Поздравляем, Шерлок Холмс.

Поздравляем, Шерлок Холмс, вы по горло в дерьме. Тебе казалось, что было тяжело на той свадьбе. Было тяжело, когда он так улыбался ей, не тебе, а потом оставлял кресло пустым. Казалось, что Мэри — это конец света. Но сейчас ты понимаешь, что ошибался. Ошибался так сильно, что хочется кричать от отчаяния. Ты помнишь, что Мэри тебе понравилась. В глубине души, почти с первой встречи. Она была умной, хорошей, любила Джона, а ещё она была так похожа на тебя. И даже все, что выяснилось потом, твоего мнения почти не изменило. Тебе было больно, но ты знал, что сможешь доверить Джона Мэри. И обещал защищать их и ребёнка. Оказывается, не все обязано всегда идти по твоему плану. Тебе казалось, что было больно и тяжело отпускать Джона. Но это было ничем по сравнению с тем, каково отпускать Мэри. Ты остаёшься один. Браво, Шерлок Холмс, вы понятия не имеете, что делать дальше. Тебе кажется, что мир рушится, потому что ты знаешь, чувствуешь — Джон тебе этого никогда не простит. Где-то внутри тебя пищит противный голосок, что во всем случившемся не было твоей вины, но ты понимаешь Джона. От этого ещё хуже. Наверное, ты как был эгоист, так и остался. Ты боишься, что не сможешь дальше без Джона. Боишься за себя, как низко. У того умерла жена, а ты думаешь о том, как было бы хорошо сейчас поехать вместе на дело. Раньше ты и не подозревал, но Мэри была будто бы следующим этапом. Тебе было больно, но Джон, хоть теперь и не весь, был рядом. А Мэри была просто замечательной. Теперь же ты не знаешь, что делать дальше. Вы заслужили медаль, Шерлок Холмс, за звание лучшего друга на свете. Тебе тошно от самого себя. А ещё тошно без Джона. Но тот не отвечает, игнорирует тебя, не хочет видеть и принимать любую помощь. Ты его понимаешь, да, но лучше тебе от этого не становится. Мэри говорит спасти Джона Ватсона. Но что, если сначала тебе надо как-то спасти себя? Ты готов биться головой об стол, а ещё лучше накуриться чем-нибудь, чтобы все забыть. Но ты знаешь, чувствуешь, что даже в этом случае образ Джона будет рядом, где-то на краю сознания. Все смотрят на тебя с жалостью, сожалением, грустью. Тебе кажется, что ты слышишь все их мысли, которые смешиваются у тебя в голове в один голос. Молодец, Шерлок Холмс, так держать, вы угробили жизнь Мэри, Джона и свою заодно. О, и о прелестной малышке Ватсонов забывать не стоит. Ты почти все время проводишь в своём кресле. Напротив пустого кресла Джона. Это совсем не так, как было после встречи Ватсона и Мэри. Ты не можешь ему позвонить, ты не можешь позвонить этой самой Мэри, ты от отчаяния даже сам надуваешь шарик и привязываешь к чертовому креслу. Миссис Хадсон, видя это, лишь тяжело вздыхает и без слов делает тебе чай и приносит печенье. Ты идёшь на могилу Мэри. Видишь цветы и знаешь, что их положил Джон. Просто знаешь и все. Сам ты приходишь с пустыми руками. Только смотришь на надгробный камень и будто бы пытаешься спросить у Мэри, что же делать дальше. Ты больше не приходишь на это кладбище. Ты вдруг думаешь, что теперь вся твоя самоуверенность и насмешки ни к чему. Теперь ты точно можешь сказать, кто был Джону дороже. И твои едкие комментарии тут уже не важны. Ты все-таки покупаешь пачку сигарет. Куришь и куришь, даже не думая приоткрыть форточку. Мозг будто бы отключается. Ну как, в голове теперь один вопрос — «Как вернуть Джона?» Никак, наверное. Ты сомневаешься, что это получится. Тебе кажется, что со смертью Мэри умирает частичка тебя. И тебе стыдно, потому что под этим ты имеешь в виду не только скорбь по самой женщине. Вы заслуживаете аплодисментов, Шерлок Холмс, вам сказали спасать Джона, а вы даже в себя придти не можете. Великолепный план.