За любовь!

Скорпиус Я проснулся с мыслью о том, что хочу убежать отсюда прямо сейчас, причём надолго. Этот день не предвещал ничего хорошего. Потому что мой настоящий День Рождения прошёл, а сегодня меня ждёт праздник в мою честь. Приём с кучкой престарелых аристократов, которых я в жизни не видел, но которым должен буду мило улыбаться. А эти снобы будут повторять одни и те же сухие поздравления. Вечерок предстоит весёленький. Я со вздохом встал с кровати и отправился завтракать. Дом гудел. В главном зале крутилась дюжина человек в лиловых мантиях и палочками в руках. Все суетились и что-то обсуждали, по комнате летали столы, стулья и вазы, тряпки сами по себе начищали люстру, а в центре этого хаоса стояла моя мать, внимательно наблюдая за происходящим, и спорила с каким-то низким мужчиной, насколько я понял, о цветах. — Что это? — спросил я у неё, не найдя нужных слов для описания бардака, что творился в зале. — Подготовка к празднованию твоего дня рождения. — Я его уже отпраздновал. Мать смерила меня упрекающим взглядом. — Скорпиус, к чему ты клонишь? Не заводи опять свою волынку. Придут важные гости, веди себя прилично. Семья Ханкок тоже придёт, — с этими словами она покосилась на меня. Не успел я красноречиво закатить глаза, как ко мне подбежала какая-то женщина и начала прикладывать ко мне мантию, прикалывая булавками к пижаме, будто я манекен какой-то. — Мне не нравятся рукава, — изрекла мама, скептически оглядев мой наряд. — Переделайте. Женщина кивнула, забрала мантию и куда-то ушла. Это произошло буквально за несколько секунд, я даже не успел отреагировать. И потому стоял, не зная, возмутиться мне или проигнорировать. Махнув рукой, я ушёл завтракать, а мама пошла снова отчитывать флориста. *** Вечером дом преобразился. Зал выглядел непривычно празднично, торжественно, а не мрачно и уныло, как обычно. Тихо играла музыка, но мало кто танцевал. В основном все стояли и вполголоса о чём-то говорили. Когда гости завидели меня, то кинулись ко мне, как голодные львы к изнеможённой антилопе. Ну, не совсем так. Они же всё-таки аристократы. Но мне не удалось даже перекусить, потому что стоило мне направиться к столу, как кто-нибудь перегораживал мне путь, дабы пожать мне руку и пожелать крепкого здоровья. Когда ко мне уже в сотый раз за вечер пристал какой-то незнакомый мужчина средних лет со своей молчаливой супругой, желая поздравить с днём рождения, появилась Изабель. На ней была струящаяся голубая мантия. И в этот момент я был действительно рад её видеть. — О, мисс Ханкок, и вы здесь! Прекрасно выглядите. — Улыбнулся мужчина и повернулся ко мне. — Скорпиус, твоя девушка-просто прелесть. — Она не моя девушка, — сквозь зубы процедил я, стараясь улыбаться. Но этот мужик, похоже, не слышал меня. — Тебе уже восемнадцать, совсем взрослый человек, — продолжал он, похлопав меня по плечу, — что будешь делать после окончания Хогвартса? Продолжишь дело своего отца? Насколько я знаю, оно перейдёт к тебе? Он пытается говорить невозмутимо и как бы невзначай, но так пытливо сверлит меня взглядом, что я понял, что это не просто любопытство. — Я ещё не решил, — коротко ответил я. Мужчина собирался было сказать что-то ещё, но Изабель увела меня танцевать. — Спасибо, ты меня спасла, — выдохнул я, кладя руки ей на талию. — Без проблем. Тебя всё никак не оставят в покое? — У меня уже голова болит от этих старых х...мужчин. Они меня впервые в жизни видят, но упорно делают вид, что им страсть как хочется, чтобы я долго жил. — Должна сказать, жёны у них не лучше. Ходят с таким высокомерным видом, оглядывают всех с ног до головы, обсуждают всех и вся, но рядом с мужьями молчат, слова не скажут. Прям патриархат. — Уверяю тебя, это только так кажется. На самом деле их жёны манипулируют ими, как хотят. В таких парах они - главные. Но их мудрость в том, что они позволяют мужьям думать, что это не так. — Семейным психологом заделаться решил? — улыбнулась Изабель. — Возможно, ты и прав. Все они такие. — Я таким не буду, — уверенно говорю я. Она посмотрела на меня взглядом, говорящим "что-то я сомневаюсь". — Серьёзно. — Продолжал уверять я. — Терпеть не могу, когда мной манипулируют, и потому я не позволю никому этого делать. — Мм, да ты бунтарь, — усмехнулась девушка. — Мне кажется, или ты смеёшься надо мной? — Что ты, что ты, — она помотала головой, улыбаясь, но после паузы продолжила уже серьёзно: — Я тоже не хочу быть такой надменной, как эти леди. Знаешь, мы какие-то совсем не аристократы. — Как?! — наигранно удивился я. — Это я-то не аристократ? Разве ты не видишь, как по-аристократически бела моя кожа? Какими изысканными манерами я обладаю? А как великолепно я танцую? Не чувствуешь, какая голубая кровь течёт в моих венах? — После этих слов я взял с подноса, пролетавшего мимо, бокал медовухи и, подняв его, провозгласил: — За аристократию. "За аристократию"- вторили мне гости. Я осушил бокал, поставил его обратно и обернулся к Изабель: — А теперь пойдём отсюда. Я потащил её к заднему выходу, по дороге перехватывая верхнюю одежду. К счастью, именно в этот момент подали горячее, и все гости мигом слетелись к столу, так что побега именинника никто не заметил. Мы вышли на улицу, и я уселся на скамью у ворот. После зала, набитого людьми и надоедливой музыки, улица казалась необычно тихой и холодной. — Так какова твоя настоящая цель? — спросила Изабель, садясь рядом. — Ты о чём? — Ну, ты явно не собираешься продолжать дело отца, да и жениться не собираешься. Что ты будешь делать после окончания Хогвартса? На самом деле, я ещё не задумывался всерьёз, чем буду заниматься. Мне бы для начала не завалить ЖАБА и выпуститься из школы. — Я, наверное, уеду куда-нибудь, — говорю я, понимая, что это действительно то, чего бы я хотел. — Помотаюсь по странам, погляжу на мир, как говорится. Поживу без родительских нравоучений, в окружении прекрасного. — Да ты, оказывается, романтик, — усмехается девушка. — Кто бы мог подумать? — Это страшная тайна, — с серьёзным видом заявляю я, — храни её, или мне придётся тебя убить. — Твои родители говорили, что ты собираешься работать в Министерстве? — после паузы спрашиваю я. — Это они так хотят, — фыркает Изабель, — у меня совсем другие планы. — Поделишься? Она поворачивается ко мне, вероятно думая, стоит ли рассказывать. — Я собираюсь стать целителем. —А почему родители против? Благородная же профессия. — Не для нашей семьи, — вздыхает девушка. — Они не хотят, что бы я занималась лечением, когда можно сидеть на стабильной высокооплачиваемой работе в Министерстве магии. Всё равно я буду этим заниматься. Пусть это звучит пафосно, но я хочу помогать людям. — То есть если я, мотаясь по странам, подхвачу местную лихорадку, то могу обращаться за помощью к тебе? Она смеётся. — Если я стану целителем, то конечно. — Станешь, — уверенно говорю я. — Откуда такая уверенность? — Я немного ясновидящий, — улыбаясь, сообщаю я. — И что же ещё ты видишь? Я поднимаю на неё взгляд. Она с некоторой умешкой смотрит на меня большими голубыми глазами. — Что ты красивая.

***

Мари-Виктуар толкает дверь паба и заходит внутрь, оглядываясь. Она морщит маленький нос, учуяв витающие здесь запахи. Увидев меня, она махает рукой и плюхается на соседний стул. — Ты не мог выбрать место повеселей, а то как в морге? Что ты так бледен, мой друг? — Девушка хлопает меня по плечу и улыбается. — И что за срочность? Не молчи, эй, — говорит она после паузы, — в письме ты сказал, что у тебя что-то важное. Я киваю и продолжаю молчать. — Что такое, Скорпиус, ты не заболел? — Говорит она обеспокоенно. Своим взглядом Мари даёт понять, что не хочет и дальше слушать тишину, а потому я вздыхаю и начинаю говорить: — Всё плохо, Уизли, — печальным голосом сообщаю я. — Да говори уже, а! — Нетерпеливо щурится когтевранка. — Я влюбился, — на одном дыхании выпаливаю я.