Сорвавшейся звездой

Глава 4 (часть I) Zachary David Alexander Efron «Я так долго находился в ступоре, что сейчас задыхаюсь без повседневных вещей. Это началось совсем недавно, но уже успело прочно пустить корни в мой образ жизни. Не представлял, что кризис среднего возраста может наступить так рано и так болезненно. Вообще, раньше меня даже не влекло к листу бумаги. Как оказалось сейчас, это вполне надежный и молчаливый друг, под кровом которого можно полностью скрыть мельчайшие детали души, так и оставшись загадкой даже для близких людей. Никогда не приходилось брать ручку в руки просто так, не ради автографа. Долго же я вынужден был молчать, чтобы не распространять собственных эмоций за пределами ранимого внутреннего мира. Я не сумел сохранить часть себя и все же сейчас я пока существую. Не понимая, что толкает меня к этому, какие последствия это влечет за собой. Никогда не думал, что даже у пропитанных ложью масках есть эффект послевкусия. Очередной укол совести. Боль в груди. Грусть. Желание. Ему не удалось до конца приручить меня в полной степени. Дверь, ограждавшая мое право на выбор, так и осталась для него закрытой. Единственное, что удалось сохранить. Достоинство, добытое на редкость хладнокровным и жестким путем. Игра без правил, в которой победителей не судят. Их казнят, лишая жизненно-важного органа. Им не дают возможности опередить соперника. Зачем тогда вообще разбираться в подобных вещах, если ценой победы стало страдание? Бесконечно тянущееся, оно каждую ночь всемогущей силой напоминало о том, что я – незаменимая часть вируса одиночества, который поселился в каждой клетке моего тела, заставляя плясать по чужим указаниям. Он оставил меня совсем без оружия. Он вынудил принести жертву, которая оказалась для меня дороже воздуха, и без которой воздух становился лишь химическим средством жизни. Ничего личного или таинственного. Ничего того, что побуждало тягу к дальнейшим действиям. У меня не осталось ничего дорогого, кроме воспоминаний. Не более, чем просто визуальные картинки во множественных ракурсах фотошопа; гораздо больше, чем стандартные фото-коллекции. В ушах до сих пор не переставала звучать тихая музыка. Я вдохновлялся и упивался ею каждую ночь, мечтая хотя бы раз побывать на живом настоящем концерте. Музыка шла от сердца, от ее губ, крохотными шажками прокладывая дорогу ко власти над моими эмоциями. Было так трудно заглушать ее хотя бы на пару часов. Особенно, когда надо сосредоточиться. Но я не сумел совладать с внутренним резонатором, когда несколько минут назад, сквозь тревогу и бессонницу услышал голос среди уставшего города. Он так же мягко вошел в мой мозг, заставляя проснуться и куда-то спешить. Честно говоря, мне немного жалко вот так жестоко уничтожать лист бумаги, ради которого я впервые сквозь горы проделанной искусственной работы снял грим с собственных чувств. Они остались прежними: нетронутыми и чистыми. Такими же обреченными на гибель, которая рано или поздно вынуждена настигнуть даже самую коварную и страстную историю любви. Я с тяжестью в глазах перечитываю аккуратно выведенные предложения. Где-то внутри каждое слово отзывается неизгладимым трепетом. Все так, как надо: без пафоса, начертанных строк и самонадеянной иронии. Еще одна ценность, которая через несколько минут пополнит ряды моих утрат. Недописанный рассказ, вновь застрявший на прологе. Он уже исчезает. Назойливые языки пламени медленно проглатывают свой поздний ужин. Я не хочу пропустить ни одной минуты и сосредоточенно наблюдаю за тем, как прошлые откровения становятся ненужным органическим веществом. Может, так и должно быть. Его не стало. … Голос, звучавший в трубке, был таким напуганным и отчаянным. Казалось, что лишних эмоций здесь нет. Все выложено предельно ясно…. ….. Он оставил меня совсем без оружия…… ……. Он вынудил принести жертву, которая оказалась дороже воздуха..... ……Я только сейчас это понял… …..А ночной звонок побуждал бросить все и лететь в Лос-Анджелес…обратно…домой…. *** Этим утром разлаженный будильник снова заставил меня вклиниться в глобальную систему мирового кино. В отличии от начинающих актеров я прекрасно знал, на что шел и что предстоит выдержать здесь, в Каннах. Как и любая другая сфера работы, эта часть киноиндустрии пока привлекала меня гораздо больше, чем ничтожные папарацци и заезженные интервью в невыносимо однообразных стенах Голливуда. Я любил проводить здесь время, но его быстрая утечка заставляла с каждым днем стремиться открывать что-то новое. Видимо, для меня очень много значила даже малейшая возможность сменить обстановку. Но мне не хотелось рассуждать об этом сейчас. Вокруг было столько запахов, вкусов, ощущений и безразличия, что мой мозг не успевал анализировать в точности все. Только неподвижные детали подчинялись ему. Насчет человеческого фактора требовалось гораздо больше психологии и здравого смысла, которого не приглашают на светские рауты. За прохладным душем и своевременным утренним кофе я не сразу заметил пропущенные звонки. От той, которая неоднократно названивала в последнее время. Но меня не беспокоили исключительно наши отношения с этим человеком (хотя, вполне возможно, что-то здесь начинало проявляться). Намного больше впечатляло то, что кое-кто слишком ловкий уже успел обо всем рассказать паршивим болонкам из желтой прессы. Им не требовалось уж так много, чтобы раздуть новую чушь. В итоге, все газеты, а теперь и Глобальная мировая сеть были просто растерзаны на куски заголовками о «новой любви сердцееда Эфрона». Это не было плохо для меня, совсем наоборот, как говорил мой менеджер, «для полного счастья не хватает острой интрижки». Что ж, интрижку я замутил, а острая она или переварена, решать уже дегустаторам. Но я не ожидал, что информацию сольют так быстро. В конце концов, есть же рамки приличия. Или, по крайней мере, они когда-то в нашей жизни были…. Мне как-то особенно не хотелось бросаться к трубке с тысячами извинений прямо в тот момент. Именно поэтому я решил добровольно отсидеть пресс-конференцию, послушать разговоры смышленых и несчастных людей; с заинтересованным лицом выслушать все замаскированные вопросы журналистов и, в конце концов, собраться с утренним недосыпанием в голове. Это не требовало откладываний. *** -О Боже, Зак, ну наконец-то! – донесся до меня ее возбужденный голос и я в который раз потерял связь между тем, что хотел сказать и желанием высказать все до последней капли. Дело было не в ненависти или обиде. -Привет, Лили! Рад слышать тебя таким солнечным днем! -Не знаю, как там погода во Франции, но здесь почему-то жутко холодно! Даже идет дождь! Так что гуляем сейчас под зонтиком! Где ты был с самого утра? Пресс-конференция уже давно закончилась! Хотя я звонила еще раньше…. -Ну, прости меня, пожалуйста, если сможешь, ладно? Я по глупости забыл включить звук в телефоне вчера вечером после открытия, а сегодня вообще оставил его в номере. Мне очень неловко, честно. Прости. -Если даже ты забыл включить звук вечером, разве ты ни разу не посмотрел на сотовый с утра? -Лили, что за подозрения? Поверь, сегодня утром мне было уж точно не до телефона. Представляешь, они со своими трансляциями подняли ни свет, ни заря. Даже позавтракать нормально не удалось, какие там звонки? Кроме того, я перезвонил тебе сейчас….. -Хорошо, прости, - выдохнула она. – Давно не общалась с тобой нормально. Вечные премьеры! Как ты думаешь, к чему это приведет? -Не понял? -Я имею ввиду, что вот такие разъезды, они ведь плохо влияют на какие либо отношения. Мы не виделись уже долгое время. Ты еще когда из Нью-Йорка вернулся, не мог нормально и нескольких слов произнести. Что тогда говорить о встречах и о….чем-то большем… -Да ладно тебе, Лил, успокойся, - я сделал платоничную попытку переубедить ее. – Люди через это проходят. В Нью-Йорке было очень много всего, да и после той премьеры мы усиленно готовились к Каннам, так как должны были презентовать совершенно другой по концепции фильм. Мне очень жаль, что нам не вышло хотя бы нормально на улицу выйти. Обещаю, что скоро я вернусь, и все образуется. -Я очень хочу быть в этом уверенной, - как-то стеснительно сказала она. -Тогда не сомневайся, - мне уже не оставалось ничего, кроме как повесить трубку и, по зову менеджера, бежать к стилисту, чтобы рядом с напыщенной уверенностью театрально сиять на пьедестале….Настроение не изменилось….. *** Казалось, тот вечер не закончился бы никогда. Время тянулось так медленно, что хотелось вопить от скуки; одна и та же музыка проела дыру в голове, а среди вкусовых предпочтений не оставалось места ничему кроме ледяной воды. Хотя на международных кинофестивалях меню всегда довольно вкусное. Ну, это так, между прочим. Я с радостью встретил облик своего номера, вдоволь потянувшись и небрежно бросив пиджак на первый попавшийся стул. Он покорно принял на себя мою одежду. Заглянув по старой привычке в мини-бар, я нечаянно обнаружил там бутылку недопитого виски и пришел к выводу, что гостей здесь не особо балуют первоклассным сервисом. Хотя тогда это было для меня сущей мелочью. После всего, что произошло днем, мне хотелось хоть на пару часов забыться в чем-то приятном и мягком, отключив всю технику и посвятив проведенное время отдыху. Не опустошенная бутылка коллекционного коньяка была удачным облегчением в этом деле. Она могла сослужить неплохую службу для меня. Я быстро справился с ней и начал расстегивать рубашку. Вспоминая весь сегодняшний день отдельными, вырезанными кадрами, мое сознание подкинуло вывод, что здесь жизнь течет совсем по-другому. Чего же еще я ждал? Столь раскрашенного приема, как в Америке? От части, пожалуй, да. Но не до конца. По пути в гостиницу я решил воспользоваться наступлением темноты и некоторое время без конвоя прогуляться в окружении изысканных французских улочек. Чего тут только не было! Салоны, рестораны, первоклассные специалисты и иностранные стажеры. Все было заполнено духом единой цели: настоящее богатство для человека есть не что иное, как искусство, на котором, кстати, можно еще и неплохо заработать, в чем заметно преуспели местные олигархи и другие представители элиты. Я в довольно короткие сроки успел налюбоваться всеми предложениями, потопающими в бесконечных витринах, и вышел, наконец, на менее просторные местности, наслаждаясь полноценным закатом. Как там говорила по телефону Лили? У них дождь? Интересненько….. А ведь здесь так хорошо и тепло. Даже легкая прохлада вечером не портит общего климата. Я вернулся в номер вполне довольным человеком. Прогулка сумела вдохновить меня. И все же неизвестное чувство не желало покидать сегодня до конца. Усугубляясь с наступлением сумерек, оно несло за собой непонятное предвкушение того, что ночью что-то случится…. *** Было практически нереально уснуть. Я не знал, что происходит. Вдохновивший город, живописные улочки мирно разместились за моим окном, не вызывая ни малейшего чувства страха. Все вокруг было спокойным и совершенно безвредным. Чего же еще бояться? Период детских кошмаров для меня давно остался позади. Казалось, я перепробовал уже всевозможные способы. Переворачиваясь с боку на бок и закрывая глаза, я видел непонятные отрывки, но стоило мне только пошевелиться, все тут же рассыпалось, и перед глазами наступала знакомая тьма. Внутри меня вновь начинала звучать расплывчатая мелодия. Она меняла свою окраску, высоту, тембр, но по-прежнему оставалась хорошо знакомой. Но я никак не мог ее вспомнить. Потому что она предсказуемо срывалась в конце каждой фразы. Ждать покоя или хотя бы разъяснения было бесполезным занятием, так как ворвавшиеся в само сознание сны оставались загадочными для меня. Я отключался на несколько минут и автоматически включался заново. В итоге я просто сел на кровати, не в состоянии больше контролировать приступ бессонницы и решил принять снотворное. Мне необходимо было выспаться. И все же я оставался в неподвижной позе, улавливая последние обрывки связной речи, которые слышал в непонятном сплетении снов. И……отчаянный крик, заставивший меня резко вскочить и принять решение об успокоительном. Именно этот звук, образовавшийся в моей голове, заставил прекратить даже малейшие попытки уснуть. Кто-то кричал и звал на помощь. Музыка продолжала играть где-то в моей голове. Она нарастала и сбавляла свои обороты, беспощадно заставляла ощущать страх и где-то в глубине души…надежду. Лишь спустя минуту я проследил, откуда исходил звук. Мобильный. Казалось, я уже не успею поднять трубку. -Да, я слушаю, - и все-таки успел. Короткие волнительные секунды больше не оставляли мне выбора. Пытаясь дослушаться до человека на другом конце провода, я ощутил некое смятение. Кому нужен уставший актер в столь поздний час? Казалось, автографов я и так за один день раздал больше, чем надо. Что же требуется еще? Мое лирическое отступление прервал голос. Он сказал всего одно слово, после чего раздались короткие гудки и я, словно в замедленной съемке, понял, что со связью что-то пошло не так. Но у меня совершенно не оставалось времени на парочку ласковых слов производителям техники. Они стали закадровым материалом. Их присутствие не требовалось. Пока. Я тихо подошел к письменному столу и взял листок бумаги. В какой-то момент я понял, что не могу спать сейчас, когда самый дорогой человек в мире где-то там далеко тоже не может уснуть. Пережив первую волну ностальгии и прокрутив голос в голове еще пару сотен раз, я начал писать первые строки….. Глава 4(2) Zachary David Alexander Efron «Где-то в облачном полусонном небе, устав от безграничного внимания, упала яркая невесомая звезда…..» Величественный мир под названием «Канны» быстро обратился для Зака всего лишь поводом для будущих разговоров и сплетен. Он был доволен тем, что попал в самую знаменитую и уважаемую среду; за его роботу хорошенько благодарили довольные спонсоры и, наконец-то, ему удалось засветиться на качественной публике, что, разумеется, не могло не толкнуть на последующие успехи. Теперь мир кино казался еще более увлекательным, чем когда-либо раньше. Парень с полноценной энергией отдавался этому искусству, стараясь хоть немного покорить некие новые для него вершины. Прохожие мимо люди больше не представляли собой всего лишь долю местного населения. Они становились настоящими объектами исследования и Зак, забывая о многом, по несколько раз в день погружался в изучение человеческих типов. Он пытался понять психологию других, найти объяснение тем или другим их поступкам. Становясь, порой, бессмысленными и неуместными, они подталкивали его ощущать восторг от столь удачной слежки. Чужие ошибки терпеливо учили его принимать правильные решения в реальной жизни и учиться перевоплощению в разнообразные характеры. Так как парень достаточно неплохо зарекомендовал себя в индустрии искусств (а именно, в кино), ему следовало постепенно подходить к основной задаче любого профессионального актера: всегда и везде быть на чеку. Чтобы, подобно фотографу, успеть поймать хороший кадр и настроить определенный ракурс. Он понимал, что, играя таких же обычных людей, сотни которых рассекают по улицам города, нужно раскрыть их психологию. Чтобы потом с невинным выражением лица преподнести все карты перед камерой оператора. Чтобы эти же «подопытные кролики» невольно узнавали в тебе свои недостатки, сразу же краснея от безысходности. Нет, ему совсем не нужно было унижать кого-то. Он делал все только ради собственной цели. Больше не повторять чужих ошибок. И все-таки пора фестивалей закончилась для него как-то чересчур быстро. Впереди шло лето. Естественно, это значило, что все рауты находились только в проекте, но как раз после Франции у него наступила пора временного затишья. Целый свободный месяц, в течении которого не планировалось ни одного крупного выхода. Только эпизодические съемки и та же работа, от которой с каждым днем было все труднее отмазываться. Если того требовалось, конечно. А пока…. Он терпеливо собирал свои вещи. Через несколько минут у входа в отель его уже должна ждать машина, которая доставит домой. Хотя он ужасно не хотел возвращаться. Но понимал, что здесь тоже долго терпеть не будут. Спектакль закончился, и цирку пришла пора курсировать дальше. По крайней мере, так он видел множество представителей «высшего света», оказавшихся на вечеринках и приемах в этом году. Чересчур много новых лиц. Наверняка их собираются в ближайшее время раскрутить по полной. Чтобы уж точно закрепить пройденный успех. Может, даже хорошо, что он начинал строить свою карьеру не через международные фестивали. Все было гораздо проще. Даже, несмотря на антидипломатическое вмешательство старины Майка. Проведя какие-то тысячные доли секунды в рассматривании наступающего дня в окне, он отметил, что на улице сегодня стало слишком тихо. Не видно тех окровавленных рубинами пожилых дамочек, с которыми он вчера так любезно встретился на заключительном банкете. О да, они считали себя вершиной всевозможных достоинств. Это было так забавно! Также он не замечал суетливых журналистов и операторов, след которых еще не успел остыть на красной дорожке. Вчера они просто наводнили пространство, заметно подвинув публику. Разумеется, он не мог забыть также сложную палитру других, более распространенных лиц. Они ни о чем не могли сказать на первый взгляд, и их приходилось изучать дольше. Но ему не доставили радости хоть немного постоять в одиночестве среди восторженных актрис и их представителей. Имидж неизменно занимался делом и, в результате, среди общих знаменитостей Зак вполне выгодно выделялся не до конца ущербленной известностью. Не учитывая, к примеру, Николь Кидман и нескольких коллег, ставших хорошими друзьями и толковыми учителями. Его вдохновляло сотрудничество с такими людьми. Размытый и безмятежный горизонт вдруг резко озарило ревом импортного двигателя, и Зак понял, что это уж точно за ним. Он не желал, как некоторые, по полчаса светиться под окнами отеля, имитируя якобы несвоевременный отъезд и поэтому, удачно воспользовавшись тем, что приглашенные журналисты с трудом переваривали вчерашнее событие, мгновенно спустился из своего номера прямиком к подъезжавшему автомобилю. По пути в Город Ангелов почти не было пробок….. *** Еще один день в течении последних двух недель начался для него бесконечно тянущимся голосом из автоответчика. Это снова Лили. Он снова забыл ей вчера позвонить. И наверняка сегодня так просто отмазаться не удастся. Не то, чтобы Коллинз была для него какой-то пустышкой, как часто делают известные люди, чтобы замести маловероятный след одиночества. В отличие от большинства, он не мог воспринимать живого человека в роли средства для снятия напряжения. Это было чем-то недоступным и запрещенным для него. Никогда в самые жуткие и противные моменты он не желал даже думать о возможных нюансах «отношений» для улучшения жизненного тонуса. С Лили дело обстояло совсем по-другому. Она сама начала в открытую с ним общаться. Любезно предоставила свою помощь, когда у него пришло время депрессии. Разумеется, без нее не обошлись и другие, менее заметные с публичной стороны, изменения в его жизни. Зак отлично понимал, что с этой девушкой они могут быть максимум очень хорошими друзьями, не пересекая условную черту. И все же он не мог вот так с ней распрощаться. Ее струящиеся темные волосы в сочетании с выразительными карими глазами так часто напоминали ему прошлое……. Он ругал себя за такое отношение, но не мог противостоять соблазну….. Лили была очень выгодной в качестве поддержки. С ней он впервые чувствовал что-то слегка похожее на устаревшее чувство, которое медленно умирало в нем уже 2 года. В последнее время они встречались очень редко из-за обоюдной загруженности. И все же его немного раздражало то, когда она намекала на возможности разрыва в том случае, если ничего не изменится. Его это раздражало, но он до конца был уверен, что это не больше, чем пустые угрозы. Все-таки, она начинала относиться к их подобию дружбы чересчур серьезно. Моральное наслаждение – все, что нужно было Заку. К большему он оказался не готов. Когда Лили чуть ли не ворвалась в его дом в том утро с категорическим заявлением, что между ними все кончено. Хотя, если рассудить более трезво, нечему было заканчиваться. Как никак, это не были полноценные отношения. Между ними не наблюдалось особенного притяжения или «химии». Просто девушка желала от молодого секс-символа Америки гораздо большего, чем он мог предложить ей. Партнерш по любовным мелодрамам ему вполне хватало и на съемочной площадке. Игра по двум сценарием – уж очень энергозатратно. Даже если сначала казалось, что он тоже может начать личную жизнь заново. Они ведь так хорошо общались. Но Коллинз в то утро заметно опередила его. Она бесстрастно заявила, что устала каждый раз ждать его звонков, сообщений или, по крайней мере, минимального внимания к своей личности. Учитывая то, что их якобы «роман» длился всего пару месяцев (с того зимнего вечера), устраивать бурные скандалы было не к чему. Да и вообще, наводненный Голливуд постепенно уходил от этого правила, предпочитая тихие и скромные разводы. Опять же, случай 2010 года. Именно тогда все случилось тихо и четко для него самого. Когда пришел момент истины. Зак вовремя понял, что пытаться выдвинуть хоть малейшие упреки, вроде доказательств своей невиновности перед ней, будет неуместным и лишним. Где-то внутри ему даже стало слегка стыдно. Видимо, она гораздо сильнее ценила то, что было между ними, чем он сам мог предположить. Но дороги обратно не было. И ему пришлось просто смириться. Еще одно подобие поддержки растворилось перед глазами. Еще одна неудавшаяся попытка построить отношения за последние годы потерпела жестокий крах. Еще одна искусственная кукла, не сумевшая заменить живого человека, несмотря даже на приблизительное сходство. Становилось все тяжелее испытывать это на себе……. Незадолго после ухода Лили что-то резко побудило Зака последовать ее примеру и выйти на улицу. В его душе теплилась какая-то невзрачная надежда на то, что потусторонний мир сможет немного помочь ему справиться со всем, что происходило вокруг. И все-таки он решил сесть сегодня за руль. Желая находиться рядом с другими людьми, его не сильно привлекала возможность спонтанных контактов. Было слегка волнительно, ведь он должен был вести машину впервые после аварии. Страх повторного происшествия долго не мог полностью выветриться из его головы. Он понимал, что в приступе паники может случиться все, что угодно. Именно это и радовало. Может случиться даже самое непредвиденное…..И тогда, может быть, станет гораздо легче…. На территории всего квартала, где его домик пополнял ряды богатых и знаменитых, наступил полдень. Самый пик рабочего дня, когда трасса все быстрее разрасталась крутыми иномарками. К счастью, после крушения своего джипа Заку не посчастливилось купить такую же дорогую машину и он ездил на своем старом автомобиле. Поэтому заметить, а уж, тем более, начать доставать, здесь точно никто не мог. Вряд ли кто-то додумается, что Зак Эфрон может выбирать такое скромное передвижное средство. А он мог….Ведь теперь у него появилась цель…. Аккуратные уличные заведения уже работали на полную катушку. Люди неслись по улицам, забывая даже о прохожих знакомых. Все было, как обычно, и вместе с тем, здесь также была присущая черта самоиронии. Зак не успевал думать о том, что мелькало перед глазами. Ведь подобное происходит почти ежедневно и зачем обращать на все это лишний раз внимание? Он думал совершенно о другом…. Разные мысли так стремительно впитывались в его мозг, что он вновь не успевал контролировать их поток. Прямо, как той ночью в Каннах. Только сейчас это было гораздо завораживающее зрелище. Он начинал понимать, что сегодня утром лишился единой возможности быть кому-то нужным. Вроде бы, все не настолько страшно. Ведь они с Лили не стали врагами, между ними не было громкого скандала и, казалось, что все его страдания сейчас просто неуместны. Потому что каждый день что-то заканчивается и не стоит даже пытаться сохранить те конструкции, к которым раньше мы не имели особого отношения. Но это стало последней каплей…. Зак слишком поздно заметил машущего полицейского, перевел взгляд на спидометр, на удивленную толпу на обочине и сам констатировал превышение скорости. Надо остановиться. -Здравствуйте, сэр, - к его машине уже подходил задыхающийся патрульный. Видимо, парня здорово отрубило, раз он заметил его в последнюю очередь. – Позвольте заметить, что вы превысили допустимую скорость и не остановились вовремя. Покажите ваши документы……. Ах, еще и актер, - с мерзкой улыбкой вздохнул он. – Что ж, молодой человек, вам все равно не избежать штрафа. Останавливаться надо быстрее. -Достало уже это все… -Простите? -Да мне плевать, что я не сделал вовремя! – Зак резко выскочил из машины и сорвался. - Я много чего вообще не сделал! Многое упустил! Вы что, теперь каждый шаг мой контролировать будете?! Или вы хотите, чтобы я извинился? Так вот, простите, но я не считаю, что замечать всяких там разнорабочих должно стать для меня особым преимуществом! Я ехал немного быстрее только потому, что так хотелось МНЕ! МНЕ! Плевать я хотел на свою жизнь….. *** Домой он ехал, будучи гораздо решительнее, чем утром. Не желая возвращаться туда днем после неприятной ситуации, он захотел прокатиться по центру. Что-то иное владело им и казалось, наружу вышли эмоции, для которых он навсегда закрылся еще два года назад. Терпение было слишком долгим. Вечерний ветер вовсю свистел в его ушах. С наступлением сумерек все больше открывались новые возможности. Теперь на каждом углу не наблюдался назойливый полицейский, так и жаждущий твоих денег. В голове у Зака было лишь одно. Решение всех проблем. Он даже не удосужился отогнать машину в гараж. Если план удастся, завтра здесь и так будет полно народу. Кто-нибудь сделает это за него. Зак распахнул дверь дома, освобождаясь от ненужных вещей. То, к чему он созрел несколько часов назад, казалось вполне реальным. Единственно верное средство от боли. Которое поможет ему, наконец, обрести покой. В доме было довольно темно и его движения становились подобны призраку. Он контролировал свои действия. Отключил сигнализацию, электричество, чтобы завтра это не вызвало панику у «посетителей». Зашел в спальню, пересмотрев кое-какие вещи, и довольно ухмыльнулся, когда все было совершенно готовым к кульминации. Уже ничто не держало его здесь. Пора опускать занавес. Он опять слышал музыку и множество голосов. Внутри чувствовал смешанные чувства и обиду. Все это замерло, когда пронзительный холод сковал его тело. На крыше все казалось гораздо привлекательнее, чем внутри. Он никогда раньше не исследовал своего дома в полной степени, так как когда-то это был, максимум, источник отдыха. Но последнее время слишком много вещей переставило местами. Больше не находилось сил для борьбы, для отчаянного шага против самого себя и жестоких принципов. За 2 года совсем износилась маска безразличия, без которой не обходился ни один день жизни. Ведь каждый день становился испытанием. Потому что настоящего смысла не было. Он начинал привыкать к тому, что все чаще разговаривает сам с собой. Это слишком надежное средство, чтобы не остаться в конце в ужасающем одиночестве. Зак неторопливо пустил взгляд в темное мрачное небо, своего единственного собеседника и свидетеля его действий. «Ни одной звезды, ни одного светлого проблеска», - про себя отметил он. «Прямо как в моей душе…..» Чувства, смешанные в нем тогда, не могли уживаться вечно. Словно в замедленном повторе, он видел и чувствовал, чуть ли не каждый этап своей прошлой жизни. Точнее, взрослой и сознательной жизни, когда зависимость от родителей отошла на второй план. В голове сразу же прояснился первый образ. Он даже закрыл глаза, чтобы испытать всю магию воспоминаний на себе. Первые шаги в кино, музыке, долгий путь к восприятию зрителями. И все это связывается лишь одним человеком. Без которого он не смог бы достичь так много. Потому что был слишком слаб и неуверен в себе. Неубедителен вообще в том, что может играть, может петь, может любить….. Так сильно и страстно любить. До боли в груди и легкого ощущения тревоги. Оказалось, это чувство было ему не чужим. Ну а дальше шли совершенно другие события. Потери, потери, сплошные разочарования и снова потери…..Для кого жить сейчас, оставалось неизвестным. Зак только начинал понимать, как нелепо выглядел, два года пытаясь найти искусственный заменитель, чтобы хоть немного разукрасить однообразное существование. Сначала он думал, что все будет очень просто, нужно просто начать работать над собой и прийти к выводу, наконец, что стабильные отношения уже поднадоели. Хм, тогда это были исключительно «отношения». Разумеется, он вкладывал в это слово гораздо больше смысла, но любовью назвать он это не мог. Или не решился. Начиная осознавать огромнейшую ошибку, он приступил к поискам мотиватора, что не дало желаемых результатов. Люди были не такими, какими он хотел их видеть. Они были черствыми и неживыми, интересовались только дешевым пивом и развлечениями, предпочитая тратить деньги в не очень популярных, но зато дорогих заведениях. После этого, как правило, заведения становились еще и популярными. Доходя до всего этого сейчас, он с каждым моментом становился все ближе к неизгладимому отчаянию. Утром он потерял последнее подобие своего мотиватора, человека для «отношений» и находился в слишком огромном ступоре, чтобы вновь радоваться жизни по-прежнему. Игра больше не отличалась от сценария. И он решился на это. Постигнув крайнюю точку терпения, он начал стремительно приближаться к краю огромной плоской крыши. Ничто больше не радовало – некому будет потом скорбеть. Он потерял свою надежду, он потерял людей, ради которых был готов на многое, в конце концов, вчера он услышал ее голос, который полностью заставил погрузиться в неприятную ностальгию. Когда ты видишь, но не можешь получить то, что хочешь. Ведь он знал, что если хотя бы приблизится к ней, все окончательно рушится. А так хотелось сохранить хотя бы малейшее чувство чести. Пусть даже в самом конце, когда от всего придется отказаться. Город тихо и совершенно бесшумно спал. Зак вдыхал некогда чистый воздух, наполняясь желанием еще хотя бы раз высказать миру все о своем горе. Потерять себя – жестокое наказание. И он хотел, чтоб об этом не знал никто. Потому что это ужасно. Снова взгляд в небо. Снова медленный вдох и минутное молчание. Снова легкий шепот и неожиданно мощный крик: «Пусть даже тебе удалось забрать у меня все, но знай, что я никогда не переставал любить ее! Любить так сильно, как никогда раньше! Я люблю ее с каждым днем все больше и ты не сможешь отнять этого у меня! Даже если вырвешь мое сердце, если заставишь солгать,..! Я два года пытался отучить себя от этого! Но у меня ничего не вышло! Я ЛЮБЛЮ ЕЕ, СЛЫШИШЬ?! ЛЮБЛЮ! Ты не смог сломать этого во мне…..» - он обессилено сделал еще один шаг. Закрыл глаза, чтобы быстрее покончить со всем. Свел ладони в подобии молитвы, чтобы принести извинения небу за свой поступок. По-другому не получилось. «Очередной укол совести. Боль в груди. Грусть. Желание» (…) В доме царил полный бардак. А на улице еще стояла машина, которую надо бы отогнать в гараж…….