Далеко идущие планы

Пролог – ХАЛК КРУШИТЬ! Трах! Бабах! Хрясь! Высокий черноволосый мужчина в черном костюме поморщился, наблюдая за происходящим: его учили, что производить при работе столько шума – дурной тон. Впрочем, ему сейчас шум скорее на руку. Упс. Зеленокожий гигант оказался не насколько увлечен своим занятием или просто не настолько туп, как предполагалось. Вдобавок, он явно видел сквозь морок. От свободной ручищи хозяин черного костюма без труда увернулся, но не успел подобраться к своей цели – упавшему посоху. А потом стало слишком поздно. Отбирать посох у челов означало нарушение режима секретности и кучу ненужных последствий. А ликвидировать их «ласвегасы» настоятельно не советовали. – Мелковат, – проворчал гигант, швырнул наземь свою жертву рядом с черноволосым и вновь примерился к тому с оценивающим взглядом. К месту драки спешили остальные, оставаться тут дальше не имело никакого смысла, но уходить с пустыми руками не хотелось. Снизу послышался глухой стон. «Вот это живучесть, не хуже, чем у нас. Я начинаю понимать, с чего эта раса именует себя богами». Уже на ходу пришлось врезать «Кузнечным молотом» по лапище Халка, норовившей ухватиться за видимый ему одному черный вихрь. Кто его знает, как магические поля в этом месте среагируют на чела в измененном состоянии, и вряд ли такой трофей, как огромная зеленая кисть, понравится комиссару. – А где Локи?!! «Вот это голосина. Семейный гимн в исполнении трех десяток Красных Шапок по сравнению с ним – колыбельная». К счастью, портал закрылся прежде, чем разъяренный Тор обратил на него внимание. А то комиссар, помнится, говорил, что отвести асу глаза по энергозатратам потянет на половину Пирамиды Неприступности. Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь За тысячи лет в своей должности комиссар Темного Двора давно разучился впадать в бешенство при подчиненных. Сейчас он был как никогда близок к тому, чтобы восстановить забытые навыки. – Я верно понял, господа – вы изготовили сканер, способный засечь посох Локи на больших расстояниях, и не сообщили об этом мне? – Но, комиссар, – оправдывался Тамир Кумар, – это был опытный образец. Искать требовалось в другом полушарии, и мы не были уверены… – Поэтому вы открыли переход Ортеге, и он радостно отправился геройствовать! – Но вы были на совещании лидеров Великих Домов… – Я отправился, чтобы проследить за ситуацией на месте событий, – встрял ближайший помощник Сантьяги. – События как раз подошли к развязке, и все происходило так быстро, что связаться с вами, комиссар, не было никакой возможности. С угрозой вторжения челы справились сами, и нам больше не нужно спорить о необходимости вмешательства Тайного Города. – А я только убедил великого магистра и Мечеслава принять мой план действий, – вздохнул Сантьяга. – Что ж, хорошо уже то, Ортега, что вы сообразили не ввязываться в драку с Мстителями за имущество Локи. – Я видел, что Халк делал с ним, – помощник кивнул на лежащего на диване бога. – Мне не хотелось испытывать эти ощущения на себе. И я решил прихватить с собой асгардца, пока его не добили окончательно. Информация, которой он владеет, наверняка будет нам полезна. – Он бессмертен, Ортега, – недовольный тон комиссара постепенно уступал место обычному наставительному. – А получить от него полезную информацию, во-первых, будет не просто, а во-вторых, придется долго выяснять степень ее достоверности. Или вы не слышали, что в Девяти Мирах он заработал прозвища Отец Хитрости и Отец Лжи? Впрочем, их обитатели не знали о моем существовании. Не сочтите за труд, Ортега, перенесите его ко мне в кабинет. *** – Локи Одинссон, не так ли? Рад познакомиться: меня зовут Сантьяга, я принадлежу к семье Навь и занимаю должность комиссара Темного Двора. – Где-то я слышал это имя. Очень вам признателен, что не уподобились идиотам в Америке, которые меня внесли в базы данных под фамилией Лафейсон. Уж лучше фамилия усыновителя. – Я в курсе, что Лафей – имя вашей матери. Кстати, как вы себя чувствуете? – Лучше, чем могло бы быть. Рад, что снова имею возможность говорить и слышать, когда, насколько я могу судить, решается моя участь. Хотел бы сообщить на всякий случай, что смертным не под силу меня убить. – Я не уверен, что вы живете на свете дольше меня, Локи, – самым светским тоном произнес комиссар. – Что вы бессмертны, я знаю. Азаг-Тот, к примеру, тоже бессмертен и ненавидит нас так, что вам и не снилось, однако в нынешнем состоянии он для нас не опасен. А вот вам, как я понимаю, совсем недавно угрожала серьезная опасность. – Моей жизни – вряд ли, – скривился его собеседник, вспомнив о Халке. – Моей свободе – да, но разве я сейчас могу считать себя на свободе? – Я готов обсудить условия, на которых это может измениться. В отличие от Мстителей. – При чем тут это сборище самозваных героев, которым случайно повезло? Я подозреваю, что меня жаждут видеть в Асгарде. И вовсе не для пира в мою честь. – Если мы договоримся о сотрудничестве, Локи, желания асов не будут иметь большого значения. – Надеюсь, что договоримся, и это будет к обоюдному удовольствию. Оказывается, это приятно – беседовать с таким умным и благовоспитанным существом. Мне никогда на них не везло, то глупцы попадутся, то буяны, то невежды, то супергерои – все три в одном сосуде, но удача всегда на их стороне. – Я предпочитаю договариваться к обоюдной выгоде. – Одно гармонично дополняет другое, разве нет? Да, Сантьяга, я вспомнил, от кого о вас слышал. От одного смертного, называвшего себя Фома Калека. Я его скормил Фенриру за то, что попытался меня обмануть. Он уверял, что вас он обмануть сумел. Наверняка тоже врал. – Нет, – комиссар невозмутимо поправил манжеты, на миг залюбовавшись переливами черных бриллиантов, украшавших запонки. – А вот вы, Локи, сдается мне, недоговариваете. Калека обманул и вас, но поплатился за это, недооценив ваши возможности. – Я оказал ему гостеприимство в своем чертоге, – поморщился бог, – а он морочил мне голову какими-то бреднями, а сам под шумок попытался соблазнить мою жену Сигюн. Но ее верное сердце сумело распознать ложь. Как видите, – Локи широко улыбнулся, – я умею платить откровенностью за откровенность. – Весьма похвальное качество. Так, может быть, откровенно поговорим о том, на каких условиях вы готовы поделиться с нами, например, технологией перемещения между мирами? Вы не используете заклинание Большой Дороги. Локи с отвращением покосился на искореженный шлем. – Не будет ли невежливым с моей стороны попросить немного времени на раздумья, а заодно на приведение себя в порядок? – Отдельное помещение и душевой кабинкой и полным набором средств гигиены к вашим услугам, – комиссар выдержал паузу, дожидаясь, когда помощник возникнет в дверях. – Ортега, проводите, пожалуйста, господина Одинссона. – Покинуть помещение без вашего позволения я, разумеется, не смогу? – Что поделать, Локи – обстоятельства, при которых вас пригласили в гости, вынуждают нас заботиться о вашей безопасности. Кабинет аналитиков комиссара ярко освещали солнечные лучи, и Ортега постарался занять самый затененный угол. – Итак, господа, – Сантьяга, наконец, выбрал самый чистый стол и расположился на его краешке, – мы должны понять, что рассчитывает асгардец получить от нас в обмен на некую часть своих знаний. Что у нас есть в досье на эту персону, все в курсе? – Родился в одном из сопряженных между собой Девяти Миров, - начал Ортега. – Сейчас обитает в Асгарде, мире, принадлежащем самой высокоразвитой из тамошних рас, считающей себя богами. И даже был формально усыновлен их лидером Одином. – Женат на Сигюн, - подхватил Доминга, - от которой имеет двоих сыновей. Кроме того, имеет троих детей от Ангрбоды – Хель, Ёрмунганда и Фенрира, при одном взгляде на которых любая тварь Кадаф удавилась бы от зависти. Плюс – при довольно забавных обстоятельствах лично произвел на свет восьминогого жеребца, правда, неразумного. – Но славен не этим, – добавил Тамир, – а тем, что благодаря ему асгардцы заполучили несколько могущественных артефактов, работающих на энергии Древа Иггдрасиль, после чего признали Локи богом и позволили жить среди них. – Тоже мне, боги, – буркнул Ортега. – Даже Источник свой, говорят, не сами создали. Сантьяга с иронией посмотрел на помощника. – Верно. Иггдрасиль появился одновременно с Девятью Мирами – собственно, он их и соединил. Чтобы взять Источник под контроль и стать высшим магом Асгарда, Один некогда провисел на Древе девять суток, пригвожденный собственным копьем. Однако, по моим прикидкам, уровень Локи если и уступает его уровню, то не намного. – Тем не менее, сейчас Локи в Цитадели, в наших руках. – И что? Мы не позволяем ему использовать здесь энергию Иггдрасиля, но вытянуть ее полностью не может даже «Навский аркан». А пока она есть в Локи, мы не можем его убить, тут он прав. Пытать существо, которое не боится смерти и умеет терпеть боль – занятие утомительное и малоперспективное. Возможно, я мог бы напрячься и достать его «Иглой инквизитора». Но при мощности, которой это потребует, я скорее получу выжженные мозги, чем ценную информацию. Нет, Ортега, чтобы употребить ваш, так сказать, трофей с реальной пользой для Нави, придется крепко подумать. У вас на это не было времени, я понимаю. – Вы правы, комиссар. Если б оно у меня было, я бы догадался снести ему голову и проверить, так ли он бессмертен после того, как им несколько раз проломили бетон. – Но этого не случилось, – Сантьяга несколько секунд смотрел на помощника испытующим взглядом. – А значит, мы возвращаемся к вопросу, с которым я сюда пришел. Подозреваю, что пообещать Локи свободу окажется недостаточно. В Асгард он вернуться не может. В Цитадели, по крайней мере, асам до него не добраться, чего нельзя сказать о других мирах. Он может отправиться к врагам асов, но думаю, что он предпочел бы явиться к ним не с пустыми руками и не в роли изгнанника, ищущего защиты. Для этого он слишком амбициозен. Тамир первым уловил мысль начальства. – Он поделится интересующими нас знаниями только в обмен на то, что сможет дать ему преимущество перед асами. – И я подозреваю, преимущество не сиюминутное, – кивнул Сантьяга. – В Девяти Мирах очень серьезно воспринимают пророчество о Рагнарёк, Гибели Богов. Оно гласит о предстоящем грандиозном побоище, в котором никто не сможет взять верх, и падут все – и Асгард, и его враги. Я склонен думать, что пророчество намекает на катаклизмы из-за возможного разрушения Древа Иггдрасиль, но у меня нет желания приводить Локи доводы в пользу своей версии. – То есть, Локи рассчитывает с нашей помощью выиграть Рагнарёк? – Во всяком случае, попытаться, – теперь комиссар смотри на Домингу, впавшего в предсказательский транс. На две или три минуты в кабинете воцарилась тишина, которую нарушал лишь ровный гул разнообразной компьютерной техники. – По нашему счету времени, до Рагнарёк осталось меньше двухсот лет. – Восемьдесят девять процентов, – Тамир моментально рассчитал вероятность. – Война и катаклизмы ограничатся Девятью Мирами и не затронут остальные, – Доминга по-прежнему не отрывался от пламени свечи. – Если не будет вмешательства извне. – То есть, если мы дадим Локи, что он захочет, нам же через двести лет прилетит непонятно что, но явно не мешок с новогодними подарками? Сантьяга кивнул. – Примерно так, Ортега. Хотя двести – вряд ли. Локи столько не вытерпит. – Пятьдесят восемь процентов – еще до конца этого столетия, – сказал свое веское слово Тамир. – Предлагаю затолкать его в портал и выкинуть обратно в Штаты, – процедил помощник комиссара. – Раз уж совсем вышибить его с Земли мы не можем. – Если бы не вы, Ортега, он бы сейчас был уже в Асгарде. Вы собираетесь выбросить бомбу замедленного действия посреди большого города, поняв, что ее не так просто обезвредить, как вам казалось? Нет уж, никто за нас эту кашу теперь не расхлебает. Ну-ну, Ортега, не нужно такого несчастного вида. Знаете, что я вам скажу? Порой гораздо лучше принять ошибочное, но собственное решение, чем бездействовать и ждать, когда кто-то другой примет верное. От кабинета «ласвегасов» комиссар со своим помощником шли по коридору рядом, и Ортега всё-таки сказал то, что мог позволить себе лишь наедине. – Знаешь, сильнее всего меня бесит, как он на тебя смотрел. Словно человская шлюха на кандидата в папики, причем такие, у которых можно и кошелек опустошить, и рога им наставить с шофером или телохранителем. – Мне кажется, ты на этой, не спорю, смазливой физиономии слишком многое разглядел. И даже если так и есть, это не так уж плохо – пусть себе продолжает заблуждаться. *** Развалившийся на мягкой кушетке Локи был чист и свеж. При виде комиссара он вальяжно уселся и нахлобучил выправленный шлем, на котором гордо и победно возвышались блистающие рога. – Я вижу, вы готовы к переговорам, Локи. – А вы, Сантьяга? – Я готов всегда, это входит в мои обязанности в Темном Дворе. Если, конечно, я вижу в переговорах смысл. Иногда, знаете, это совершенно бесполезное занятие, а я не люблю делать бесполезную работу. – Тогда почему бы вам вместо любезных угроз – прощу меня извинить, предупреждений – не сказать, что вы можете мне предложить? – Мне неизвестны принятые в Асгарде расценки, и я не привык переплачивать. Почему бы вам, в свою очередь, Локи, просто не назвать вашу цену? В чем вы нуждаетесь? – Если сильнее всего и именно сейчас – то, пожалуй, в утешении. – И только? – Конечно, нет, но в первую очередь. Думаете, легко проиграть, когда ты уже почти захватил мир? – Локи… Вы и ваши приятели и одного-то человского города не захватили. – Это было всего лишь вопросом времени. Пока некоторым не стало невероятно везти – впрочем, не будем повторяться. – Как скажете. Спорить о ваших шансах тоже не будем. Должен заметить, мне более привычно разрушать планы захватов мира, а не утешать их, гм, разработчиков. – Это потому, что после вашей работы утешать некого, я уверен. Но разве вы не стремитесь приобретать новый опыт? – Я оценил ваш комплимент, но почему вы решили, что это стоит делать именно в вашем случае? – Потому что я могу увеличить ваше могущество. Потому что я, бог огня, давно тяготею к Сумраку, а того, что таится внутри вас, я не знал никогда. Потому что я умею доставить высшее наслаждение и жене, и мужу – любым способом, каким он пожелает. – У меня не вызывает восторга, Локи, когда мне предлагают себя настолько прямолинейно. – Сантьяга, мы оба взрослые разумные существа. Я бессмертен, вы почти бессмертны – к чему лишние церемонии? Я же не добиваюсь вашей любви, я не настолько наивен. Я рассчитываю на утешение и приятно проведенное время. – Локи, боюсь, мне придется вас разочаровать. Вы хорошо умеете пробуждать базовые инстинкты, но в мастерстве воздействия на чувства до жриц Зеленого Дома вам далеко. Но если залог моей платежеспособности вам так необходим, я, пожалуй, не стану бросать вас безутешным. Вы позволите воспользоваться вашим душем? – Конечно. Заодно и я приготовлюсь, чтобы не разочаровывать вас дальше. Первым делом, подойдя к постели, комиссар сдернул с головы бога рогатый шлем. – Я понимаю, что вы себе в этом головном уборе безумно нравитесь, но если меня будет то и дело разбирать смех, я не смогу утешать достаточно эффективно. – А я-то думал, вы догадались о некоторых свойствах этого металла. Ничего, в знак доброй воли я обещаю не просить вас надеть шлем на себя, хоть мне и интересно, как он вам пойдет. – Да будет вам известно, Локи, что мы доспехов не носим, хоть и не претендуем на бессмертие и божественность. Несмотря на скептицизм Сантьяги, больше разочарований не было. Локи умел высовывать язык на добрых десять дюймов, и орудовал им так, что нав едва справился с желанием завалить асгардца силой. До бога это, наконец, дошло, и он, сдавшись и уступая собственному желанию, зазывно опустился на четвереньки. Зайдя к Локи поутру, комиссар застал его в том же виде, в котором оставил ночью. Локи незамедлительно устремил на него страстный взор и отшвырнул покрывало, являя стремительно твердеющий член. – Вы достаточно утешились? – спросил Сантьяга у распластанного на потной и измятой простыне бога, которого только что долго и усердно изматывал, не позволяя получить разрядку. – Не поговорить ли нам о перемещениях между мирами? – Видите ли, – слабым голосом ответил Локи, - Радужным Мостом у нас ведает Хеймдалль, а не я. – Вы же попали на Землю, не спрашивая его разрешения. – Сейчас не то расположение звезд. – Вы ведь не хотите мне рассказать, что в следующий раз нужное расположение наступит через тысячу лет? Правда? – Я в голом виде похож на такого идиота? Меня все обманывали, говоря, как я красив и великолепно сложен? Нет, ждать дней десять, не больше. – Я не зря рассчитывал на ваше благоразумие, Локи. И для бывшей жертвы Халка вы действительно прекрасно выглядите. Прошу прощения, нынешней ночью я слишком занят, и с утешениями придется подождать. Вам не помешает немного сожалений о том, что расположение звезд оказалось таким неудачным. *** Голос Ортеги во время доклада был сух, предельно официален и напоминал шефу скрип несмазанной двери. Удержаться помощник, естественно, не смог, хотя тон выдержал до конца. – Я уже понял, комиссар, как был не прав, притащив сюда Локи. В настолько доходчивом объяснении не было никакой необходимости. – Только без сцен ревности, умоляю, Ортега. Дело вовсе не в тебе. – Я и не сомневался ни минуты, что ты переспал с этой потаскушкой, называющей себя богом, в высших интересах. – Видимо, мне всё же придется это сказать, Ортега. Если бы я счел это необходимым, то без колебаний отдал бы тебе приказ трахать до упаду эту «потаскушку», как ты его называешь, правда, не слишком греша против истины. Но я решил, что справлюсь лучше. Не в смысле техники, я тебя всё-таки многому научил. Шансы обмануть тебя у Локи были бы значительно выше. – Да, я с ним переспал, и даже дважды, – таким тоном комиссар редко обращался даже к провинившимся воинам, не говоря уж о любовниках. – И уже во второй раз понял, чего он хочет добиться. – И чего же, не считая удовольствия? – Чтобы объяснить это, уж извини, придется упомянуть о подробностях, о которых тебе вряд ли будет приятно слышать. Ситуация, на самом деле, сложилась щекотливая. Когда я навестил Локи утром, он жаждал продолжения, и я почти сразу заметил, что он в этот раз прямо-таки истекает естественной смазкой. – Это как? У него понос случился от непривычной еды? – Очень остроумно, в лучших казарменных традициях. Мог бы и вспомнить досье Локи, особенно момент с превращением в кобылу. Надеюсь, тебе объяснять не надо, что такие фокусы по силам только метаморфам? – Так асы – еще и метаморфы? – За всех не скажу, но часть точно. Конечно, Локи понимал, что в виде кобылы вряд ли меня возбудит, к тому же афишировать свои намерения не входило в его планы. И он изменился только внутри. Как я понимаю, добавочно вырастил себе женские детородные органы и вывел вагину… ну, ты понял, куда. – Он что – родить от тебя собрался? – ошарашенно пробормотал Ортега. – Это единственное объяснение. Пророчество гласит, что во время Рагнарёк порождения Локи сразят сильнейших из асов, но и сами погибнут. Он хочет это изменить, хочет получить преимущество. Ему нужен сын, в чьих жилах будет течь кровь ётунов и кровь Нави. О котором ничего не говорится в пророчестве. У нас не бывает полукровок, и в любом другом случае я был бы спокоен, но не с Локи – при всей той кунсткамере, к появлению которой на свет он причастен. К счастью, сколько ни называй себя богом, физиологию и свою сластолюбивую, мягко выражаясь, натуру, не обманешь. – Так ты, что, опасаешься, что он… уже? – Ортега, неужели ты думаешь, что я при таких обстоятельствах мог позволить себе кончить? Но Локи ведь не успокоится, пока зачатия не произойдет, так и будет тянуть дракона за хвост. – Сантьяга, – тоскливо протянул помощник, – давай его распылим к асурской матери, и пусть из молекул себя собирает до этого их Рагнарёка. – Я думал об этом, Ортега. Это будет другой вариант того самого вмешательства, о котором Доминга говорил в своем прогнозе. Поэтому – только в качестве крайней меры. И, в конце концов, раз уж мне всё же пришлось его трахнуть, я не хочу, чтобы в итоге оказалось, что я напрасно на это пошел! Вилла Тони Старка в Майами-бич – Наконец-то я вас нашел, ребята! Вы уж простите, я малость помял там парней, которые не хотели меня пускать. Но никого не покалечил. – Тор?! Какими судьбами? – Привет, Тони. Привет, Брюс, - рыжебородый здоровяк с кувалдой за поясом по очереди пожал обоим руки, стараясь не увлекаться. – А вы не догадываетесь? – Локи? – посерьезнел Железный человек. – Кто ж еще? Он так и не отыскался. Может, снова строит свои козни. Один и Хеймдалль думают, что он остался на Земле. Короче, ребята, не видать мне отцовского наследства, пока не приволоку названого братца, уж очень его на суде богов видеть хотят. Жаль мне даже малость этого шалопая, ну сам же во всем виноват, сам! – Веселые у твоего брата шалости, – хмыкнул Тони. – Даже слишком. Поэтому нам тоже будет спокойнее, если ты заберешь его с собой. Но прямо сейчас мы с Брюсом собирались поехать в госпиталь к Коулсону. Ему недавно посещения разрешили. Присоединишься? – Конечно. Рад, что он всё-таки жив. – Уполз, старина. Фьюри, по слухам, аж прослезился от радости, когда узнал. *** – Рад видеть, Тор, – агент Коулсон говорил слабым, но вполне уверенным голосом. – То есть, видеть я вас всех чертовски рад, но Тора уж никак не ожидал. Хоть и подозреваю, что вряд ли он здесь отпуск проводит. – Фил, тебе что, стали поступать сводки от S.H.I.E.L.D., как только ты пришел в сознание? – Нет, просто Стив у меня уже побывал. Фьюри ему говорил, что следов Локи так и не удалось обнаружить. И просил, если вдруг… – Всё-всё, Фил, мы поняли. – Странно, что на вас он еще не выходил. – Мы избегали публичности. Ты верно заподозрил, что Тор здесь ради своего братца. Видимо, уединенный образ жизни закончился, не успев толком начаться. – Мне всё больше кажется, – вставил Брюс Баннер, – с той драки в «Старк Тауэр» осталось что-то, о чем помнит только Халк. – Может, в этом и кроется разгадка! – Коулсон попытался сесть в кровати, и у него бы даже получилось, если бы Тони вовремя не удержал. – Всё возможно, но Брюс ведь не может выпускать Халка в больничной палате. Мы обязательно с этим разберемся. Агент грустно вздохнул, понимая, что разбираться будут без него. – Брюс… Лицо и руки Баннера приобретали явственный зеленый оттенок. На лбу выступил пот, зубы, оскалившись, показались из-за сведенных гримасой губ. – Тор, – лихорадочно зашептал Тони, – как только начнет расти, лупи Мьёлльниром по затылку. Халк это переживет. Однако Брюс, уже почти нормального цвета, вскинул кулак в победном жесте. – Получилось! Я загнал Халка внутрь, успев узнать, что он помнит! А он помнит долговязого типа в черном, тянувшего лапы к посоху Локи! Коулсон, изменившись в лице, покусал губу. – Тор, мне нужно сказать тебе пару слов наедине. Извините, ребята, я не могу… – Мы понимаем, Фил. Не надо извиняться. – Отправляйся в Москву, Тор, – прошептал агент, когда дверь за Тони и Брюсом закрылась. – Запомни номер… Приедешь, позвонишь по нему и спросишь фату Ярину. Скажешь, что номер дал я. Расскажешь ей свое дело и про длинного в черном, а там уж, как с ней договоришься. Но, всем святым заклинаю, больше никому… Даже Фьюри не должен знать, особенно он… – Клянусь, я тебя не подведу. Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь – Итак, ты сделал вид, что клюнул на задницу, то есть на приманку Локи. Однако твои старания очень быстро зашли в тупик. Этот собеседник был единственным в Цитадели, кто мог выражать отношение к действиям комиссара в любых словах, в каких сочтет нужным. И Сантьяга, удержав ярость, заговорил спокойно, почти равнодушно. – Я бы не был столь категоричен, повелитель. Я работаю над тем, как обмануть Локи. Но вы мне теперь прикажете стерилизацию делать, чтобы исключить возможность зачатия? Или считаете Локи настолько тупым, что с ним можно воспользоваться презервативом? – Нет, конечно. Тупица бы от тебя не добился, чего хотел, ничего не дав взамен. – Он ничего еще не добился. – И, чтобы убедить его в обратном, ты меня пытаешься убедить сделать то, от чего самого с души воротит? А ведь ты и твой Ортега меня не спрашивали, когда ввязывались в авантюру с асгардцем. – Мы можем снова выйти на Большую Дорогу. – Ты мне это говорил во время последнего визита Странников. – Сейчас мы к этому ближе, чем были тогда. – Я не запрещал тебе осуществлять свой план. Кстати, на что тебе сдалась возможность стать отцом, если ты живешь с мужчиной? – Это вы отреклись от нее, когда изменились после слияния с Тьмой, повелитель. А Ортеге рано или поздно предстоит на некоторое время стать навьей. Я же этого сделать не могу, таким уж вы меня создали. Я никогда не оспаривал вашего права. Но я не отказался от имени и личности, которую сам себе создал, и не откажусь от возможности иметь ребенка от того, кого люблю! – Как много громких слов… Тьма в причудливой пляске клубилась вокруг деревянного кресла князя, почти скрывая его от глаз собственной аватары. – Стал бы я возиться с твоими проблемами, – проклокотало оттуда. – Ортегу твоего жалко, угораздило же его с тобой связаться… Муниципальный жилой дом Москва, улица Островитянова – Скажи мне, ас, с чего я должна помогать вам искать Локи, которого ваша компания бездарно упустила? – Я уже говорил, что он остался на Земле и продолжает строить козни, – ответил Тор, не сводя глаз с белокурой женщины в нежно-зеленом платье, выгодно подчеркивающем все округлости. – Он может снова привести сюда врагов. «Валькирия, как есть валькирия», – бог запил неуместные мысли очередной стопкой «Абсолюта». – Каким образом, если он лишился кристалла и посоха? – усмехнулась Ярина. По старой памяти воевода Дочерей Журавля использовала для встречи с асгардцем одну из конспиративных квартир «секретного полка». – Это Отец Хитрости. Он найдет еще что-нибудь. – Ты не знаешь Сантьягу, – поморщилась Ярина. – И я так и не поняла, почему Коулсон отправил тебя ко мне. – Прекраснейшая фата… – не выдержал Тор. – У Коулсона устаревшие сведения. Я – воевода и командую дружиной Дочерей Журавля. – Воительница! – задохнулся бог от восторга. – И притом не грубая мужеподобная баба, а создание красоты столь потрясающей, что позавидуют многие асиньи, а уж среди валькирий и вовсе ни одна рядышком не стояла! Щеки Ярины зарозовели. Ее красоте, в отличие от Всеславы и покойной Миланы, подобные дифирамбы доставались куда реже, и воевода была откровенно польщена. Она и сама не без интереса смотрела на рыжебородого силача-аса: Мьёлльнир она уже тайком попробовала приподнять и не сумела не то, что оторвать от пола – сдвинуть на миллиметр. С сожалением воевода вспомнила, что находится здесь по делу, а не ради удовольствия. – Я хочу услышать ответ на свой вопрос, а не солдатские комплименты. – Да, я воин, и горжусь этим. Но ты права, прекрасная воевода, – и Тор передал слова Брюса о странном типе, крутившемся на месте сражения. – И что, больше никто его не заметил? – Понимаешь, Ярина, там всем было немножко не до того… – Всё, как всегда, – скривилась воевода. – Что ж, если ваш Халк видел и впрямь нава, а не человского жулика – да, это меняет дело, и нам стоит помочь тебе. – У меня нет слов, чтобы выразить тебе свою благодарность, прекраснейшая, – бог пожирал ее горящими глазами. – Позволь преклонить колени и поцеловать твою руку. «Если темные и впрямь завели шашни с Локи за спиной остальных Великих Домов, мы получаем отличную возможность прижать их! Нет, я сегодня определенно заслужила немного удовольствия». – Теперь – мой черед, – маняще улыбнулась Ярина, когда Тор неловко опустился на одно колено и приложился губами к ее руке, приятно пощекотав кожу бородой. *** Воевода, едва способная пошевелиться от усталости, была в полнейшем восторге. Могучий ас, как ей казалось, собрал в себе всё лучшее, всё, что она особенно ценила в мужчинах людов и чудов – с навами Ярина не спала из идейных соображений, несмотря на отзывы приятельниц. А если еще учесть, что всё это было выражено в несколько раз сильнее… – Муж женовидный в Асгарде один, – говорил Тор в ответ на восхищение его силой, – и это не я. «Сдается, я догадываюсь, о ком речь. Как мне повезло, что когда-то удалось завербовать Коулсона». И вдобавок, недалекого «бога» легко можно заставить действовать в интересах Зеленого Дома! Тор так ничего и не понял, когда она использовала «Поцелуй русалки». Можно было и не трудиться, у простодушного аса что на уме, то и на языке, это вам не пресловутый Локи. Ярина счастливо, удовлетворенно улыбнулась, нежно чмокнула спящего Тора в щеку, потянулась за телефоном и нажала кнопку, вызывая брата по тому номеру, по которому он отвечал, даже находясь в постели со своей женой. Сообщив Мечеславу новости, она услышала в ответ примерно то, чего и ожидала. – Да, отправляй его в Цитадель, как проснется. И свяжись с Гуго де Лаэртом, чтобы Орден был готов поддержать требования Тора одновременно с нами. Королеве я все объясню. Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь – Я получил ваше послание, Локи. Видите, как полезно в спокойной обстановке, не отвлекаясь ни на что, уточнять астрологические расчеты. – Я чувствовал свою вину, Сантьяга, – сделал бог лицо трагического актера в малобюджетном фильме. – И за невнимательность, и за недостаток искусности. Вы так старались продлить моё удовольствие, что не испытали в полной мере его сами. Клянусь, я больше не позволю этому повториться. – Хм… Знаете, Локи, а мне начинает казаться, что ваш шлем и этот пеньюар не так уж и нелепо выглядят в ансамбле. Но я всё-таки предпочту, чтобы вы сняли и то, другое. – Как вам будет угодно. Я старался угодить вашим вкусам, – Локи бережно снял шлем, широким жестом отбросил в сторону кусок белого шелка и предстал во всей красе и нетерпеливом желании. – Я это ценю и приготовил для вас нечто особенное, – комиссар напомнил себе, что это ненадолго, и уткнул Локи лицом в подушки. Несколько движений, и сквозь белую кожу и мышцы прорвались черные кожистые крылья и чешуйчатое нечто, постепенно скрывшее всё прежнее существо, и плечи бога обхватили длинные изогнутые когти. Локи вскрикнул от неожиданности, но, ощутив, как меняется входящая в него плоть, взвыл снова – на этот раз от восторга. – О да! Да! Ты бесподобен! Разорви меня всего, чудовище! И меня всю тоже! Еще! – Еще… – стонал он, продолжая содрогаться после мгновений, в которые его накрывал одновременно женский и мужской оргазм. – Еще раз, молю… – Можно. Если ты мне расскажешь что-нибудь возбуждающее. Учти, мне совершенно не интересно, при каких обстоятельствах ты стал мужчиной, при каких – женщиной, и каковы в постели обитатели Девяти Миров. К утру, выдав кучу асгардских тайн, помятый, поцарапанный, с синяками в тех местах, где чешуя сильнее всего вдавливалась в тело, счастливый Локи еле-еле вполз на кровать, но и оттуда продолжал глядеть на князя с обожанием и вожделением. – Я не знал, что под пижонскими белыми костюмами скрывается истинная мужественность и облик, исполненный величия и красоты! Как я завидую той, кому привалило счастье называть вас супругом! – Я отказался от личной жизни ради служения семье, – утомленно проворчал князь с порога. – Но порой интересы семьи требуют от повелителя того, что до сих пор считалось невозможным. Комиссар почтительно дожидался князя у дверей его кабинета. – Настолько я могу судить, наш гость более чем удовлетворен? Не ожидал, признаться, в вашем возрасте и при столь длительном отсутствии практики. – Ты еще язвишь, Сантьяга, после того, как сам сплавил мне эту ненасытную шлюху? – Что вы, повелитель – я действительно поражен. – Я начинаю думать, что зелье, которым ты заставил меня смазаться, неспроста вызывает такой надоедливый зуд. Он до сих пор еще не прошел. – То, что я вам предложил, в ближайшее время должно вызвать у Локи ложную беременность. Эрлийцы гарантировали, что сработает для любого генетического статуса. Они даже на летах-гермафродитах испытали. Кстати, такой побочный эффект обнаружился у вас одного. Видимо, дело в уникальности организма. – Меня уже подмывает проверить, Сантьяга, справится ли твой организм с тем, на что так и не хватило одной мокрой щели в неподобающем месте. Но, к сожалению, интересы Нави этого не требуют, и я должен быть выше. Пойду, погружусь в самые глубины Тьмы, забуду, как страшный сон, этого развратника и его альтернативную анатомию. Заодно обдумаю всё, что от него узнал, и чем из этого можно поделиться с остальными, а что приберечь только для нас. Поняв, что прямо сейчас никто с ним делиться свеженькой интересной информацией не будет, комиссар вернулся к себе в кабинет. Что ж, он всегда знал, что знаменитый скверный характер обитателей Темного Двора был отдан ему далеко не полностью. Иного ждать и не следовало. Ничего, как только стратегические замыслы князя нужно будет воплощать в жизнь, аватара незамедлительно обо всем узнает. «Пока все идет, как запланировано, без неожиданностей. Не выкроить ли мне пару часов для себя?» Ортега появился в кабинете раньше, чем Сантьяга додумал приятные мысли о приглашении помощника в спальню и окончательном улаживании всех возникших из-за Локи недоразумений. – Комиссар, гарки с поста охраны сообщают, что какой-то баран со всей дури молотит кувалдой во внешние ворота Цитадели, и что ворота, пожалуй, придется менять. «Откуда в Тайном Городе взялся Тор?» – Ортега, срочно предложите ему больше не портить имущество и проводите ко мне! – Мой сводный брат Локи должен предстать перед нашим отцом и владыкой Асгарда Одином, и я требую выдать его мне! – Одина, простите? Он же, как вы утверждаете, в Асгарде. И почему вы, господин Одинссон, решили, что найдете кого-либо из ваших родственников здесь? «Судя по вон тому блондинистому волосу на рукаве, догадаться несложно». – Если же вы убили Локи, то знайте – пусть он заслужил наказание, кровь его будет отмщена! – Он же бессмертен, или это он просто пошутил? И у нас не было никаких причин его убивать, господин Одинссон. – Я желаю его видеть! – Простите, вы не могли бы изъявлять свои желания не столь громогласно? У меня отличный слух. Посмотрите вот в этот хрустальный шар. «Собственно, явление этого буяна нам только на руку. Это поможет сплавить Локи отсюда с минимумом проблем. Если, конечно, Тор вновь не впадет в буйство от того, что сейчас увидит». Предчувствия комиссара не обманули. Локи, естественно, не поторопился привести себя в порядок и так и предстал в шаре – встрепанным, полуголым и с не успевшими затянуться царапинами. – Что вы с ним делали? Это поношение чести Асгарда! – взревел разгневанный бог, вознося Мьёлльнир над головой. – Только не трогайте обстановку! – готовый к такой реакции Сантьяга мгновенно открыл портал. – Следуйте за мной – там вам будет удобнее. Портал выбросил их в зале, где гарки упражнялись в боевой магии, и Тор с удовольствием и от души размахнулся. После того, как молот в тридцать пятый раз вернулся в руку хозяина, не задев ни комиссара, ни его воинов, которые уворачивались, не прекращая тренировки, воинственный ас несколько подустал и начал прислушиваться к словам Сантьяги. – Тор, вы же должны неплохо знать вашего сводного брата. Неужели вы всерьез думаете, что здесь с ним что-то случилось против его воли и желания? – Муж женовидный, женщина с мужами и мужчина с женами, – будто выплюнул Тор в ответ. – Наверное, я и вправду погорячился. Но я полагал, что в нем еще осталась гордость! – О, с этим у вашего брата полный порядок, можете мне поверить. Она всего лишь направлена на планы мирового господства, а не на соблюдение целомудрия. Тор покраснел, вспомнив восхитительную Ярину и свою жену Сиф, от которой никогда не удавалось утаить супружеской измены. И в этот раз, как пить дать, не удастся. – Локи должен вернуться в Асгард. – Но почему вы решили, будто я хочу вам в этом воспрепятствовать? Давайте обсудим условия передачи… – Я не собираюсь торговаться! – бог снова запустил в сторону Сантьяги Мьёлльниром, но уже без былого задора. – Простите, Тор, но гарки уже достаточно ознакомились с вашей техникой боя. Если вам так интересно, убьет ли меня ваш молоток при попадании в голову, удовлетворяю ваше любопытство: да, убьет. Если сумеете попасть. Желаете продолжать попытки? Тор мрачно заткнул Мьёлльнир за пояс и тяжело вздохнул. – Я не Локи, мне в речах с тобой не тягаться. Говори, какой выкуп за него хочешь? Но ничего сказать Сантьяга не успел: в зале возник вездесущий помощник. – Ну, что еще, Ортега? – недовольно поинтересовался комиссар, подходя ближе. – Я этого простака уже почти дожал. Еще немного, и выманю его кувалду. – Тут нам Орден и Зеленый Дом совместную ноту прислали, – вздохнул Ортега. – Они хотят направить своих представителей, чтобы проследить за удовлетворением справедливого требования Тора Одинссона о выдаче его родственника, которого похитили и незаконно удерживают в Цитадели. Если же Темный Двор на это не согласится, нота приобретает силу ультиматума. Сантьяга, – продолжил помощник неофициальным тоном, – я, конечно, только рад от него избавиться, но они, по-моему, охамели. Давно не получали, что ли? – Ничего, Ортега. Они еще будут у нас билеты во Внешние миры покупать по монопольно высоким ценам. Передай, что Темный Двор возмущен намеками на похищение и прочими нелепыми инсинуациями, однако во имя добрососедских отношений и в соответствии с принципами нашей традиционно миролюбивой политики, готов принять представителей Великих Домов. Тор Одинссон уже посетил Цитадель с официальным визитом, и мы только что подписали соглашение. *** В официальную обстановку во внутреннем дворике Цитадели упорно не укладывались некоторые детали. Полномочный представитель Асгарда и воевода Дочерей Журавля обменивались грустными и понимающими взглядами. Очень жаль, мол, но служба, долг и все такое. «А я вдобавок женат». Локи, появившийся в сопровождении Ортеги и Боги, был застегнут на все пуговицы, при шлеме и без царапин на лице. Правда, он был бледен и выглядел не слишком здоровым, однако широко и значительно улыбался комиссару и сводному брату. Сантьяга в светлом костюме был привычно невозмутим и не мешал Гуго и Ярине преисполняться чувством собственной важности. Внезапно Локи изменился в лице, судорожно вдохнул и расстался с завтраком в любезно предложенный Ортегой бумажный пакет, который после использования немедля растаял в воздухе. – Прощу прощения. Я был слишком неосторожен, рискнув попробовать местное национальное блюдо – навский шуркь. Отходчивый Тор теперь смотрел на сводного брата с искренним состраданием. – Один, наш отец, в гневе, но если ты раскаешься и поклянешься больше так не делать… – Конечно, брат, я раскаюсь и вымолю у него прощение. А если и ты вступишься за меня, надеюсь, наказание будет не слишком суровым. – Обещаю, что буду говорить перед отцом в твою защиту, – заверил Тор. «Интересно, эта простота у него пройдет хотя бы до Рагнарёк?» - хмыкнул про себя комиссар, в свою очередь, сочувствуя асгардцам, которых еще до этого прискорбного события ожидало немало проблем. Чуды и люды заинтересованно ждали, как Тор станет открывать переход, однако Радужный Мост протянулся к богам откуда-то сверху и просто-напросто втянул их в себя. – Увы, господа, искусством перемещения между мирами в Асгарде владеет только Хеймдалль, – развел руками Сантьяга. – И что дальше? – спросил Ортега, когда территорию Цитадели покинули все визитеры. – Полагаю, некоторое время Локи будет ждать увеличения живота и шевеления плода. – А потом? – А потом не дождется. Насколько я знаю, ни асиньи, ни великанши не испытывают неудобств, связанных с регулярными кровотечениями. Так что симптомы геморроя ему вряд ли грозят. Но с тобой я хотел бы поговорить вовсе не об этом. И не здесь. Эпилог Ярина с досадой смотрела на маленькую пробирку с кровью, изменившей цвет в результате теста. «Самое оно сейчас, на пике карьеры, брать отпуск по беременности и родам. Ребенок, опять же, незаконнорожденный». Полчаса спустя она выкладывала эти веские доводы брату, сообщив о решении прервать беременность. – Не вздумай! – вскричал Мечеслав. – Вспомни, кем была ты сама, и кем стала сейчас! Извини, конечно же, тебе решать. Но я так хотел сына, а Всеслава, естественно, родила дочь. А тут все-таки отец ас, а не чел какой-нибудь… – Нет, все верно, Мечеслав. Я поняла, что ты прав. Я оставлю ребенка. «Да, он прав, как всегда, и Тайный Город еще узнает, на что способна кровь Тора и одной из лучших линий Зеленого Дома!»