Неприятности в настоящем

       — Может, добавки? — улыбнулась госпожа Хигураши, глядя на то, как дорогой гость со зверским аппетитом уплетает предложенное ему угощение, буквально закидывая его в клыкастый рот.        — Угу! — брызнув изо рта зёрнами риса, с готовность кивнул Инуяша, протягивая женщине две опустевшие тарелки.        Парочка онигири, которые полудемон стащил из класса домоводства, были давно забыты, и теперь тому требовалось нечто посущественнее, чтобы почувствовать себя по-настоящему сытым. К тому же, полностью сосредоточившись на поглощении пищи, Инуяше можно было не волноваться насчёт смущения перед Кагоме и полностью проигнорировать её брата, настырно пытающегося пообщаться с ним.        — Дедуль, так что тебе сказали в полиции? — поняв, что приставать к активно жующему Инуяше дело совершенно зряшное, обратился Сота к пожилому священнику, по довольной мине которого было хорошо видно, что тот уже давно ждал этого вопроса.        — Непременно найдут! — провозгласил старик, торжественно вскинув вверх палочки с выдернутой из тарелки квашенной редькой. — Сержант полиции лично пообещал мне, что отыщет этих вандалов и привлечёт к ответственности! Такое ни в коем случае нельзя спускать с рук!        — Какое такое? — моргнул Инуяша, который, оставшись на время без еды, наконец решил прислушаться к трескотне за столом.        — Ой, ты же не знаешь, Ушастик! — воскликнул Сота, обрадовавшись тому, что смог-таки привлечь внимание полудемона. — Вчера на храм напали! Всё во дворе порушили! Вот бы ты там был! Ты бы и без полиции всех наказал, правда?! — выпалил он на одном дыхании, глядя в самые зрачки мелко подёргивающего ушами Инуяшу.        Кагоме закусила губу, видя, как меняется лицо полудемона, после услышанных «новостей», которые в интерпретации Соты выглядели значительно масштабней, чем рассказывал сам Инуяша, будучи их непосредственным участником. Углядев во всём этом рассказе скрытый укор, Инуяша уже было открыл рот, чтобы во всеуслышание заявить о том, что вовсе не рушил весь двор, а только снёс плечом забор, да и то по вине одного наглого хмыря, но произнести хоть звук так и не успел.        — Не говори глупостей Сота, — со звоном поставив перед самым инуяшиным носом тарелку с едой, добродушно произнесла госпожа Хигураши. — Не так уж сильно пострадал наш храм. Один из прихожан, работник строительной фирмы, обещал помочь с ремонтом. Так что никакой катастрофы не случилось… Ведь правда? — глянув прямо в лицо полудемона, широко улыбнулась она, заставив того буквально проглотить свой грозный рык и сменить возмущённое выражение лица на растерянное.        — Так-то оно так, — подёргав свою бородку, закивал пожилой священник. — Только терзают меня опасения насчёт Священного Древа.        — А с ним-то чего? — буркнул Инуяша, будучи абсолютно уверенным, что уж его он точно не трогал.        — Пока ничего, — покачал головой смотритель. — И будем надеяться, что так оно и будет далее. Священное Древо — великая святыня нашего храма, и наш долг всячески оберегать её.        — А что будет, если его не станет? — заинтересовался Сота.        — Если осквернить святое место, оно может стать пристанищем злых духов, — наставительно произнёс старик. — Святыня очищает души людские, но ежели оно наполнится скверной, то всё в округе почернеет да зачахнет, ибо проклятое божество страшнее любого демона…        — Уф, кажется, пронесло, — выдохнула Кагоме, входя в комнату, где, привычно пристроившись на полу у окна, сидел Инуяша, ожидая её возвращения из ванны. — Хорошо, что дедуля так и не понял, что это ты забор разнёс, — присев на краешек кровати, покачала она головой.        — Это не я, — спрятав глаза под чёлкой, буркнул Инуяша. — Это всё тот тип с наглой рожей.        — Да знаю я, — отмахнулась Кагоме, не желая заводить тот же разговор заново. — Это всё Дайки Сугимото, — мотонно протянула она, стряхивая с ног домашние тапочки, после чего, смачно зевнув, откинула край одеяла.        — Вот именно, — ещё сильнее насупился Инуяша, искоса наблюдая за тем, как Кагоме укладывается в кровать.       Намереваясь скорее принять горизонтальное положение, чтобы наконец иметь возможность нормально выспаться, Хигураши далеко не сразу заметила эти гляделки. Она даже успела более или менее удобно устроиться в своём ложе и даже сладко потянуться, прежде чем наконец обратила внимание на то, что Инуяша буквально не сводит с неё своих цвета золота глаз. Сделав это открытие, Кагоме тут же залилась густой краской, поспешно натягивая одеяло до самого подбородка, хотя из-за довольно-таки душной ночи, собиралась спать полностью раскрытой.       Присутствие Инуяши почему-то смущало, хотя им уже неоднократно приходилось ночевать вот так, бок о бок. Вот только в лесу у костра, да и в компании друзей подобное не казалось чем-то непристойным, но вот сейчас…        Правда по виду полудемона, было тоже хорошо заметно, что похожие мысли бродят и в его ушастой голове, заставляя белые треугольнички на макушке то и дело нервно дёргаться, иногда смущённо ныряя в белую шевелюру. Однако, несмотря на всю неловкость ситуации, он продолжал истуканом сидеть на месте, всячески игнорируя выразительны взгляд Кагоме, весьма прозрачно намекающий ему, что пора бы уже переместиться в комнату Соты, где стараниями госпожи Хигураши было сооружено вполне удобное ложе.        Потратив ещё пару мгновений на бесплодные гляделки, Кагоме лишь тяжело вздохнула, понимая, что никакая сила сейчас не сдвинет полудемона с места. Ей не по наслышке был знаком его упёртый нрав, так что можно было не сомневаться, что раз уж Инуяша что-то для себя решил, то во что бы то ни стало останется стоять на своём. Устраивать перепалку, которая наверняка будет стоить обоим нормального отдыха, Кагоме совершенно не хотелось, поэтому, внутренне смирившись с необходимостью спать под присмотром, просто закрыла глаза.        — Эй, Инуяша, — немного помолчав, прошептала она, решив немного разрядить обстановку. — Как ты думаешь, что Дайки Сугимото на самом деле от меня надо?       — Почём я знаю, — передёрнул плечами полудемон, будучи не совсем в том духе, чтобы общаться. — Этот хмырь толком ничего не сказал. Типа, силу твою хочет, но она-де ещё не раскрыта, и он должен подумать, нужна ли ты ему вообще.       — Вот как, — вздохнула Кагоме, чувствуя слабый укол обиды за сомнения в её силах. — Видать, у Дайки серьёзные проблемы, раз ему понадобилась очень сильная жрица, — говоря это, Кагоме понимала, что несёт откровенную чушь, ибо зачем парню, у которого и так есть приличная духовная мощь, искать кого-то ещё.       — Хрен его знает, — недовольно цыкнул Инуяша, не больно-то печалясь о чужих сложностях. — Пойди разбери, что на уме у этого гада, если он сам не пойми что такое!        — Не пойми что такое? — приподнялась на локте Кагоме.       — Ну да, — фыркнул Инуяша, которому эта загадка уже давно стала костью в горле. — Пахнет вроде человеком, но всё равно как-то не так.        — В смысле — как-то не так? — не унималась Кагоме, внутренне ощущая, что прекрасно понимает, о чём идёт речь — ей самой с самой первой встречи Дайки Сугимото показался каким-то до жути неприятным, хотя видимых причин для этого не было абсолютно никаких.        — Ну, как тебе объяснить, — почесав ухо, скривился Инуяша, даже не представляя, как можно словами описать то, что почуял его нос. — Ну… Ну, это… Ну, типа… Ну, неправильно, хотя и правильно…        — Чего? — моргнула Кагоме, совершенно ничего не разобрав в его невнятном бормотании.        — Говорил же, что не поймёшь! — рявкнул Инуяша, желая на этом и закончить все пояснения, но не тут-то было...        — Ты не говоришь, а нукаешь! — и не думала сдаваться Кагоме, всерьёз вознамерившись выяснить всё до последней детали. — Объясни толком — человек он или нет, а то «правильно, неправильно»!        — Да человек, блин! Чё непонятного?! — зарычал Инуяша, подхватываясь на ноги.        — То и непонятно, — тоже вскочила с кровати Кагоме. — Сам же сказал, что Дайки не пойми кто, а теперь, выходит, что человек!        — Ну, не совсем человек, — насупился полудемон, понимая, что уже и сам запутался в своих же объяснениях.        — Значит, он — полукровка?        — Не, — мотнул головой Инуяша, растрепав свои белые космы. — Точно, нет! Демоном от него ни капельки не тянет.        — Тогда почему ты говоришь, что он не совсем человек?        — Ну, ёлки! — закатил глаза полудемон, понимая, что от него, не великого умельца внятно формулировать свои мысли, так просто не отцепятся. — Человек он!.. Точно человек!.. И пахнет человеком, но… Вот итить! Как сказать-то?.. Он как подгнившее яблоко! — обрадовался полудемон наконец найденному подходящему сравнению. — Вроде и яблоко, но ненормальное!.. Усекла? — выпалив это, Инуяша с надеждой уставился на Кагоме, на лице которой начало появляться некое подобие озарения.        — Хочешь сказать, что у Дайки есть какая-то гниль? — кивнула она, радуясь, что смогла-таки уловить толику логики.        — Ну, типа того, — желая наконец-то закончить этот разговор, поспешно согласился Инуяша, изрядно вымотанный всеми этими объяснениями.        — Ох, как же все сложно, — снова опустившись на кровать, тяжело вздохнула Кагоме, понимая, что полученная информация вовсе ничего не разъяснила, а уж скорей всего ещё больше запутала.        — Да не парься ты, — запустив когти в свою густую шевелюру, пробормотал Инуяша, глядя куда-то в пол. — Разрулим мы всё это… Будет тебе и школа, и экзамены…        — И осколки Камня Душ, — улыбнулась Кагоме неуклюжим попыткам полудемона подбодрить её.        — Кхе! Целая горстка! — хмыкнул тот, растянув рот в ответной улыбке.        Резкий порыв ветра растрепал тёмные волосы, когда Кагоме с цветами в руках шагнула к огромным тори, которые словно раскрылись перед ней, впуская в совершенно другой мир. Повсюду росла душистая трава, легонько раскачивающаяся под порывами всё того же тёплого ветра, вздымающего в воздух разноцветные лепесточки полевых цветов. Храма уже давно не было. Лишь покрытые мхом массивные отёсанные валуны, оставшиеся от некогда встречающих прихожан статуй, виднелись из почвы, говоря о том, что когда-то давно здесь было величественное святилище.        Сделав пару шагов, Кагоме присела на корточки, положив свой букет на один из камней. Она не знала, какому божеству надо молиться в этом храме, но почему-то была уверена, что её визит сюда очень важен для него.        — Ты пришла, — раздался за спиной знакомый голос, услышав который, Кагоме мгновенно обернулась.        У полуразрушенного постамента, на котором некогда красовался один из стражей храма комаину, засунув руки в карманы школьных брюк, стоял Дайки Сугимото.        — Здесь красиво, — улыбнулась Кагоме.        — Видела бы этот храм раньше, — вздохнул Дайки, сделав пару шагов вперёд. — В былые времена, сколько княжеств обойди, такого великолепия не найдёшь! Люди с разных земель спешили сюда, чтобы помолиться — прихожанам просто числа не было!        — Как назвался этот храм? — заправив за ухо прядку волос, поинтересовалась Хигураши, легонько улыбнувшись молодому человеку, с таким восхищением рассказывающему ей о былых красотах своего дома.        — Я не помню, — заметно помрачнев, вздохнул Дайки, устремив в землю полный нескрываемой горечи взгляд. — Никто уже не помнит… Все забыли.        Кагоме поёжилась. Ветер всё усиливался, и в нём больше не было той приятной теплоты и лепестков полевых цветов. Оставшись чахнуть на засыхающих стеблях, они клонились к земле, чтобы, полностью почернев, осыпаться.        — Ты злишься? — спросила она, с сожалением глядя на Сугимото, в выражении лица которого не осталось и следа добродушия и спокойствия.        — Злюсь, — ответил Дайки, и в тот же миг с неба упала первая капля дождя. — Злость — это единственное, что у меня осталось. Но теперь это не важно, — снова улыбнулся он, но теперь его улыбка была совершенно иной. — Ты ведь здесь, — протянул Сугимото к ней руку. — Ты станешь моей жрицей. Ты научишься. Не бойся, у тебя всё получится! У тебя есть сила! Ты ведь поможешь мне?!        Ветер стал ураганом, когда Сугимото сделал шаг вперёд, всё ещё протягивая руку Кагоме, которой едва удавалось устоять на месте из-за мощных порывов.        — Я не хочу! — мотнула она головой и, уступая мощному дуновению, невольно качнулась в сторону, случайно пнув ногой гладкий круглый камень, который при более внимательном рассмотрении оказался человеческим черепом.        — У тебя нет выбора, — полностью проигнорировав вскрик ужаса, хмыкнул Дайки, скривив уже знакомую надменную усмешку. — Я выбрал тебя!        — Не-е-ет!!! — противясь ветру, шагнула назад Кагоме, но даже это не помогло ей увернуться от холодной руки, резко вцепившейся в её плечо. — Нет! Не хочу!!! — уже не сдерживаясь заголосила она, с ужасом глядя на удерживающие её стремительно чернеющий пальцы, с будто бы обугленной кожей. — Пу-у-усти-и-и!!!        — Не-е-ет! Нет! Нет! Не хочу! Пусти! Пусти!!!        — Да не ори ты, дурында! Весь дом перебудишь! — послышалось у самого её уха недовольное шипение, и Кагоме только теперь поняла, что руки, схватившие её, совсем тёплые, а возмущённый голос принадлежит вовсе не Дайки Сугимото.        — Инуяша, — всхлипнула Кагоме, вцепившись мёртвой хваткой в шерстяную ткань алой рубахи и, только уткнувшись лбом парню в грудь, наконец почувствовала себя в полной безопасности. — Инуяша…        — Вот ведь дурёха, — выдохнул тот с заметным облегчением, нерешительно обхватывая её крупно вздрагивающие плечи. — Грохнется с кровати, потом вопит блажью на всё село.        Громкий шелест над головой словно заставил Дайки очнуться. Оторвав взгляд от окна, он обернулся к роскошному дереву за своей спиной, ветви которого, грозно скрипя, раскачивались из стороны в сторону, сыпля на стоящего внизу незваного гостя листву.       — Твои любимчики? — скривился Сугимото в ехидной усмешке. — Полудемон и жрица… Хм... До чего же странная парочка, тебе не кажется? — хмыкнул он. — Не боишься, что он испортит её — отберёт невинность души и тела, необходимые для служения?.. Тебе всё равно… Зато я не позволю! — блеснув краснотой глаз, добавил парень, прежде чем полностью растаять в воздухе.