Подруга Мародеров

***

Удар. Снова удар. Уверенно и четко. С силой и злостью. Вымещая свою боль. Джеймс снова и снова бил по бладжеру, а тот снова и снова летел на него. Уже начинало темнеть. Должно быть, прошло несколько часов с тех пор, как Джеймс пришел сюда сразу после уроков. Джейн не явилась на последнее занятие, но Поттер и не хотел её видеть. Ему было всё равно, где она и с кем. К тому же, ему казалось, что он знал ответ. И это вызывало в нем новую волну злости. И теперь ударяя по мячу, он мысленно представлял на его месте Эдгара Боунса. Джеймс удивлялся самому себе - почему он до сих пор не разбил когтевранцу его хорошенькое личико? Что его удерживало от этого поступка? Быть может, тот отчаянный крик Джейн: «Я не люблю Эдгара, если ты подумал, что мы расстаемся из-за этого. Дело не в нем. Дело во мне. Как ты не понимаешь? Я не хочу больше быть с тобой». Не хочу. Быть. С тобой. «Я не люблю тебя». Не люблю. Не. Люблю. Все эти фразы как заевшая пластинка снова и снова крутились в голове. И Джеймс что есть силы бил по бладжеру, словно надеясь таким образом выбросить эти слова из сознания. Но ничего нет сильнее боли от разбитой любви. Невозможно выразить все то опустошение, отчаяние и растерянность, что охватывает, когда человек, которого любишь, оставляет тебя. И не просто уходит, а бросает. Когда говорит, что больше не любит. И это чувство разбитого сердца в груди не может уйти. Джеймс закрывал глаза и видел Джейн. Открывал - и всё равно её видел. Его внутренний стержень, всегда позволявший быть сильным, дал трещину после смерти родителей этим летом. А сейчас он, казалось, был готов рассыпаться в прах. И сломать Джеймса. Бладжер со свистом улетел в небо после очередного удара. Теперь его темное круглое пятно едва различалось в фиолетовом небе. Джеймс перехватил биту поудобнее замерзшими красными пальцами. - Сохатый! Стоило догадаться. Джеймс ощутил приступ раздражения, когда на кромке поля показался Сириус. Бродяга кутался в плащ и шарф, но все равно выглядел продрогшим и недовольным. - Чего? - откликнулся Поттер, с размаху ударяя по вернувшемуся мячу. Сириус проскользил по обледеневшей земле к другу. - Пойдем в школу, Сохатый, - позвал он. Джеймс искоса глянул на Блэка и заметил старый пергамент в его руках. Карта Мародёров. Так вот как Сириус его нашел. - Зачем? - опять хлесткий удар. Интересно, это когда-нибудь принесет облегчение? - Холодно, - потянул Сириус. - Джеймс, правда. Я понимаю всё. Но это не повод. Наверное, нет. Не принесет. Иначе бы уже сработало - так много ударов нанес Джеймс по мячу. - Сохатый. - Уйди, Бродяга. А то прилетит по голове. Джеймс развернулся и круто нанес бладжеру особо смачный удар. В его воображении голова Эдгара Боунса слетела с плеч. Казнен и предан земле. - Мне все равно. Джеймс резко обернулся. Глаза Сириуса чернели особенно ярко в тусклом свете уходящего дня. И был друг явно настроен решительно. На секунду Джеймс подумал, что ему плевать, и если Бродяге и правда прилетит мячом, то это его проблемы. Но все равно, когда бладжер опустился, сбил его не вверх, а на землю, а затем запихал обратно в ящик под яростное сопротивление. - Доволен? - хмуро фыркнул Поттер, не глядя на друга. И, подхватив ящик, направился в раздевалку. Сириус хвостиком поплелся за ним. - В чем дело? - бросил через плечо Джеймс. - Чувствуешь свою вину? - О чем ты? - отозвался Сириус. - Не я же сказал, что не люблю тебя. Слова эти больно ударили по Джеймсу, всколыхнув в нем злость. Он обернулся и уставился на друга гневным взглядом. - Но ты принял её сторону! - выкрикнул он, срывая голос. - Её, а не мою! Обида на друга захлестнула Джеймса. Он чувствовал себя преданным вдвойне - сначала любимой девушкой, затем лучшим другом. Сириусу удалось сохранить лицо, хотя губы его и дрогнули. - Лишь потому, что так будет лучше вам обоим, - ответил он с печалью в голосе. - Я знаю, каково это, встречаться с тем, кого не любишь. Это никому еще не принесло счастья. И лучше всё закончится сейчас. Слова эти звучали слишком благоразумно для Бродяги, что заставило гнев Поттера исчезнуть. - Но я не понимаю, Сириус, - выдохнул он, опуская руки, - позавчера вечером мы стояли на лестнице, и она сказала, что любит меня. А вчера пришла и заявила, что всё кончено. Что такого могло случиться за несколько часов, Сириус? Скажи мне. Сейчас Джеймсу было плевать, что слова его звучали как мольба, что в глазах было слишком много отчаяния, а в сердце боли. Он открылся самому близкому своему другу, тому, кого считал братом, кто никогда бы не стал ничего от него скрывать или делать что-то против него. Открыл ему свою душу. Сириус подошел и положил руку на плечо Поттера. Сейчас Бродяга казался взрослым, как никогда, таким серьезным и здравомыслящим. - Я не знаю, - прошептал он. - Но бегая за Джейн и пытаясь всё выяснить, ты её не вернешь. - Тогда как? - Джеймс с надеждой заглянул в глаза друга. Но увидел в них лишь темноту. - Как мне её вернуть? Сириус покачал головой. - Может, никак. Быть может, тебе нужно отступить. И Джеймс вдруг осознал всю тяжесть сложившейся ситуации. Сириус прав. Никак. Ничто уже не исправить. Джейн бросила его. И Джеймс ничего не сможет с этим поделать. Потому что разве может быть хоть какая-то причина, чтобы оправдать ту боль, что причинила ему Картер? Нет. Никакое оправдание не будет достаточным, чтобы он когда-нибудь смог её за это простить. Джеймс понял, как замерз, лишь оказавшись в своей комнате. Он разделся и забрался под одеяло, надеясь согреться и забыться. Хорошо было бы сейчас остаться одному, но друзья словно решили помешать этому плану. На место ушедшему в гостиную Блэку пришел Римус. Он тихонько сел на подоконник и принялся читать какую-то книгу, делая вид, что увлечен её содержанием. Но Джеймс-то знал, что это не так. - Ладно, давай, - спустя какое-то время произнес он. Голос чуть хрипел, то ли от затяжного молчания, то ли Джеймс простудил горло. - Давай что? - поднял брови Рем, однако, с поразительной быстротой отвлекаясь от книги, что только подтвердило догадки Джеймса. - Начинай давать советы, жалеть меня или вести душевный разговор. За этим же ты пришел. - Сохатый... Римус спрыгнул с подоконника, подошел к кровати Поттера и сел на край, рядом с другом. - Вы с Джейн любите друг друга, это видно. - Разве? Она так не считает. - Джеймс. Джеймс нехотя взглянул на Лунатика. Он всегда замечал, как в трудные минуты Джейн всегда тянулась за разговорами к Люпину. И теперь понял, что Римус в этом вопросе уже давно был асом. Одно выражение его лица чего стоило. Не говоря о тоне голоса и словах. И этому парню семнадцать? Да он ведет себя как психолог с огромным стажем. - Когда я влюбился в Эми, - продолжил Рем мягко, - то первым делом попытался её бросить. И я бы сделал это, чтобы её защитить. Но она мне не позволила. Она боролась за меня до конца. И теперь я счастлив. Если бы она опустила руки, если бы не сражалась, а смирилась, мы так и страдали бы по отдельности. Если после этой истории Джеймсу должно было стать легче, то ничего не сработало. Тоска в его груди лишь стала сильнее. Это было неудачное сравнение - Джейн и Римуса. Это совсем не одно и то же. - У тебя была причина, Лунатик, - горько усмехнулся Джеймс. - И ты честно признался в ней Эми, прежде чем попытаться её оставить. Джейн не сказала мне ни слова. Она просто взяла и разбила всё, что мы создавали. Что за причина может быть у нее? Джеймс потряс головой, ощущая, как отчаяние тянет его на дно. И он устал сопротивляться этому гнетущему чувству. Пора ему опустить руки, поддаться этой пустоте и утонуть с головой в своей боли. Рем молчал. Не знал, что сказать. Потому что говорить было нечего. Даже в его всепрощающих глазах не было оправдания поступку Джейн. - Я хочу спать, - соврал Джеймс. Но Лунатик понял, что это означало, что друг хочет остаться один, и разговор окончен. Он поднялся, подхватил свою книжку. Напоследок сжал плечо Поттера и пошел к дверям. Однако на пороге остановился и тихо добавил: - Всегда есть причина. И ты не узнаешь её, если отступишь. Джеймс не ответил. Он тяжело опустился на подушку, глядя в потолок. Но там, в темноте, он видел лицо Джейн. Она улыбалась ему той особенной улыбкой, что всегда загоралась на её губах только для Поттера. Никому и никогда она не улыбалась так же. При этом в её карих глазах вспыхивали яркие фейерверки. Джеймс слишком хорошо знал Картер, и образ этот был четким, словно вырезным на потолке. Она была там такая настоящая, так близко, но в то же время недосягаемо далеко. Джеймс знал, что когда Джейн занята чем-то сложным, она запрятывает прядку волос за ухо, даже если та ей не мешает. Когда девушке скучно, она всегда рассматривает собственные пальцы. А если прикусывает нижнюю губу, значит, её что-то терзает или она придумывает, что сказать. Она терпеть не может, когда кто-то меняет её имя, кроме Джеймса. Громко фыркает при ласковых прозвищах, данных ей Бродягой, и совершенно не ведется на его очарование. Любит красный цвет, скорость, клубничные кексы и рисовать. О, рисовать она может сутки напролет. Что угодно. Особенно людей. А еще Джейн обожает Рождество и радуется ему больше, чем Дню Рождения. Она знает кучу маггловских книжек и готова на всё ради друзей. Вспыльчивая, упрямая, самоуверенная и до глупости благородная. Джейн Картер. Девушка, которую Джеймс потерял. Он закрыл глаза, стараясь отключить свои мысли. Но ведь так всегда - чем сильнее пытаешься уснуть, тем меньше на это шансов. Устав ворочаться, Джеймс поднялся и подошел к окну. Туч не было, и в черноте неба сияли звезды. Одна из них, маленькая, у самого горизонта, словно подмигнула Поттеру. Та звезда, что Джеймс когда-то подарил Джейн. Кажется, так давно. А всего-то на пятом курсе. Тогда они еще были просто друзьями. Кем же они друг другу стали теперь? - Сохатый, ты не спишь? - в приоткрытую дверь вместо со светом ворвался голос Питера. Вот кто еще не проводил с Джеймсом сегодня курс психотерапии. Что ж. По крайней мере, они могут покончить с этим сейчас. Чтобы больше не возвращаться к данной теме. - Заходи, Хвост. Питер ввалился в комнату и включил свет. - Если ты пришел узнать, в порядке ли я, то да, - произнес Джеймс, садясь на кровать. - Нет необходимости обращаться со мной, как с тяжелобольным. - Я знаю, - Питер с самым невинным выражением лица сел напротив Джеймса. - Я вообще-то пришел не за этим. - Нет? - вот теперь Джеймс удивился и даже забыл о своей боли. - Мы с Фрэнком поспорили, кто был чемпионом Лиги по квиддичу в позапрошлом году, - произнес Хвост. - Он говорит, что Паддлмир Юнайтед, но я же помню, что это были Стоунхейвенские сороки. Разве нет? Пару секунд Поттер лишь оторопело смотрел на друга, а потом начал соображать. - Так... Два года назад... - Джеймс нахмурил лоб, вспоминая. - Постой, это не то финал, где Сороки только за счет снитча обыграли Кенмарских коршунов? - Точно! - хлопнул в ладоши Питер. - А я не мог вспомнить, как называется эта ирландская команда. - Дарен О’Хара отстоял матч на ноль, но его команда проиграла, - припомнил Джеймс. Он не был на этой игре, но вместе с отцом слушал трансляцию по радио. Мистер Поттер тогда орал не хуже сына при каждом ярком моменте, передаваемом комментатором, и ругался почем зря на игроков Стоунхвейских сорок, что те не могу забить. Джеймс же переживал за Коршунов. А точнее, ему нравился стиль игры их вратаря, и потому, пока ирландцы вели, ликовал. Питер с несвойственным ему вниманием взглянул на Джеймса и улыбнулся. - Отлично, пойду, скажу Фрэнку, что я прав. А то это зазнайка уверен в своей правоте, - произнес он, вставая с кровати. И Джеймс, провожая его взглядом, вдруг понял, что сделал Питер. Он не пришел жалеть его или давать советы, как сделали Сириус и Рем. Он просто помог Поттеру отвлечься, а это было лучшее, то, в чем Сохатый нуждался. Потому что сейчас ему и правда стало легче. - Эй! Питер! - Джеймс окликнул друга, пока тот не ушел. - Что, Джеймс? Джеймс улыбнулся и кивнул. - Спасибо. Питер засиял и вышел. Удивительно, что именно он понял, что сейчас нужно Джеймсу. Тяжело вздохнув, Сохатый забрался под одеяло и закрыл глаза. Улыбка на губах растаяла. Но ему стало чуть легче. Потому что когда есть друзья, готовые быть с тобой до конца, тьма не кажется вечной. И мысли о Джейн он пытался вытеснить из головы воспоминаниями об отце и тех вечерах, что они проводили вместе, слушая трансляции квиддича. О тех матчах, на которых они побывали. Но когда Джеймс уснул, приснилась ему Джейн. Она пришла к нему ночью, когда все спали. Села на край кровати. Её ладонь провела по его волосам, затем по щеке. Тонкие пальчики прикоснулись к губам. - Джеймс... - прошептала Джейн с легкой улыбкой, - я не хочу тебя потерять, как потеряла свою семью. Пожалуйста, не оставляй меня никогда. Обещай мне, Джеймс. Обещай, что не оставишь меня одну. Джейн с мольбой взглянула на парня. И сердце его забилось чаще. Джеймс вздрогнул всем телом и проснулся. В комнате было темно. Из-за задернутого полога лился серый свет предрассветной поры. Джейн не было. Но это чувство её присутствия не покидало Джеймса. Все, что он видел во сне, казалось ему таким реальным. Словно Джейн на самом деле была здесь. Но это не было правдой и не могло. Ведь Картер сама оставила его одного. Джеймс сдержал глубокий вздох и перевернулся на другой бок. Но теперь ему не спалось. И оставшееся до утра время он лежал, вспоминая. Джеймс хорошо помнил тот день, когда впервые заметил девочку с длинными лохматыми косичками и дерзким взглядом. Это было на первом курсе. В конце сентября. Тогда Джеймс уже подружился с Сириусом, оба они приглядывались к Римусу, а Питер уже всегда таскался где-то поблизости. Но на девчонок они внимания не обращали. Это был первый урок полета на метле. Джеймс и еще несколько мальчиков, включая Сириуса, уже умели летать. Какого же было удивление маленького Поттера, когда крошечная хрупкая девчушка из семьи маглов с врожденной легкостью и смелостью взлетела в небо следом за ним. Тогда после урока Джеймс хотел подойти и заговорить с Джейн, но к ней подбежали рыжеволосая Эванс и Джойс, имя которой Поттер тогда не знал, и утащили чуть ли не за руки. Сейчас Джеймс отчетливо видел сожаление в этих больших карих глазах Джейн Картер. Но тогда счел такое поведение обидным и перестал обращать на Джейн внимание. Так их знакомство отложилось на целый год. Джеймс лег на спину, устремляя взгляд в потолок. Он как сейчас видел Джейн той тоненькой девочкой, которую, казалось, мог сдуть ветер. Меньше своих ровесниц, темные большие глаза, вечно лохматые косы и разбитые коленки. Он и не подозревал, что помнит её так хорошо. А может, это просто израненное сердце выплескивает на него те образы, что он, казалось, позабыл. Но та Джейн стала его лучшим другом и сделала бы для него что угодно, рискнула бы всем. Нынешняя, взрослая Джейн уже не была просто подругой. И теперь Джеймс не знал, способна ли она для него хоть на что-то, после того, как она сделала ему так больно. - Нет, Джеймс! Пусти! - визг Картер вместе со смехом ворвался в воспоминания. Джеймс кружил девушку, перехватив руками поперек живота. Она поджала коленки, вцепилась ладошками в его руки, но не боялась. Джеймс чувствовал, что она ему доверяла. И потому так легко кружил ее, как ребенка. Пока руки не затекли, и лишь тогда он поставил девушку на землю. И тотчас её руки обвились вокруг его шеи. Глаза в глаза. Сияющая улыбка на губах. - Я бы не пережил это без тебя, - прошептал Джеймс. И Джейн кивнула: - Знаю. Потому что год назад ты помог мне в такой же ситуации. И я не дам тебе забыть, что такое счастье. - Нет. Ведь это ты. Джейн мило покраснела, что так нравилось Джеймсу. Потому что она сразу же становилась такой уютной, домашней, без своих колючек. Но на самом деле Джеймс любил даже эти её колючки. Она всегда была той, кто мог поставить его на место и заставить заткнуться. И у них было столько общего. Начиная от похожего звучания имен. Характеры. Внешность. Увлечения. Квиддич. Вспыльчивость. Судьбы. Но видимо, для Джейн Картер этого оказалось недостаточно. Почти одновременно зазвенели будильники, а затем раздались пыхтение и возня. Мародёры просыпались. Джеймс слушал, как оживает мир, но не хотел отдергивать полог и вставать. Он бы и вовсе остался здесь. Но тем самым вызвал бы в друзьях беспокойство. А этого Поттер не хотел. Не хватало еще, чтобы с ним сюсюкались и жалели. Ни за что. Он не станет прятаться от того, что случилось. Потому что оно уже произошло. И теперь это его жизнь. За завтраком было непривычно тихо. Джеймс теперь сидел не рядом с Джейн, а по другую сторону стола. Просто поменялся с Сириусом местами. Картер почти не смотрела на него, да и сам Поттер не старался поймать её взгляд. Всё, что происходит сейчас, последствия её выбора. Джеймс и так не отступал, пытаясь поговорить. Но Джейн ясно дала понять, что не о чем да и не за чем. Поттер же не дурак. - Пойдемте, - кашлянул Римус, первым вставая из-за стола, - а то опоздаем к Флитвику. - Да, - кивнул за всех Питер, видя, что никто больше это делать не собирается. На выходе из зала Джейн окликнули по имени. Джеймс видел, как Картер вздрогнула и побледнела. Как бросила на него пугливый взгляд. А затем торопливо обернулась на крик и помахала Боунсу рукой. Но не остановилась. Джеймс ощутил волну раздражения. И если бы несчастный когтевранец сейчас подошел к Картер, чтобы поздороваться поближе, Поттер не был уверен, что сумел бы сдержать свою злость. Потому что она так давно рвалась на волю. Ненавистная первая парта ждала Джеймса вместе с Лили Эванс. Хотя все, что хотел сейчас Сохатый, это забраться куда-нибудь подальше от всех, чтобы его никто не мог видеть. Скидывая сумку, он невольно обернулся назад. Джейн с довольно меланхоличным видом раскладывала вещи рядом с Питером. Хвост что-то говорил, но беседа явно не клеилась. Что удивляло Джеймса, так это странное уныние Джейн. Она сама с ним порвала, заявила, что не любит! Так почему ходит сейчас с плохо скрываемой печалью? Или... даже болью? Сохатый резко тряхнул головой, желая выбросить из нее эти мысли. Нет у Джейн никакой боли. Не по нему точно. Потому что не существует причины, по которой можно поступить так, как она, с тем, кого любишь. - Привет, Джеймс, - Лили солнечно улыбнулась Поттеру, но когда парень взглянул на нее, улыбка угасла. - Что с тобой? Джеймс подавил сердитый вздох. Он что, так плохо выглядит? Таким несчастным или что? И только не надо лезть к нему. Не сейчас. И уж тем более не ей. - Ничего, - ответил он и уселся на стул, скрестив руки на груди. Личико Эванс продолжало выражать беспокойство. И это отчего-то бесило Джеймса. - Не смотри на меня так, ясно? - несколько грубо фыркнул он. Лили удивленно моргнула. Раз. Другой. И кивнула с завидным спокойствием. - Извини. Но что бы там ни случилось, это не повод бросаться на тех, кто просто хочет тебе помочь. Она с мягким осуждением в изумрудно-зеленым глазах посмотрела на Джеймса и тотчас опустила взгляд. Джеймс ощутил укол совести, но чувство это не успело в нем развиться, так как пришел Флитвик, и необходимость отвечать что-то Эванс отпала. Объяснения учителя пролетали мимо ушей, не затрагивая сознание. Пару раз Джеймс оборачивался и смотрел на Джейн. Первый раз она записывала за профессором, а во второй подняла глаза в ответ. Поттер быстро отвернулся и больше не рискнул смотреть назад. Он видел, как любопытно косится на него Лили. И на какое-то сумасшедшее мгновенье ему вдруг захотелось рассказать ей все. О том, что было между ним и Джейн. И как всё это закончилось. Быть может, Эванс как девушка и подруга Картер, объяснила бы Джеймсу то, что не складывалось в его голове. Но потом эта мысль исчезла столь же внезапно, как и появилась. И вместо этого Сохатый наклонился к Лили и прошептал: - Эванс. Рука Лили, сжимающая перо, замерла. Джеймсу даже показалось, что девушка затаила дыхание, слушая. - Извини. Лили покосилась на него, но голову не повернула. Однако это Джеймс воспринял как знак говорить дальше. - Если у меня плохое настроение, это не означает, что я должен портить его кому-то еще. Джеймс произнес это тем самым тоном, что так любила Джейн. И, кажется, на Лили это тоже подействовало. Она едва заметно улыбнулась и кивнула: - Я не хочу лезть не в свои дела. Но если тебе нужна будет помощь - только свистни. Лили повернула голову. В ее глазах кружились рыжие крапинки. Словно искры от того пламени, каким горели её огненные волосы. - Ты же умеешь свистеть? - вскинула она брови. И Джеймс внезапно не сдержал смешка. - Кажется, да. - Вот и отлично, - Лили несколько сдержанно улыбнулась, хоть Джеймс и видел, что старосту распирало от желания улыбнуться во всю возможную ширину, и вернулась к записи лекции. Поттер тоже уставился в свою тетрадку. Писать что-то по уроку уже было бессмысленно, потому он просто взял в руки перо, чтобы Флитвик прекратил буравить его взглядом. Но, думая о своем, Джеймс подсознательно выводил на полях одни и те же буквы «JC - Джейн Картер».