***
Освальд следил за ним, гуляющим по празднику. Он усмехнулся неловкости, с которой его сын общается с другими людьми. Он помнил этого маленького «зверёныша», учащегося охотится. Он помнил первые специальные перчатки, которые сам сшил ему. Благо, он знал способ, которым его одарил волшебник Тис, в те времена, когда Сиварду не исполнилось и года. Тогда он был ещё обычным королем, а не корнем всего мирового зла. Он коснулся медальона на груди, и тот ответил жаром. Это вновь напомнило ему, как он воспитывал маленького Генри. В тот день тот упал в овраг и стал похож на черного чертёнка. Освальд выудил его за шкирку и потащил домой. В хижине он заставил Генри снять с себя одежду и притащил тазик с горячей водой. Затем достал кусок пемзы, найденной в его путешествиях. — Садись, — произнёс Освальд. Генри послушно сел на табуретку, а отец полез за перчатками, но не нашёл. Куда могли деться? Скриплеры утащили? Чушь, они не сунутся в его дом, не посмеют. — Генри, ты не трогал мои перчатки? — строго спросил Освальд. Генри замотал головой. Что же, придется так. Отец начал аккуратно оттирать грязь. Генри фырчал и недовольно отстранялся от пемзы, которая больно натирала кожу. — Сиди смирно, — приказал ему отец. — Мне тоже неприятно. От всякого прикосновения к коже Генри, на руках Освальда образовывались ожоги. — Ты знаешь, что твоя кожа как кипящий чайник? — спросил он, и Генри с удивлением услышал в обычно холодном голосе отца ласку. Когда Освальд закончил и сказал сыну одеваться, он начал перевязывать руки. Бессмертие дает свои плюсы — например он психологически легче переносил такие мелкие ранения. Генри начал одеваться, но потом застыл. Отец проследил направление его взгляда и понял, что тот смотрит на обожжённые руки. — Отец… прости меня… я… я ненавижу этот дар. Освальд вдохнул и произнёс: — Только не ной. Сдающихся животных добивают первыми. Иди спать, а завтра вновь отправимся на охоту. И постарайся не упасть в следующий раз, потому что больше я вытаскивать тебя не буду, будешь выбираться сам. Генри испуганно кивнул и поплелся к своей «постели» — покрывала, постеленного на полу. Освальд же занялся руками. А когда Генри уснул, он приблизился и встал рядом с ним на колени. Нежно коснулся волос сына. — Я понимаю, Генри, твою боль. Я тоже ненавидел свой дар. Но у нас есть шанс все исправить. Обещаю тебе, все, что я сделаю — будет ради тебя. Я… я люблю тебя…***
— Ты слишком размяк, — произнесла Джоанна. — Этот мальчишка тебя ослабил. — Это не так, — зло ответил Освальд. — Разве? Тогда зачем ты присматриваешь за ним каждую ночь? — Он мое оружие, я просто слежу, чтобы оно не затупилось, — соврал Освальд. — Пора уходить. Джоанна взяла Освальда за руку, и они исчезли.***
Освальду давно не снились кошмары. А теперь они сбывались. Генри лежал на полу, истекая кровью. Освальд знал, что это произойдет, он видел это много раз в своих видениях, но не мог посмотреть на это сейчас. Он лишь шёл вверх по лестнице, пытаясь абстрагироваться от зовущего его голоса. Потому что если он обернётся, он больше не сдвинется с места…