Warm hugs

- Почему ты мне ничего не сказал? – Эджи пытался скрыть раздражение в голосе, но у него это не очень хорошо получалось. - Я… - Блубери втянул голову в шею. Эджи пугал его, когда был зол. – Я не хотел тебя беспокоить. - Что за глупости ты говоришь, - Эджи подошел к Блубери, который сидел на диване, и быстро закутал в огромное теплое одеяло, а потом отправился на кухню. Блубери опустил глаза. Он хотел как лучше, он не хотел беспокоить Эджи, пока тот пашет на работе днями и ночами как проклятый, а получилось, что Блубери только все испортил и заставил Эджи сердиться. Блубери поник, от волнения только сильнее закружилась голова. - Где все лекарства, Блу? – Эджи уже дважды прочесал аптечку на наличие жаропонижающих, но так и не нашел их. - Закончились. - И давно? – продолжал спрашивать Эджи. Блубери прикусил язык, его настроение упало еще ниже. - Блу? – требовательнее произнес Эджи с кухни. - Пару дней назад… - едва слышно прошептал Блубери, надеясь, что Эджи ничего не услышал и переспрашивать не станет. В тишине прокатилось сердитое, грозное рычание. Блубери сжался еще сильнее, слыша, как Эджи громко захлопнул аптечку. Эджи начало потряхивать от накатывающей злобы. Он не был зол на Блубери, он был взбешен сложившейся ситуацией, и насколько Блубери считает свои проблемы неважными, что даже когда он подхватил серьезную простуду и сидит с температурой уже несколько дней, он все еще не считает, что может беспокоить Эджи. Вот что выводило из себя по-настоящему. Блубери хотел спрятаться в одеяло с головой, хотел раствориться в нем и исчезнуть, лишь бы не чувствовать гнев Эджи. На кухне зашумел чайник, захлопали дверцы шкафчиков. Эджи вернулся в комнату через пять минут с самой большой кружкой чая, что была в доме, и встал напротив Блубери. Тот не поднимал взгляд, но давление так снедало его, что он таки посмотрел на Эджи даже вопреки непреодолимому страху. Блубери увидел грустное лицо, будто Эджи проглотил целый лимон, а может и два. Это обескуражило Блубери. - Ты ведь не думаешь, что мне плевать на тебя? – негромко и спокойно спросил Эджи. - Н-нет. Нет, конечно, я так не думаю. - Тогда скажи, - Эджи присел, чтобы их глаза были на одном уровне, - почему ты молчал как партизан все эти четыре дня. Ты ведь не думал, что я, не получая сообщения все это время, буду просто работать дальше и не приеду к тебе, чтобы все выяснить? Блу, я не бездушный трудоголик. - Я просто… - Блубери запнулся и все-таки отвел взгляд, что-то маленькое и жалкое сжалось внутри. – Я подумал, что мы еще не так долго встречаемся, чтобы ты… так волновался за меня. Я правда не хотел тебя беспокоить, просто так получилось, что лекарства закончились в первый день, а сил сходить за ними у меня не было... Я не хотел отрывать тебя от работы, я знаю, что сейчас у вас там настоящий кошмар. Эджи выдохнул. Непритязательность Блубери порой вгоняла его в ступор, а способность терпеть отсутствие Эджи почти семь дней в неделю и при этом не бросить его к черту уже через месяц вызывала настоящее восхищение. Эджи любил Блубери за сдержанность больше всего, хотя его энергичная натура, Эджи уверен, очень страдала, не видя возлюбленного сутками. - Ты такой глупый, Блу, - Эджи мягко улыбнулся, отставил чай на столик, сел на диван в угол, а потом притянул Блубери к себе, - но такой милый, - и хохотнул куда-то в макушку. Блубери растерялся, он был смущен и находился под властью слабости и температуры, но при этом он не мог сдержать улыбки. Когда Блубери устроился, Эджи вручил ему чай и сказал тут же все выпить. Чай был чертовски горячим, Блубери пару раз обжог нежный язык, но продолжал пить. Он не мог ослушаться Эджи, который даже не представлял, какую безграничную власть имел над ним. Блубери осушил кружку, отдал ее Эджи, а потом прильнул к теплой груди, вдыхая запах застиранной рубашки и легкий аромат самого Эджи. Блубери медленно таял, все тело горело от горячего чая, голова пылала от температуры, но при этом Блубери чувствовал себя хорошо. Он чувствовал заботу. Эджи обхватил Блубери двумя руками и сильнее прижал к себе. Блубери пристроился на правой ключице, шмыгнул носом, а потом выдохнул через рот. - У меня всегда найдется время для тебя, - шептал Эджи. – Я всегда могу бросить все и приехать ради тебя. Помни об этом, малыш, и не заставляй меня волноваться, - Блубери молчал. – Ты меня слышишь? - Угу, - промычал Блубери и слегка кивнул головой. Мысли его уплывали, а по телу растекалась смертельная усталость вперемешку с температурой. – Я люблю тебя, - пролепетал Блубери едва слышно, однако этого хватило, чтобы Эджи ощутимо вздрогнул. Эджи впервые слышал такие слова от Блубери. Пускай они встречались всего два с половиной месяца, но пока до таких слов они не доходили, потому что каждый имел горький опыт за плечами и понимал, что бросаться словами не стоит. Эджи расплылся в искренней улыбке. Он еще не мог произнести такие слова в ответ, но определенно чувствовал, что разделяет чувства Блубери. Стрелки часов в комнате ползли к десяти часам, Эджи все еще сидел на диване с Блубери, который, судя по ровному дыханию, провалился в дрему. Однако Эджи не спешил уходить, он просто наслаждался временем с Блубери, пускай тот и спит. Как только Эджи ступил за порог квартиры, он планомерно раз в десять или пятнадцать минут чувствовал вибрацию телефона в брюках, но упрямо игнорировал ее. К одиннадцати он не выдержал и вытащил телефон. Почта и несколько сетей связи были просто завалены сообщениями от разных работников разных отделов: одни просили проверить отчеты, другие интересовались, когда их документы попадут на подпись, третьи вообще не знали, как действовать без наставления. Эджи тяжело выдохнул, а потом посмотрел на мирно сопящего сквозь забитый нос Блубери. Выбора было не много. Эджи вытащил вторую руку и принялся отвечать на сообщения. Звонить он не собирался, чтобы не будить Блубери, пускай печатать было неудобно. Эджи понизил яркость экрана, чтобы не светить Блубери в лицо, и, все также обнимая обеими руками, продолжил печатать. Дел было невпроворот, фирма зашивалась в этом квартале, но при этом, если Эджи уделит Блубери немного времени, ситуация сильно не ухудшится. Пускай Эджи уставал как черт, пускай порой ему требовались все силы, чтобы случайно не сорваться на Блубери. Пускай. В конце концов, разве отношения не предполагают, чтобы влюбленные уступали друг другу? Эджи решил, что Блубери первый, ради кого он готов на жертвы.