Прощай

— Дерись. Мегатрон отходил назад. Медленно и напряженно, наблюдая за своим противником, пока не наткнулся на собственную статую. Неосторожное движение, и оступившийся бывший лидер десептиконов схватился за пьедестал, не опуская взгляда с… — Я сказал, дерись. Оверлорд сделал еще один шаг, придавливая сотню-другую синих цветов собственным весом. Еще шаг. Еще ближе к Мегатрону. Ничего не выражающий взгляд, плавные — даже излишне плавные — движения, но в них читалась напряженность. Ахиллесов вирус потерял свою силу, Оверлорд мог все закончить одним ударом, но… Он остановился. Исполинская фигура просто встала, лишь изредка покачивая здоровенной пушкой в сторону Мегатрона. Тот следил, ожидал следующего шага, зная, что когда-то его соперник на гладиаторской арене способен на что угодно. — Забавно. Неожиданно Оверлорд широко ухмыльнулся, занеся оружие назад, словно передумал атаковать. — Смотрю я сейчас на тебя, на твой знак на груди, и думаю — что же могло пойти не так? Все те же черты, те же манеры, но это теперь не ты. Ты прежний уничтожен вместе с фиолетовым символом на твоей груди. — Десептиконский психопат взмахнул манипулятором, показав пальцем на грудной отсек бывшего лидера. — Интересно, а может, это хитрый ход? Уловка? Ах, или — возможно — ты действительно поверил, что, выступив один раз с проникновенной речью, ты сможешь поставить на своем прошлом крест? Внезапно ухмылка превратилась в оскал, и Оверлорд в два больших шага достиг пытавшегося дальше отступить Мегатрона. Удар ноги, и белый корпус оказался на земле, вжатый в многострадальные цветы. Бывший лидер хотел было вмазать кулаком по ступне на его честплейте, как замахнувшаяся рука выстрелом превратилась в шлак, пышущий расплавленным плазмой металлом. — О, да ты даже не закричал, великий лидер, — низкий и едкий шепот на последних двух словах. — Когда я увидел твое выступление, то захотел даже зааплодировать. Потрясающий трюк! — Оверлорд приподнял голову и закричал в небо. — Подумать только, столько миллионов звездных циклов наш благословенный вождь нас обманывал! А как проникновенно врал, речи текли, словно лучшие сорта смазки на аудиосенсоры! Миллионы последователей, фанатично орущих имя Мегатрона на всю Вселенную! И все оказалась потрясающим по своей задумке обманом! Провести целый народ, а потом сыграть в невинную жертву перед милосердными автоботами! И убедительно же вышло представление! Пауза и короткий вздох. — Но теперь я вижу, — повернулся обратно к сипящему от боли Мегатрону, — что это было трусливое отступление. Никакого глобального плана, ты просто сбежал. Сбежал и плюнул на всех тех, кто тебе верил. Многие считают чудовищем меня, но ты превзошел меня по всем фронтам. Хотя, знаешь, — приложил палец к губам, обдумывая следующую фразу, — нас даже не стоит сравнивать. Твой поступок вне всякой классификации, ты просто трус. И, поверь, лучше быть чудовищем, чем трусом. Оверлорд убрал ступню с груди бывшего лидера, но тут же пинком в бок заставил того врезаться в пьедестал. Статуя слегка пошатнулась, а Мегатрон кое-как сумел приподняться на одном манипуляторе, продолжая исподлобья следить за движениями психопата. — Когда Тарн мне рассказал, что ты сделал, я не поверил. Но теперь я знаю, что он был прав. Ты бы видел себя со стороны недавно: такой весь благородный вышел на бой… и тут же остался без оружия. И столько паники в оптике… Настоящий Мегатрон никогда бы такого не допустил: он бы сам стал оружием, каким всегда был на гладиаторских аренах. Раскидал бы всех, уничтожил несогласных и не колебался. Настоящий Мегатрон не позволил бы себе валяться у меня в ногах — он бы уже сам втоптал меня в землю. Шлак дери, что с тобой должно было произойти, чтобы я — Я! — читал тебе нотации?! В пьедестал рядом с шлемом кое-как сумевшего усесться лидера врезалось что-то блестящее и острое. Мегатрон повернул голову и с удивлением опознал скальпель. — Ах, прости, я промахнулся, — с издевательской усмешкой маньяк убрал оставшиеся медицинские скальпели в подпространство. — Думаю, ты припоминаешь нашего общего знакомого, который бы воспользовался точно таким же оружием. А сколько бы криков было: «Мы тебе верили, а ты нас предал!», «Да как ты мог так поступить?!», «Предатель!»… Продолжать можно бесконечно. Но здесь лишь я, и я не собираюсь кричать. Мегатрон хотел было поставить блок, но не успел — и новый удар ноги отправил его в небольшой полет. На сей раз Оверлорд попал в шлем. Бывший лидер слышал, как деформируется металл шлема, как разрываются контакты, но даже если бы он захотел драться, против Оверлорда сейчас он бы не смог ничего сделать. Поэтому даже не пошевелился, когда упомянутый брезгливо переворачивал его на спину ногой. — Прости, сегодня я немного несдержан, — тон оказался настолько буднично-омерзительным, что даже сам Оверлорд скривился в гримасе отвращения. — Мне абсолютно наплевать, какие у тебя были причины так поступить. Теперь уж точно. Просто хочу, чтобы ты знал: я разочарован. Я никогда не жил в иллюзиях относительно других и себя, но ты, Мегатрон, ты был тем, кого даже я в свое время поставил на пьедестал. Ты был первым, кто смог меня победить, ты стал самым желанным моим противником: обладающий силой и несгибаемой волей к жизни и победе, в тебе было столько воинственной страсти, что ты смог повести за собой пол-Кибертрона. А сейчас, — брезгливое фырканье, — сейчас передо мной валяется обычный автобот, который разве что не воет о пощаде. Хоть где-то ты не оплошал. Оверлорд повернулся спиной к лежащему и сделал шаг. Остановился и обернулся через плечо. — Мне противно сейчас даже тебя касаться, настолько ты опустился. Если бы ты просто ушел, отказавшись от сторон… Но, став автоботом, ты сам подписал себе приговор. Не я должен быть твоим палачом: мой соперник — это воин, а не обычный предатель. С предателями разбирается Тарн. Послышался приближающийся рев двигателей. ДПП. — Прощай, Мегатрон. Увидимся в Плавильнях. Прибывшие на место разборок танки трансформировались, а вслед за ними и Каон с Восом. Тарн с вопросом уставился на Оверлорда, а потом перевел взгляд на Мегатрона, который все же силился встать. — Он твой, Тарн. Развлекайся. И вот тяжелый спейсджет взлетел в небо, оставляя Подразделение Правосудия наедине с жертвой. Самой главной жертвой.