***
Столица королевства Алентар, Зинор, была огромным, шумным и невероятно развитым для своего времени городом. Но одновременно с этим она напоминала огромную деревню, так как абсолютно все знали друг друга в лицо, и сплетни расходились с такой невероятной скоростью, какую только мог развить совсем недавно изобретённый телеграф. И сейчас, в четыре часа пополудни, практически весь цвет высшей аристократии мог созерцать удивительную картину: самый сильный маг материка, ректор Королевской Академии, открытой ним лично с разрешения его величества, и, наконец, граф Сиборгский, идёт под руку со всего лишь аспиранткой этой самой Академии, безродной выскочкой, попавшей сюда только благодаря своей хорошей приятельнице, баронессе Талийской. Про огромный талант Катерины Стоун никто, понятное дело, не упоминал. - Идёмте, милая Катерина. Не задерживайтесь, ведь иначе мы можем опоздать к обеду, - мягко говорил Фредерик, ненавязчиво оттаскивая Кэт подальше от придворных, уже предвкушающих, какие же сплетни можно раздуть из только что увиденного. - Конечно, господин Ленс. Обед – дело чрезвычайно важное, к нему опаздывать не стоит… - невпопад отвечала девушка, стараясь не смотреть в сторону городского фонтана, вокруг которого сейчас и наматывали круги аристократы. И вот – всего несколько поворотов, парочка мастерски обойдённых шумных кварталов – и они уже стоят перед большим домом, построенным из серого мрамора – чрезвычайно дорогого и редкого материала. Дорогим он был потому, что одним из его свойств было отталкивание магии, а значит, применить её здесь не мог никто, даже сам хозяин. - Прошу, - Фредерик распахнул перед Кэт массивную дверь и пропустил её внутрь. - Благодарю, - рассеянно отозвалась Катерина, осторожно переступая порог. Не хотелось бы споткнуться и упасть на пол, на потеху гадкому ректору. Почему именно он гадкий, девушка не знала. Но интуиция подсказывала – проблем с господином Ленсом будет более чем достаточно. - Пойдёмте, пойдёмте… Думаю, мы можем поговорить в гостиной, да? Вы ведь не возражаете? – то, что сейчас говорил Фредерик, никак не сходилось в голове Катерины с тем образом, который она видела ещё там, в борделе. Его никак не понять – то ли он наглый циничный тип, не знающий ни вежливости, ни терпения, то ли воспитанный в лучших манерах высшего света лорд, галантный кавалер, считающий её равной, достойной его общества, чуть ли не аристократкой… «До чего же странная особа… - думал тем временем господин Ленс. – То трясётся от страха, стоит лишь взять за руку, то язвит и грубит, словно совершенно меня не боится. Впрочем, наверное, так оно и есть. Только вот почему? Хотя… Женщина, что с неё взять. Её логика навсегда останется для нас, мужчин, загадкой». - Да, я думаю, это будет совсем неплохо. Нам есть что обсудить, - довольно спокойно ответила Кэт, снимая с головы шляпку и вертя её в руках, не зная толком, куда её деть. - Вы позволите? – Фредерик протянул руку к девушке, и та снова едва сдержала желание сделать шаг назад, и от страха даже не сразу поняла, что мужчина всего лишь хотел повесить её шляпку на специальный крючок. Трясущейся рукой протянув ему головной убор, Кэт резко вздохнула, попытавшись унять дрожь, и тут же услышала: - Ну же, хватит бояться, Катерина. Вам совершенно ничего не грозит. И хватит уже от меня шарахаться, будто бы я какой-то монстр, - последние слова были сказаны довольно раздражённо, и Кэт, взглянув на господина Ленса, гордо ответила, вздёрнув подбородок и попытавшись говорить уверенно и твёрдо: - Ещё чего! Я вас совершенно не боюсь. - Вот и отлично. Пойдёмте, сударыня, - Фредерик шутливо поклонился, пропуская девушку вперёд. Пройдя через целый лабиринт коридоров и проходных комнат, они всё же оказались в гостиной, где господин Ленс, а точнее, граф Сиборгский, сразу же отдал распоряжение принести чаю с выпечкой для гостьи. Он указал Катерине на уютное кресло, дождался, пока она сядет, и только после этого сел сам, в кресло напротив. - Ну, думаю, можно начать?- несмело спросила Кэт, робко поглядывая на академика из-под ресниц. - Да, вполне, и начнём мы с вашей лжи и недомолвок, дражайшая… Кэт, не так ли? – граф приподнял бровь и внимательно посмотрел на девушку. - Так ли, - лучезарно улыбнулась та, но, поймав тяжёлый взгляд ректора, мигом посерьёзнела и добавила: - Я понимаю, что именно вы хотите услышать, милорд, но, по сути, я вам не солгала. Кэт – это сокращение от имени Катерина. Практически все знакомые меня именно так и называют. А фамилию я вам назвала правильную. - Хорошо, будем считать, что я поверил. А теперь скажите: что именно из того, что сказала Виолетта - правда? Кэт тут же нахмурилась, вспомнив о ненавистной женщине, и медленно произнесла, тщательно подбирая слова: - В общем и целом всё правда, но… Мадам забыла добавить, что дядя Сторм не является ни моим опекуном, ни даже кровным родственником, так что не имел никакого права проиграть меня в карты. А даже если бы и был родственником, то я уже три года как совершеннолетняя, и ответственности за его проступки не несу никакой. Вот только его, с позволения сказать, любовница – обедневшая, но всё такая же влиятельная вдова, виконтесса Лонт, а я… Всего лишь сирота и аспирантка. Думаю, вы понимаете, к кому прислушался суд. Катерина зло усмехнулась, немного пренебрежительно и снисходительно, показывая одним своим видом всё отношение и к суду, и к дядюшке, и ко всем аристократам в целом. - Я сожалею, - негромко сказал Фред, наклонившись к креслу Кэт и легко сжав её руку, будто бы поддерживая. А девушка вдруг обмякла, устало прикрыла глаза, и сама сильнее сжала пальцы ректора, ища в них опору и защиту. Неожиданно по щекам покатились солёные капли, перед глазами всё стало расплываться, и Кэт поняла, что плачет. Всё напряжение последней недели, с того момента, как дядя так неудачно сел за игральный стол, выливалось сейчас в судорожные рыдания, от которых перехватывало горло и содрогались плечи. Та выдержка, приобретённая в Академии, которую Кэт демонстрировала людям, окружавшим её, вдруг покинула девушку, махнув рукой на прощание. - Ну же, хватит… Не плачь, ну пожалуйста… - обеспокоенный голос слышался совсем рядом, и Катерина, удивившись, вытерла глаза белоснежным платочком, вдруг так кстати оказавшимся в руке, и с изумлением поняла, что каким-то неведомым образом перебралась на колени Фредерика, и сейчас ревела, уткнувшись ему в грудь. Мгновенно вскочив, девушка сделала несколько молниеносных шагов назад, и остановилась, только уткнувшись спиной в столик. Обернувшись, чтобы найти новые пути к отступлению, Кэт поняла, что тот стол, в который она так неосмотрительно врезалась – игральный, точно такой же, как тот, что стоял в доме дядюшки. Широко распахнув глаза, Катерина смотрела на столик, и словно заново переживала те ужасные мгновения… Столик, карты, пятеро игроков… Всё начиналось с малого – дядюшка поставил на кон всего лишь позолоченную табакерку – подарок на сорокалетие от её покойного отца. Потом внушительная сумма денег, потом… О, нет! Нельзя вспоминать! Но было уже поздно. Слёзы полились с новой силой, и, усилием воли отвернувшись от такого ненавистного предмета мебели, девушка снова увидела расстроенное лицо Фреда. В этот раз она вполне осознанно подошла к мужчине и уткнулась лбом ему в плечо, продолжая плакать. Она уже заметила, что когда тебя утешают, подают белоснежный накрахмаленный платочек, осторожно и деликатно гладят по вздрагивающей спине и рукам, плачется намного лучше. Тогда Кэт и мысли не могла допустить, что граф может её оттолкнуть, брезгливо отряхнуть руки и отчитать за неподобающее поведение. Тогда ей казалось абсолютно нормальным и естественным плакать на его плече, орошая дорогой камзол слезами. Хотя, стоит сказать, что и Фредерику утешать нерадивую аспирантку было будто бы… привычным и правильным. Да, именно так. - Тише-тише… Не плачьте. Всё будет хорошо… А стол я прикажу убрать. Сегодня же, хочешь? – заботливо поинтересовался Фред, то и дело перескакивая с «ты» на «вы», и немало путая и самого себя, и Катерину, не знавшую, как обращаться в ответ. - Хочу, - невнятно пробурчала Кэт, не отрываясь от такого увлекательного занятия, как рыдание в объятиях господина Ленса. Минут через десять плач начал переходить в отдельные судорожные всхлипы, и когда Кэт окончательно успокоилась, Фредерик с видимым сожалением отошёл от девушки и мягко предложил: - Пойдёмте, милая. Я покажу вам вашу комнату. Нам всем стоит отдохнуть, - с этими словами господин Ленс снова взял девушку за руку и повёл по коридорам поместья. Комната Кэт оказалась не так далеко от гостиной, и когда лорд уже приблизился к двери, он указал на неё рукой, и ни слова не говоря, открыл её и сделал приглашающий жест. Но когда Катерина уже была готова закрыть дверь, Фредерик вдруг перехватил её руку, и, вежливо поцеловав кончики пальцев, ушёл, оставив девушку одну, с горящими от смущения щеками и подрагивающей рукой. Первый шаг навстречу был сделан. И если ещё несколько часов назад, когда Фредерик ещё не видел запуганную девчонку в ряду полураздетых красавиц, что-то ещё можно было изменить, то сейчас запустить задний ход было уже поздно. Колесо судьбы покатилось. И останавливаться уже явно не собиралось… Тук-тук! Тихий стук в дверь заставил Кэт, лежащую на кровати, вздрогнуть, немного приоткрыть один глаз и сонно спросить: - Кто там? - Это я, Кэт. Фредерик. Откройте, пожалуйста, дверь, - голос доносился немного приглушенно, но, даже несмотря на это, девушка смогла определить в нём обеспокоенные интонации. - Обождите минутку!.. – воскликнула она и, мигом подскочив, начала натягивать одежду, путаясь в рукавах и чуть не надев юбку шиворот-навыворот. Эх, противно, конечно, надевать нестиранную одежду уже в который раз, но… Выбора-то нет. Поэтому, вздохнув поглубже, Кэт решительно открыла дверь и тотчас встретилась своими тёмно-карими, цвета чёрного шоколада глазами с льдисто-голубым взглядом ректора. - Здравствуйте, - вежливо поздоровалась она, всё-таки сделав небольшой, но заметный шажок обратно, вглубь комнаты. - И вам доброе утро, - так же вежливо, но с некоторой, практически незаметной долей усмешки ответил Фред. - Нам снова нужно поговорить? – сделала предположение Катерина, уже наперёд зная, что права. А иначе зачем было поднимать её в такую рань? - Вы совершенно правы. Думаю, поговорить можно там же, где и в прошлый раз? И не беспокойтесь, - вдруг понимающе улыбнулся граф, предотвращая вопрос. – Столик уже убрали. Больше вы его никогда не увидите. - Спасибо, - искренне поблагодарила Кэт, не зная, что ещё сказать, и только молча последовала за ректором в гостиную. Со вчерашнего дня она немного изменилась – исчез злополучный столик, и теперь его место занимал небольшой и уютный на вид диванчик. Именно на него и присела девушка, приготовившись слушать то, о чём хотел с ней поговорить этот странный и совершенно непонятный мужчина. - Ну, во-первых, начнём с того, - начал граф, тоже усевшись в кресло, - что теперь, когда для всех мы являемся мужем и женой, продолжать обращаться друг к другу на «вы», будет не только глупо, но ещё и подозрительно. Так что, Кэт, если вы не возражаете, я предлагаю перейти на «ты». Этот пункт никакого отторжения у Кэт не вызывал, и она кивнула головой. Лишь мельком подумала о том, что единственным минусом такого сближения станет то, что теперь Фредерик никогда и ни за что не скажет ей «милая», или «дорогая», ведь тогда эти слова будут уже не просто данью вежливости, а совершенно определённым выражением эмоций. - Хорошо. Дальше идёт вопрос твоей учёбы. Думаю, будет лучше, если ты переведёшься на заочное обучение. Не волнуйся, в таком случае у тебя будет самый квалифицированный учитель всей Академии, - Фредерик не без гордости и полушутливо выпятил грудь, наглядно показывая, кто же именно является этим самым учителем. - Ну… Если вы… - наткнувшись на строгий взгляд ректора, Кэт мигом исправилась: - ты так считаешь нужным, то ладно… - она пожала плечами. - Так, если и здесь решили, то остаётся последний на сегодня вопрос: нужно съездить за моими вещами. Пойдём вместе, или лучше сама? - Эм-м…. – Кэт растерянно огляделась по сторонам, не зная, что ответить, но, представив себе, как она будет идти по городу с полными руками коробок и сумок, мысленно содрогнулась и решительно ответила: - Вместе. А колесо судьбы катилось всё быстрее и быстрее, с каждой секундой набирая обороты, а богиня, пустившая его, с усмешкой наблюдала за смущённой девушкой и немного растерянным мужчиной, такими разными, но уже очень похожими…***
Так и бежало время… Сначала немного скованная поездка в городскую квартиру Кэт за вещами, потом удивление Фреда, увидевшего, на что эта квартира похожа: - Это же просто лаборатория! Как можно так жить? И вправду, те две небольших комнаты, в которых жила Катерина, были полностью заставлены пробирками, фляжками с реагентами; полы были усыпаны листками с какими-то формулами и расчетами, а на кухне всё ещё виднелись следы недавнего взрыва после одного не слишком удачного эксперимента. - Зачем тебе всё это? – спросил Фред, пока девушка спешно закидывала в сумки книги вперемешку с одеждой. - Готовлюсь к диссертации, - отмахнулась Кэт, выискивая что-то под столом. - Понятно… - отозвался ректор, всё ещё поражённо оглядывая квартиру. После переезда жизнь вроде бы начала снова входить в колею, но… Что-то явно изменилось. Академик, который изначально хотел просто поселить ту девушку, которую выберет, подальше от себя, чтоб не мешалась, теперь проводил с Кэт довольно много времени. Как и обещал, он помогал ей с учёбой, подкидывал идеи по поводу диссертации, и даже умудрился взорвать вместе с Катериной одну лабораторию. Эксперимент обещал быть очень интересным. И кто же знал, что именно так всё закончиться? Ну разве можно было хоть на секундочку предположить, что абсолютно безопасный, но очень любопытный опыт по добыванию энергии смерти без помощи магии может закончиться локальным взрывом конкретно взятой лаборатории? И уже вытаскивая немного оторопевшую, но совершенно невредимую Кэт из обуглённого помещения, Фред думал именно о том, что жизнь с этой девушкой всегда будет полна сюрпризов и никогда не покажется ему скучной. И даже буквально вынося на руках протестующую Катерину из библиотеки, в которой она засиделась до трёх часов ночи, Фредерик испытывал не раздражение или злость, а непонятную нежность и заботу к маленькой, но одновременно уже такой взрослой девушке. Эти чувства, такие странные и необъяснимые, постепенно появившиеся у обоих, постоянно вызывали какую-то неловкость и смущение, но были слишком прекрасны, чтобы от них отказываться. И каждый, смотря на другого, подсознательно ждал первого шага навстречу, и оба боялись сами его сделать. Он – из-за страха быть отвергнутым, она – из-за разницы в их положениях. Серьёзные причины, но… Всем когда-то приходиться переступать через свои страхи. То утро ничем не отличалось от многих других, что были перед этим. Совершенно обычное, ясное зимнее утро. Точнее, обычным оно было для всех, кроме одной аспирантки, лежащей в кровати под целой стопкой одеял и грустно смотрящей в окно. Всего лишь простуда! Какой-то там насморк и несколько чихов, а Фред тут же запретил выходить на улицу и фактически посадил её под домашний арест. Как же это обидно: на улице сугробы, огромными хлопьями падает снег, а она сидит дома, не смея даже носа высунуть наружу. Удивительно, но девушка очень быстро стала воспринимать огромный особняк графа Сиборгского, эту неприступную крепость, полностью ограждённую от магии, не как тюрьму или временное место жительства, а именно как дом – место, в котором тебя ждут, и куда ты возвращаешься всегда, что бы то ни случилось. Вдруг за дверью раздались гулкие шаги Фреда, и девушка мигом натянула на лицо обиженное выражение. - Кэт? – Фредерик без стука вошёл в дверь и нерешительно остановился, увидев, что Катерина явно не в духе. – Ну хватит уже! Как ребёнок себя ведёшь, честное слово! Не злись, пожалуйста! - Кто злится? Я?! – неискренне удивилась девушка. – Ты посмотри в окно! В окно посмотри, Фред! Такая погода, а я сижу в четырёх стенах… И вопрос: зачем? - Действительно хочешь узнать? – вдруг спросил граф, испытывающе посмотрев на девушку. – Хорошо. Думаю, настало время поговорить серьёзно и расставить все точки над «ё». Фред подошёл к кровати, сел на краешек, и вдруг неожиданно взял Кэт за руку. Та удивилась, но говорить ничего не стала, предоставив это Фредерику. - Я… Не знаю, как тебе это объяснить. Но давай попробуем думать логично: как думаешь, почему я не выпускаю тебя на улицу с простудой и заставляю пить пусть и не очень вкусные, но действенные лекарства? - Эм-м… Заботишься? – неуверенно предположила Кэт, с надеждой смотря на Фреда. - Конечно, - он пожал плечами и продолжил: - Но как ты считаешь, зачем я это делаю? - Честно говоря, понятия не имею, - солгала девушка. На самом деле предположения имелись, но поверить в них было настолько трудно, что она даже не стала их учитывать. И зря. - А объяснение очень простое, Кэт. Я люблю тебя, только и всего. – Фред сказал это будничным тоном, втолковал, словно маленькому ребёнку, и Кэт, широко раскрыв глаза, тихо-тихо спросила: - Правда? - Правда, - твёрдо ответил граф, и тогда Катерина, широко улыбнувшись, тоже сказала: - И я тебя тоже люблю. Сильно-сильно! Честное слово… Заметка из газеты «Вести Зинора» «Сегодня в главном храме столицы произошла одна грандиозная свадьба, вызвавшая немалые волнения среди всего высшего света Алентара, и заставившая понервничать даже самого короля. Бракосочетание лорда Ленса, графа Сиборгского, ректора Королевское Академии и близкого друга его величества и госпожи Катерины Стоун, девушки из провинции, сумевшей покорить неприступное сердце лорда, фактически поменяло ход истории. Катерина Стоун не имела ни дворянского происхождения, ни внушительного приданного. Более того, она была несправедливо осуждённой. И, несмотря на всё это, искра любви сумела пробежать между этими людьми, навсегда вписавшими свои имена в хроники Алентара. Так давайте же будем помнить, что именно мы можем изменить ход судьбы, и любовь может прийти к каждому из нас, ведь она не знает ни границ, ни сословий».