мне почему-то казалось, что я чувствую, куда он смотрит, и стоит лишь поднять глаза, и я встречусь с его собственным, насмешливым, и таким ярко-ярко синим взглядом. Некоторое время я всё ещё боролась с этим странным искушением, но спустя несколько минут всё же не выдержала, и украдкой глянула на Астрона. Да, всё так и есть — смотрит на меня, и даже не считает нужным это скрывать. Улыбается, из-за чего в уголках глаз появляются смешные лучики-морщинки, совсем незаметные — просто это я сижу слишком близко. А вот с самими глазами что-то явно не так… Я присмотрелась внимательней, и поняла, что они немного — самую капельку, поменяли цвет — с насыщенного синего на благородный стальной с примесью бирюзы. Что-то мне это напоминает. Я не успела развить мысль, как вдруг в моём животе протяжно заурчало, и я покраснела, малодушно уткнувшись носом в листок. — Голодная? — прямо спросил Астрон, и мне не оставалось ничего другого, кроме как кивнуть. — Ну, тогда пошли. Чего ж ты молчала-то? — Да я как-то и сама… забыла, — я немного смущённо улыбнулась и поднялась из кресла. Потом было ещё парочка запутанных коридоров, пара дверей, расположение которых я даже не пыталась запомнить, и мы наконец-то вошли в большую светлую комнату, видимо, исполняющую функцию столовой. Я озиралась по сторонам, рассматривая помещение, пытаясь увидеть людей, работающих на кухне, или, на крайний случай, роботов, но… ни тех, ни других не было. Астрон подхватил меня под локоть и буквально потащил к одному из небольших столиков, стоящих у окна. Отодвинул стул, помог сесть мне, и только после этого уселся и сам. А я сидела, и, наверное, в тот момент мои глаза по размеру стали раза в два больше, чем у любого из неодимов — никогда раньше мне никто не отодвигал стул. Да что там — о том, что некоторые так делают, я читала только в книгах, а точнее, в старых любовных романах… И, если честно, тогда мне это казалось смешным и нелепым, и я откровенно смеялась, читая такие моменты, но… Чёрт, как же это оказывается приятно!.. Я настолько погрузилась в собственные мысли, что даже не заметила как Астрон, нажав на какое-то углубление прямо в столе, открыл голографическое окно над нами. Быстро набрал на клавиатуре пару слов, которые я не успела разобрать, и свернул голограмму обратно. Всего пара мгновений — и перед моим изумлённым взглядом верхняя часть стола отъехала в сторону, а когда вернулась обратно, на ней уже стояли две… ну, наверное, тарелки, наполненные чем-то, отдалённо напоминающим пюре. Отдалённо — потому что вся эта масса была не привычного светло-жёлтого цвета, а коричневато-красного, как и все растения здесь. — Как? Астрон, ты точно ошибся, когда принял решение меня завербовать, потому что вот сейчас я уже действительно ничего не понимаю. Я знаю, это звучит неимоверно глупо, но ещё немного, и я начну думать, что ваша раса имеет способности к колдовству… — И будешь не слишком далека от истины. Но в этом, — Астрон указал рукой на тарелки, — нет ни капельки волшебства. Сплошные технологии. Пищевой аппарат встроен прямо в панель. Мне потребовалось целых десять секунд, чтобы понять, что панелью неодим назвал столешницу. Господи, какая же я ду-у… Моё самобичевание прервал всё тот же синеглазый… хотя нет, уже почему-то уже сероглазый паразит, протягивающий мне вилку. Впрочем, наверное, сейчас уже глупо, да и некрасиво просто называть Астрона паразитом. — Что, неужели тебе не интересно узнать про особенности неодимов? — с наигранной обидой и удивлением спросил мужчина, а я тут же встрепенулась и часто-часто закивала головой, грозясь вывихнуть себе шею. — Интересно! Очень интересно, — одновременно со словами я всё-таки решилась попробовать «пюре», и от этого предложение пришлось повторить дважды, чтобы Астрон понял, о чём я. — Ну… Начнём, пожалуй, с самого основного. У каждого неодима есть какая-то своя особенность, свой дар, который вы, люди, называете талантом и частенько, как сами выражаетесь, «закапываете его в землю». У нас же с помощью этого дара определяют будущую профессию. — То есть как? — я недоумённо уставилась на мужчину, не в илах понять, о чём он говорит. — Хорошо, объясню на примере. Вот возьмём меня: я стал исследователем после того как случайно взорвал половину дома. — Что, серьёзно? — неподдельно восхитилась я. Вот это талант! Мне вот доводилось взрывать только неправильно спроектированные приборы. — Конечно, — не менее серьёзно ответил неодим, и продолжил: — Но всё это не столь важно. Подобные способности есть и у вас, людей, хотя вы и воспринимаете их как что-то совершенно обычное. Главное наше отличие от остальных рас состоит в том, что рано или поздно каждый неодим встречает свою Пару. — Пару? — переспросила я. — Да. Не возлюбленную или просто нравящуюся девушку, а именно Пару. Она бывает только одна на всю жизнь, и после того как встретил, расстаться с ней уже просто невозможно. При этих словах Астрон смотрел на меня настолько внимательно, что я невольно смутилась, и, отведя взгляд, поспешно спросила: — Значит, Пару встречают только мужчины? — В основном — да. Хотя иногда подобный ген проявляется и у девушек. Но бывает это достаточно редко, приблизительно в одном случае из тысячи. — И как вы… понимаете, что именно эта девушка — ваша Пара? — я снова подняла взгляд на мужчину, заинтересованная этой темой. — По глазам. Ты ведь заметила, они отличаются от ваших. Когда цвет глаз начинает меняться и становится похожим на глаза другого неодима или… ну, любого другого гуманоида, в общем… Это значит, что неодим встретил свою Пару. Астрон снова поднял на меня свои серые с бирюзовыми прожилками глаза. Чёрт… Но этого ведь не может быть, правда? К тому же, у меня глаза серые, никаких бирюзовых прожилок и в помине нет! Хотя… Кто его знает? На этой ненормальной планете с зелёным небом возможно всё. В общем, из всей беседы я сделала всего один, но очень значительный и важный вывод: нужно срочно раздобыть зеркало.***
А дальше время полетело так быстро, что я едва успевала следить за ним: новые люди… простите, неодимы, интересная работа, друзья, которыми так неожиданно стали Рений Фэйст и его Пара — Таира, и ещё один гуманоид, который вроде бы и друг, но, очевидно, совсем не против стать чем-то большим. Астрон ВойАр. Талантливый учёный, исследователь, умеющий полностью погружаться в работу, надёжный друг и справедливый начальник. А ещё… Ещё вроде как моя Пара. Действительно, заполучив вскоре в своё безраздельное пользование зеркало, я, с ужасом разглядывая опухшее ото сна и слёз лицо, поняла, что кроме привычного стального в глазах появился новый цвет — цвет морской волны, цвет штормового ветра… Тот же самый, что не так давно заметила у Астрона. А значит… Становится понятно, зачем неодим рассказал мне об особенностях своей расы. В последнее время мне кажется, что Астрон только тем и занимается, что преследует меня. Прошло уже почти три месяца с того момента, как я попала на Лантан, и не было ещё и дня, когда я бы не встретила свою Пару. И пусть для всех окружающих и было совершенно очевидно, что же случится дальше, я всё ещё мыслила как человек и землянка, а поэтому ко всем этим неодимским заморочкам относилась несколько скептически. Сейчас меня гораздо больше занимала идея о том, чтобы открыть обратный портал на Землю. Нет, я не собиралась возвращаться, так как прекрасно понимала, что ждёт меня на родной планете, но вот передать письмо родителям было просто необходимо. Думать о чём либо, кроме перехода, было трудно, и, к счастью, Астрон это понимал и помогал мне как можно быстрее осуществить свою задумку. Совместными усилиями мы меньше чем за месяц определили способ точного перемещения с заданными координатами между галактиками, и теперь занимались усовершенствованием «Простора-625», как здесь называли устройство для перехода. Пока что его мощности хватало только на то, чтобы забросить меня в Евразию, без более точного места приземления. К тому же, была высока вероятность того, что я, как и здесь, попаду в какой-то Центр и встречусь с бывшими коллегами, что сейчас являлось крайне нежелательным. Астрон сказал, что отпустит меня только в том случае, если удастся настроить «Простор» прямо на особняк родителей. К тому же, неодим прямым текстом заявил, что пойдёт со мной, и все возражения не имеют смысла. Я конечно, для виду немного поворчала, но на самом деле была рада такой своеобразной заботе. Ну и познакомить его с родителями хотелось, куда же без этого… Что бы я там себе не думала, глупо возражать, что Астрон мне небезразличен.***
— Все готовы? Начинаю обратный отсчёт: десять, девять, восемь… Я стояла рядом с Астроном перед чёрным люком перехода, крепко сжимая в одной руке письмо родителям, а в другой — ладонь неодима. Такие знакомые слова, и одновременно совершенно другие. Наверное, всё это оттого, что я знаю, что на этот раз меня не бросят, не толкнут в спину, и я уж точно смогу вернуться обратно… домой. Усовершенствование «Простора-625» немного затянулось, и поэтому, спустя почти целый год, я могла уже с полной уверенностью назвать и планету Лантан, официальной гражданкой которой стала, и исследовательский Центр № 653 своим домом. За это время я успела несколько раз побывать в городе, расположенном за несколько десятков километров от Центра, ещё сильнее сдружиться с Таирой и остальным коллективом, и… Стать невестой Астрона. Хотя вообще, если честно, на Лантане понятия «невеста» не существовало. У них и свадьба не считалась чем-то из ряда вон выходящим. Обычно неодим просто получал от девушки устное согласие на брак, и они чуть ли не сразу ехали расписываться. Никакого шумного праздника, и уж тем более, никакого венчания. Религии-то на Лантане тоже не было. Но Астрон, прознав о земных традициях, раздобыл где-то кольцо и сделал мне предложение в лучших традициях сентиментального любовного романа. Впрочем, как оказалось позже, именно из него он свою прочувственную речь и вычитал. Так что теперь я, стоя перед тёмным нутром тоннеля, улыбалась, глядя в такие родные и знакомые серые глаза с бирюзовыми прожилками. Словно сквозь толстый слой ваты услышала слова Рения, усиленные микрофоном: — Три, два, один… Пошли! А после этого, крепче сжав руку Астрона и толстый конверт с письмом, смело шагнула вперёд, в неизвестность. Портал за нами с лёгким шумом схлопнулся. «Странно… Так не должно было быть», — эта мысль лишь на мгновение задержалась в голове, её сразу вытеснили более оптимистичные — скорая встреча с родителями, присутствие Астрона рядом… В общем, мысль ушла, оставив после себя лишь неясное тревожное ощущение лишь на задворках сознания. Но… Я всё ещё чувствовала тёплую ладонь неодима в своей руке, а значит… мы справимся. Во что бы то ни было справимся. Я ведь люблю его. А темнота изнанки Вселенной всё сильнее сгущалась вокруг двух фигур. Но это уже совсем другая история…