Дневник Тома Реддла.

Кабинет Главы Аврората Р. Б. Уизли Брови Рона изумленно поползли вверх. – Гермиона, я, конечно, знаю, что наши с тобой понятия о юморе очень отличаются. Но уверяю, это совсем не смешная шутка... Просто совсем-совсем не смешно. Бывшая мисс Грейнджер молчала, мрачно сверля супруга взглядом. – Понимаешь? – голос Рональда был умоляюще-вкрадчивым. – Аб-со-лют-но. Совсем-совсем-совсем не смешно. – Не знала, что ты воспринимаешь меня завзятой шутницей, – почти прошипела Гермиона холодным, как лёд, тоном. – С каких пор, позволь спросить? Ладно, некогда мне тебя сейчас воспитывать! Но у меня имеются не подозрения о том, что Статут нарушен, а безжалостные факты! С этими словами Гермиона швырнула на стол пачку разношерстных магловских новостных изданий. – Полюбуйся! – воскликнула она, затем, заметив, что Рон в ступоре разглядывает пачку прессы, схватила верхнюю газету и стала зачитывать вслух. – Так, где это? А! Вот! Последнее время в Соединённом Королевстве Великобритания происходят странные, необъяснимые метаморфозы деревень, городов, кварталов... Ландшафт меняется радикально и непредсказуемо, на местах, где прежде не было практически ничего, появляются здания, поместья, даже замки и целые области, не состоящие ни в каких земельных реестрах, не нанесенные прежде на карты и не зафиксированные на спутниках..." Ты понимаешь, Рон! Нужно идти к Министру, но о проблемах, думаю, ему уже донесли, а вот решение надо искать немедля! Кроме этого есть и другие тревожные признаки, как появление не известных науке монстров, непонятных аномалий. И не только у нас! Творится разное непотребство по всему миру! Но и это цветочки... Статут далеко не самое опасное, его и так придерживались не особенно строго, ведь о магическом мире знали родители маглорожденных детей, главы правительств, ещё кое-кто... Но сейчас появилась тревожная тенденция. Я говорила с МакГонагалл... Гермиона устало ссутулилась на стуле. – В последние двадцать лет количество маглорожденных (и магловоспитанных, кстати, тоже) учеников уменьшается. А за последние пять лет не было ни одного! Хотя в Книге Душ они есть! По крайней мере, были на момент своего одиннадцатилетия... Понимаешь? Им отправляют письма, но ответа нет. Приходят на дом, но там такие не значатся, не проживают или выбыли. И к началу учебы сведения из Книги исчезают! Более всего это напоминает работу каких-то спецслужб, поскольку концы прячутся уж очень умело. Я бы сказала, на профессиональном уровне. Только не пойму, кто это... Если иностранные маги, неясен смысл подобных действий, а если маглы... Все плохо. И совсем-совсем-совсем не смешно, – передразнила она мужа и продолжила: – Пока открыто об этом не говорят, но... люди не слепые. Тревожные слухи потихоньку расползаются... И лично мне даже представить страшно, кто стоит за исчезновениями юных магов и для каких загадочных целей они понадобились! Рональд Уизли с каким-то недоверием смотрел на жену. – Это ведь не всё? - напряженным голосом спросил он. – Не всё, – мрачно подтвердила Гермиона, – потому мне и нужен доступ в архивы. Тогда можно будет идти к Министру с конкретными данными. Дом семьи Поттер-Уизли Гарри чувствовал себя неважно – в последние дни стало подводить зрение, да и давление сходило с ума. Однако когда Поттер погружался в чтение дневника, ему словно становилось легче. Отчего так происходит, бывший Главный Аврор не понимал. Может, просто отвлекало нетривиальное чтиво или это некая форма эффекта Плацебо. *В приюте находиться после Хога было просто невыносимо. Контраст двух миров выбивал из колеи. Конечно, я и в Хогвартсе особо не роскошествовал, но, по крайней мере, был накормлен три раза в день от души, а если умеючи подойти к этому вопросу, то и чаще.* Да-а... И это чувство контраста было Гарри прекрасно знакомо, когда ты из чародея, пусть и будущего, превращаешься в "Явился, поганец?! Быстро в свою комнату, неблагодарное отродье, и с завтрашнего дня за работу, урод!" Это так отрезвляет!!! Ведь в Хогвартсе даже заносчивому пакостнику Малфою не сходили с рук ни оскорбления, ни подлянки. Даже, в какой-то степени, на гада ползучего – Снейпа – была возможность найти управу... А тут... в магловском мире дети теряли главное – чувство защищенности. *Сказать, что я был расстроен – все равно что обозвать анаконду дождевым червем. Я почти впал в истерику, и лишь закалка факультета Слизерин, где считалось моветоном демонстрировать сильные эмоции, помогала мне не сорваться. Я метался по спальне, как птица в силках, а потом пришёл Эд. Эдвард. Так звали парня года на три-четыре старше меня. Точного возраста он не знал и сам, поскольку до приюта, в отличие от меня, прожившего тут всю сознательную жизнь, долго жил на улице, пока бобби не привели его в приют, сдав на руки миссис Коул. Был он плотным, невысоким, светло-рыжим, круглолицым, с большим улыбчивым ртом и крыжовенно-зелеными глазами. Пожалуй, он более всего напоминал солнце: и внешне, и неунывающим нравом. Не было в нем ни зависти к окружающим, ни озлобленности, что просто удивительно, учитывая опыт жизни на улицах Лондона, ни стремления возвыситься за чей-то счёт. Меня до сих пор удивляет, откуда появляются такие люди? Наверно, если б все мы были похожи на них, давно бы наступил рай на земле.* Гарри был удивлён. Надо же, Том, оказывается, тоже когда-то умел ценить бескорыстие... И сам Поттер попытался вспомнить людей, подошедших бы под описание, которое дал Реддл этому Эдварду. И, к собственному удивлению, не смог. Разве что Луна, но она не сказать чтобы адекватна. Гарри охватила досада, и он стал более старательно припоминать. Тонкс? Люпин? Сириус? Наконец, бросив это дело, взялся читать дальше. *Эдвард Доу. Так его звали. Эд... Мы много общались, и я всегда очень свободно чувствовал себя в его обществе. С ним было здорово говорить обо всем на свете и уютно молчать. Он умел слушать, сочувствовать, советовать, если в этом была необходимость, и умел быть ненавязчивым. Удобный в общении человек, словно привычные, разношенные по ноге тапочки. Я был привязан к нему и вполне возможно, что, проживи он чуть дольше, я бы стал другим человеком, может, более чутким и добрым, но увы... На следующий год, когда я опять уехал в Хог, Эд простудился и умер от пневмонии. Это стало тяжелым потрясением для меня, я долго не мог поверить в произошедшее, потом сидел у небольшого надгробия, серого и безликого, на маленьком кладбище при приютской часовенке. Смотрел на просевшую землю и гадал, почему все, кто мне важен или нужен, уходят?* Поттер печально улыбнулся на этот вопль души. А потом читал дальше, удивляясь, проникаясь и радуясь. Радуясь, что не довелось ему прочесть это... эту исповедь в свои школьные годы, иначе он просто не смог бы убить Волдеморта, или смог бы, но потом всю оставшуюся жизнь терзался бы сомнениями и ощущал себя убийцей. Нет, он осознавал, что выбора-то у него не было – или он, или Том, – но это было бы гораздо, гораздо больнее. Закоулки Лютного переулка Старая ведьма с крючковатым, титанических размеров носом сновала по тёмному сырому подвалу и вытаскивала оттуда худых грязных детей лет десяти-двенадцати. Они были явно доставлены в это ветхое подземелье в разное время, поскольку одни были более опрятно и чисто одеты, другие совсем чумазые, в одежде, превратившейся в грязные, неопознаваемые лохмотья. Исхудавшие и глядящие на уродливую старуху со страхом, самые младшие начали плакать, и более старшие и сильные духом пытались их утешить и успокоить... Старуха пересчитала детей, втащила по крутым ступеням ещё нескольких, что-то злобно проворчав, вновь вышла и, заскрипев давно не смазанным замком, заперла дверь. Ничего, скоро, очень скоро она избавится от этой сопливой обузы!